Онуфрий (Лёгкий)

В Википедии существуют статьи о других людях с именем Онуфрий и фамилией Лёгкий.

Митрополит Онуфрий Митрополит Онуфрій<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Архиепископ Онуфрий на торжествах в честь 20-летия Харьковского собора. 2012 год</td></tr>
Митрополит Харьковский и Богодуховский до 23 ноября 2013 года —архиепископ
c 8 мая 2012 года
Церковь:	Украинская Православная Церковь
Предшественник:	Никодим (Руснак)
Архиепископ Изюмский, викарий Харьковской епархии до 20 мая 2007 года — епископ
22 апреля 2000 — 8 мая 2012
Избрание:	17 апреля 2000 года
Предшественник:	викариатство учреждено
Преемник:	Елисей (Иванов)
Образование:	Киевская духовная академия
Имя при рождении:	Олег Владимирович Легкий
Оригинал имени при рождении:	Олег Володимирович Легкий
Рождение:	27 марта 1970(1970-03-27) (54 года) город Ходоров, Жидачовский район, Львовская область, УССР
Принятие священного сана:	4 октября 1992 года
Принятие монашества:	20 апреля 2000 года
Епископская хиротония:	22 апреля 2000 года
Награды:

Митрополи́т Ону́фрий (в миру Олег Влади́мирович Лёгкий; 27 марта 1970, город Ходоров, Жидачовский район, Львовская область, Украинская ССР) — епископ Украинской Православной Церкви, митрополит Харьковский и Богодуховский.

Биография

Родился 27 марта 1970 года в городе Ходорове Львовской области в семье православного священника.

В 1986 году окончил 7 классов музыкальной школы по классу фортепиано.

В 1987 году окончил среднюю школу. И поступил на работу в Львовское епархиальное управление в качестве экспедитора.

В сентябре 1989 года переехал из Львова в Харьков вместе с митрополитом Никодимом, а в октябре поступил на работу в Харьковское епархиальное управление на ту же должность.

28 августа 1990 года рукоположён митрополитом Харьковским и Богодуховским Никодимом во диакона к Харьковскому Благовещенскому собору.

4 октября 1992 года рукоположён во иерея.

В 1993 году окончил Одесскую духовную семинарию.

В этом же году возведён в сан протоиерея.

В 1996 году назначен настоятелем Свято-Сергиевской общины города Харькова с послушанием руководства и строительства храма-памятника в честь 2000-летия Рождества Христова.

В 1998 году заочно окончил Киевскую духовную академию.

Архиерейство

17 апреля 2000 года постановлением Священного Синода УПЦ определено быть епископом Изюмским, викарием Харьковской епархии.

20 апреля 2000 года в храме прп. Феодосия Печерского Киево-Печерской Лавры пострижен в монашество с именем Онуфрий, в честь священномученика Онуфрия (Гагалюка).

21 апреля 2000 года Блаженнейшим Владимиром, митрополитом Киевским и всея Украины, возведён в сан архимандрита, наречён во епископа Изюмского.

22 апреля 2000 года в трапезном храме Киево-Печерской Лавры хиротонисан в сан епископа.

8 июля 2003 года в Христианской Богословской Академии в Варшаве защитил магистерскую диссертацию «Харьковская епархия (1850—1992 гг.). Историко-каноническое исследование».

В 2003 году возложены обязанности наместника Свято-Покровского мужского монастыря города Харькова.

В 2004 году стал член-корреспондентом Международной кадровой Академии.

20 мая 2007 года по случаю празднования 15-летия Харьковского Архиерейского Собора 1992 года возведён в сан архиепископа митрополитом Киевским и всея Украины Владимиром.

23 января 2008 года присвоено звание почётный гражданин города Харькова.

27 ноября 2009 года присвоена учёная степень почётного доктора Харьковского Национального университета внутренних дел.

16 сентября 2011 года назначен временным управляющим Харьковской епархией.

8 мая 2012 года решением Священного Синода УПЦ назначен архиепископом Харьковским и Богодуховским.

20 июля 2012 года решением Священного Синода УПЦ назначен ректором Харьковской духовной семинарии.

25 августа 2012 года решением Священного Синода УПЦ утвержден в должности настоятеля Свято-Покровского мужского монастыря города Харькова.

23 ноября 2013 возведён в сан митрополита.

Служения Онуфрия

Архиепископ Харьковский Онуфрий в Покровском монастыре произносит речь в день Харьковского собора 27 мая 2012	Онуфрий служит в Казанском храме на престольный праздник 21 июля 2012	Владыка Онуфрий благословляет людей, 2012

Награды

Церковные

Русская православная церковь

• Орден преподобного Сергия Радонежского II степени
• Орден святого равноапостольного великого князя Владимира III степени
• Орден святого благоверного князя Даниила Московского III степени

Украинская Православная Церковь

• Орден святого равноапостольного князя Владимира I степени
• Орден преподобного Нестора Летописца I степени
• Юбилейный орден «Рождество Христово — 2000» I степени

Награды других поместных церквей

• Орден святой равноапостольной Марии Магдалины II степени Польской Православной Церкви.

Светские

Государственные

• Орден «За заслуги» II степени (2 октября 2009 года) — за весомый личный вклад в развитие духовности на Украине, многолетнюю плодотворную церковную деятельность и по случаю 210-летия основания Харьковской епархии Украинской православной церкви.
• Орден «За заслуги» III степени (30 сентября 1999 года) — за весомый личный вклад в утверждение идей милосердия и согласия в обществе и по случаю 200-летия Харьковской епархии.
• Знак отличия Президента Украины — юбилейная медаль «20 лет независимости Украины» (19 августа 2011 года).
• Почётная грамота Кабинета Министров Украины (9 ноября 2001 года) — за весомый личный вклад в духовное возрождение Украины, активную благотворительную деятельность, утверждение идей милосердия и согласия в обществе
• Знак отличия МВД Украины «За содействие органам внутренних дел Украины» (14 октября 2009 года)
• Почётная грамота Харьковского городского совета (23 января 2008 года)

Другие

• «За заслуги» I степени Академии пожарной безопасности (17 октября 2003 года)
• Юбилейная знак «15 лет Института подготовки юридических кадров для Службы безопасности Украины Национальной юридической академии Украины имени Ярослава Мудрого» (22 августа 2009 года)

Ссылки

• [orthodox.org.ua/article/onufr%D1%96i-arkh%D1%96%D1%94piskop-khark%D1%96vskii-%D1%96-bogodukh%D1%96vskii Биография на официальном сайте УПЦ]
• [www.patriarchia.ru/db/text/66285.html Биография на официальном сайте Московского Патриархата]
• [www.eparchia.kharkov.ua/klirikinfo/41 Архиепископ Онуфрий] сайт Харьковской епархии
• [drevo-info.ru/articles/12504.html Онуфрий (Легкий)] сайт Энциклопедия «Древо»

Отрывок, характеризующий Онуфрий (Лёгкий)

Несколько мгновений после того, как затихли перекаты выстрелов по каменному Кремлю, странный звук послышался над головами французов. Огромная стая галок поднялась над стенами и, каркая и шумя тысячами крыл, закружилась в воздухе. Вместе с этим звуком раздался человеческий одинокий крик в воротах, и из за дыма появилась фигура человека без шапки, в кафтане. Держа ружье, он целился во французов. Feu! – повторил артиллерийский офицер, и в одно и то же время раздались один ружейный и два орудийных выстрела. Дым опять закрыл ворота.
За щитами больше ничего не шевелилось, и пехотные французские солдаты с офицерами пошли к воротам. В воротах лежало три раненых и четыре убитых человека. Два человека в кафтанах убегали низом, вдоль стен, к Знаменке.
– Enlevez moi ca, [Уберите это,] – сказал офицер, указывая на бревна и трупы; и французы, добив раненых, перебросили трупы вниз за ограду. Кто были эти люди, никто не знал. «Enlevez moi ca», – сказано только про них, и их выбросили и прибрали потом, чтобы они не воняли. Один Тьер посвятил их памяти несколько красноречивых строк: «Ces miserables avaient envahi la citadelle sacree, s'etaient empares des fusils de l'arsenal, et tiraient (ces miserables) sur les Francais. On en sabra quelques'uns et on purgea le Kremlin de leur presence. [Эти несчастные наполнили священную крепость, овладели ружьями арсенала и стреляли во французов. Некоторых из них порубили саблями, и очистили Кремль от их присутствия.]
Мюрату было доложено, что путь расчищен. Французы вошли в ворота и стали размещаться лагерем на Сенатской площади. Солдаты выкидывали стулья из окон сената на площадь и раскладывали огни.
Другие отряды проходили через Кремль и размещались по Маросейке, Лубянке, Покровке. Третьи размещались по Вздвиженке, Знаменке, Никольской, Тверской. Везде, не находя хозяев, французы размещались не как в городе на квартирах, а как в лагере, который расположен в городе.
Хотя и оборванные, голодные, измученные и уменьшенные до 1/3 части своей прежней численности, французские солдаты вступили в Москву еще в стройном порядке. Это было измученное, истощенное, но еще боевое и грозное войско. Но это было войско только до той минуты, пока солдаты этого войска не разошлись по квартирам. Как только люди полков стали расходиться по пустым и богатым домам, так навсегда уничтожалось войско и образовались не жители и не солдаты, а что то среднее, называемое мародерами. Когда, через пять недель, те же самые люди вышли из Москвы, они уже не составляли более войска. Это была толпа мародеров, из которых каждый вез или нес с собой кучу вещей, которые ему казались ценны и нужны. Цель каждого из этих людей при выходе из Москвы не состояла, как прежде, в том, чтобы завоевать, а только в том, чтобы удержать приобретенное. Подобно той обезьяне, которая, запустив руку в узкое горло кувшина и захватив горсть орехов, не разжимает кулака, чтобы не потерять схваченного, и этим губит себя, французы, при выходе из Москвы, очевидно, должны были погибнуть вследствие того, что они тащили с собой награбленное, но бросить это награбленное им было так же невозможно, как невозможно обезьяне разжать горсть с орехами. Через десять минут после вступления каждого французского полка в какой нибудь квартал Москвы, не оставалось ни одного солдата и офицера. В окнах домов видны были люди в шинелях и штиблетах, смеясь прохаживающиеся по комнатам; в погребах, в подвалах такие же люди хозяйничали с провизией; на дворах такие же люди отпирали или отбивали ворота сараев и конюшен; в кухнях раскладывали огни, с засученными руками пекли, месили и варили, пугали, смешили и ласкали женщин и детей. И этих людей везде, и по лавкам и по домам, было много; но войска уже не было.
В тот же день приказ за приказом отдавались французскими начальниками о том, чтобы запретить войскам расходиться по городу, строго запретить насилия жителей и мародерство, о том, чтобы нынче же вечером сделать общую перекличку; но, несмотря ни на какие меры. люди, прежде составлявшие войско, расплывались по богатому, обильному удобствами и запасами, пустому городу. Как голодное стадо идет в куче по голому полю, но тотчас же неудержимо разбредается, как только нападает на богатые пастбища, так же неудержимо разбредалось и войско по богатому городу.
Жителей в Москве не было, и солдаты, как вода в песок, всачивались в нее и неудержимой звездой расплывались во все стороны от Кремля, в который они вошли прежде всего. Солдаты кавалеристы, входя в оставленный со всем добром купеческий дом и находя стойла не только для своих лошадей, но и лишние, все таки шли рядом занимать другой дом, который им казался лучше. Многие занимали несколько домов, надписывая мелом, кем он занят, и спорили и даже дрались с другими командами. Не успев поместиться еще, солдаты бежали на улицу осматривать город и, по слуху о том, что все брошено, стремились туда, где можно было забрать даром ценные вещи. Начальники ходили останавливать солдат и сами вовлекались невольно в те же действия. В Каретном ряду оставались лавки с экипажами, и генералы толпились там, выбирая себе коляски и кареты. Остававшиеся жители приглашали к себе начальников, надеясь тем обеспечиться от грабежа. Богатств было пропасть, и конца им не видно было; везде, кругом того места, которое заняли французы, были еще неизведанные, незанятые места, в которых, как казалось французам, было еще больше богатств. И Москва все дальше и дальше всасывала их в себя. Точно, как вследствие того, что нальется вода на сухую землю, исчезает вода и сухая земля; точно так же вследствие того, что голодное войско вошло в обильный, пустой город, уничтожилось войско, и уничтожился обильный город; и сделалась грязь, сделались пожары и мародерство.

Французы приписывали пожар Москвы au patriotisme feroce de Rastopchine [дикому патриотизму Растопчина]; русские – изуверству французов. В сущности же, причин пожара Москвы в том смысле, чтобы отнести пожар этот на ответственность одного или несколько лиц, таких причин не было и не могло быть. Москва сгорела вследствие того, что она была поставлена в такие условия, при которых всякий деревянный город должен сгореть, независимо от того, имеются ли или не имеются в городе сто тридцать плохих пожарных труб. Москва должна была сгореть вследствие того, что из нее выехали жители, и так же неизбежно, как должна загореться куча стружек, на которую в продолжение нескольких дней будут сыпаться искры огня. Деревянный город, в котором при жителях владельцах домов и при полиции бывают летом почти каждый день пожары, не может не сгореть, когда в нем нет жителей, а живут войска, курящие трубки, раскладывающие костры на Сенатской площади из сенатских стульев и варящие себе есть два раза в день. Стоит в мирное время войскам расположиться на квартирах по деревням в известной местности, и количество пожаров в этой местности тотчас увеличивается. В какой же степени должна увеличиться вероятность пожаров в пустом деревянном городе, в котором расположится чужое войско? Le patriotisme feroce de Rastopchine и изуверство французов тут ни в чем не виноваты. Москва загорелась от трубок, от кухонь, от костров, от неряшливости неприятельских солдат, жителей – не хозяев домов. Ежели и были поджоги (что весьма сомнительно, потому что поджигать никому не было никакой причины, а, во всяком случае, хлопотливо и опасно), то поджоги нельзя принять за причину, так как без поджогов было бы то же самое.
Как ни лестно было французам обвинять зверство Растопчина и русским обвинять злодея Бонапарта или потом влагать героический факел в руки своего народа, нельзя не видеть, что такой непосредственной причины пожара не могло быть, потому что Москва должна была сгореть, как должна сгореть каждая деревня, фабрика, всякий дом, из которого выйдут хозяева и в который пустят хозяйничать и варить себе кашу чужих людей. Москва сожжена жителями, это правда; но не теми жителями, которые оставались в ней, а теми, которые выехали из нее. Москва, занятая неприятелем, не осталась цела, как Берлин, Вена и другие города, только вследствие того, что жители ее не подносили хлеба соли и ключей французам, а выехали из нее.


Расходившееся звездой по Москве всачивание французов в день 2 го сентября достигло квартала, в котором жил теперь Пьер, только к вечеру.
Пьер находился после двух последних, уединенно и необычайно проведенных дней в состоянии, близком к сумасшествию. Всем существом его овладела одна неотвязная мысль. Он сам не знал, как и когда, но мысль эта овладела им теперь так, что он ничего не помнил из прошедшего, ничего не понимал из настоящего; и все, что он видел и слышал, происходило перед ним как во сне.
Пьер ушел из своего дома только для того, чтобы избавиться от сложной путаницы требований жизни, охватившей его, и которую он, в тогдашнем состоянии, но в силах был распутать. Он поехал на квартиру Иосифа Алексеевича под предлогом разбора книг и бумаг покойного только потому, что он искал успокоения от жизненной тревоги, – а с воспоминанием об Иосифе Алексеевиче связывался в его душе мир вечных, спокойных и торжественных мыслей, совершенно противоположных тревожной путанице, в которую он чувствовал себя втягиваемым. Он искал тихого убежища и действительно нашел его в кабинете Иосифа Алексеевича. Когда он, в мертвой тишине кабинета, сел, облокотившись на руки, над запыленным письменным столом покойника, в его воображении спокойно и значительно, одно за другим, стали представляться воспоминания последних дней, в особенности Бородинского сражения и того неопределимого для него ощущения своей ничтожности и лживости в сравнении с правдой, простотой и силой того разряда людей, которые отпечатались у него в душе под названием они. Когда Герасим разбудил его от его задумчивости, Пьеру пришла мысль о том, что он примет участие в предполагаемой – как он знал – народной защите Москвы. И с этой целью он тотчас же попросил Герасима достать ему кафтан и пистолет и объявил ему свое намерение, скрывая свое имя, остаться в доме Иосифа Алексеевича. Потом, в продолжение первого уединенно и праздно проведенного дня (Пьер несколько раз пытался и не мог остановить своего внимания на масонских рукописях), ему несколько раз смутно представлялось и прежде приходившая мысль о кабалистическом значении своего имени в связи с именем Бонапарта; но мысль эта о том, что ему, l'Russe Besuhof, предназначено положить предел власти зверя, приходила ему еще только как одно из мечтаний, которые беспричинно и бесследно пробегают в воображении.
Когда, купив кафтан (с целью только участвовать в народной защите Москвы), Пьер встретил Ростовых и Наташа сказала ему: «Вы остаетесь? Ах, как это хорошо!» – в голове его мелькнула мысль, что действительно хорошо бы было, даже ежели бы и взяли Москву, ему остаться в ней и исполнить то, что ему предопределено.