Операция «Рептилия»
Операция «Рептилия» — кодовое название операции по убийству бывшего диктатора Никарагуа Анастасио Сомосы. Операцию провели 17 сентября 1980 года аргентинские боевики из Революционной армии народа по заказу правительства Никарагуа. Сомоса скончался на месте.
Операция
После победы Сандинистской революции правительство Никарагуа и боевики РАН начали готовить нападение на Сомосу, скрывавшегося в Парагвае. Для этого, один из аргентинских боевиков Уго Ирурсун через Колумбию попадает в Парагвай и останавливается в Асунсьоне, где сорок дней ведет разведывательную работу. Затем ответственным за слежку и наблюдение был назначен Горриаран Мерло, а Уго Ирурсун начал работу по переброске через аргентинскую границу вооружения: гранатомета РПГ-2, штурмовых винтовок М-16, FN FAL и пистолетов.
После долгого сбора разведывательных данных о перемещениях экс-диктатора, партизаны сняли дом напротив улицы, по которой проходил самый часто используемый маршрут Сомосы и ранним утром 17 сентября 1980 г. начали операцию.
Уго Ирурсун стал тем, кто должен был использовать гранатомет, так как партизаны догадывались об усиленном бронировании Мерседеса Сомосы. Однако первый выстрел из РПГ-2 был неудачным, и охрана Сомосы открыла ответный огонь.
Давая своему товарищу время перезарядить оружие, Горриаран Мерло и другие бойцы РАН начали обстреливать автомобили экс-диктатора и его охраны, не давая тем возможности вырваться из засады. От второго выстрела из гранатомета бронированная машина лишилась крыши и двери, а Анастасио Сомоса был убит на месте вместе с охранником и шофёром. После этого группа партизан отступила в точности по плану.
Но уже в 8 утра того же дня Уго Ирурсун был опознан как участник нападения (он был 1.90 роста и носил рыжую бороду, что сильно выделяло его среди обычного населения Парагвая); это сделало невозможным исчезновение из страны. Вечером того же дня полиция сообщила, что Уго Ирурсун был убит в перестрелке. По версии Энрике Горриаран Мерло, Ирурсун был арестован и подвергнут пыткам, из-за чего и погиб. Впоследствии подтвердилась версия гибели Ирурсуна в результате жесточайших пыток.
См. также
Напишите отзыв о статье "Операция «Рептилия»"
Ссылки
- [nikitich-winter.blogspot.com/2010/12/nuestra-historia_24.html Убийство Сомосы]
Отрывок, характеризующий Операция «Рептилия»
Дрон ничего не ответил и глубоко вздохнул.– Ты раздай им этот хлеб, ежели его довольно будет для них. Все раздай. Я тебе приказываю именем брата, и скажи им: что, что наше, то и ихнее. Мы ничего не пожалеем для них. Так ты скажи.
Дрон пристально смотрел на княжну, в то время как она говорила.
– Уволь ты меня, матушка, ради бога, вели от меня ключи принять, – сказал он. – Служил двадцать три года, худого не делал; уволь, ради бога.
Княжна Марья не понимала, чего он хотел от нее и от чего он просил уволить себя. Она отвечала ему, что она никогда не сомневалась в его преданности и что она все готова сделать для него и для мужиков.
Через час после этого Дуняша пришла к княжне с известием, что пришел Дрон и все мужики, по приказанию княжны, собрались у амбара, желая переговорить с госпожою.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна Марья, – я только сказала Дронушке, чтобы раздать им хлеба.
– Только ради бога, княжна матушка, прикажите их прогнать и не ходите к ним. Все обман один, – говорила Дуняша, – а Яков Алпатыч приедут, и поедем… и вы не извольте…
– Какой же обман? – удивленно спросила княжна
– Да уж я знаю, только послушайте меня, ради бога. Вот и няню хоть спросите. Говорят, не согласны уезжать по вашему приказанию.
– Ты что нибудь не то говоришь. Да я никогда не приказывала уезжать… – сказала княжна Марья. – Позови Дронушку.
Пришедший Дрон подтвердил слова Дуняши: мужики пришли по приказанию княжны.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна. – Ты, верно, не так передал им. Я только сказала, чтобы ты им отдал хлеб.
Дрон, не отвечая, вздохнул.
– Если прикажете, они уйдут, – сказал он.
– Нет, нет, я пойду к ним, – сказала княжна Марья
Несмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара.
Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь.
– Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи.
