Опалинский, Ян (1629)
| Ян Опалинский польск. Jan Opaliński <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Родовой герб Опалинских «Лодзя»</td></tr><tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 1664 — 1665 | |||
| Предшественник: | Якуб Иероним Роздражевский | ||
| Преемник: | Кшиштоф Жегоцкий | ||
| |||
| 1665 — 1678 | |||
| Предшественник: | Анджей Кароль Грудзинский | ||
| Преемник: | Зыгмунд Дзялиньский | ||
| |||
| 1660 — 1665 | |||
| Предшественник: | Зыгмунд Дзялиньский | ||
| Преемник: | Зыгмунд Дамбский | ||
| |||
| 1678 — 1684 | |||
| Преемник: | Пётр Опалинский | ||
| Рождение: | 1629 | ||
| Смерть: | 18 февраля 1684 | ||
| Род: | Опалинские | ||
| Отец: | Ян Пётр Опалинский | ||
| Мать: | Катарина Лещинская | ||
| Супруга: | София Пшиемская | ||
| Дети: | бездетен | ||
Ян Опалинский (1629 — 18 февраля 1684) — польский государственный и военный деятель, воевода иновроцлавский (1664—1665), калишский (1665—1678), бжесць-куявский и генеральный староста великопольский (1678—1684).
Биография
Представитель польского магнатского рода Опалинских герба «Лодзя». Старший сын воеводы калишского Яна Петра Опалинского (1601—1665) и Катарины Лещинской (ок. 1605 — 1664). Младшие братья — Казимир Ян и Пётр Опалинские.
Исполнял обязанности маршалка земского средзского с 1652 года, в 1658 году был назначен королём подкоморием познанским. Вместе со своим отцом участвовал в битвах с восставшими украинскими казаками и шведами, командуя панцирной хоругвью в коронной армии.
В 1661 году Ян Опалинский был назначен комиссаром для определения границ между Польшей, Силезией, Бранденбургом и Померанией, а в 1662 году сейм избрал его комиссаром для переговоров с войсками, собравшими конфедерацию.
В 1664 году Ян Опалинский был назначен воеводой иновроцлавским, а в 1665 году стал воеводой калишским, в 1678 году — генеральный староста великопольский и воевода бжесць-куявский. Во время рокоша Ежи-Себастьяна Любомирского сохранил верность королевской партии. Выступал также на стороне монарха против оппозиции, готовившей государственный переворот во время правления короля Михаила Корибута Вишневецкого.
В 1672 году, несмотря на подписание акта магнатской конфедерации, Ян Опалинский оказался на стороне короля Михаила Корибута Вишневецкого под Голомбом и Люблином. В Голомбской конфедерации не сыграл большой роли, но был назначен комиссаром для открытия королевской казны.
В 1673 году Ян Опалинский принимал участие в хотинской кампании Яна Собеского против турок-османов, получив в награду староства мендзыжецкое, конинскиое и одолянувское.
Славился доблестью и благочестием. В Равиче основал монастырь францисканских реформатов и церковь Святой Троицы в Осечне. Желая привлечь переселенцев в разоренные во время войны поселки, проводил церковную либеральную политику. В 1670 году согласился на заключение браков между лютеранами и католиками, а также на крещение детей в лютеранской церкви в случае согласия обоих родителей.
Скончался 18 февраля 1684 года.
Был женат на гнезненской каштелянке Софии Пшиемской, которая умерла около 1692 года. Брак был бездетен.
Источники
- Antoni Gąsiorowski, Jerzy Topolski [red.]: Wielkopolski Słownik Biograficzny. Warszawa-Poznań: Państwowe Wydawnictwo Naukowe, 1981, s. 530. ISBN 83-01-02722-3.
Напишите отзыв о статье "Опалинский, Ян (1629)"
Отрывок, характеризующий Опалинский, Ян (1629)
Виконт был миловидный, с мягкими чертами и приемами, молодой человек, очевидно считавший себя знаменитостью, но, по благовоспитанности, скромно предоставлявший пользоваться собой тому обществу, в котором он находился. Анна Павловна, очевидно, угощала им своих гостей. Как хороший метрд`отель подает как нечто сверхъестественно прекрасное тот кусок говядины, который есть не захочется, если увидать его в грязной кухне, так в нынешний вечер Анна Павловна сервировала своим гостям сначала виконта, потом аббата, как что то сверхъестественно утонченное. В кружке Мортемара заговорили тотчас об убиении герцога Энгиенского. Виконт сказал, что герцог Энгиенский погиб от своего великодушия, и что были особенные причины озлобления Бонапарта.– Ah! voyons. Contez nous cela, vicomte, [Расскажите нам это, виконт,] – сказала Анна Павловна, с радостью чувствуя, как чем то a la Louis XV [в стиле Людовика XV] отзывалась эта фраза, – contez nous cela, vicomte.
Виконт поклонился в знак покорности и учтиво улыбнулся. Анна Павловна сделала круг около виконта и пригласила всех слушать его рассказ.
– Le vicomte a ete personnellement connu de monseigneur, [Виконт был лично знаком с герцогом,] – шепнула Анна Павловна одному. – Le vicomte est un parfait conteur [Bиконт удивительный мастер рассказывать], – проговорила она другому. – Comme on voit l'homme de la bonne compagnie [Как сейчас виден человек хорошего общества], – сказала она третьему; и виконт был подан обществу в самом изящном и выгодном для него свете, как ростбиф на горячем блюде, посыпанный зеленью.
Виконт хотел уже начать свой рассказ и тонко улыбнулся.
– Переходите сюда, chere Helene, [милая Элен,] – сказала Анна Павловна красавице княжне, которая сидела поодаль, составляя центр другого кружка.
Княжна Элен улыбалась; она поднялась с тою же неизменяющеюся улыбкой вполне красивой женщины, с которою она вошла в гостиную. Слегка шумя своею белою бальною робой, убранною плющем и мохом, и блестя белизною плеч, глянцем волос и брильянтов, она прошла между расступившимися мужчинами и прямо, не глядя ни на кого, но всем улыбаясь и как бы любезно предоставляя каждому право любоваться красотою своего стана, полных плеч, очень открытой, по тогдашней моде, груди и спины, и как будто внося с собою блеск бала, подошла к Анне Павловне. Элен была так хороша, что не только не было в ней заметно и тени кокетства, но, напротив, ей как будто совестно было за свою несомненную и слишком сильно и победительно действующую красоту. Она как будто желала и не могла умалить действие своей красоты. Quelle belle personne! [Какая красавица!] – говорил каждый, кто ее видел.
Как будто пораженный чем то необычайным, виконт пожал плечами и о опустил глаза в то время, как она усаживалась перед ним и освещала и его всё тою же неизменною улыбкой.
– Madame, je crains pour mes moyens devant un pareil auditoire, [Я, право, опасаюсь за свои способности перед такой публикой,] сказал он, наклоняя с улыбкой голову.
Княжна облокотила свою открытую полную руку на столик и не нашла нужным что либо сказать. Она улыбаясь ждала. Во все время рассказа она сидела прямо, посматривая изредка то на свою полную красивую руку, которая от давления на стол изменила свою форму, то на еще более красивую грудь, на которой она поправляла брильянтовое ожерелье; поправляла несколько раз складки своего платья и, когда рассказ производил впечатление, оглядывалась на Анну Павловну и тотчас же принимала то самое выражение, которое было на лице фрейлины, и потом опять успокоивалась в сияющей улыбке. Вслед за Элен перешла и маленькая княгиня от чайного стола.
– Attendez moi, je vais prendre mon ouvrage, [Подождите, я возьму мою работу,] – проговорила она. – Voyons, a quoi pensez vous? – обратилась она к князю Ипполиту: – apportez moi mon ridicule. [О чем вы думаете? Принесите мой ридикюль.]
Княгиня, улыбаясь и говоря со всеми, вдруг произвела перестановку и, усевшись, весело оправилась.
– Теперь мне хорошо, – приговаривала она и, попросив начинать, принялась за работу.
Князь Ипполит перенес ей ридикюль, перешел за нею и, близко придвинув к ней кресло, сел подле нее.
Le charmant Hippolyte [Очаровательный Ипполит] поражал своим необыкновенным сходством с сестрою красавицей и еще более тем, что, несмотря на сходство, он был поразительно дурен собой. Черты его лица были те же, как и у сестры, но у той все освещалось жизнерадостною, самодовольною, молодою, неизменною улыбкой жизни и необычайною, античною красотой тела; у брата, напротив, то же лицо было отуманено идиотизмом и неизменно выражало самоуверенную брюзгливость, а тело было худощаво и слабо. Глаза, нос, рот – все сжималось как будто в одну неопределенную и скучную гримасу, а руки и ноги всегда принимали неестественное положение.
