Операция «Пекин»
| Операция «Пекин» | |||
| Основной конфликт: Вторая мировая война | |||
 Польские эсминцы во время операции «Пекин». Снимок с борта «Блыскавицы». За ней следуют «Гром» и «Бужа». | |||
| Дата | |||
|---|---|---|---|
| Место | |||
| Итог |
Цели операции успешно достигнуты | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Операция «Пекин» — эвакуация части польского военно-морского флота — эсминцев «Бужа», «Блыскавица» и «Гром» — с Балтийского моря в воды Великобритании, союзной Польше, осуществлённая за несколько дней до начала Второй мировой войны. Кораблям было приказано следовать в британские порты и в случае начала войны Польши с Германией действовать совместно с Королевским флотом. Операция увенчалась успехом, позволив спасти эсминцы от неминуемой гибели в водах Балтики.
Предпосылки
Целью операции была эвакуация польского дивизиона эсминцев (польск. Dywizjon Kontrtorpedowców) с Балтийского театра военных действий в более безопасные воды Великобритании. Польское Верховное командование понимало, что в случае начала войны с Германией, флот которой имел значительное численное превосходство над польским, польские ВМС вероятнее всего будут уничтожены. Кроме того, эвакуация кораблей в военное время практически невозможна, так как датские проливы находились в зоне оперативной досягаемости кригсмарине и люфтваффе.
24 августа 1939 года Британское правительство направило маршалу Рыдз-Смиглы предложение эвакуировать с Балтики самые современные корабли польского флота. Поначалу Рыдз-Смиглы ответил отказом, но позднее изменил своё решение.
Ход операции
26 августа 1939 года, на следующий день после заключения англо-польского военного альянса, командующий польским флотом контр-адмирал Юзеф Унруг одобрил план операции «Пекин». Запечатанные конверты с приказами были разосланы на корабли.
29 августа в 12:55 по радио и флажным семафором кораблям был передан сигнал «Пекин, Пекин, Пекин», означавший начало операции. В 14:15 эсминцы выступили в поход под командованием командор-поручика Романа Станкевича. После полуночи корабли вошли в Эресунн, встретив в проливе германские лёгкий крейсер Königsberg и эсминец. Далее группа проследовала через Каттегат и Скагеррак.
31 августа корабли были замечены немецкой морской авиацией, после чего группа сменила курс в сторону Норвегии, рассчитывая ночью избавиться от нежелательного авиасопровождения. Позднее корабли легли на прежний курс и вошли в Северное море.
В 9:25 1 сентября на кораблях получили известие о германском вторжении в Польшу. Началась Вторая мировая война. В 12:58 группа встретила британские эсминцы Wanderer и Wallace, после чего приняла британского офицера связи. В 17:37 того же дня корабли пришвартовались в порту Эдинбурга.
Итоги операции
Эвакуация кораблей, вызвавшая в Польше недовольство общественности, оказалась мудрым решением. Эсминцы приняли активное участие в боевых действиях совместно с Королевским флотом и двум из них удалось уцелеть в войне (Burza и Błyskawica). С другой стороны, та часть польского флота, что осталась на Балтике, была захвачена либо потоплена в первые дни войны. В частности, четвёртый польский эсминец — Wicher — и крупнейший корабль польского военно-морского флота минный заградитель Gryf были потоплены уже на третий день войны, 3 сентября.
|
Это заготовка статьи о флоте. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Это заготовка статьи о Второй мировой войне. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Напишите отзыв о статье "Операция «Пекин»"
Отрывок, характеризующий Операция «Пекин»
После обеда дочь Сперанского с своей гувернанткой встали. Сперанский приласкал дочь своей белой рукой, и поцеловал ее. И этот жест показался неестественным князю Андрею.Мужчины, по английски, остались за столом и за портвейном. В середине начавшегося разговора об испанских делах Наполеона, одобряя которые, все были одного и того же мнения, князь Андрей стал противоречить им. Сперанский улыбнулся и, очевидно желая отклонить разговор от принятого направления, рассказал анекдот, не имеющий отношения к разговору. На несколько мгновений все замолкли.
Посидев за столом, Сперанский закупорил бутылку с вином и сказав: «нынче хорошее винцо в сапожках ходит», отдал слуге и встал. Все встали и также шумно разговаривая пошли в гостиную. Сперанскому подали два конверта, привезенные курьером. Он взял их и прошел в кабинет. Как только он вышел, общее веселье замолкло и гости рассудительно и тихо стали переговариваться друг с другом.
– Ну, теперь декламация! – сказал Сперанский, выходя из кабинета. – Удивительный талант! – обратился он к князю Андрею. Магницкий тотчас же стал в позу и начал говорить французские шутливые стихи, сочиненные им на некоторых известных лиц Петербурга, и несколько раз был прерываем аплодисментами. Князь Андрей, по окончании стихов, подошел к Сперанскому, прощаясь с ним.
– Куда вы так рано? – сказал Сперанский.
– Я обещал на вечер…
Они помолчали. Князь Андрей смотрел близко в эти зеркальные, непропускающие к себе глаза и ему стало смешно, как он мог ждать чего нибудь от Сперанского и от всей своей деятельности, связанной с ним, и как мог он приписывать важность тому, что делал Сперанский. Этот аккуратный, невеселый смех долго не переставал звучать в ушах князя Андрея после того, как он уехал от Сперанского.
Вернувшись домой, князь Андрей стал вспоминать свою петербургскую жизнь за эти четыре месяца, как будто что то новое. Он вспоминал свои хлопоты, искательства, историю своего проекта военного устава, который был принят к сведению и о котором старались умолчать единственно потому, что другая работа, очень дурная, была уже сделана и представлена государю; вспомнил о заседаниях комитета, членом которого был Берг; вспомнил, как в этих заседаниях старательно и продолжительно обсуживалось всё касающееся формы и процесса заседаний комитета, и как старательно и кратко обходилось всё что касалось сущности дела. Он вспомнил о своей законодательной работе, о том, как он озабоченно переводил на русский язык статьи римского и французского свода, и ему стало совестно за себя. Потом он живо представил себе Богучарово, свои занятия в деревне, свою поездку в Рязань, вспомнил мужиков, Дрона старосту, и приложив к ним права лиц, которые он распределял по параграфам, ему стало удивительно, как он мог так долго заниматься такой праздной работой.
На другой день князь Андрей поехал с визитами в некоторые дома, где он еще не был, и в том числе к Ростовым, с которыми он возобновил знакомство на последнем бале. Кроме законов учтивости, по которым ему нужно было быть у Ростовых, князю Андрею хотелось видеть дома эту особенную, оживленную девушку, которая оставила ему приятное воспоминание.
Наташа одна из первых встретила его. Она была в домашнем синем платье, в котором она показалась князю Андрею еще лучше, чем в бальном. Она и всё семейство Ростовых приняли князя Андрея, как старого друга, просто и радушно. Всё семейство, которое строго судил прежде князь Андрей, теперь показалось ему составленным из прекрасных, простых и добрых людей. Гостеприимство и добродушие старого графа, особенно мило поразительное в Петербурге, было таково, что князь Андрей не мог отказаться от обеда. «Да, это добрые, славные люди, думал Болконский, разумеется, не понимающие ни на волос того сокровища, которое они имеют в Наташе; но добрые люди, которые составляют наилучший фон для того, чтобы на нем отделялась эта особенно поэтическая, переполненная жизни, прелестная девушка!»
Князь Андрей чувствовал в Наташе присутствие совершенно чуждого для него, особенного мира, преисполненного каких то неизвестных ему радостей, того чуждого мира, который еще тогда, в отрадненской аллее и на окне, в лунную ночь, так дразнил его. Теперь этот мир уже более не дразнил его, не был чуждый мир; но он сам, вступив в него, находил в нем новое для себя наслаждение.
