Окунинуси

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Оокунинуси»)
Перейти к: навигация, поиск

Окунинуси (яп. 大国主 О:кунинуси, «Правитель великой страны») — главное божество племенного союза Идзумо. После того как союз был подчинен правительством Ямато, Окунинуси был включен в мифологию синто как божество, изначально управлявшее Японией, но уступившее свои земли божеству Ямато, Аматэрасу.[1] Также известен под именами Оонамудзи, Асихарасикоо, Ятихоко и Уцусикунидама.

Предания об Окунинуси относятся к Идзумскому мифологическому циклу. Он повествует о том, как предок Окунинуси (по некоторым сведениям — его дед), божественный герой Сусаноо, брат богини Аматэрасу, был изгнан из Высших Небесных полей на землю, а также как он и его потомки начали обустраивать Японию. Окунинуси и его героические деяния играют одну из центральных ролей в этих мифах. Окунинуси первым научился выращивать просо и рис, он был зачинателем шелководства, ткачества и медицины.





Биография

Кодзики рассказывает, что когда Окуникуси был молод, он и его восемьдесят братьев отправились свататься к красавице Ягамихимэ. Повстречав по пути голого зайца, братья Окуникуси велели ему окунуться в морскую воду и затем лечь на высокую скалу. В результате когда соль из морской воды высохла, кожа зайца потрескалась. Идущий же следом за своими братьями Оуникуси научил зайца как ему исцелиться. Благодаря доброте проявленной по отношению к зайцу, Ягамихимэ отказала всем братьям и заявила что станет женой Окуникуси. Тогда братья решили убить Окуникуси. В первый раз они предложили ему поймать кабана, под видом которого сбросили раскалённый камень. Во второй раз бога раздавили в расщелине дерева. Оба раза мать Окунинуси воскрешала сына. Дабы разобраться с братьями, Окуникуси пришлось отправиться за помощью к Сусаноо. В жилище Сусаноо Окуникуси встретил его дочь, Сусэрибимэ и обручился с ней. Несмотря на чувства своей дочери, сам Сусаноо несколько раз пытался убить своего гостя. Поэтому Окуникуси пришлось бежать, взяв с собой Сусэрибимэ, а также украденные у Сусаноо волшебные лук и меч. Догнав беглеца, Сусаноо научил его как с помощью лука и меча убить братьев и предсказал что Окуникуси станет правителем Японии. Однако, потребовал что бы Окуникуси сделал Сусэрибимэ своей главной женой. Избавившись от братьев, Окунинуси взял в жёны Ягамихимэ и впоследствии обручился с рядом других богинь. Однако, как и было наказано Сусаноо, Сусэрибимэ осталась его главной женой.

Впоследствии Окуникуси повстречал бога Сукуна Бикона. Как оказалось, это был ребёнок Камимусу-би-но ками. По наказу Камимусу, Окуникуси и Сукуна стали братьями и вместе взялись за создание страны. После того как создание страны было завершено, Сукуна удалился в страну вечной жизни. Вслед за ним помощником Окуникуси стал некий бог живущий на горе Миморо-яма. В обмен на помощь в поддержании страны, он потребовал должного поклонения себе. После того как Окуникуси создал страну, Аматэрасу решила что управлять ею должен её ребёнок. Сначала для покорения страны был послан Амэ-но-хохи-но ками. Однако, он сразу же вошел в милость к Окуникуси и три года не подавал о себе никаких вестей. Следом за ним на землю был послан Амэ-но-вакахико. Этот посланник Аматэрасу обручился с дочерью Окуникуси и никаких вестей о нём не было восемь лет. Разобраться в происходящем послали фазана Накимэ, которого Вакахико подстрелил, приняв за дурную птицу. Наконец, на землю отправились боги Амэ-но-торифунэ-но ками и Такэмикадзути-но ками. Им удалось встретиться с Окуникуси и двумя его сыновьями. Первый сын сразу согласился уступить страну, второй лишь после дуэли с Такэмикадзути. Услышав что его сыновья согласны с требованием Аматэрасу, Окуникуси согласился уступить свою страну её потомку, потребовав за это что бы ему построили новые покои и соответствующим образом почитали.

В «Описании нравов и природы провинции Идзумо» можно обнаружить другую версию создания страны Окуникуси. Согласно этой версии Окуникуси обнаружил что страна Идзумо узка, как полоска полотна. Глядя на части соседних земель он стал раздумывать не лишние ли они и каждый раз решал что лишние. После этого бог брал заступ «широкий и плоский, как грудь молодой девушки», отрубал приглянувшуюся ему часть суши и подтягивал её к Идзумо. Однако, в Кодзики данный миф не упоминается.[1]

Жёны и дети

  • Сусэрибимэ, дочь Сусаноо, стала первой и главной женой Окуникуси. Будучи главной женой, она сильно ревновала к остальным женам.
  • Ягами-химэ родила Окуникуси Ко-но-мата-но ками (Бог Развилины Дерева), также известного как Мии-но ками (Бог Священного Колодца). Из страха перед главной женой Окуникуси, Сусэрибимэ, Ягами-химэ спрятала своё дитя в развилину дерева. Именно благодаря этому событию, дитя и получило своё имя.
  • Нунакава-химэ (Деве из Нунакава) стала третьей женой Окуникуси.
  • Жена Такири-бимэ-но микото (Дева-Богиня Тумана), обитающая во дворце Окицумия в Мунаката, родила Окуникуси Адэисикитака-хиконэ-но ками (Юноша-Высокий Бог Плугов). После этого Окуникуси обручился с младшей сестрой Такири, известной под именами Така-химэ-но микото (Дева-Высокая Богиня) и Ситатэ-ру-химэ-но микото (Дева-Ниже Светящаяся Богиня). От неё родился Адэисикитака-хиконэ-но ками, ныне известный как Камо-но оо-ми-ками (Великий Священный Бог Камо).
  • Жена Камуятатэ-химэ-но микото (дева-Богиня Божественных Стрелы и Щита), родила Оккуникуси Котосирануси-но ками (бога-оракула).
  • Дочь Ясимамудзи-но ками (Бога-Владелец Восьми Островов), Торимими-но ками (Богиня Птичье Ушко) родила Оккуникуси Торинаруми-но ками (Бог Моря Кричащих Птиц).
  • Хинатэринукатаби-тиоикотини-но ками (Богиня, Освещающая Сельские Местности в Нуката) родила Оккуникуси Куниоситоми-но ками (Бога Обильных Богатств Страны).
  • От Асинадака-но ками (Богиня Тростниковых Высот) или Ягахаэ-химэ (Дева Множества Цветений) родился Хаямика-но-такэсахая-даинуми-но ками (Бог Быстрый Устрашающий Храбрый Правитель из Сахая).
  • От Сакитама-химэ (Дева Счастливой Жемчужины), дочери Амэ-но- микануси-но ками (Бога-Небесного Устрашающего Правителя) родился Микануси- хико-но ками (Юноша-Бог Устрашающий Правитель).
  • От Хинараси-химэ (Дева Ровного Огня), дочери Оками-но ками (Бога-Дракона) родился Тахирикисимаруми-но ками (Бог-Дух из Кидзима).
  • Икутама-сакитама-химэ-но ками (Дева-Богиней Животворящей Жемчужины, Счастливой Жемчужины), дочь Хихираги-но-соноханамадзуми-но ками (Бога Редчайших Цветов Душистого Кустарника) родила Оккуникуси Миронами-но ками (Бог Волн в Миро).
  • Аонумауманумаоси-химэ (Дева Болот из Нуноси), дочь Сакиямануси-но ками (Бога-Правителя Уступчатых Гор) родила Нунооситомиторинаруми-но ками (Бог Моря Кричащих Птиц в Нуноси).
  • Вака-цукусимэ-но ками (Юная Богия из Цукуси) родила Амэ-но-хибараоосинадоми-но ками (Бог-Солнечное Чрево из Большого Синадо).
  • Тооцуматинэ-но ками (Богиня Далекого Маги), дочь Амэ-но-сагири-но ками (Бога Небесных Туманов в Ущельях) родила Тооцуямасакитараси-но ками (Бог Далекого Ямасаки).

Напишите отзыв о статье "Окунинуси"

Примечания

  1. 1 2 А А Накорчевский Япония Синто глава 1 Мифология

Литература

  • [otanuki.ru/rjdzyaki.htmll Кодзики / Записки о деяниях древности]

Отрывок, характеризующий Окунинуси

Анна Павловна по прежнему давала у себя в свободные дни такие вечера, как и прежде, и такие, какие она одна имела дар устроивать, вечера, на которых собиралась, во первых, la creme de la veritable bonne societe, la fine fleur de l'essence intellectuelle de la societe de Petersbourg, [сливки настоящего хорошего общества, цвет интеллектуальной эссенции петербургского общества,] как говорила сама Анна Павловна. Кроме этого утонченного выбора общества, вечера Анны Павловны отличались еще тем, что всякий раз на своем вечере Анна Павловна подавала своему обществу какое нибудь новое, интересное лицо, и что нигде, как на этих вечерах, не высказывался так очевидно и твердо градус политического термометра, на котором стояло настроение придворного легитимистского петербургского общества.
В конце 1806 года, когда получены были уже все печальные подробности об уничтожении Наполеоном прусской армии под Иеной и Ауерштетом и о сдаче большей части прусских крепостей, когда войска наши уж вступили в Пруссию, и началась наша вторая война с Наполеоном, Анна Павловна собрала у себя вечер. La creme de la veritable bonne societe [Сливки настоящего хорошего общества] состояла из обворожительной и несчастной, покинутой мужем, Элен, из MorteMariet'a, обворожительного князя Ипполита, только что приехавшего из Вены, двух дипломатов, тетушки, одного молодого человека, пользовавшегося в гостиной наименованием просто d'un homme de beaucoup de merite, [весьма достойный человек,] одной вновь пожалованной фрейлины с матерью и некоторых других менее заметных особ.
Лицо, которым как новинкой угащивала в этот вечер Анна Павловна своих гостей, был Борис Друбецкой, только что приехавший курьером из прусской армии и находившийся адъютантом у очень важного лица.
Градус политического термометра, указанный на этом вечере обществу, был следующий: сколько бы все европейские государи и полководцы ни старались потворствовать Бонапартию, для того чтобы сделать мне и вообще нам эти неприятности и огорчения, мнение наше на счет Бонапартия не может измениться. Мы не перестанем высказывать свой непритворный на этот счет образ мыслей, и можем сказать только прусскому королю и другим: тем хуже для вас. Tu l'as voulu, George Dandin, [Ты этого хотел, Жорж Дандэн,] вот всё, что мы можем сказать. Вот что указывал политический термометр на вечере Анны Павловны. Когда Борис, который должен был быть поднесен гостям, вошел в гостиную, уже почти всё общество было в сборе, и разговор, руководимый Анной Павловной, шел о наших дипломатических сношениях с Австрией и о надежде на союз с нею.
Борис в щегольском, адъютантском мундире, возмужавший, свежий и румяный, свободно вошел в гостиную и был отведен, как следовало, для приветствия к тетушке и снова присоединен к общему кружку.
Анна Павловна дала поцеловать ему свою сухую руку, познакомила его с некоторыми незнакомыми ему лицами и каждого шопотом определила ему.
– Le Prince Hyppolite Kouraguine – charmant jeune homme. M r Kroug charge d'affaires de Kopenhague – un esprit profond, и просто: М r Shittoff un homme de beaucoup de merite [Князь Ипполит Курагин, милый молодой человек. Г. Круг, Копенгагенский поверенный в делах, глубокий ум. Г. Шитов, весьма достойный человек] про того, который носил это наименование.
Борис за это время своей службы, благодаря заботам Анны Михайловны, собственным вкусам и свойствам своего сдержанного характера, успел поставить себя в самое выгодное положение по службе. Он находился адъютантом при весьма важном лице, имел весьма важное поручение в Пруссию и только что возвратился оттуда курьером. Он вполне усвоил себе ту понравившуюся ему в Ольмюце неписанную субординацию, по которой прапорщик мог стоять без сравнения выше генерала, и по которой, для успеха на службе, были нужны не усилия на службе, не труды, не храбрость, не постоянство, а нужно было только уменье обращаться с теми, которые вознаграждают за службу, – и он часто сам удивлялся своим быстрым успехам и тому, как другие могли не понимать этого. Вследствие этого открытия его, весь образ жизни его, все отношения с прежними знакомыми, все его планы на будущее – совершенно изменились. Он был не богат, но последние свои деньги он употреблял на то, чтобы быть одетым лучше других; он скорее лишил бы себя многих удовольствий, чем позволил бы себе ехать в дурном экипаже или показаться в старом мундире на улицах Петербурга. Сближался он и искал знакомств только с людьми, которые были выше его, и потому могли быть ему полезны. Он любил Петербург и презирал Москву. Воспоминание о доме Ростовых и о его детской любви к Наташе – было ему неприятно, и он с самого отъезда в армию ни разу не был у Ростовых. В гостиной Анны Павловны, в которой присутствовать он считал за важное повышение по службе, он теперь тотчас же понял свою роль и предоставил Анне Павловне воспользоваться тем интересом, который в нем заключался, внимательно наблюдая каждое лицо и оценивая выгоды и возможности сближения с каждым из них. Он сел на указанное ему место возле красивой Элен, и вслушивался в общий разговор.
– Vienne trouve les bases du traite propose tellement hors d'atteinte, qu'on ne saurait y parvenir meme par une continuite de succes les plus brillants, et elle met en doute les moyens qui pourraient nous les procurer. C'est la phrase authentique du cabinet de Vienne, – говорил датский charge d'affaires. [Вена находит основания предлагаемого договора до того невозможными, что достигнуть их нельзя даже рядом самых блестящих успехов: и она сомневается в средствах, которые могут их нам доставить. Это подлинная фраза венского кабинета, – сказал датский поверенный в делах.]
– C'est le doute qui est flatteur! – сказал l'homme a l'esprit profond, с тонкой улыбкой. [Сомнение лестно! – сказал глубокий ум,]
– Il faut distinguer entre le cabinet de Vienne et l'Empereur d'Autriche, – сказал МorteMariet. – L'Empereur d'Autriche n'a jamais pu penser a une chose pareille, ce n'est que le cabinet qui le dit. [Необходимо различать венский кабинет и австрийского императора. Австрийский император никогда не мог этого думать, это говорит только кабинет.]
– Eh, mon cher vicomte, – вмешалась Анна Павловна, – l'Urope (она почему то выговаривала l'Urope, как особенную тонкость французского языка, которую она могла себе позволить, говоря с французом) l'Urope ne sera jamais notre alliee sincere. [Ах, мой милый виконт, Европа никогда не будет нашей искренней союзницей.]
Вслед за этим Анна Павловна навела разговор на мужество и твердость прусского короля с тем, чтобы ввести в дело Бориса.
Борис внимательно слушал того, кто говорит, ожидая своего череда, но вместе с тем успевал несколько раз оглядываться на свою соседку, красавицу Элен, которая с улыбкой несколько раз встретилась глазами с красивым молодым адъютантом.