Операция «Незнакомец»
Операция «Незнакомец» (англ. Operation Freshman) была разработана британскими спецслужбами в период Второй мировой войны в 1942 году для уничтожения в Норвегии на заводе Веморк запаса тяжёлой воды.
Начало операции
В 1941 году британская разведка получила предупреждение о возрастающих поставках тяжёлой воды в Германию. Самая ценная информация поступала из Скандинавии. Кроме того, важные сведения англичане получили из Берлина. В 1942 году британская разведка установила прямой контакт с городом Рьюкан на юге Норвегии. Британцам удалось завербовать Эйнара Скиннарланна. Он быстро прошёл курс обучения и получил инструктаж майора Лейфа Тронстада, норвежского физика. Утром 29 марта Скиннарланн был сброшен на парашюте на территорию Норвегии. Скиннарланну удалось вступить в контакт с некоторыми инженерами завода по производству тяжёлой воды. Поступавшая в Лондон разведывательная информация давала полную картину деятельности немцев, так что в июле 1942 года военный кабинет потребовал от комитета начальников штабов проведения срочной наземной операции в Веморке с целью уничтожения завода тяжёлой воды. Майор Тронстад выступил против воздушного налёта на завод, потому что случайное попадание бомбы в ёмкости с жидким аммиаком явилось бы большой угрозой для населения. Было решено атаковать завод диверсионной группой. Первоначальный план операции «Незнакомец» был разработан наскоро и имел очень много недоработок. 18 октября в 23:30 передовая группа в составе четырёх агентов-норвежцев была сброшена на территорию Норвегии. К середине ноября подготовка к операции и подготовка второй группы завершилась.
Провал операции
В состав второй группы входили 34 хорошо подготовленных сапёра-добровольца под командованием лейтенанта Матвена. 19 ноября они улетели на двух планёрах «Хорса», которые должны были быть доставлены на место бомбардировщиками «Галифакс». Примерно через час после взлёта пропала связь между самолётами и планёрами. Один бомбардировщик полетел в Норвегию на высоте примерно тысяча метров. Наконец, когда горючее стало подходить к концу, командир «Галифакса» принял решение вместе с планёром поворачивать обратно в Англию. Когда самолёт снова вышел на побережье, буксировочный канат оторвался. Планер упал в море. Вторая связка бомбардировщика с планёром летела над Северным морем на низкой высоте, ниже облаков. Экипаж надеялся набрать высоту над Норвегией, где, согласно прогнозу, должно было быть ясное небо. Пара вышла на побережье Южной Норвегии в районе Эгерсунна и, пролетев над побережьем 10—15 км, врезалась в скалу. В живых осталось только 14 человек. Они были пойманы немцами и доставлены в немецкие казармы. Через три дня все они были расстреляны.
См. также
Напишите отзыв о статье "Операция «Незнакомец»"
Литература
- Ирвинг Д. Ядерное оружие третьего рейха.[уточнить]
- Иойрыш А. И., Морохов И. Д., Иванов С. К. А-бомба.[уточнить]
Отрывок, характеризующий Операция «Незнакомец»
Около деревни Праца Ростову велено было искать Кутузова и государя. Но здесь не только не было их, но не было ни одного начальника, а были разнородные толпы расстроенных войск.Он погонял уставшую уже лошадь, чтобы скорее проехать эти толпы, но чем дальше он подвигался, тем толпы становились расстроеннее. По большой дороге, на которую он выехал, толпились коляски, экипажи всех сортов, русские и австрийские солдаты, всех родов войск, раненые и нераненые. Всё это гудело и смешанно копошилось под мрачный звук летавших ядер с французских батарей, поставленных на Праценских высотах.
– Где государь? где Кутузов? – спрашивал Ростов у всех, кого мог остановить, и ни от кого не мог получить ответа.
Наконец, ухватив за воротник солдата, он заставил его ответить себе.
– Э! брат! Уж давно все там, вперед удрали! – сказал Ростову солдат, смеясь чему то и вырываясь.
Оставив этого солдата, который, очевидно, был пьян, Ростов остановил лошадь денщика или берейтора важного лица и стал расспрашивать его. Денщик объявил Ростову, что государя с час тому назад провезли во весь дух в карете по этой самой дороге, и что государь опасно ранен.
– Не может быть, – сказал Ростов, – верно, другой кто.
– Сам я видел, – сказал денщик с самоуверенной усмешкой. – Уж мне то пора знать государя: кажется, сколько раз в Петербурге вот так то видал. Бледный, пребледный в карете сидит. Четверню вороных как припустит, батюшки мои, мимо нас прогремел: пора, кажется, и царских лошадей и Илью Иваныча знать; кажется, с другим как с царем Илья кучер не ездит.
Ростов пустил его лошадь и хотел ехать дальше. Шедший мимо раненый офицер обратился к нему.
– Да вам кого нужно? – спросил офицер. – Главнокомандующего? Так убит ядром, в грудь убит при нашем полку.
– Не убит, ранен, – поправил другой офицер.
– Да кто? Кутузов? – спросил Ростов.
– Не Кутузов, а как бишь его, – ну, да всё одно, живых не много осталось. Вон туда ступайте, вон к той деревне, там всё начальство собралось, – сказал этот офицер, указывая на деревню Гостиерадек, и прошел мимо.
Ростов ехал шагом, не зная, зачем и к кому он теперь поедет. Государь ранен, сражение проиграно. Нельзя было не верить этому теперь. Ростов ехал по тому направлению, которое ему указали и по которому виднелись вдалеке башня и церковь. Куда ему было торопиться? Что ему было теперь говорить государю или Кутузову, ежели бы даже они и были живы и не ранены?
– Этой дорогой, ваше благородие, поезжайте, а тут прямо убьют, – закричал ему солдат. – Тут убьют!
– О! что говоришь! сказал другой. – Куда он поедет? Тут ближе.
Ростов задумался и поехал именно по тому направлению, где ему говорили, что убьют.
«Теперь всё равно: уж ежели государь ранен, неужели мне беречь себя?» думал он. Он въехал в то пространство, на котором более всего погибло людей, бегущих с Працена. Французы еще не занимали этого места, а русские, те, которые были живы или ранены, давно оставили его. На поле, как копны на хорошей пашне, лежало человек десять, пятнадцать убитых, раненых на каждой десятине места. Раненые сползались по два, по три вместе, и слышались неприятные, иногда притворные, как казалось Ростову, их крики и стоны. Ростов пустил лошадь рысью, чтобы не видать всех этих страдающих людей, и ему стало страшно. Он боялся не за свою жизнь, а за то мужество, которое ему нужно было и которое, он знал, не выдержит вида этих несчастных.
