Опалинский, Пётр (1586)
| Пётр Опалинский польск. Piotr Opaliński <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Родовой герб Опалинских «Лодзя»</td></tr><tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> | ||
| ||
|---|---|---|
| 1620 — 1622 | ||
| ||
| 1622 — 1624 | ||
| Предшественник: | Ян Остророг | |
| Преемник: | Станислав Пшиемский | |
| Рождение: | 1586 | |
| Смерть: | 17 января 1624 | |
| Род: | Опалинские | |
| Отец: | Ян Опалинский | |
| Мать: | Барбары из Остророга Львовская | |
| Супруга: | София Костка | |
| Дети: | Кшиштоф, Лукаш, София Людвика, Анна Беата и Франциска | |
Пётр Опалинский (1586 — 17 января 1624) — польский магнат, каштелян познанский (1620—1622), воевода познанский (1622—1624), староста сремский.
Содержание
Биография
Представитель польского магнатского рода Опалинсих герба «Лодзя». Второй (младший) сын каштеляна рогозьновского Яна Опалинского (1546—1598) и Барбары из Остророга Львовской (ум. после 1604). Старший брат — воевода калишский и познанский Ян Опалинский (1581—1637).
После смерти своего отца в 1598 году Пётр Опалинский унаследовал Серакувский замок. Учился в Познанской иезуитской коллегии, а позднее в Ингольштадском и Падуанском университетах. Посетил Рим, а в 1605 году вернулся на родину.
В 1606 году был избран послом (депутатом) на сейм. В 1611 году получил во владение староство сремское. Он был одним из делегатов, которые в 1613 году были отправлены сеймом к коронных войскам, составившим конфедерацию в Люблине. В 1616 году вошел в состав польско-литовского посольства, отправленного в Москву.
Дворянин и секретарь королевский. В 1617 году во главе собственной роты участвовал в военном походе польского королевича Владислава Вазы на Русское государство, где зимой 1617—1618 года принимал участие в военных действиях.
В 1620 году Пётр Опалинский получил должность каштеляна познанского, в 1621 году командовал полком во время хотинской кампании. В 1622 году был назначен воеводой познанским. В 1624 году на земского средзском сеймике требовал принятия нового изменения для более справедливого распределения налогов.
Увеличил свои владения, ему принадлежало три города (Серакув, Бнин и Черниев) и 50 сёл.
Скончался 17 января 1624 года и был похоронен в бернардинском костёле в Серакуве, где его надгробие изготовил Себастьян Зала. В 1995 году его саркофаг был перенесен в Серакувский замок.
Семья и дети
В 1607 году женился на Софии Костке (1591—1639), дочери Кшиштофа Костки (ум. 1602) и Анны Пилецкой (1572—1631). Их дети:
- Кшиштоф Опалинский (ок. 1609—1655), воевода познанский (1638—1655), староста ковельский, сремский и осецкий
- Лукаш Опалинский (ок. 1612—1662), подкоморий познанский (с 1641), маршалок надворный коронный (1650—1662)
- София Людвика Опалинская (ум. 1657), 1-й муж с 1646 года — гетман великий коронный и каштелян краковский Станислав Конецпольский (ум. 1646), 2-й муж с 1651 года князь Самуил Кароль Корецкий (ок. 1621—1651)
- Анна Беата Опалинская (ум. 1648), 1-й муж с 1629 года маршалок надворный коронный Станислав Пшиемский (ок. 1594—1642), 2-й муж — воевода иновроцлавский Якуб Роздражевский
- Франциска Опалинская, монашка бенедиктинского монастыря в Познани.
Источники
- Antoni Gąsiorowski, Jerzy Topolski [red.]: Wielkopolski Słownik Biograficzny. Warszawa-Poznań: Państwowe Wydawnictwo Naukowe, 1981, s. 532. ISBN 83-01-02722-3.
Напишите отзыв о статье "Опалинский, Пётр (1586)"
Ссылки
- [mariusz.eu.pn/genealogia/rody/opalinscy01.html#G5 Генеалогия Опалинских].
Отрывок, характеризующий Опалинский, Пётр (1586)
Он был глух и не слыхал подъезда князя Андрея. Он сидел на лавке, на которой любил сиживать старый князь, и около него было развешено лычко на сучках обломанной и засохшей магнолии.Князь Андрей подъехал к дому. Несколько лип в старом саду были срублены, одна пегая с жеребенком лошадь ходила перед самым домом между розанами. Дом был заколочен ставнями. Одно окно внизу было открыто. Дворовый мальчик, увидав князя Андрея, вбежал в дом.
Алпатыч, услав семью, один оставался в Лысых Горах; он сидел дома и читал Жития. Узнав о приезде князя Андрея, он, с очками на носу, застегиваясь, вышел из дома, поспешно подошел к князю и, ничего не говоря, заплакал, целуя князя Андрея в коленку.
Потом он отвернулся с сердцем на свою слабость и стал докладывать ему о положении дел. Все ценное и дорогое было отвезено в Богучарово. Хлеб, до ста четвертей, тоже был вывезен; сено и яровой, необыкновенный, как говорил Алпатыч, урожай нынешнего года зеленым взят и скошен – войсками. Мужики разорены, некоторый ушли тоже в Богучарово, малая часть остается.
Князь Андрей, не дослушав его, спросил, когда уехали отец и сестра, разумея, когда уехали в Москву. Алпатыч отвечал, полагая, что спрашивают об отъезде в Богучарово, что уехали седьмого, и опять распространился о долах хозяйства, спрашивая распоряжении.
– Прикажете ли отпускать под расписку командам овес? У нас еще шестьсот четвертей осталось, – спрашивал Алпатыч.
«Что отвечать ему? – думал князь Андрей, глядя на лоснеющуюся на солнце плешивую голову старика и в выражении лица его читая сознание того, что он сам понимает несвоевременность этих вопросов, но спрашивает только так, чтобы заглушить и свое горе.
– Да, отпускай, – сказал он.
– Ежели изволили заметить беспорядки в саду, – говорил Алпатыч, – то невозмежио было предотвратить: три полка проходили и ночевали, в особенности драгуны. Я выписал чин и звание командира для подачи прошения.
– Ну, что ж ты будешь делать? Останешься, ежели неприятель займет? – спросил его князь Андрей.
Алпатыч, повернув свое лицо к князю Андрею, посмотрел на него; и вдруг торжественным жестом поднял руку кверху.
– Он мой покровитель, да будет воля его! – проговорил он.
Толпа мужиков и дворовых шла по лугу, с открытыми головами, приближаясь к князю Андрею.
– Ну прощай! – сказал князь Андрей, нагибаясь к Алпатычу. – Уезжай сам, увози, что можешь, и народу вели уходить в Рязанскую или в Подмосковную. – Алпатыч прижался к его ноге и зарыдал. Князь Андрей осторожно отодвинул его и, тронув лошадь, галопом поехал вниз по аллее.
На выставке все так же безучастно, как муха на лице дорогого мертвеца, сидел старик и стукал по колодке лаптя, и две девочки со сливами в подолах, которые они нарвали с оранжерейных деревьев, бежали оттуда и наткнулись на князя Андрея. Увидав молодого барина, старшая девочка, с выразившимся на лице испугом, схватила за руку свою меньшую товарку и с ней вместе спряталась за березу, не успев подобрать рассыпавшиеся зеленые сливы.
Князь Андрей испуганно поспешно отвернулся от них, боясь дать заметить им, что он их видел. Ему жалко стало эту хорошенькую испуганную девочку. Он боялся взглянуть на нее, по вместе с тем ему этого непреодолимо хотелось. Новое, отрадное и успокоительное чувство охватило его, когда он, глядя на этих девочек, понял существование других, совершенно чуждых ему и столь же законных человеческих интересов, как и те, которые занимали его. Эти девочки, очевидно, страстно желали одного – унести и доесть эти зеленые сливы и не быть пойманными, и князь Андрей желал с ними вместе успеха их предприятию. Он не мог удержаться, чтобы не взглянуть на них еще раз. Полагая себя уже в безопасности, они выскочили из засады и, что то пища тоненькими голосками, придерживая подолы, весело и быстро бежали по траве луга своими загорелыми босыми ножонками.
