Итальянская оккупация Корсики

Оккупация Корсики вооружёнными силами Королевства Италия в период Второй мировой войны продолжалась с ноября 1942 по сентябрь 1943 года.

Начало оккупации

8 ноября 1942 года силы Антигитлеровской коалиции предприняли высадку в Северной Африке. В ответ на это германское командование разработало операцию «Антон», в рамках которой итальянские войска оккупировали остров Корсика (11 ноября), и ряд южно-французских земель до реки Роны.

Итальянская оккупация Корсики была положительно воспринята итальянцами, среди которых пользовалась популярностью ирредентистская идея «Большой Италии», поощряемая и фашистским руководством. Итальянский контингент на острове первоначально составил 30 тысяч человек, но постепенно он увеличился до 85 тысяч солдат. Учитывая то, что население Корсики составляло 220 тысяч человек, это количество было огромным.

В силу того, что на момент операции «Антон» Корсика находилась под формальным контролем Вишистского правительства, силы итальянского VII армейского корпуса заняли её без боя. Напротив, поначалу местные жители даже оказывали поддержку итальянцам, а на протяжении всего периода оккупации не оказывали значительного противостояния. Деятельность французского Движения Сопротивления на Корсике начала наблюдаться в 1943 году, но не имела широкого развития. Итальянская администрация не занималась организацией вооружённых формирований из корсиканцев (за исключением трудовых батальонов, сформированных в марте 1943 года).

Оккупация

Контингент

Всего к июлю 1943 года на Корсике находились две итальянские пехотные дивизии «Фриули» и «Кремона», два подразделения береговой охраны (225 и 226 дивизии), восемь батальонов фашистской милиции, а также ряд военно-полицейских и карабинерских формирований. В июле 1943 года, после падения режима Муссолини, на Корсику было направлено 12 тысяч немецких солдат. Официально контроль немцев над Корсикой был установлен 9 сентября 1943 года, на следующий день после заключения перемирия между Италией и союзниками.

Командующих итальянскими войсками на Корсике за период оккупации было всего трое. В ноябре-декабре 1942 года эту должность занимал генерал Мондино, затем — до марта 1943 года — генерал Карбони, а с марта по сентябрь 1943 года — генерал Мальи.

Отношение корсиканцев

Некоторые корсиканские военные, ранее служившие во французской армии, охотно сотрудничали с итальянцами. В их число вошли майор в отставке Панталаччи и его сын Антонио, полковники Мондиелли и Кристофини (а также его жена, журналистка Марта Ренуччи). Одним из наиболее активных в сфере поддержки итальянцев чиновников на Корсике был Петру Симоне Кристофини, который даже встречался с Муссолини в Риме, будучи активным сторонником ирредентизма и воссоединения Корсики с Италией. Особенно активное сотрудничество между ним и итальянцами наблюдалось в первые месяцы 1943 года, когда Кристофини и его сторонники оказали итальянцам поддержку в подавлении сопротивления оппозиции на Корсике. Он также тесно сотрудничал с известным корсиканским писателем Пьетру Джоваккини, который рассматривался итальянской администрацией Корсики как потенциальный «губернатор Корсики» в случае победы стран Оси во Второй мировой войне. После поражения итальянцев на Корсике Кристофини был казнён, его жена, отбыв краткий тюремный срок, прожила остаток жизни в полном одиночестве, а Джоваккини бежал в Италию, где умер в 1950-е гг. от последствий ранений.

Операция «Везувий»

В сентябре — октябре 1943 года войска союзников провели операцию по освобождению острова Корсика от итальянской и немецкой оккупации, получившую название «Везувий».

См. также

• Итальянская оккупация Франции в период Второй мировой войны

Литература

• Jean-Marie-Arrighi et Olivier Jehasse. Histoire de la Corse et des Corses Colonna édition et Perrin. Paris, 2008
• Mastroserio, Giuseppe. Petru Giovacchini — Un Patriota esule in Patria. Editrice Proto. Bari, 2004.
• Rainero, R. Mussolini e Petain. Storia dei rapporti tra l’Italia e la Francia di Vichy. (10 giugno 1940-8 settembre 1943) Stato Maggiore dell’Esercito-Ufficio Storico, Roma, 1990
• Renucci, Janine. La Corse. Presses universitaires de France. Paris, 2001 ISBN 2-13-037169-8.
• Rodogno, Davide. Fascism’s European empire: Italian occupation during the Second World War. Cambridge University Press. Cambridge, 2006 ISBN 0-521-84515-7
• Vergé-Franceschi, Michel. Histoire de la Corse. Éditions du Félin. Paris, 1996 ISBN 2-86645-221-6.
• Vignoli, Giulio. Gli Italiani Dimenticati Ed. Giuffè. Roma, 2000
• Vita e Tragedia dell’Irredentismo Corso, Rivista Storia Verità, n.4, 1997

Ссылки

• [www.defense.gouv.fr/content/download/100778/978486/file/MC35.pdf La libération de la Corse. 9 septembre — 4 octobre 1943] (фр.). Ministère de la défense. Проверено 27 августа 2012. [www.webcitation.org/6Bi9HTBSJ Архивировано из первоисточника 27 октября 2012].
• [books.google.ru/books?id=85IUvT14xBQC&pg=PA197&lpg=PA197&dq=korsika+1943+casabianca&source=bl&ots=bAandzBM1z&sig=HwVIzn9cEGNFI1haQD_nhcgFGaY&hl=ru#v=onepage&q=korsika%201943%20casabianca&f=false Le Casabianca] (англ.). Проверено 27 августа 2012.
• [www.wlb-stuttgart.de/seekrieg/43-09.htm Seekrieg. September 1943] (нем.). Проверено 27 августа 2012. [www.webcitation.org/6Bi9I1pTQ Архивировано из первоисточника 27 октября 2012].
• [vocedirutali.blogspot.com/2012/04/document-le-sous-marin-casabianca-dans.html Document: Le sous-marin Casabianca dans le port d'Ajaccio] (фр.). Проверено 27 августа 2012. [www.webcitation.org/6Bi9Ii8Ud Архивировано из первоисточника 27 октября 2012].

Отрывок, характеризующий Итальянская оккупация Корсики

Несколько купцов столпилось около офицера.
– Э! попусту брехать то! – сказал один из них, худощавый, с строгим лицом. – Снявши голову, по волосам не плачут. Бери, что кому любо! – И он энергическим жестом махнул рукой и боком повернулся к офицеру.
– Тебе, Иван Сидорыч, хорошо говорить, – сердито заговорил первый купец. – Вы пожалуйте, ваше благородие.
– Что говорить! – крикнул худощавый. – У меня тут в трех лавках на сто тысяч товару. Разве убережешь, когда войско ушло. Эх, народ, божью власть не руками скласть!
– Пожалуйте, ваше благородие, – говорил первый купец, кланяясь. Офицер стоял в недоумении, и на лице его видна была нерешительность.
– Да мне что за дело! – крикнул он вдруг и пошел быстрыми шагами вперед по ряду. В одной отпертой лавке слышались удары и ругательства, и в то время как офицер подходил к ней, из двери выскочил вытолкнутый человек в сером армяке и с бритой головой.
Человек этот, согнувшись, проскочил мимо купцов и офицера. Офицер напустился на солдат, бывших в лавке. Но в это время страшные крики огромной толпы послышались на Москворецком мосту, и офицер выбежал на площадь.
– Что такое? Что такое? – спрашивал он, но товарищ его уже скакал по направлению к крикам, мимо Василия Блаженного. Офицер сел верхом и поехал за ним. Когда он подъехал к мосту, он увидал снятые с передков две пушки, пехоту, идущую по мосту, несколько поваленных телег, несколько испуганных лиц и смеющиеся лица солдат. Подле пушек стояла одна повозка, запряженная парой. За повозкой сзади колес жались четыре борзые собаки в ошейниках. На повозке была гора вещей, и на самом верху, рядом с детским, кверху ножками перевернутым стульчиком сидела баба, пронзительно и отчаянно визжавшая. Товарищи рассказывали офицеру, что крик толпы и визги бабы произошли оттого, что наехавший на эту толпу генерал Ермолов, узнав, что солдаты разбредаются по лавкам, а толпы жителей запружают мост, приказал снять орудия с передков и сделать пример, что он будет стрелять по мосту. Толпа, валя повозки, давя друг друга, отчаянно кричала, теснясь, расчистила мост, и войска двинулись вперед.


В самом городе между тем было пусто. По улицам никого почти не было. Ворота и лавки все были заперты; кое где около кабаков слышались одинокие крики или пьяное пенье. Никто не ездил по улицам, и редко слышались шаги пешеходов. На Поварской было совершенно тихо и пустынно. На огромном дворе дома Ростовых валялись объедки сена, помет съехавшего обоза и не было видно ни одного человека. В оставшемся со всем своим добром доме Ростовых два человека были в большой гостиной. Это были дворник Игнат и казачок Мишка, внук Васильича, оставшийся в Москве с дедом. Мишка, открыв клавикорды, играл на них одним пальцем. Дворник, подбоченившись и радостно улыбаясь, стоял пред большим зеркалом.
– Вот ловко то! А? Дядюшка Игнат! – говорил мальчик, вдруг начиная хлопать обеими руками по клавишам.
– Ишь ты! – отвечал Игнат, дивуясь на то, как все более и более улыбалось его лицо в зеркале.
– Бессовестные! Право, бессовестные! – заговорил сзади их голос тихо вошедшей Мавры Кузминишны. – Эка, толсторожий, зубы то скалит. На это вас взять! Там все не прибрано, Васильич с ног сбился. Дай срок!
Игнат, поправляя поясок, перестав улыбаться и покорно опустив глаза, пошел вон из комнаты.
– Тетенька, я полегоньку, – сказал мальчик.
– Я те дам полегоньку. Постреленок! – крикнула Мавра Кузминишна, замахиваясь на него рукой. – Иди деду самовар ставь.
Мавра Кузминишна, смахнув пыль, закрыла клавикорды и, тяжело вздохнув, вышла из гостиной и заперла входную дверь.
Выйдя на двор, Мавра Кузминишна задумалась о том, куда ей идти теперь: пить ли чай к Васильичу во флигель или в кладовую прибрать то, что еще не было прибрано?
В тихой улице послышались быстрые шаги. Шаги остановились у калитки; щеколда стала стучать под рукой, старавшейся отпереть ее.
Мавра Кузминишна подошла к калитке.
– Кого надо?
– Графа, графа Илью Андреича Ростова.
– Да вы кто?
– Я офицер. Мне бы видеть нужно, – сказал русский приятный и барский голос.
Мавра Кузминишна отперла калитку. И на двор вошел лет восемнадцати круглолицый офицер, типом лица похожий на Ростовых.
– Уехали, батюшка. Вчерашнего числа в вечерни изволили уехать, – ласково сказала Мавра Кузмипишна.
Молодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.
– Ах, какая досада!.. – проговорил он. – Мне бы вчера… Ах, как жалко!..
Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.
– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.