Опасные связи (фильм, 1959)
| Опасные связи | |
| Les Liaisons Dangereuses | |
 | |
| В главных ролях | |
|---|---|
| Длительность |
106 мин. |
«Опасные связи» — фильм-драма 1959 года режиссёра Роже Вадима. Экранизация одноименного романа Шодерло де Лакло.
Сюжет
Жюльетта и Вальмон — супружеская пара со сложными отношениями. Они ищут в жизни острых ощущений и волнений, поэтому отношения на стороне для супругов обычное дело, а приобретённым сексуальным опытом они делятся друг с другом. У них лишь одно табу: никогда не влюбляться в объекты сексуальных опытов! Но однажды Вальмон нарушает правило, влюбившись по уши в девушку, встреченную на лыжном курорте…
По мнению знатоков, одна из культовых экранизаций одноимённого романа Шодерло де Лакло, несмотря на то, что действие перенесено в конец 50-х годов XX века, а маркиза де Мертей и виконт де Вальмон стали семьёй обычных французских буржуа. Известный своими любовными похождениями с первыми красавицами Франции, Роже Вадим создал подлинный шедевр о тщетности жизни ради секса… Жерар Филип («Пармская обитель», «Фанфан-Тюльпан») и Жанна Моро («Лифт на эшафот», «Ева») блистательно воплотили на экране образы распущенных героев светских будуаров, ведущих опасную любовную игру, переходящую в настоящий поединок, оружием в котором служат обаяние и умение обольщать.
В ролях
- Жерар Филип (Gerard Philipe) — Виконт де Вальмон
- Жанна Моро (Jeanne Moreau) — Жюльетта де Мертей
- Жан-Луи Трентиньян (Jean-Louis Trintignant) — Дансени
- Симона Ренан (Simone Renant) — Мадам Воланж
- Аннетт Вадим — Марианна Турвель
- Мадлен Ламберт (Madeleine Lambert)[fr] — Мадам Розмон
- Жанна Валери (Jeanne Valerie)[fr] — Сесиль де Воланж
- Борис Виан (Boris Vian) — Prévan
Напишите отзыв о статье "Опасные связи (фильм, 1959)"
Ссылки
- «Опасные связи» (англ.) на сайте Internet Movie Database
|
Это заготовка статьи о кинофильме. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Опасные связи (фильм, 1959)
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной легкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое.
Прежде он боялся конца. Он два раза испытал это страшное мучительное чувство страха смерти, конца, и теперь уже не понимал его.
Первый раз он испытал это чувство тогда, когда граната волчком вертелась перед ним и он смотрел на жнивье, на кусты, на небо и знал, что перед ним была смерть. Когда он очнулся после раны и в душе его, мгновенно, как бы освобожденный от удерживавшего его гнета жизни, распустился этот цветок любви, вечной, свободной, не зависящей от этой жизни, он уже не боялся смерти и не думал о ней.
Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Всё, всех любить, всегда жертвовать собой для любви, значило никого не любить, значило не жить этою земною жизнию. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая без любви стоит между жизнью и смертью. Когда он, это первое время, вспоминал о том, что ему надо было умереть, он говорил себе: ну что ж, тем лучше.
Но после той ночи в Мытищах, когда в полубреду перед ним явилась та, которую он желал, и когда он, прижав к своим губам ее руку, заплакал тихими, радостными слезами, любовь к одной женщине незаметно закралась в его сердце и опять привязала его к жизни. И радостные и тревожные мысли стали приходить ему. Вспоминая ту минуту на перевязочном пункте, когда он увидал Курагина, он теперь не мог возвратиться к тому чувству: его мучил вопрос о том, жив ли он? И он не смел спросить этого.
