Объединённый экспортно-импортный банк
| Объединенный экспортно-импортный банк | |
| Тип | |
|---|---|
| Лицензия |
2301 |
| Участие в ССВ |
Не участвует[1] |
| Год основания |
1993 |
| Расположение | |
«ОНЭ́КСИМ-ба́нк» — (Объединенный экспортно-импортный банк) — российский акционерный коммерческий банк. Основан в 1993 году в Москве. В 2000 году присоединён к «Росбанку».
Акционеры «Росбанка» и «ОНЭКСИМ-банка» на общем собрании 14 сентября 2000 года одобрили реорганизацию АКБ «Росбанк» в форме присоединения к нему «ОНЭКСИМ-банка». В состав Совета директоров реорганизуемого «Росбанка», который утвердили акционеры, вошёл председатель правления «ОНЭКСИМ-банка» Михаил Прохоров.
«ОНЭКСИМ-банк» закрыл сделку по реструктуризации задолженности перед кредиторами 3 июля 2000 года, выплатив им 105 млн долларов. Нелишне отметить, что Михаил Прохоров, создавая в мае 2007 года инвестфонд «Группа ОНЭКСИМ», подчеркнул, что назвал свой фонд в честь одноименного банка, с которого он и его партнер Владимир Потанин начинали в начале 90-х годов свой бизнес. По его словам, в названии «Группа ОНЭКСИМ» есть скрытый смысл: «несмотря на то, что „ОНЭКСИМ“ пытались признать банкротом, он выполнил все обязательства перед кредиторами».
История
Первые годы существования «ОНЭКСИМ-банка» не отличались публичностью и ознаменовались напряжённой работой по наращиванию капитала и расширению клиентской базы среди крупнейших российских предприятий. Но уже летом 1995 года эта кредитная организация заявила о себе как о серьёзном игроке на отечественном финансово-экономическом поле. В ходе залоговых аукционов 1995 года «ОНЭКСИМ-банк» и его партнер банк МФК приобрели государственные пакеты акций нефтяной компании «СИДАНКО», РАО «Норильский никель», ОАО «Новороссийское морское пароходство», Новолипецкий металлургический комбинат, а также ОАО «Северо-Западное пароходство».
По данным[2], проведённый Генеральной прокуратурой компьютерный анализ заключённых сделок показал, что банк участвовал в спекуляциях на рынке ГКО (что стало одной из причин дефолта 1998 г.).
К августовскому кризису 1998 года «ОНЭКСИМ-банк» занимал 346-е место в рейтинге крупнейших мировых кредитных организаций, а также пятую позицию среди банков Центральной и Восточной Европы. По данным британского журнала The Banker, «ОНЭКСИМ-банк» занимал 12-е место в мире по показателю достаточности капитала, а авторитетный журнал Euromoney трижды называл его в числе лучших российских банков (в 1995, 1996, 1998 годах).
Но решение правительства РФ «заморозить» выплаты по внутреннему госдолгу и последовавшая за этим стремительная девальвация национальной валюты серьёзно подорвали финансовое здоровье «ОНЭКСИМ-банка». Совокупная задолженность банка перед кризисом составляла около 1,7 млрд долларов, на момент отзыва лицензии (28 июня 1999 года) реальный дефицит капитала достигал 1 млрд.
Однако кропотливая работа акционеров и менеджмента «ОНЭКСИМ-банка» с иностранными кредиторами привела к тому, что 16 февраля 2000 года двумя группами кредиторов был подписан рамочный договор о реструктуризации его задолженности, к которому позже присоединились практически все кредиторы банка. 3 июля 2000 года Московский арбитражный суд прекратил банкротство «ОНЭКСИМ-банка», а в декабре того же года реструктуризация банка завершилась его слиянием с «Росбанком».
Полное отсутствие внешних источников финансирования процесса урегулирования задолженности (кроме помощи акционеров) привело к тому, что была разработана и реализована сложная схема обмена требований и активов, которая, хотя и не была способна удовлетворить все требования кредиторов, позволила достичь максимального финансового результата в заданных политических и экономических условиях.
В 2000 году в связи с решением акционеров лицензия банка была аннулирована, а банк присоединён к АКБ «Росбанк»[3].
Напишите отзыв о статье "Объединённый экспортно-импортный банк"
Примечания
- ↑ [www.cbr.ru/credit/coinfo.asp?id=350000005 Справочник по кредитным организациям | Банк России]
- ↑ Скуратов Ю.И. Кремлёвские подряды: Последнее дело прокурора. — Москва: ООО «Издательство Алгоритм», 2013. — 592 с. — (Власть в тротиловом эквиваленте). — 2000 экз. — ISBN 978-5-4438-0301-2.
- ↑ [www.banki.ru/banks/memory/bank/?id=80982 ОНЭКСИМ Банк] (рус.). banki.ru. Проверено 12 октября 2015.
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Объединённый экспортно-импортный банк
Полк разобрался ротами и направился к назначенным квартирам невдалеке от Браунау, где надеялся обуться, одеться и отдохнуть после трудных переходов.– Вы на меня не претендуете, Прохор Игнатьич? – сказал полковой командир, объезжая двигавшуюся к месту 3 ю роту и подъезжая к шедшему впереди ее капитану Тимохину. Лицо полкового командира выражало после счастливо отбытого смотра неудержимую радость. – Служба царская… нельзя… другой раз во фронте оборвешь… Сам извинюсь первый, вы меня знаете… Очень благодарил! – И он протянул руку ротному.
– Помилуйте, генерал, да смею ли я! – отвечал капитан, краснея носом, улыбаясь и раскрывая улыбкой недостаток двух передних зубов, выбитых прикладом под Измаилом.
– Да господину Долохову передайте, что я его не забуду, чтоб он был спокоен. Да скажите, пожалуйста, я всё хотел спросить, что он, как себя ведет? И всё…
– По службе очень исправен, ваше превосходительство… но карахтер… – сказал Тимохин.
– А что, что характер? – спросил полковой командир.
– Находит, ваше превосходительство, днями, – говорил капитан, – то и умен, и учен, и добр. А то зверь. В Польше убил было жида, изволите знать…
– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того…
– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.
– Ну да, ну да.
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
