Операционный блок

Операционный блок — отделение медицинского учреждения (операционного отделения), в котором проводятся оперативные вмешательства в стерильных условиях.

Операционные являются достаточно просторным помещением, удобным для тщательной уборки, и снабжены хорошим освещением в виде операционных светильников, могут оснащаться различным медицинским оборудованием, в частности, медицинскими мониторами. Обычно операционные выполняются без окон и имеют контроль за температурой воздуха и влажностью. В них создается несколько повышенное давление, воздух в помещении фильтруется.

Основным оборудованием является операционный стол и оборудование для анестезии. Кроме того имеются столы для медицинских инструментов.

Структурно операционный блок состоит из операционных, предоперационных, помещений для хранения инвентаря, помещений отдыха персонала. Современный операционный блок построен по принципу чистых помещений, с разделением на «чистые» и «грязные» зоны для профилактики периоперационных инфекционных осложнений.

Наиболее прогрессивная технология строительства операционных блоков на сегодняшний момент — модульная, когда при строительстве или реконструкции медицинского учреждения по технологии «комната в комнате»К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан) возводится несущий каркас, на который навешиваются панели из хром-никелевой стали. Все коммуникации при этом скрываются в межпанельном пространстве.

Операционный блок оснащается: операционными столами, операционными светильниками.

Иногда также применяются подвесные потолочные консоли, перекладчики пациентов и т.п.

См. также

• Гибридная операционная

Отрывок, характеризующий Операционный блок

– Это левей! Как же, Мытищи вон где, а это вовсе в другой стороне.
Несколько людей присоединились к первым.
– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.


Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.