Суэцкий кризис

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Операция «Кадеш»»)
Перейти к: навигация, поиск
Суэцкий кризис
Основной конфликт: Арабо-израильский конфликт

подбитый египетский танк на Синае
Дата

октябрь 1956—март 1957

Место

Египет

Причина

Египетская национализация Суэцкого канала

Итог

Военное поражение Египта;
войска Британии и Франции выведены из-за дипломатического давления СССР и США.

Противники
Израиль
Великобритания
Франция 		Египет
Командующие
Моше Даян
Чарльз Кейтли
Пьер Баржо (фр.) 		Гамаль Абдель Насер
Абдель Хаким Амер
Силы сторон
более 100 000 призванных по мобилизации (не считая регулярной армии)[1]
45 000
34 000 		70 000
Потери
172 или 190 погибших, 817 раненых, 3 пропавших без вести, 20 взято в плен[2], 1 пленный[3]
16 погибших[4]
10 погибших[5] 		650[5] или 1650[6] погибших
4900 раненых
6185 пленных
не менее 3000 мирных жителей убито[7]

Суэцкий кризис (Суэцкая война, Синайская война, Вторая арабо-израильская война, Операция «Кадеш» — ивр. ‏מבצע קדש‏‎) — международный конфликт, происходивший с октября 1956 года по март 1957 года, связанный с определением статуса Администрации Суэцкого канала. Ситуация обострилась с началом военных действий Великобритании, Франции и Израиля против Египта.

Конфликт закончился без каких-либо территориальных изменений у противодействовавших сторон. Важную роль в окончании конфликта сыграли СССР, США и ООН.





Предпосылки

Англо-египетские противоречия

История канала

Суэцкий канал был открыт в 1869 году. Канал был изначально построен как франко-египетский проект. Однако в 1870-х годах, при премьер-министре Дизраэли, Великобритания выкупила египетскую часть акций (44 %) у египетского правительства, имевшего проблемы с выплатой долгов.

Канал изначально представлял для Британии большую стратегическую ценность, поскольку резко упрощал сообщение между Британией и отдалёнными частями Британской Империи. В XX веке канал получил дополнительное значение, поскольку упрощал путь из Европы к нефтяным полям Персидского залива.

После начала Первой мировой войны Британия провозгласила Египет своим протекторатом (на этот момент он де-юре считался частью Османской империи). В феврале 1915 года турецкие войска подошли к каналу, но были отбиты британцами, которые перешли в наступление и захватили Синай и Палестину. В 1918 году Османская империя распалась, и её владения были разделены между Англией и Францией. В 1922 году Британия предоставила Египту номинальную самостоятельность. В 1936 году между Англией и Египтом была достигнута договорённость, согласно которой Египет становился полностью независимым государством, однако британские войска оставались в зоне канала ещё на 20 лет до 1956 года (в этом году договор должен был быть пересмотрен и мог быть продлён).

В ходе Второй мировой Войны канал стал целью атаки германо-итальянских войск со стороны Ливии. После боёв в 1940—1943 гг. они потерпели поражения от войск Британской Империи и США (наступавших со стороны Марокко).

Национализация канала Египтом

С ростом египетского национализма в 1951 году Нахас Паша, лидер египетской националистической партии Вафд, победившей на выборах, аннулировал договор 1936 года. Вскоре начались нападения на британских солдат[8]. 25 января 1952 года англичане атаковали египетский полицейский участок в Исмаилии в зоне канала. При этом около 50 египетских полицейских погибло, сотни получили ранения[9]. Как реакция на это нападение, в Каире на следующий день произошли антибританские беспорядки, в ходе которых были разгромлены и сожжены офисы и предприятия западных компаний, было убито около 17 британцев (эти события известны как Чёрная Суббота)[10]. Британцы пригрозили оккупировать Каир, и король Египта Фарук был вынужден отправить в отставку Нахас Пашу.

В июле 1952 года король Фарук был смещён Советом революционного Командования. Пост президента и премьер-министра вскоре занял Абдель Насер. Британское правительство вступило в переговоры с новым правительством о будущем Суэцкого канала. 19 октября 1954 года между сторонами был подписан договор сроком на 7 лет, предусматривающий эвакуацию британских войск из Египта к июню 1956 года. При этом британские военные базы должны были оставаться в зоне канала и поддерживаться британскими и египетскими гражданскими специалистами, в случае возникновения опасности каналу британские войска могли туда вернуться. Египет также обязался не препятствовать свободе судоходства по каналу.

В феврале 1955 года Великобритания отказалась продавать Египту оружие, что ухудшило отношения между странами. Египет заключил соглашение о поставке различных типов вооружения с союзниками СССР. В июле 1956 года отношения между странами ещё более ухудшились в результате того, что Великобритания и США, которые обещали Насеру помочь финансировать строительство Асуанской плотины, отказались от финансирования этого проекта (в первую очередь по причине заключения Египтом соглашения с Восточным блоком о поставке вооружения). В ответ на этот отказ правительство Насера 26 июля 1956 года заявило о национализации Суэцкого канала с целью использования средств, полученных от его эксплуатации, для постройки Асуанской плотины[11]. Национализация подразумевала денежную компенсацию всем владельцам акций канала — акции компенсировались по цене их последней котировки на Парижской бирже[12].

В. Крючков, позже — председатель КГБ СССР, отмечает, что при этом пострадали интересы стран Запада, которые активно использовали канал для перевозки грузов, в первую очередь нефти, и интересы США, которые контролировали 60 процентов нефти, добываемой в этом регионе. Таким образом, США и Запад были заинтересованы в том, чтобы остановить процесс национализации канала египетским правительством[13].

Противоречия между Египтом и Израилем

Египетско-израильские отношения в 1948—1956 гг.

В ходе арабо-израильской войны 1948 года Израилю удалось отбить наступление египетской и других арабских армий и завоевать более половины территории, выделенной ООН для арабского государства в Палестине. Переговоры между Израилем и Египтом о мирном договоре начались ещё в ходе войны в сентябре 1948 года. Египет предлагал мир в обмен на часть[уточнить] Негева или весь Негев (План Альфа), но Израиль отверг эти предложения. Подобные предложения Египет выдвигал на тайных переговорах вплоть до 1952 года.[14][нет в источнике]К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 4831 день]

В июле 1952 года в Египте Совет Революционного Руководства под предводительством генерала Мухаммеда Нагиба в ходе «Июльской революции в Египте» сверг короля Фарука. Позже государство возглавил один из членов Совета полковник Абдель Насер.

В 1954—1955 гг. отношения между странами обострились, в особенности после того, как в 1955 году анти-израильские диверсии боевиков-фидаинов[15] были возглавлены и стали обеспечиваться египетскими силовыми структурами. Согласно М. Даяну[16]:

Фидаины подчинялись военной разведке Египта и размещались в трех лагерях (№ 9, 10 и 16) в секторе Газа, на побережье к западу от города Газа. На момент создания, численность подобных подразделений составляла 700 человек, при этом арабы намеревались увеличить её, а также организовать аналогичные части, которые действовали бы под контролем спецслужб Иордании, Сирии и Ливана. Помимо регулярной платы в размере девяноста египетских фунтов, фидаин получал дополнительное вознаграждение за каждый рейд через границу Израиля и отдельные бонусы за успешно выполненные задания — убийства и диверсии…

С другой стороны, в 1954 году израильская разведка «Моссад» пыталась устроить в Египте серию терактов против западных целей (Операция Сусанна) с тем, чтобы обвинить в них египетских исламистов и левых и испортить отношения Египта с Англией и США. После провала операции в Израиле разгорелся внутриполитический скандал, названный «делом Лавона».

В 1955 году Великобритания и США предложили план мирного урегулирования между Израилем и Египтом, согласно которому в обмен на мирное соглашение Израиль передал бы Египту часть южного Негева (для создания коридора между Египтом и Иорданией), а также принял бы часть палестинских беженцев, а другим выделил бы компенсацию. Этот план носил название «План Альфа». Египет в ответ потребовал весь Негев, а Израиль отказался уступать даже его южную часть (поскольку там находится стратегический порт Эйлат)[17].

Согласно М. Даяну, в апреле 1956 года премьер-министр Д. Бен-Гурион, исполнявший в то время также обязанности министра обороны, пригласил генерального секретаря ООН Д. Хаммаршёльда в Израиль, надеясь при его посредничестве «установить мир на линиях прекращения огня с Египтом». В ходе переговоров, он, невзирая на возражения военных, согласился с предложением Хаммаршёльда, поддержанным президентом США Д. Эйзенхауэром, воздержаться от «ответных акций» против Египта в связи с арабским террором. Но после того, как Израиль откликнулся на это предложение и отвёл свои войска от границы, на его южные поселения «обрушилась новая волна террора».[18]

Суэцкий канал

1 сентября 1951 года Совет Безопасности ООН обязал Египет открыть Суэцкий канал для израильского судоходства. Египет отказался выполнить это указание. В апреле 1954 года бывший египетский министр иностранных дел Muhammad Salah ad-Din Bey в интервью газете «Al-Misri» заявил, что «арабский народ без всякого смущения заявляет: мы не удовлетворимся ничем иным, кроме полного устранения Израиля с карты Ближнего Востока»[19][20][21].

В то же время в 1955 году президент Египта Насер писал в журнале Foreign Affairs: «Политика Израиля агрессивная и экспансионистская… Однако мы не хотим начинать какой-бы то ни было конфликт. Войне нет места в конструктивной политике, которую мы разработали для улучшения участи нашего народа. У нас есть много чего сделать в Египте… Война заставит нас потерять многое из того, что мы стремимся достичь»[14].

При этом во внутренних документах, захваченных позже израильтянами, перед египетской армией ставилась цель полного уничтожения Израиля[22].

Сближение Египта и стран Варшавского договора

Израиль был также обеспокоен сближением Египта и стран Варшавского договора, от которых Египет начал получать новейшее вооружение[23]. Так, в 1955 году был подписан договор с Чехословакией с согласия СССР, посредником выступил премьер-министр Китая Чжоу Эньлай. Египет получил: реактивных истребителей типа МиГ-15бис — 120 шт., бомбардировщиков Ил-28 — 50 шт., танков Т-34 — 230 шт., бронетранспортёров — 200 шт., самоходных артиллерийских установок — 100 шт., пушек разных — около 150 шт. (по другим оценкам, до 500), подводных лодок — 6 шт. (по другим оценкам, только 2), несколько боевых кораблей, грузовиков ЗИС-150 — 100 шт. Позже стали поступать новейшие истребители МиГ-17Ф с советскими и чехословацкими инструкторами[17]. В результате этих поставок «в численном выражении вооруженные силы Египта к началу 1956 года вчетверо превосходили израильские»[24].

Ситуация на границе Египта и Израиля

В 1948—1956 гг. на границе Израиля и оккупированного Египтом сектора Газа ежегодно происходили тысячи нарушений государственной границы с египетской стороны.

Моше Даян, начальник генштаба Израиля на момент Суэцкого кризиса, так описывает ситуацию на границе Египта:

«… после Войны за Независимость 1949 года и до Синайской кампании Израиль не знал покоя от террористов. Банды арабских инфильтрантов, обученные и вооруженные арабскими правительствами, проникали в страну, убивали мирных жителей, устанавливали мины, подрывали водокачки и столбы линий электропередач. Египет (из оккупированного им сектора Газа), Сирия и Иордания (оккупировавшая Западный берег реки Иордан и Восточный Иерусалим) фактически вели партизанскую войну против Израиля, хотя не признавали этого открыто»[18][25][26].
Как заявил израильский представитель в ООН Абба Эбан,
«… за шесть лет после перемирия 1949 года в результате враждебных действий Египта погиб 101 и было ранено 364 израильтянина. Только в 1956 году в результате агрессивных действий Египта было убито 28 израильтян и 127 были ранены»[1][27].

Однако согласно одному из «новых историков» Бенни Моррису, многие из погибших израильтян были «случайно» убиты в результате криминальных рейдов или акций контрабандистов, а не были жертвами террора: так, в 1952 году из 30 «не военных жертв» 17 были гражданскими охранниками и 2 — полицейскими[28].

При этом, Моррис пишет о том, что в 1949—1954 гг. совершалось от 10 до 15 тысяч нарушений границы ежегодно, а в 1955—1956 гг. — 6—7 тысяч. Он также приводит данные израильской полиции о том, что экономический ущерб, нанесенный Израилю в 1952 году, составил 517 миллионов израильских лир (при годовом бюджете в 300 миллионов в 1952/1953 экономическом году)[28].

Он также считает, что основную часть нарушителей составляли палестинские беженцы, желавшие пробраться назад в свои дома или к своим семьям на территории Израиля, и лишь менее 10 % «инфильтрантов» имело целью саботаж или атаки на израильтян[28]. Среди таких террористов преобладали сторонники муфтия Амина Аль-Хуссейни, который стремился спровоцировать конфликт между Израилем и арабскими странами. По его мнению, увеличивающееся число вооруженных нарушителей было связано с тем, что израильская сторона применяла по отношению к ним «насильственные меры» (по нарушителям границы открывался огонь на поражение)[28]. В 1948—1956 гг. (большей частью — до 1954 года) от огня израильской погранохраны и заложенных ими на границе мин погибло от 2700 до 5000 нарушителей границы, согласно Моррису, в основном, невооружённых[29]. Моррис считает, что (только) в 1954—1955 гг. египетская разведка в секторе Газа стала вербовать и посылать своих федаинов для проведения «атак возмездия» в «ответ на израильские атаки на сектор». По его выражению, часть израильтян стала «случайными» жертвами разведывательных групп египетской армии[28].

31 августа 1955 года президент Египта Гамаль Абдель Насер заявил, что
«Египет принял решение направить своих героев, учеников фараона и сынов ислама, и они будут очищать землю Палестины … Не будет мира на границе с Израилем, потому что мы требуем мести, а месть — это смерть Израиля»[1].

В документах, захваченных позже израильтянами, приводится соответствующая аттестация одного из таких боевиков[30].

Секретные Севрские соглашения

Национализация Суэцкого канала оказалась неожиданным действием для Англии и Франции, которые не располагали частями, которые могли бы незамедлительно быть задействованы в установлении контроля над каналом, пока общественное мнение мирового сообщества было на их стороне. У Франции значительные воинские части находились в Алжире, а у Англии — в Иордании. Такая пауза дала возможность Египту занять более гибкую позицию по вопросу о режиме пользования каналом, в частности, было заявлено о гарантии Египтом права беспрепятственного прохода судов (за исключением израильских) через Суэцкий канал. При таких обстоятельствах военная операция Англии и Франции не имела бы уже широкой поддержки западного сообщества.

22 октября 1956 года в Севре (Франция) состоялась секретная встреча, в которой участвовали: с израильской стороны — премьер-министр Бен-Гурион, начальник генштаба Моше Даян и генеральный директор министерства обороны Шимон Перес; с французской стороны — министр обороны Морис Буржес-Монури, министр иностранных дел Христиан Пино (англ. Christian Pineau) и начальник генштаба Морис Шалль; с британской стороны — секретарь по иностранным делам (министр) Селвин Ллойд и его помощник сэр Патрик Дин.

Переговоры длились 48 часов и закончились подписанием секретного протокола. Согласно разработанному плану, Израиль должен был атаковать Египет, а Англия и Франция вслед за этим должны были вторгнуться в зону Суэцкого канала, объясняя свои действия «защитой канала и необходимостью разделить враждующие стороны»[31]. Предполагалось, что по окончании войны Израиль аннексирует весь Синай или, по крайней мере, его восточную треть по линии Эль-Ариш — Шарм-эш-Шейх. Израиль при этом обязался не атаковать Иорданию, а Великобритания не оказывать помощь Иордании, если она атакует Израиль[32].

По настоянию израильской делегации, опасавшейся невыполнения обязательств со стороны своих союзников, договор был составлен в письменном виде, подписан и передан каждой из сторон[31].

На переговорах Бен-Гурион первоначально предложил план по крупному переделу границ на Ближнем Востоке. Иордания, согласно этому плану, должна была быть расформирована, при этом её часть к востоку от реки Иордан должна быть аннексирована Ираком, а часть к западу от реки Иордан переходила бы к Израилю. Южная часть Ливана вплоть до реки Литани должна была, согласно этому плану, перейти к Израилю, а Ливан должен бы был отказаться от некоторых своих владений с преобладающим мусульманским населением и превратиться в республику с христианским большинством, союзную Израилю. Однако французы и англичане такой план не одобрили и убедили Бен-Гуриона сосредоточиться на Египте[32].

Военные действия

Великобритания и Франция после подписания соглашений в Севре приступили к концентрации своих сил в районах, из которых можно было нанести удар по египетским берегам и аэродромам. Большое количество оружия было срочно доставлено в Израиль. Французская армия приступила к высадке на израильских аэродромах, а французские корабли заняли позиции у берегов Израиля. Израиль объявил о полномасштабной мобилизации резервистов, объясняя свои действия «возможным входом иракских войск в Иорданию»[32].

Бенни Моррис пишет, что израильские силы сильно превосходили египетские как по количеству, так и по качеству военной техники.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 4437 дней] Это утверждение опровергается фактом массовых поставок оружия СССР Египту сначала через Чехословакию, а затем непосредственно уже с конца 1955 года, в ходе которых Египту были поставлено «530 единиц бронетехники (230 танков, 200 бронетранспортеров и 100 САУ), около 500 стволов артиллерии, почти 200 истребителей, бомбардировщиков и транспортных самолетов, а также значительное количество военно-морских судов — эсминцев, торпедных катеров и подводных лодок» (всего на сумму 250 млн долларов).[23][24].

29 октября 1956 года в рамках операции «Кадеш» израильские войска атаковали позиции египетской армии на Синайском полуострове. Операция получила своё название в честь города Кадеш (англ. Kadesh (Israel)) на Синае, который несколько раз упоминается в Торе. Израиль объяснял своё вторжение в Египет необходимостью прекратить вылазки федаинов из Газы[33].

Египетское командование не ожидало израильской атаки. В день нападения начальник генерального штаба Египта Абдель Хаким Амер и многие старшие египетские офицеры находились на переговорах в Иордании и Сирии. В ночь на 28 октября израильский истребитель сбил самолёт с египетской военной делегацией на борту, следовавший из Сирии в Египет. В результате погибло 18 офицеров египетского генштаба, но Амер не пострадал, так как вернулся в Египет на другом самолёте позднее[32].

Следуя секретному соглашению с Израилем, Великобритания и Франция наложили вето на предложенную США резолюцию СБ ООН, призывающую Израиль прекратить агрессию против Египта. Великобритания и Франция выдвинули собственное требование, призывающие обе стороны конфликта отвести войска на 30 км от Суэцкого канала. Египет отказался выполнять его, и обе страны начали военные действия.

31 октября британские и французские вооруженные силы в рамках операции «Мушкетёр» начали бомбардировку Египта. Британская и французская палубная авиация уничтожила на земле значительную часть египетских самолётов, и практически парализовала действия ВВС Египта. В тот же день британские крейсер «Ньюфаундленд» и эсминец «Диана» потопили египетский фрегат «Думьят» («Дамиетта»), а египетский эсминец «Ибрагим эль-Аваль» был повреждён и захвачен совместными усилиями израильских и французских кораблей и израильской авиации неподалёку от побережья Хайфы. 5 ноября в районе Порт-Саида был высажен англо-французский десант, который в течение двух суток взял под контроль как сам город, так и значительную часть Суэцкого канала. 5 ноября израильтяне заняли Шарм-эш-Шейх, расположенный на южной оконечности полуострова. Под их властью оказался почти весь Синайский полуостров, а также сектор Газа. За четыре дня наступления израильтяне потеряли 100 единиц бронетехники. Часть их была позднее восстановлена и возвращена в строй[34]. Египтяне потеряли около 460 единиц бронетехники, включая 56 танков Sherman и 283 БТР Universal Carrier[35].

Выступая перед кнессетом 7 ноября 1956 года Бен-Гурион заявил, что «Синайская кампания — величайшая и славнейшая в истории израильского народа» и что израильская армия завоевала Синай, ранее входивший в царство Соломона, простиравшегося от острова Йотват в Красном море до холмов Ливана. Он провозгласил, что «остров Йотват [остров Тирен на юге Синая] вновь стал частью Третьего Израильского Царства». Бен Гурион намекнул на возможность аннексии Израилем Синая, заявив, что израильская армия «не вторгалась на территорию Египта» и «операция была ограничена только Синайским полуостровом», а также, что границы прекращения огня 1949 года более недействительны. Эта речь Бен-Гуриона крайне не понравилась администрации США[36].

Окончание кризиса

С критикой действий Великобритании, Франции и Израиля выступили многие страны. Особенно активной была позиция СССР. Советский лидер Н. С. Хрущёв угрожал Великобритании, Франции и Израилю самыми решительными мерами, вплоть до применения ракетных ударов по территории этих стран[37]. Подобное развитие событий неизбежно привело бы к ядерной войне между СССР и США.

Прекратить агрессию на Ближнем Востоке потребовали от своих союзников и Соединённые Штаты Америки. 2 ноября 1956 чрезвычайная сессия Генеральной Ассамблеи ООН потребовала прекратить военные действия, вывести с территории Египта войска всех трёх государств и открыть Суэцкий канал[38].

Для реализации требований Генассамблеи канадский политик Лестер Пирсон предложил создать специальные миротворческие силы ООН. Генеральная Ассамблея поручила Генеральному секретарю ООН Дагу Хаммаршёльду реализовать эту идею, обеспечить переброску войск и их размещение в зоне конфликта. Одновременно перед Хаммаршёльдом стояла задача убедить руководство Египта разрешить размещение этих войск на своей территории. Обе задачи были им успешно решены; уже 6 ноября 1956 года вступило в силу соглашение о перемирии, а 15 ноября в зоне канала были размещены первые подразделения сил ООН. Это была первая миротворческая операция Организации Объединённых Наций[38].

Угроза международной изоляции и глобальной войны вынудили Великобританию и Францию вывести свои войска из Египта в декабре 1956. Израиль окончательно вывел войска в марте 1957 под давлением США, угрожавших ему санкциями. При этом, президент США Эйзенхауэр подчеркнул, что отступление Израиля с Синая не подразумевает права Египта на новое перекрытие Тиранского пролива для израильских судов, и что если Египет нарушит условия перемирия, то это должно повлечь жёсткую реакцию объединённых наций.[39][40][41].

Решение правительства Бен-Гуриона об отступлении с захваченных территорий оспаривала правая оппозиция во главе с партией Херут, обвинявшая главу правительства в пораженчестве[42].

Последствия

Все события в целом послужили значительному упрочнению дипломатических позиций ООН как в регионе, так и в мире в целом, поскольку ООН активно участвовала в урегулировании Суэцкого кризиса и настояла на своём варианте, чего не смогла сделать в случае с действиями СССР в Венгрии. В результате создания миротворческих сил ООН и их успешного использования для реализации требований Генеральной Ассамблеи стал возможен принципиально новый тип участия Организации Объединённых Наций в разрешении конфликтов[38].

Египет, а также поддержавшие его Ирак, Ливан и Камбоджа официально заявили о бойкоте Олимпийских игр, открывшихся 22 ноября 1956 года в Мельбурне (Австралия).

Как отмечает английский историк Доминик Ливен, Суэцкий кризис продемонстрировал стратегическую и экономическую зависимость послевоенной Великобритании от США[43]

Суэцкий кризис имел последствия и для международной нефтяной промышленности: он показал уязвимость транспортировки нефти и через канал, и с помощью трубопроводов (перекрытие Сирией нефтепровода Iraq Petroleum Company). Возникла необходимость искать новые пути. Одним из последствий Суэцкого кризиса стали супертанкеры, доставлявшие нефть в Западную Европу вокруг мыса Доброй Надежды[44].

Критика действий Израиля

В день начала военных действий разведывательные службы Израиля ожидали вступления в войну Иордании на стороне Египта[45]. По этой причине на иорданско-израильской границе были размещены дополнительные войска и введён жёсткий комендантский час. Возвращавшиеся с работы 48 арабов, жителей деревни Кафр-Касем на границе с Иорданией, не знали о введении комендантского часа и были убиты пограничной полицией МАГАВ[нет в источнике]К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[46][47].

Израильский бригадный генерал в отставке Арие Биро заявил в одном из своих интервью, что в октябре 1956 года он и ещё один офицер расстреляли в Синайской Пустыне 49 египетских военнопленных[48].

Согласно адвокату Эли Гервицу, вследствие подобных публикаций в Израиле была создана правительственная комиссия, призванная проверить утверждения о массовых казнях египетских военнопленных, завершившая работу в начале 1998 года. В отчете комиссии отмечалось, что обе стороны, как израильтяне, так и египтяне, виновны в убийствах военнопленных[49]. В дальнейшем в египетский суд был подан иск против израильских военнослужащих по обвинению в расстрелах военнопленных, но суд в итоге посчитал иск недоказанным[49]. Биньямин Бен-Элиэзер заявил, что убитыми являлись не египетские военнослужащие, а боевики палестинских группировок, причём не после сдачи в плен, а во время военных действий[49].

См. также

Напишите отзыв о статье "Суэцкий кризис"

Примечания

  1. ↑ 1 2 3 [www.jewishvirtuallibrary.org/jsource/History/Suez_War.html The Suez War of 1956]
  2. ↑ [historiwars.narod.ru/Index/XXv/aiw/aiw1956.htm Суэцкий кризис 1956]
  3. ↑ [www.jewishvirtuallibrary.org/jsource/Society_&_Culture/pows.html#Sinai%20Campaign POW Exchanges (1948—1998)]
  4. ↑ The Collins Encyclopedia of Military History. — HarperCollins, 1994. — P. 1343.
  5. ↑ 1 2 [www.historylearningsite.co.uk/suez_crisis_1956.htm The Suez Crisis of 1956]
  6. ↑ [www.historynet.com/suez-crisis-operation-musketeer.htm/1 Suez Crisis: Operation Musketeer]
  7. ↑ [historiwars.narod.ru/Index/XXv/aiw/aiw1956.htm Суэцкий кризис 1956 так же известная как Вторая арабо-израильская война, Англо-франко-израильская война против Египта. Операция "Кадеш", операция "Мушкетёр", Сточасовая война]
  8. ↑ [news.bbc.co.uk/onthisday/hi/dates/stories/november/20/newsid_3204000/3204331.stm 1951: British families leave Egypt’s Canal Zone] BBC 20/11/1951
  9. ↑ [news.egypt.com/en/egyptian-revolution-of-1952.html Egyptian Revolution of 1952]
  10. ↑ [news.bbc.co.uk/onthisday/hi/dates/stories/january/26/newsid_2506000/2506301.stm 1952: Britons killed in Cairo riots] BBC 26/1/1952
  11. ↑ [www.bbc.co.uk/history/british/modern/suez_01.shtml The Suez Crisis] BBC By Laurie Milner
  12. ↑ [news.bbc.co.uk/onthisday/hi/dates/stories/july/26/newsid_2701000/2701603.stm 1956: Egypt seizes Suez Canal] BBC On this day
  13. ↑ [old.redstar.ru/2004/07/06_07/1_08.html В. А. Крючков о Ю. В. Андропове]
  14. ↑ 1 2 Morris, 2001 стр. 285—288
  15. ↑ (см. раздел «Ситуация на границе Египта и Израиля»
  16. ↑ Алек Д. Эпштейн. [jig.ru/index4.php/2007/03/29/mustafa-xafez-i-ego-doch-arabo-izrailskii-konflikt-v-zerkale-semeinoi-istorii.html Мустафа Хафез и его дочь: арабо-израильский конфликт в зеркале семейной истории]. МЕГ - Международная еврейская газета. Проверено 12 февраля 2012. [www.webcitation.org/68B1jUvUo Архивировано из первоисточника 4 июня 2012].
  17. ↑ 1 2 М.Штереншис. [jewishbook.ca/israel-1896-2009-history-state-p-1595.html Израиль. История государства]. — 3-е, дополненное и переработанное. — Герцлия: ISRADON, 2009. — С. 208 - 233. — ISBN 978-5-94467-082-3.
  18. ↑ 1 2 Моше Даян. [lib.ru/HISTORY/DAYAN/bibliya.txt Жить с Библией]. — Иерусалим: Библиотека Алия, 1986. — 240 с. — ISBN 965-320-005-4.
  19. ↑ [www.jewishvirtuallibrary.org/jsource/myths/mf5.html Myths & Facts Online, The Road to Suez] By Mitchell G. Bard
  20. ↑ [www.el-masrionline.com/ Al-Misri] (April 12, 1954).
  21. ↑ Бард, Митчелл [www.jewishvirtuallibrary.org/jsource/myths2/russian2006.pdf Мифы и факты. Путеводитель по арабо-израильскому конфликту, пер. с англ. А. КУРИЦКОГО — М. : Еврейское слово, 2007. — 480 с. ISBN 9785900309436 (ошибоч.)]
  22. ↑ [www.google.com/search?hl=ru&tbo=1&tbs=bks:1&q=Robert+Henriques++%22hours+to+Suez%22+Every+officer+must+prepare+himself+and+his+subordinates+for+the+inevitable+struggle+with+Israel+with+the+object+of+realizing+our+noble+aim%E2%80%94namely,+the+annihilation+of+Israel+and+her+destruction+in+the+shortest+possible+time+and+in+the+most+brutal+and+cruel+battles.&btnG=%D0%9F%D0%BE%D0%B8%D1%81%D0%BA&aq=f&aqi=&aql=&oq=&gs_rfai= Robert Henriques, «A 100 hours to Suez», NY, The Viking Press, 1957.], p.25 ([archive.is/BsDQ0 Два документа, захваченные АОИ в 1956 г. в ГАЗЕ])
    • «Introduction—Every officer must prepare himself and his subordinates for the inevitable struggle with Israel with the object of realizing our noble aim—namely, the annihilation of Israel and her destruction in the shortest possible time and in the most brutal and cruel battles.»
  23. ↑ 1 2 М.Даян, 2003, с.19
  24. ↑ 1 2 [www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/rus_war/15.php Россия (СССР) в войнах второй половины XX века]
  25. ↑ М. Даян, 2003. — с. 21—23.
  26. ↑ [www.mfa.gov.il/MFA/Foreign+Relations/Israels+Foreign+Relations+since+1947/1947-1974/20+Israel-s+border+and+security+problems-+article.htm Israel’s Border and Security Problems], article by Chief of Staff Dayan in «Foreign Affairs», XXXIII (January 1955), pp. 1­18.
  27. ↑ См.также: [www.mfa.gov.il/MFA/Terrorism-+Obstacle+to+Peace/Palestinian+terror+before+2000/Which+Came+First-+Terrorism+or+Occupation+-+Major.htm Which Came First- Terrorism or Occupation — Major Arab Terrorist Attacks against Israelis Prior to the 1967 Six-Day War] МИД Израиля
  28. ↑ 1 2 3 4 5 Benny Morris, 2001. Стр. 269—272.
  29. ↑ Morris, 2001 стр. 274
  30. ↑ [books.google.com/books?id=QpAFAQAAIAAJ&q=%22carried+out+completely+his+sacred+mission+on+the+soil+of+Palestine,+on+28/5/56%22&dq=%22carried+out+completely+his+sacred+mission+on+the+soil+of+Palestine,+on+28/5/56%22&hl=ru&ei=05g4TMavOtO4jAfltJneAw&sa=X&oi=book_result&ct=book-thumbnail&resnum=1&ved=0CCkQ6wEwAA Robert Henriques, «A 100 hours to Suez», NY, The Viking Press, 1957., р.24] [www.waronline.org/forum/viewtopic.php?t=11285 Два документа, захваченные АОИ в 1956 г. в ГАЗЕ]
    • "«carried out completely his sacred mission on the soil of Palestine, on 28/5/56, within the Israeli borders, and showed an excellent example by his manly conduct…»
  31. ↑ 1 2 [www.guardian.co.uk/uk/2006/jul/11/egypt.past Secrets and lies at the heart of Britain’s Middle Eastern folly] Ian Black. The Guardian, Tuesday 11 July 2006
  32. ↑ 1 2 3 4 Benny Morris, 2001. Стр.289—301.
  33. ↑ [berkovich-zametki.com/Nomer11/Michael1.htm УРОКИ ЧЕРНОГО СЕНТЯБРЯ] Дан Михаэль
  34. ↑ [www.e-reading.ws/chapter.php/1003297/20/Bolnyh_Aleksandr_-_XX_vek_tankov.html Глава 15 Апофеоз войны]
  35. ↑ Моше Даян. Дневник Синайской кампании (приложение «Трофейное египетское вооружение и техника»)
  36. ↑ [books.google.co.il/books?id=ydRHCPWngioC&pg=PA246&lpg=PA246&dq=Ben-Gurion%27s+Third+Kingdom+of+Israel+speech+in+the+Knesset&source=bl&ots=48XtaprlSy&sig=m2sJ-qfTO-yrbdPvF3bxb77qOdw&hl=en&ei=EtYNS7evFMu64QaM-7WGBA&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=3&ved=0CBEQ6AEwAg#v=onepage&q=&f=false Eisenhower and Israeli-US relations 1953—1960] Isaac Alteras стр. 242
  37. ↑ Gaddis, John Lewis, The Cold War: a new history ISBN 1-59420-062-9 p. 70
  38. ↑ 1 2 3 Валленстен Петер. [www.sweden.se/upload/Sweden_se/Russian/publications/pdf_2004/Dag%20H%20Russian.pdf Даг Хаммаршельд] = Peter Wallensteen. Dag Hammarskjöld / Пер. с швед.: Евгений Ривелис. — Стокгольм: Шведский институт, 2005. — С. 17—21. — 49 с. — (Знаменитые шведы). — ISBN 91-520-0799-5.
  39. ↑ [www.un.org/en/peacekeeping/missions/past/unef1backgr2.html Establishment of UNEF (United Nations Emergency Force)]. United Nations. Проверено 29 июля 2010.
  40. ↑ [www.guardian.co.uk/world/2006/oct/31/worlddispatch.egypt A painful lesson in diplomacy] Guardian
  41. ↑ Yitschak Ben Gad. [books.google.ca/books?id=zRyAT5qNtjQC&pg=PA180&lpg=PA180&dq=eisenhower+tiran+straits+20+february+1957&source=bl&ots=ma7VTC-dcw&sig=y1v5itLGv3Kvbhn4pGMTaDHX9s4&hl=en&ei=QBowS4P-HMW5lAfJ74ygBw&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=1&ved=0CAgQ6AEwADgU#v=onepage&q=eisenhower%20tiran%20straits%2020%20february%201957&f=false Politics, lies, and videotape: 3,000 questions and answers on the Mideast crisis]. — NY: Shapolsky Publishers, 1991. — С. 180. — 479 с. — ISBN 1-56171-015-6.
  42. ↑ [www.knesset.gov.il/review/ReviewPage2.aspx?kns=3&lng=4 Кнессет третьего созыва] с сайта кнессета
  43. ↑ Доминик Ливен. Российская империя и её враги с XVI века до наших дней. / пер. с англ. А. Козлика, А. Платонова. М.: «Европа», 2007. стр.199
  44. ↑ Ергин, 2011, с. 533.
  45. ↑ Benny Morris, Righteous Victims, p. 289.
  46. ↑ [books.google.com/books?id=pKSyGvjtzqYC&pg=PA348&dq=suez+war+kafr+kassem&ei=ZyBLS-aaEITWNPqi4fMN&hl=ru&cd=5#v=onepage&q=suez%20war%20kafr%20kassem&f=false Suez:Britain’s end of empire in the Middle East] Keith Kyle стр.348
  47. ↑ [www.haaretz.com/print-edition/news/50-years-after-massacre-kafr-qasem-wants-answers-1.203610 50 years after massacre, Kafr Qasem wants answers]
  48. ↑ [www.nytimes.com/1995/09/21/world/egypt-says-israelis-killed-pow-s-in-67-war.html?pagewanted=1 Egypt Says Israelis Killed P.O.W.'s in '67 War] The New York Times 21/09/1995
  49. ↑ 1 2 3 [web.archive.org/web/20070616122549/mnenia.zahav.ru/ArticlePage.aspx?articleID=2128 Компромат без срока давности для «газовой войны», Эли Гервиц (05.03.07)]

Литература

Ссылки

  • [www.mfa.gov.il/MFA/Foreign+Relations/Israels+Foreign+Relations+since+1947/1947-1974// VIII. FREEDOM OF NAVIGATION; IX. THE SINAI CAMPAIGN // ISRAEL’S FOREIGN RELATIONS // Selected Documents // Volumes 1-2 — 1947—1974], МИД Израиля  (англ.)
  • [protodata.biz/marshal-bulganin-ugrozhal-atomnym-udarom-po-vragam-egipta.htm Маршал Булганин угрожал атомным ударом по врагам Египта]
  • Тененбаум Б. [www.waronline.org/IDF/Articles/unfamous_war.htm Незнаменитая арабо-израильская война 1956 года]
  • Финкель Е. [www.vokrugsveta.ru/publishing/vs/archives/?item_id=2892 Мушкетёры Суэца]
  • [www.britains-smallwars.com/suez/suez-index.html Суэцкий кризис, воспоминания участников-британцев]
  • Понамарчук Е. [www.conflictologist.org/main/arabo-izrailskii-conflict-na-blizhnem-vostoke-v-1956-godu.htm Ближневосточный кризис 1956 года].
  • [historiwars.narod.ru/Index/XXv/aiw/aiw1956.htm Суэцкий кризис]
  • Бар-Зохар М. [shulenina.narod.ru/Polit/Bengurion/14.html Бен Гурион. // Глава 14. Синайская операция]
  • Геннадий Костырченко [file-rf.ru/analitics/323 Прорыв Хрущёва на Ближний Восток.]

Отрывок, характеризующий Суэцкий кризис

– C'est un espion russe, [Это русский шпион,] – перебил его Даву, обращаясь к другому генералу, бывшему в комнате и которого не заметил Пьер. И Даву отвернулся. С неожиданным раскатом в голосе Пьер вдруг быстро заговорил.
– Non, Monseigneur, – сказал он, неожиданно вспомнив, что Даву был герцог. – Non, Monseigneur, vous n'avez pas pu me connaitre. Je suis un officier militionnaire et je n'ai pas quitte Moscou. [Нет, ваше высочество… Нет, ваше высочество, вы не могли меня знать. Я офицер милиции, и я не выезжал из Москвы.]
– Votre nom? [Ваше имя?] – повторил Даву.
– Besouhof. [Безухов.]
– Qu'est ce qui me prouvera que vous ne mentez pas? [Кто мне докажет, что вы не лжете?]
– Monseigneur! [Ваше высочество!] – вскрикнул Пьер не обиженным, но умоляющим голосом.
Даву поднял глаза и пристально посмотрел на Пьера. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и этот взгляд спас Пьера. В этом взгляде, помимо всех условий войны и суда, между этими двумя людьми установились человеческие отношения. Оба они в эту одну минуту смутно перечувствовали бесчисленное количество вещей и поняли, что они оба дети человечества, что они братья.
В первом взгляде для Даву, приподнявшего только голову от своего списка, где людские дела и жизнь назывались нумерами, Пьер был только обстоятельство; и, не взяв на совесть дурного поступка, Даву застрелил бы его; но теперь уже он видел в нем человека. Он задумался на мгновение.
– Comment me prouverez vous la verite de ce que vous me dites? [Чем вы докажете мне справедливость ваших слов?] – сказал Даву холодно.
Пьер вспомнил Рамбаля и назвал его полк, и фамилию, и улицу, на которой был дом.
– Vous n'etes pas ce que vous dites, [Вы не то, что вы говорите.] – опять сказал Даву.
Пьер дрожащим, прерывающимся голосом стал приводить доказательства справедливости своего показания.
Но в это время вошел адъютант и что то доложил Даву.
Даву вдруг просиял при известии, сообщенном адъютантом, и стал застегиваться. Он, видимо, совсем забыл о Пьере.
Когда адъютант напомнил ему о пленном, он, нахмурившись, кивнул в сторону Пьера и сказал, чтобы его вели. Но куда должны были его вести – Пьер не знал: назад в балаган или на приготовленное место казни, которое, проходя по Девичьему полю, ему показывали товарищи.
Он обернул голову и видел, что адъютант переспрашивал что то.
– Oui, sans doute! [Да, разумеется!] – сказал Даву, но что «да», Пьер не знал.
Пьер не помнил, как, долго ли он шел и куда. Он, в состоянии совершенного бессмыслия и отупления, ничего не видя вокруг себя, передвигал ногами вместе с другими до тех пор, пока все остановились, и он остановился. Одна мысль за все это время была в голове Пьера. Это была мысль о том: кто, кто же, наконец, приговорил его к казни. Это были не те люди, которые допрашивали его в комиссии: из них ни один не хотел и, очевидно, не мог этого сделать. Это был не Даву, который так человечески посмотрел на него. Еще бы одна минута, и Даву понял бы, что они делают дурно, но этой минуте помешал адъютант, который вошел. И адъютант этот, очевидно, не хотел ничего худого, но он мог бы не войти. Кто же это, наконец, казнил, убивал, лишал жизни его – Пьера со всеми его воспоминаниями, стремлениями, надеждами, мыслями? Кто делал это? И Пьер чувствовал, что это был никто.
Это был порядок, склад обстоятельств.
Порядок какой то убивал его – Пьера, лишал его жизни, всего, уничтожал его.


От дома князя Щербатова пленных повели прямо вниз по Девичьему полю, левее Девичьего монастыря и подвели к огороду, на котором стоял столб. За столбом была вырыта большая яма с свежевыкопанной землей, и около ямы и столба полукругом стояла большая толпа народа. Толпа состояла из малого числа русских и большого числа наполеоновских войск вне строя: немцев, итальянцев и французов в разнородных мундирах. Справа и слева столба стояли фронты французских войск в синих мундирах с красными эполетами, в штиблетах и киверах.
Преступников расставили по известному порядку, который был в списке (Пьер стоял шестым), и подвели к столбу. Несколько барабанов вдруг ударили с двух сторон, и Пьер почувствовал, что с этим звуком как будто оторвалась часть его души. Он потерял способность думать и соображать. Он только мог видеть и слышать. И только одно желание было у него – желание, чтобы поскорее сделалось что то страшное, что должно было быть сделано. Пьер оглядывался на своих товарищей и рассматривал их.
Два человека с края были бритые острожные. Один высокий, худой; другой черный, мохнатый, мускулистый, с приплюснутым носом. Третий был дворовый, лет сорока пяти, с седеющими волосами и полным, хорошо откормленным телом. Четвертый был мужик, очень красивый, с окладистой русой бородой и черными глазами. Пятый был фабричный, желтый, худой малый, лет восемнадцати, в халате.
Пьер слышал, что французы совещались, как стрелять – по одному или по два? «По два», – холодно спокойно отвечал старший офицер. Сделалось передвижение в рядах солдат, и заметно было, что все торопились, – и торопились не так, как торопятся, чтобы сделать понятное для всех дело, но так, как торопятся, чтобы окончить необходимое, но неприятное и непостижимое дело.
Чиновник француз в шарфе подошел к правой стороне шеренги преступников в прочел по русски и по французски приговор.
Потом две пары французов подошли к преступникам и взяли, по указанию офицера, двух острожных, стоявших с края. Острожные, подойдя к столбу, остановились и, пока принесли мешки, молча смотрели вокруг себя, как смотрит подбитый зверь на подходящего охотника. Один все крестился, другой чесал спину и делал губами движение, подобное улыбке. Солдаты, торопясь руками, стали завязывать им глаза, надевать мешки и привязывать к столбу.
Двенадцать человек стрелков с ружьями мерным, твердым шагом вышли из за рядов и остановились в восьми шагах от столба. Пьер отвернулся, чтобы не видать того, что будет. Вдруг послышался треск и грохот, показавшиеся Пьеру громче самых страшных ударов грома, и он оглянулся. Был дым, и французы с бледными лицами и дрожащими руками что то делали у ямы. Повели других двух. Так же, такими же глазами и эти двое смотрели на всех, тщетно, одними глазами, молча, прося защиты и, видимо, не понимая и не веря тому, что будет. Они не могли верить, потому что они одни знали, что такое была для них их жизнь, и потому не понимали и не верили, чтобы можно было отнять ее.
Пьер хотел не смотреть и опять отвернулся; но опять как будто ужасный взрыв поразил его слух, и вместе с этими звуками он увидал дым, чью то кровь и бледные испуганные лица французов, опять что то делавших у столба, дрожащими руками толкая друг друга. Пьер, тяжело дыша, оглядывался вокруг себя, как будто спрашивая: что это такое? Тот же вопрос был и во всех взглядах, которые встречались со взглядом Пьера.
На всех лицах русских, на лицах французских солдат, офицеров, всех без исключения, он читал такой же испуг, ужас и борьбу, какие были в его сердце. «Да кто жо это делает наконец? Они все страдают так же, как и я. Кто же? Кто же?» – на секунду блеснуло в душе Пьера.
– Tirailleurs du 86 me, en avant! [Стрелки 86 го, вперед!] – прокричал кто то. Повели пятого, стоявшего рядом с Пьером, – одного. Пьер не понял того, что он спасен, что он и все остальные были приведены сюда только для присутствия при казни. Он со все возраставшим ужасом, не ощущая ни радости, ни успокоения, смотрел на то, что делалось. Пятый был фабричный в халате. Только что до него дотронулись, как он в ужасе отпрыгнул и схватился за Пьера (Пьер вздрогнул и оторвался от него). Фабричный не мог идти. Его тащили под мышки, и он что то кричал. Когда его подвели к столбу, он вдруг замолк. Он как будто вдруг что то понял. То ли он понял, что напрасно кричать, или то, что невозможно, чтобы его убили люди, но он стал у столба, ожидая повязки вместе с другими и, как подстреленный зверь, оглядываясь вокруг себя блестящими глазами.
Пьер уже не мог взять на себя отвернуться и закрыть глаза. Любопытство и волнение его и всей толпы при этом пятом убийстве дошло до высшей степени. Так же как и другие, этот пятый казался спокоен: он запахивал халат и почесывал одной босой ногой о другую.
Когда ему стали завязывать глаза, он поправил сам узел на затылке, который резал ему; потом, когда прислонили его к окровавленному столбу, он завалился назад, и, так как ему в этом положении было неловко, он поправился и, ровно поставив ноги, покойно прислонился. Пьер не сводил с него глаз, не упуская ни малейшего движения.
Должно быть, послышалась команда, должно быть, после команды раздались выстрелы восьми ружей. Но Пьер, сколько он ни старался вспомнить потом, не слыхал ни малейшего звука от выстрелов. Он видел только, как почему то вдруг опустился на веревках фабричный, как показалась кровь в двух местах и как самые веревки, от тяжести повисшего тела, распустились и фабричный, неестественно опустив голову и подвернув ногу, сел. Пьер подбежал к столбу. Никто не удерживал его. Вокруг фабричного что то делали испуганные, бледные люди. У одного старого усатого француза тряслась нижняя челюсть, когда он отвязывал веревки. Тело спустилось. Солдаты неловко и торопливо потащили его за столб и стали сталкивать в яму.
Все, очевидно, несомненно знали, что они были преступники, которым надо было скорее скрыть следы своего преступления.
Пьер заглянул в яму и увидел, что фабричный лежал там коленами кверху, близко к голове, одно плечо выше другого. И это плечо судорожно, равномерно опускалось и поднималось. Но уже лопатины земли сыпались на все тело. Один из солдат сердито, злобно и болезненно крикнул на Пьера, чтобы он вернулся. Но Пьер не понял его и стоял у столба, и никто не отгонял его.
Когда уже яма была вся засыпана, послышалась команда. Пьера отвели на его место, и французские войска, стоявшие фронтами по обеим сторонам столба, сделали полуоборот и стали проходить мерным шагом мимо столба. Двадцать четыре человека стрелков с разряженными ружьями, стоявшие в середине круга, примыкали бегом к своим местам, в то время как роты проходили мимо них.
Пьер смотрел теперь бессмысленными глазами на этих стрелков, которые попарно выбегали из круга. Все, кроме одного, присоединились к ротам. Молодой солдат с мертво бледным лицом, в кивере, свалившемся назад, спустив ружье, все еще стоял против ямы на том месте, с которого он стрелял. Он, как пьяный, шатался, делая то вперед, то назад несколько шагов, чтобы поддержать свое падающее тело. Старый солдат, унтер офицер, выбежал из рядов и, схватив за плечо молодого солдата, втащил его в роту. Толпа русских и французов стала расходиться. Все шли молча, с опущенными головами.
– Ca leur apprendra a incendier, [Это их научит поджигать.] – сказал кто то из французов. Пьер оглянулся на говорившего и увидал, что это был солдат, который хотел утешиться чем нибудь в том, что было сделано, но не мог. Не договорив начатого, он махнул рукою и пошел прочь.


После казни Пьера отделили от других подсудимых и оставили одного в небольшой, разоренной и загаженной церкви.
Перед вечером караульный унтер офицер с двумя солдатами вошел в церковь и объявил Пьеру, что он прощен и поступает теперь в бараки военнопленных. Не понимая того, что ему говорили, Пьер встал и пошел с солдатами. Его привели к построенным вверху поля из обгорелых досок, бревен и тесу балаганам и ввели в один из них. В темноте человек двадцать различных людей окружили Пьера. Пьер смотрел на них, не понимая, кто такие эти люди, зачем они и чего хотят от него. Он слышал слова, которые ему говорили, но не делал из них никакого вывода и приложения: не понимал их значения. Он сам отвечал на то, что у него спрашивали, но не соображал того, кто слушает его и как поймут его ответы. Он смотрел на лица и фигуры, и все они казались ему одинаково бессмысленны.
С той минуты, как Пьер увидал это страшное убийство, совершенное людьми, не хотевшими этого делать, в душе его как будто вдруг выдернута была та пружина, на которой все держалось и представлялось живым, и все завалилось в кучу бессмысленного сора. В нем, хотя он и не отдавал себе отчета, уничтожилась вера и в благоустройство мира, и в человеческую, и в свою душу, и в бога. Это состояние было испытываемо Пьером прежде, но никогда с такою силой, как теперь. Прежде, когда на Пьера находили такого рода сомнения, – сомнения эти имели источником собственную вину. И в самой глубине души Пьер тогда чувствовал, что от того отчаяния и тех сомнений было спасение в самом себе. Но теперь он чувствовал, что не его вина была причиной того, что мир завалился в его глазах и остались одни бессмысленные развалины. Он чувствовал, что возвратиться к вере в жизнь – не в его власти.
Вокруг него в темноте стояли люди: верно, что то их очень занимало в нем. Ему рассказывали что то, расспрашивали о чем то, потом повели куда то, и он, наконец, очутился в углу балагана рядом с какими то людьми, переговаривавшимися с разных сторон, смеявшимися.
– И вот, братцы мои… тот самый принц, который (с особенным ударением на слове который)… – говорил чей то голос в противуположном углу балагана.
Молча и неподвижно сидя у стены на соломе, Пьер то открывал, то закрывал глаза. Но только что он закрывал глаза, он видел пред собой то же страшное, в особенности страшное своей простотой, лицо фабричного и еще более страшные своим беспокойством лица невольных убийц. И он опять открывал глаза и бессмысленно смотрел в темноте вокруг себя.
Рядом с ним сидел, согнувшись, какой то маленький человек, присутствие которого Пьер заметил сначала по крепкому запаху пота, который отделялся от него при всяком его движении. Человек этот что то делал в темноте с своими ногами, и, несмотря на то, что Пьер не видал его лица, он чувствовал, что человек этот беспрестанно взглядывал на него. Присмотревшись в темноте, Пьер понял, что человек этот разувался. И то, каким образом он это делал, заинтересовало Пьера.
Размотав бечевки, которыми была завязана одна нога, он аккуратно свернул бечевки и тотчас принялся за другую ногу, взглядывая на Пьера. Пока одна рука вешала бечевку, другая уже принималась разматывать другую ногу. Таким образом аккуратно, круглыми, спорыми, без замедления следовавшими одно за другим движеньями, разувшись, человек развесил свою обувь на колышки, вбитые у него над головами, достал ножик, обрезал что то, сложил ножик, положил под изголовье и, получше усевшись, обнял свои поднятые колени обеими руками и прямо уставился на Пьера. Пьеру чувствовалось что то приятное, успокоительное и круглое в этих спорых движениях, в этом благоустроенном в углу его хозяйстве, в запахе даже этого человека, и он, не спуская глаз, смотрел на него.
– А много вы нужды увидали, барин? А? – сказал вдруг маленький человек. И такое выражение ласки и простоты было в певучем голосе человека, что Пьер хотел отвечать, но у него задрожала челюсть, и он почувствовал слезы. Маленький человек в ту же секунду, не давая Пьеру времени выказать свое смущение, заговорил тем же приятным голосом.
– Э, соколик, не тужи, – сказал он с той нежно певучей лаской, с которой говорят старые русские бабы. – Не тужи, дружок: час терпеть, а век жить! Вот так то, милый мой. А живем тут, слава богу, обиды нет. Тоже люди и худые и добрые есть, – сказал он и, еще говоря, гибким движением перегнулся на колени, встал и, прокашливаясь, пошел куда то.
– Ишь, шельма, пришла! – услыхал Пьер в конце балагана тот же ласковый голос. – Пришла шельма, помнит! Ну, ну, буде. – И солдат, отталкивая от себя собачонку, прыгавшую к нему, вернулся к своему месту и сел. В руках у него было что то завернуто в тряпке.
– Вот, покушайте, барин, – сказал он, опять возвращаясь к прежнему почтительному тону и развертывая и подавая Пьеру несколько печеных картошек. – В обеде похлебка была. А картошки важнеющие!
Пьер не ел целый день, и запах картофеля показался ему необыкновенно приятным. Он поблагодарил солдата и стал есть.
– Что ж, так то? – улыбаясь, сказал солдат и взял одну из картошек. – А ты вот как. – Он достал опять складной ножик, разрезал на своей ладони картошку на равные две половины, посыпал соли из тряпки и поднес Пьеру.
– Картошки важнеющие, – повторил он. – Ты покушай вот так то.
Пьеру казалось, что он никогда не ел кушанья вкуснее этого.
– Нет, мне все ничего, – сказал Пьер, – но за что они расстреляли этих несчастных!.. Последний лет двадцати.
– Тц, тц… – сказал маленький человек. – Греха то, греха то… – быстро прибавил он, и, как будто слова его всегда были готовы во рту его и нечаянно вылетали из него, он продолжал: – Что ж это, барин, вы так в Москве то остались?
– Я не думал, что они так скоро придут. Я нечаянно остался, – сказал Пьер.
– Да как же они взяли тебя, соколик, из дома твоего?
– Нет, я пошел на пожар, и тут они схватили меня, судили за поджигателя.
– Где суд, там и неправда, – вставил маленький человек.
– А ты давно здесь? – спросил Пьер, дожевывая последнюю картошку.
– Я то? В то воскресенье меня взяли из гошпиталя в Москве.
– Ты кто же, солдат?
– Солдаты Апшеронского полка. От лихорадки умирал. Нам и не сказали ничего. Наших человек двадцать лежало. И не думали, не гадали.
– Что ж, тебе скучно здесь? – спросил Пьер.
– Как не скучно, соколик. Меня Платоном звать; Каратаевы прозвище, – прибавил он, видимо, с тем, чтобы облегчить Пьеру обращение к нему. – Соколиком на службе прозвали. Как не скучать, соколик! Москва, она городам мать. Как не скучать на это смотреть. Да червь капусту гложе, а сам прежде того пропадае: так то старички говаривали, – прибавил он быстро.
– Как, как это ты сказал? – спросил Пьер.
– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.
– Жена для совета, теща для привета, а нет милей родной матушки! – сказал он. – Ну, а детки есть? – продолжал он спрашивать. Отрицательный ответ Пьера опять, видимо, огорчил его, и он поспешил прибавить: – Что ж, люди молодые, еще даст бог, будут. Только бы в совете жить…
– Да теперь все равно, – невольно сказал Пьер.
– Эх, милый человек ты, – возразил Платон. – От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся. – Он уселся получше, прокашлялся, видимо приготовляясь к длинному рассказу. – Так то, друг мой любезный, жил я еще дома, – начал он. – Вотчина у нас богатая, земли много, хорошо живут мужики, и наш дом, слава тебе богу. Сам сем батюшка косить выходил. Жили хорошо. Христьяне настоящие были. Случилось… – И Платон Каратаев рассказал длинную историю о том, как он поехал в чужую рощу за лесом и попался сторожу, как его секли, судили и отдали ь солдаты. – Что ж соколик, – говорил он изменяющимся от улыбки голосом, – думали горе, ан радость! Брату бы идти, кабы не мой грех. А у брата меньшого сам пят ребят, – а у меня, гляди, одна солдатка осталась. Была девочка, да еще до солдатства бог прибрал. Пришел я на побывку, скажу я тебе. Гляжу – лучше прежнего живут. Животов полон двор, бабы дома, два брата на заработках. Один Михайло, меньшой, дома. Батюшка и говорит: «Мне, говорит, все детки равны: какой палец ни укуси, все больно. А кабы не Платона тогда забрили, Михайле бы идти». Позвал нас всех – веришь – поставил перед образа. Михайло, говорит, поди сюда, кланяйся ему в ноги, и ты, баба, кланяйся, и внучата кланяйтесь. Поняли? говорит. Так то, друг мой любезный. Рок головы ищет. А мы всё судим: то не хорошо, то не ладно. Наше счастье, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету. Так то. – И Платон пересел на своей соломе.
Помолчав несколько времени, Платон встал.
– Что ж, я чай, спать хочешь? – сказал он и быстро начал креститься, приговаривая:
– Господи, Иисус Христос, Никола угодник, Фрола и Лавра, господи Иисус Христос, Никола угодник! Фрола и Лавра, господи Иисус Христос – помилуй и спаси нас! – заключил он, поклонился в землю, встал и, вздохнув, сел на свою солому. – Вот так то. Положи, боже, камушком, подними калачиком, – проговорил он и лег, натягивая на себя шинель.
– Какую это ты молитву читал? – спросил Пьер.
– Ась? – проговорил Платон (он уже было заснул). – Читал что? Богу молился. А ты рази не молишься?
– Нет, и я молюсь, – сказал Пьер. – Но что ты говорил: Фрола и Лавра?
– А как же, – быстро отвечал Платон, – лошадиный праздник. И скота жалеть надо, – сказал Каратаев. – Вишь, шельма, свернулась. Угрелась, сукина дочь, – сказал он, ощупав собаку у своих ног, и, повернувшись опять, тотчас же заснул.
Наружи слышались где то вдалеке плач и крики, и сквозь щели балагана виднелся огонь; но в балагане было тихо и темно. Пьер долго не спал и с открытыми глазами лежал в темноте на своем месте, прислушиваясь к мерному храпенью Платона, лежавшего подле него, и чувствовал, что прежде разрушенный мир теперь с новой красотой, на каких то новых и незыблемых основах, воздвигался в его душе.


В балагане, в который поступил Пьер и в котором он пробыл четыре недели, было двадцать три человека пленных солдат, три офицера и два чиновника.
Все они потом как в тумане представлялись Пьеру, но Платон Каратаев остался навсегда в душе Пьера самым сильным и дорогим воспоминанием и олицетворением всего русского, доброго и круглого. Когда на другой день, на рассвете, Пьер увидал своего соседа, первое впечатление чего то круглого подтвердилось вполне: вся фигура Платона в его подпоясанной веревкою французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круглая, спина, грудь, плечи, даже руки, которые он носил, как бы всегда собираясь обнять что то, были круглые; приятная улыбка и большие карие нежные глаза были круглые.
Платону Каратаеву должно было быть за пятьдесят лет, судя по его рассказам о походах, в которых он участвовал давнишним солдатом. Он сам не знал и никак не мог определить, сколько ему было лет; но зубы его, ярко белые и крепкие, которые все выкатывались своими двумя полукругами, когда он смеялся (что он часто делал), были все хороши и целы; ни одного седого волоса не было в его бороде и волосах, и все тело его имело вид гибкости и в особенности твердости и сносливости.
Лицо его, несмотря на мелкие круглые морщинки, имело выражение невинности и юности; голос у него был приятный и певучий. Но главная особенность его речи состояла в непосредственности и спорости. Он, видимо, никогда не думал о том, что он сказал и что он скажет; и от этого в быстроте и верности его интонаций была особенная неотразимая убедительность.
Физические силы его и поворотливость были таковы первое время плена, что, казалось, он не понимал, что такое усталость и болезнь. Каждый день утром а вечером он, ложась, говорил: «Положи, господи, камушком, подними калачиком»; поутру, вставая, всегда одинаково пожимая плечами, говорил: «Лег – свернулся, встал – встряхнулся». И действительно, стоило ему лечь, чтобы тотчас же заснуть камнем, и стоило встряхнуться, чтобы тотчас же, без секунды промедления, взяться за какое нибудь дело, как дети, вставши, берутся за игрушки. Он все умел делать, не очень хорошо, но и не дурно. Он пек, парил, шил, строгал, тачал сапоги. Он всегда был занят и только по ночам позволял себе разговоры, которые он любил, и песни. Он пел песни, не так, как поют песенники, знающие, что их слушают, но пел, как поют птицы, очевидно, потому, что звуки эти ему было так же необходимо издавать, как необходимо бывает потянуться или расходиться; и звуки эти всегда бывали тонкие, нежные, почти женские, заунывные, и лицо его при этом бывало очень серьезно.
Попав в плен и обросши бородою, он, видимо, отбросил от себя все напущенное на него, чуждое, солдатское и невольно возвратился к прежнему, крестьянскому, народному складу.
– Солдат в отпуску – рубаха из порток, – говаривал он. Он неохотно говорил про свое солдатское время, хотя не жаловался, и часто повторял, что он всю службу ни разу бит не был. Когда он рассказывал, то преимущественно рассказывал из своих старых и, видимо, дорогих ему воспоминаний «христианского», как он выговаривал, крестьянского быта. Поговорки, которые наполняли его речь, не были те, большей частью неприличные и бойкие поговорки, которые говорят солдаты, но это были те народные изречения, которые кажутся столь незначительными, взятые отдельно, и которые получают вдруг значение глубокой мудрости, когда они сказаны кстати.
Часто он говорил совершенно противоположное тому, что он говорил прежде, но и то и другое было справедливо. Он любил говорить и говорил хорошо, украшая свою речь ласкательными и пословицами, которые, Пьеру казалось, он сам выдумывал; но главная прелесть его рассказов состояла в том, что в его речи события самые простые, иногда те самые, которые, не замечая их, видел Пьер, получали характер торжественного благообразия. Он любил слушать сказки, которые рассказывал по вечерам (всё одни и те же) один солдат, но больше всего он любил слушать рассказы о настоящей жизни. Он радостно улыбался, слушая такие рассказы, вставляя слова и делая вопросы, клонившиеся к тому, чтобы уяснить себе благообразие того, что ему рассказывали. Привязанностей, дружбы, любви, как понимал их Пьер, Каратаев не имел никаких; но он любил и любовно жил со всем, с чем его сводила жизнь, и в особенности с человеком – не с известным каким нибудь человеком, а с теми людьми, которые были перед его глазами. Он любил свою шавку, любил товарищей, французов, любил Пьера, который был его соседом; но Пьер чувствовал, что Каратаев, несмотря на всю свою ласковую нежность к нему (которою он невольно отдавал должное духовной жизни Пьера), ни на минуту не огорчился бы разлукой с ним. И Пьер то же чувство начинал испытывать к Каратаеву.
Платон Каратаев был для всех остальных пленных самым обыкновенным солдатом; его звали соколик или Платоша, добродушно трунили над ним, посылали его за посылками. Но для Пьера, каким он представился в первую ночь, непостижимым, круглым и вечным олицетворением духа простоты и правды, таким он и остался навсегда.
Платон Каратаев ничего не знал наизусть, кроме своей молитвы. Когда он говорил свои речи, он, начиная их, казалось, не знал, чем он их кончит.
Когда Пьер, иногда пораженный смыслом его речи, просил повторить сказанное, Платон не мог вспомнить того, что он сказал минуту тому назад, – так же, как он никак не мог словами сказать Пьеру свою любимую песню. Там было: «родимая, березанька и тошненько мне», но на словах не выходило никакого смысла. Он не понимал и не мог понять значения слов, отдельно взятых из речи. Каждое слово его и каждое действие было проявлением неизвестной ему деятельности, которая была его жизнь. Но жизнь его, как он сам смотрел на нее, не имела смысла как отдельная жизнь. Она имела смысл только как частица целого, которое он постоянно чувствовал. Его слова и действия выливались из него так же равномерно, необходимо и непосредственно, как запах отделяется от цветка. Он не мог понять ни цены, ни значения отдельно взятого действия или слова.


Получив от Николая известие о том, что брат ее находится с Ростовыми, в Ярославле, княжна Марья, несмотря на отговариванья тетки, тотчас же собралась ехать, и не только одна, но с племянником. Трудно ли, нетрудно, возможно или невозможно это было, она не спрашивала и не хотела знать: ее обязанность была не только самой быть подле, может быть, умирающего брата, но и сделать все возможное для того, чтобы привезти ему сына, и она поднялась ехать. Если князь Андрей сам не уведомлял ее, то княжна Марья объясняла ото или тем, что он был слишком слаб, чтобы писать, или тем, что он считал для нее и для своего сына этот длинный переезд слишком трудным и опасным.
В несколько дней княжна Марья собралась в дорогу. Экипажи ее состояли из огромной княжеской кареты, в которой она приехала в Воронеж, брички и повозки. С ней ехали m lle Bourienne, Николушка с гувернером, старая няня, три девушки, Тихон, молодой лакей и гайдук, которого тетка отпустила с нею.
Ехать обыкновенным путем на Москву нельзя было и думать, и потому окольный путь, который должна была сделать княжна Марья: на Липецк, Рязань, Владимир, Шую, был очень длинен, по неимению везде почтовых лошадей, очень труден и около Рязани, где, как говорили, показывались французы, даже опасен.
Во время этого трудного путешествия m lle Bourienne, Десаль и прислуга княжны Марьи были удивлены ее твердостью духа и деятельностью. Она позже всех ложилась, раньше всех вставала, и никакие затруднения не могли остановить ее. Благодаря ее деятельности и энергии, возбуждавшим ее спутников, к концу второй недели они подъезжали к Ярославлю.
В последнее время своего пребывания в Воронеже княжна Марья испытала лучшее счастье в своей жизни. Любовь ее к Ростову уже не мучила, не волновала ее. Любовь эта наполняла всю ее душу, сделалась нераздельною частью ее самой, и она не боролась более против нее. В последнее время княжна Марья убедилась, – хотя она никогда ясно словами определенно не говорила себе этого, – убедилась, что она была любима и любила. В этом она убедилась в последнее свое свидание с Николаем, когда он приехал ей объявить о том, что ее брат был с Ростовыми. Николай ни одним словом не намекнул на то, что теперь (в случае выздоровления князя Андрея) прежние отношения между ним и Наташей могли возобновиться, но княжна Марья видела по его лицу, что он знал и думал это. И, несмотря на то, его отношения к ней – осторожные, нежные и любовные – не только не изменились, но он, казалось, радовался тому, что теперь родство между ним и княжной Марьей позволяло ему свободнее выражать ей свою дружбу любовь, как иногда думала княжна Марья. Княжна Марья знала, что она любила в первый и последний раз в жизни, и чувствовала, что она любима, и была счастлива, спокойна в этом отношении.
Но это счастье одной стороны душевной не только не мешало ей во всей силе чувствовать горе о брате, но, напротив, это душевное спокойствие в одном отношении давало ей большую возможность отдаваться вполне своему чувству к брату. Чувство это было так сильно в первую минуту выезда из Воронежа, что провожавшие ее были уверены, глядя на ее измученное, отчаянное лицо, что она непременно заболеет дорогой; но именно трудности и заботы путешествия, за которые с такою деятельностью взялась княжна Марья, спасли ее на время от ее горя и придали ей силы.
Как и всегда это бывает во время путешествия, княжна Марья думала только об одном путешествии, забывая о том, что было его целью. Но, подъезжая к Ярославлю, когда открылось опять то, что могло предстоять ей, и уже не через много дней, а нынче вечером, волнение княжны Марьи дошло до крайних пределов.
Когда посланный вперед гайдук, чтобы узнать в Ярославле, где стоят Ростовы и в каком положении находится князь Андрей, встретил у заставы большую въезжавшую карету, он ужаснулся, увидав страшно бледное лицо княжны, которое высунулось ему из окна.
– Все узнал, ваше сиятельство: ростовские стоят на площади, в доме купца Бронникова. Недалече, над самой над Волгой, – сказал гайдук.
Княжна Марья испуганно вопросительно смотрела на его лицо, не понимая того, что он говорил ей, не понимая, почему он не отвечал на главный вопрос: что брат? M lle Bourienne сделала этот вопрос за княжну Марью.
– Что князь? – спросила она.
– Их сиятельство с ними в том же доме стоят.
«Стало быть, он жив», – подумала княжна и тихо спросила: что он?
– Люди сказывали, все в том же положении.
Что значило «все в том же положении», княжна не стала спрашивать и мельком только, незаметно взглянув на семилетнего Николушку, сидевшего перед нею и радовавшегося на город, опустила голову и не поднимала ее до тех пор, пока тяжелая карета, гремя, трясясь и колыхаясь, не остановилась где то. Загремели откидываемые подножки.
Отворились дверцы. Слева была вода – река большая, справа было крыльцо; на крыльце были люди, прислуга и какая то румяная, с большой черной косой, девушка, которая неприятно притворно улыбалась, как показалось княжне Марье (это была Соня). Княжна взбежала по лестнице, притворно улыбавшаяся девушка сказала: – Сюда, сюда! – и княжна очутилась в передней перед старой женщиной с восточным типом лица, которая с растроганным выражением быстро шла ей навстречу. Это была графиня. Она обняла княжну Марью и стала целовать ее.
– Mon enfant! – проговорила она, – je vous aime et vous connais depuis longtemps. [Дитя мое! я вас люблю и знаю давно.]
Несмотря на все свое волнение, княжна Марья поняла, что это была графиня и что надо было ей сказать что нибудь. Она, сама не зная как, проговорила какие то учтивые французские слова, в том же тоне, в котором были те, которые ей говорили, и спросила: что он?
– Доктор говорит, что нет опасности, – сказала графиня, но в то время, как она говорила это, она со вздохом подняла глаза кверху, и в этом жесте было выражение, противоречащее ее словам.
– Где он? Можно его видеть, можно? – спросила княжна.
– Сейчас, княжна, сейчас, мой дружок. Это его сын? – сказала она, обращаясь к Николушке, который входил с Десалем. – Мы все поместимся, дом большой. О, какой прелестный мальчик!
Графиня ввела княжну в гостиную. Соня разговаривала с m lle Bourienne. Графиня ласкала мальчика. Старый граф вошел в комнату, приветствуя княжну. Старый граф чрезвычайно переменился с тех пор, как его последний раз видела княжна. Тогда он был бойкий, веселый, самоуверенный старичок, теперь он казался жалким, затерянным человеком. Он, говоря с княжной, беспрестанно оглядывался, как бы спрашивая у всех, то ли он делает, что надобно. После разорения Москвы и его имения, выбитый из привычной колеи, он, видимо, потерял сознание своего значения и чувствовал, что ему уже нет места в жизни.
Несмотря на то волнение, в котором она находилась, несмотря на одно желание поскорее увидать брата и на досаду за то, что в эту минуту, когда ей одного хочется – увидать его, – ее занимают и притворно хвалят ее племянника, княжна замечала все, что делалось вокруг нее, и чувствовала необходимость на время подчиниться этому новому порядку, в который она вступала. Она знала, что все это необходимо, и ей было это трудно, но она не досадовала на них.
– Это моя племянница, – сказал граф, представляя Соню, – вы не знаете ее, княжна?
Княжна повернулась к ней и, стараясь затушить поднявшееся в ее душе враждебное чувство к этой девушке, поцеловала ее. Но ей становилось тяжело оттого, что настроение всех окружающих было так далеко от того, что было в ее душе.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Суэцкий_кризис&oldid=81582408»