Операция «Пантера»
| Операция «Пантера» | |||
| Основной конфликт: Народно-освободительная война Югославии (Зимние операции вермахта в Югославии) | |||
 Немецкие артиллеристы ведут огонь по позициям югославских партизан, декабрь 1943 | |||
| Дата |
7 — 20 декабря 1943 | ||
|---|---|---|---|
| Место |
Кордун и Бановина, Независимое государство Хорватия | ||
| Итог |
победа вермахта и НГХ | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Операция «Пантера» (нем. Operation Panther, сербохорв. Операција „Пантер“ / Operacija "Panter"), в югославской историографии Кордунско-Банийская операция (сербохорв. Кордунашко-банијска операција / Kordunaško-banijska operacija) — операция войск вермахта и Независимого государства Хорватии против югославских партизан, состоявшаяся с 7 по 20 декабря 1943 в Глине и на Петровой горе. Была частью так называемого шестого антипартизанского наступления (серии операций вермахта зимой 1943—1944 годов). Завершилась победой сил вермахта.
Содержание
Предыстория
К началу декабря 1943 года немцами и усташами контролировались не занятые партизанами территории Кордуна, Бановины и Цазинской Краины. На линии Сисак—Петриня—Глина располагалась 1-я казачья дивизия вермахта, а железнодорожный путь Суня—Бихач контролировала 373-я легионерская хорватская дивизия «Тигр». Подобное сосредоточение войск соответствовало стратегически-оперативным планам 2-й танковой армии, которая должна была обеспечить защиту тыла и перекрыть возможное снабжение партизан с моря[1]. Противники решили разбить 8-ю кордунскую дивизию НОАЮ и Кордунский партизанский отряд, которые засели на Кордуне и Петровой горе, а затем нанести удар по 7-й банийской дивизии НОАЮ и Банийскому партизанскому отряду в Бановине и Шамарице[2].
Ход операции
6 декабря 1943 с линии Карловац—Огулин в сторону Петровой горы и Шамарицы двинулась 371-я немецкая пехотная дивизия, а с линий Глина—Петриня—Суня и Суня—Костайница—Бихач двинулись части 1-й казачьей дивизии, 373-й легионерской дивизии вермахта и отряды 2-й домобранской егерской бригады. Силы вермахта окружили занятую партизанами территорию и двинулись к линии Глина—Топуско и Врнограцу. Согласно отчётам немцев, партизанские части не могли создать оперативный резерв в зоне и были скованы на месяц. В ходе действий немецких войск была полностью разрушена военная и гражданская инфраструктура, создаваемая партизанами, а также подавлена вся их пропаганда, что заставило местное население относиться к партизанам с большим недовольством. К 20 декабря войска немцев оттеснили 4-й хорватский армейский корпус партизан и прорвались на занимаемую ими территорию, разграбив все деревни и уведя население в лагеря Карловаца и Сасака[3]. Однако сам 4-й корпус сумел прорвать кольцо окружения и ускользнуть.
По партизанским данным, 4-й корпус потерял убитыми и ранеными 200 человек, а потели противника не были установлены[3]. По данным немцев, более 800 партизан были убиты, почти 200 попали в плен, а сами нападавшие потеряли убитыми 80 человек (70 немцев и 10 хорватов).
Напишите отзыв о статье "Операция «Пантера»"
Примечания
Литература
- [znaci.net/00001/82.htm Душан Баић: ЧЕТВРТИ КОРПУС НОВ ЈУГОСЛАВИЈЕ односно ПРВИ КОРПУС НОВ ХРВАТСКЕ], Војноиздавачки и новински центар, Београд 1990.
- [znaci.net/00001/63.htm Љубан Ðурић: СЕДМА БАНИЈСКА БРИГАДА], Војноиздавачки завод, Београд 1981.
- Vojnoistorijski institute - Oslobodilački rat naroda Juooslavije 1941-1945, 2 Vols (Belgrade: 1965), Vol. II, pp.35-38.
- Vojnoistorijski institute - Hronologija oslobodilačke borbe naroda jugoslavije 1941-1945 (Belgrade, 1964), p.624.
- Colić, Mladenko - Pregled Operacija na Jugoslovenskom Ratištu 1941-1945 (Belgrade: Vojnoistorijski Institut, 1988), pp.162-65.
- NARA WashDC: RG 242 (T-313 roll 191/7450940); (T-314 roll 558/470-73, 478, 480-85, 520-21 and 616-29).
Ссылки
- [www.axishistory.com/other-aspects/campaigns-a-operations/135-campaigns-a-operations/anti-partisan-operations-in-croatia/2017-operation-qpantherq-1943-12-07 Operation "Panther" (1943-12-07)] (англ.)
- [www.znaci.net/00001/4_12_4_5.htm Извештај Оперативног одсека Команде 373. легионарске дивизије од 1. јануара 1944. Команди 15. брдског армијског корпуса о дејствима у операцији »Пантер«] (серб.)
Отрывок, характеризующий Операция «Пантера»
– Да это всё тот же я, это не другие, – сказал князь Андрей, а другие, ближние, le prochain, как вы с княжной Марьей называете, это главный источник заблуждения и зла. Le prochаin [Ближний] это те, твои киевские мужики, которым ты хочешь сделать добро.И он посмотрел на Пьера насмешливо вызывающим взглядом. Он, видимо, вызывал Пьера.
– Вы шутите, – всё более и более оживляясь говорил Пьер. Какое же может быть заблуждение и зло в том, что я желал (очень мало и дурно исполнил), но желал сделать добро, да и сделал хотя кое что? Какое же может быть зло, что несчастные люди, наши мужики, люди такие же, как и мы, выростающие и умирающие без другого понятия о Боге и правде, как обряд и бессмысленная молитва, будут поучаться в утешительных верованиях будущей жизни, возмездия, награды, утешения? Какое же зло и заблуждение в том, что люди умирают от болезни, без помощи, когда так легко материально помочь им, и я им дам лекаря, и больницу, и приют старику? И разве не ощутительное, не несомненное благо то, что мужик, баба с ребенком не имеют дня и ночи покоя, а я дам им отдых и досуг?… – говорил Пьер, торопясь и шепелявя. – И я это сделал, хоть плохо, хоть немного, но сделал кое что для этого, и вы не только меня не разуверите в том, что то, что я сделал хорошо, но и не разуверите, чтоб вы сами этого не думали. А главное, – продолжал Пьер, – я вот что знаю и знаю верно, что наслаждение делать это добро есть единственное верное счастие жизни.
– Да, ежели так поставить вопрос, то это другое дело, сказал князь Андрей. – Я строю дом, развожу сад, а ты больницы. И то, и другое может служить препровождением времени. А что справедливо, что добро – предоставь судить тому, кто всё знает, а не нам. Ну ты хочешь спорить, – прибавил он, – ну давай. – Они вышли из за стола и сели на крыльцо, заменявшее балкон.
– Ну давай спорить, – сказал князь Андрей. – Ты говоришь школы, – продолжал он, загибая палец, – поучения и так далее, то есть ты хочешь вывести его, – сказал он, указывая на мужика, снявшего шапку и проходившего мимо их, – из его животного состояния и дать ему нравственных потребностей, а мне кажется, что единственно возможное счастье – есть счастье животное, а ты его то хочешь лишить его. Я завидую ему, а ты хочешь его сделать мною, но не дав ему моих средств. Другое ты говоришь: облегчить его работу. А по моему, труд физический для него есть такая же необходимость, такое же условие его существования, как для меня и для тебя труд умственный. Ты не можешь не думать. Я ложусь спать в 3 м часу, мне приходят мысли, и я не могу заснуть, ворочаюсь, не сплю до утра оттого, что я думаю и не могу не думать, как он не может не пахать, не косить; иначе он пойдет в кабак, или сделается болен. Как я не перенесу его страшного физического труда, а умру через неделю, так он не перенесет моей физической праздности, он растолстеет и умрет. Третье, – что бишь еще ты сказал? – Князь Андрей загнул третий палец.
– Ах, да, больницы, лекарства. У него удар, он умирает, а ты пустил ему кровь, вылечил. Он калекой будет ходить 10 ть лет, всем в тягость. Гораздо покойнее и проще ему умереть. Другие родятся, и так их много. Ежели бы ты жалел, что у тебя лишний работник пропал – как я смотрю на него, а то ты из любви же к нему его хочешь лечить. А ему этого не нужно. Да и потом,что за воображенье, что медицина кого нибудь и когда нибудь вылечивала! Убивать так! – сказал он, злобно нахмурившись и отвернувшись от Пьера. Князь Андрей высказывал свои мысли так ясно и отчетливо, что видно было, он не раз думал об этом, и он говорил охотно и быстро, как человек, долго не говоривший. Взгляд его оживлялся тем больше, чем безнадежнее были его суждения.
– Ах это ужасно, ужасно! – сказал Пьер. – Я не понимаю только – как можно жить с такими мыслями. На меня находили такие же минуты, это недавно было, в Москве и дорогой, но тогда я опускаюсь до такой степени, что я не живу, всё мне гадко… главное, я сам. Тогда я не ем, не умываюсь… ну, как же вы?…
– Отчего же не умываться, это не чисто, – сказал князь Андрей; – напротив, надо стараться сделать свою жизнь как можно более приятной. Я живу и в этом не виноват, стало быть надо как нибудь получше, никому не мешая, дожить до смерти.
– Но что же вас побуждает жить с такими мыслями? Будешь сидеть не двигаясь, ничего не предпринимая…
– Жизнь и так не оставляет в покое. Я бы рад ничего не делать, а вот, с одной стороны, дворянство здешнее удостоило меня чести избрания в предводители: я насилу отделался. Они не могли понять, что во мне нет того, что нужно, нет этой известной добродушной и озабоченной пошлости, которая нужна для этого. Потом вот этот дом, который надо было построить, чтобы иметь свой угол, где можно быть спокойным. Теперь ополчение.
– Отчего вы не служите в армии?
– После Аустерлица! – мрачно сказал князь Андрей. – Нет; покорно благодарю, я дал себе слово, что служить в действующей русской армии я не буду. И не буду, ежели бы Бонапарте стоял тут, у Смоленска, угрожая Лысым Горам, и тогда бы я не стал служить в русской армии. Ну, так я тебе говорил, – успокоиваясь продолжал князь Андрей. – Теперь ополченье, отец главнокомандующим 3 го округа, и единственное средство мне избавиться от службы – быть при нем.
– Стало быть вы служите?
– Служу. – Он помолчал немного.
– Так зачем же вы служите?
– А вот зачем. Отец мой один из замечательнейших людей своего века. Но он становится стар, и он не то что жесток, но он слишком деятельного характера. Он страшен своей привычкой к неограниченной власти, и теперь этой властью, данной Государем главнокомандующим над ополчением. Ежели бы я два часа опоздал две недели тому назад, он бы повесил протоколиста в Юхнове, – сказал князь Андрей с улыбкой; – так я служу потому, что кроме меня никто не имеет влияния на отца, и я кое где спасу его от поступка, от которого бы он после мучился.
