Операция «Базальт»
| Операция «Базальт» | |||
| Основной конфликт: Вторая мировая война | |||
 Музей оккупации на острове Сарк | |||
| Дата | |||
|---|---|---|---|
| Место |
остров Сарк | ||
| Итог |
победа британцев | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Операция «Базальт» (англ. Operation Basalt) — диверсионная операция британских коммандос, состоявшаяся с 3 по 4 октября 1942 года на оккупированном немцами острове Сарк в проливе Ла-Манш. Завершилась победой британцев, не потерявших никого убитым.
Ход операции
В ночь с 3 на 4 октября 1942 года 12 человек из 12-го подразделения коммандос и Малых рейдерских сил (они же 62-е подразделение коммандос) Управления специальных операций высадились на острове Сарк с целью проведения разведки боем и захвата пленных.
Несколько британцев вошли в один из домов на острове. Хозяйка дома, Фрэнсис Ноэль Питтар, рассказала о том, что в гостинице Дикар (фр. Dixcart) засели около 20 немецких солдат, но при этом отказалась покидать остров. Госпожа Питтар передала британцам документы (в том числе и газеты с Гернси), подтверждавшие факты преступлений немцев против гражданского населения Норманнских островов, в том числе и угон местных жителей на принудительные работы в Германию.
Перед зданием гостиницы находилась небольшая хижина без охраны. Эта пристройка включала в себя коридор и пять комнат, где спали пять немецких солдат (не офицеров). Солдат разбудили и вывели на улицу, после чего коммандос решили зайти в гостиницу и вывести ещё несколько пленных. Чтобы не беспокоиться по поводу охраны пленных, британцы связали немцам руки ремнями от немецких же брюк и порекомендовали пленным придерживать штаны. Подобные действия были привычными для коммандос и позволяли меньше беспокоиться по поводу возможного побега пленных.
Неожиданно один пленный стал звать на помощь, пытаясь докричаться до сослуживцев в гостинице, но его тут же застрелили из револьвера 38-го калибра. Это был сигнал для немцев: из гостиницы по британцам был открыт огонь. Коммандос поспешили обратно на берег с оставшимися четырьмя пленниками, трое из которых всё-таки сбежали. Обстоятельства побега не установлены: предполагается, что кто-то мог всё-таки развязать ремень и высвободить руки, но при этом неизвестно, был ли совершён побег всеми тремя одновременно. Двое были застрелены, третьего зарезали. Выживший четвёртый, обер-ефрейтор Германн Вайнрайх был доставлен в Англию и сообщил важную информацию.
Спустя несколько дней немцами был опубликован отчёт о последствиях нападения: один пленник бежал, двое были застрелены при попытке развязать руки. Этот отчёт стал одной из предпосылок для издания Гитлером приказа, согласно которому британских коммандос немецким солдатам запрещалось брать в плен.
В декабре 1943 года был проведён повторный рейд на остров Сарк британскими и французскими коммандос, получивший название «Сухарь 7». Рейд завершился провалом: двое из четырёх коммандос, проходившие точно по тому же маршруту, подорвались на минах.
Участники рейда
- Майор Джеффри Эпплярд (англ. Geoffrey Appleyard)
- Капитан Филипп Пинкни (англ. Captain Philip Pinckney), позднее боец 2-й бригады SAS и участник операции «Вероника»
- Лейтенант Андерс Лассен (дат. Anders Lassen), позднее майор, кавалер Креста Виктории и Военного креста, участник операции «Жаркое»
- Патрик Даджон (англ. Patrick Dudgeon)
- Колин Огден Смит (англ. Colin Ogden Smith)
- Брюс Огден Смит (англ. Bruce Ogden Smith)
- Грэм Янг (англ. Graham Young)
- Джеймс Эдгар (англ. James Edgar)
- Сержант Хорейс «Брамми» Стоукс (англ. Sergeant Horace 'Brummie' Stokes), позднее боец 2-й бригады SAS и участник операции «Вероника»
- Капрал Флинт (англ. Flint)
- Сержант Джозеф «Тим» Робинсон (англ. Joseph "Tim" Robinson), позднее боец 2-й бригады SAS и участник операции «Вероника»
- Рядовой Редборн (англ. Redborn)
Память о рейде
Актёр Дэвид Нивен в своей автобиографии «Луна — воздушный шар» (англ. The Moon's a Balloon) писал, что коммандос, высадившихся на острове Сарк, местные жители угощали выпивкой, но при этом никаких немцев не было найдено на острове. Считается, что Нивен перепутал операцию «Базальт» с операцией «Амбассадор», состоявшейся в июле 1940 года — тогда 140 коммандос из 3-го подразделения и 11-й отдельной роты высадились на острове Малый Сарк по ошибке, решив, что попали на Гернси. Немцев там действительно не было, но в отчётах не было информации о том, что кто-то из местных угощал выпивкой коммандос.
Напишите отзыв о статье "Операция «Базальт»"
Литература
- Fowler, Will (2012). Allies at Dieppe: 4 Commando and the US Rangers. Osprey Publishing. ISBN 9781780965963.
Отрывок, характеризующий Операция «Базальт»
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.
Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
