Опасный возраст (фильм)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Опасный возраст
Жанр

драма

Режиссёр

Александр Прошкин

Автор
сценария

Роман Фурман

В главных
ролях

Алиса Фрейндлих
Юозас Будрайтис
Антон Табаков

Оператор

Феликс Кефчиян

Композитор

Эдуард Артемьев

Кинокомпания

ТО «Экран»

Длительность

85 мин.

Страна

СССР СССР

Год

1981

IMDb

ID 0237522

К:Фильмы 1981 годаК:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

«Опасный возраст» — советский художественный фильм, вышедший в октябре 1981 года.





Сюжет

Супруги, прожившие вместе двадцать лет, вдруг обнаруживают полное отсутствие взаимопонимания. Развод и размен квартиры видятся им решением проблемы. Но на деле всё оказывается сложнее: не выдержав домашней обстановки, их сын уезжает учиться в «мореходку», а семейная драма мешает каждому из них сосредоточиться на работе. Супруги разводятся.

Талантливого парфюмера-дегустатора Наркиса Михайловича (Юозас Будрайтис) приглашают в качестве криминального эксперта для опознания запаха духов женщины, которая подозревается в совершении преступления. В ходе опознания подозреваемая наносит ему травму главного рабочего органа — носа, после чего тот лишается способности различать запахи. Однако случайная встреча с бывшей женой волшебным образом возвращает Наркису Михайловичу его уникальные природные способности: различать мельчайшие детали и оттенки в гамме запахов, которые способен уловить лишь человек с невероятными обонятельными способностями. Например, запах советского одеколона «Саша», которым воспользовался один из пассажиров метро, где и происходит финальная сцена фильма.

Интересный факт

Действие фильма происходит в Москве, но есть несколько кадров в самом начале фильма, где идут титры, которые сняты на ленинградской станции метро «Московские ворота».

В ролях

Напишите отзыв о статье "Опасный возраст (фильм)"

Примечания

Ссылки


Отрывок, характеризующий Опасный возраст (фильм)

Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
Когда государь объехал почти все полки, войска стали проходить мимо его церемониальным маршем, и Ростов на вновь купленном у Денисова Бедуине проехал в замке своего эскадрона, т. е. один и совершенно на виду перед государем.
Не доезжая государя, Ростов, отличный ездок, два раза всадил шпоры своему Бедуину и довел его счастливо до того бешеного аллюра рыси, которою хаживал разгоряченный Бедуин. Подогнув пенящуюся морду к груди, отделив хвост и как будто летя на воздухе и не касаясь до земли, грациозно и высоко вскидывая и переменяя ноги, Бедуин, тоже чувствовавший на себе взгляд государя, прошел превосходно.
Сам Ростов, завалив назад ноги и подобрав живот и чувствуя себя одним куском с лошадью, с нахмуренным, но блаженным лицом, чортом , как говорил Денисов, проехал мимо государя.
– Молодцы павлоградцы! – проговорил государь.
«Боже мой! Как бы я счастлив был, если бы он велел мне сейчас броситься в огонь», подумал Ростов.
Когда смотр кончился, офицеры, вновь пришедшие и Кутузовские, стали сходиться группами и начали разговоры о наградах, об австрийцах и их мундирах, об их фронте, о Бонапарте и о том, как ему плохо придется теперь, особенно когда подойдет еще корпус Эссена, и Пруссия примет нашу сторону.
Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.
Все только одного желали: под предводительством государя скорее итти против неприятеля. Под командою самого государя нельзя было не победить кого бы то ни было, так думали после смотра Ростов и большинство офицеров.
Все после смотра были уверены в победе больше, чем бы могли быть после двух выигранных сражений.


На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.