Операция «Увда»

Операция «Увда»
Основной конфликт: Арабо-израильская война 1948—1949 годов
Поднятие «чернильного флага»
Дата	5–10 марта 1949 года
Место	Южная оконечность Негева
Итог	Освобождение долины Арава, Умм-Рашраш (современный Эйлат), выход к Красному морю.
Противники
Израиль Египет
Командующие
Шимон Авидан Цви Цур Мухаммад Нагиб
Силы сторон
неизвестно неизвестно
Потери
неизвестно неизвестно

Операция «Увда́» (ивр. ‏מבצע עובדה‏‎, Операция «Факт») — последняя военная операция армии обороны Израиля в арабо-израильской войне 1947—1949 годов. Названа «Факт», как символ факта образования государства Израиль на территории Палестины.

Хронология операции

5 марта 1949 года бригада «Негев» выдвинулась из Беэр-Шевы в сторону кратера Рамон. Одновременно с этим, бригада «Голани» отправилась из Мамшита в Эйн-Хусуб. 6 марта бригада «Негев» достигла Сдей-Авраам и солдаты начали расчищать местность для постройки аэродрома.

В ночь с 6 на 7 марта, силы 7-й бригады прилетели на недавно очищенный аэродром. Они привезли вооружение и топливо, жизненно важные для продолжения операции.

7 марта бригада «Голани» заняла деревню Эйн-Харуф. В тот же день, бригада «Александрони» передислоцировалась из Беэр-Шевы через Мамшит к Сдому. Оттуда десант бригады высадился в районе Эйн-Геди на Мёртвом море.

8 марта бригада «Голани» захватила аль-Гамр, защищающие его Иорданские войска бежали. Одновременно с этим, бригада «Негев» двинулась к Умм-Рашраш. Ночью бригада «Александрони» выдвинулась из Сдома в сторону Мертвого моря и высадилась в Эйн-Геди ещё до рассвета.

8—9 марта бригада «Александрони» разделилась на три группы, одна из которых захватила Эйн-Геди, а южная группа захватили Масаду. За это время бригада «Негев» оставалась в долине Арава в течение двух дней, проводя рекогносцировку захвата Рас-аль-Нагб.

9 марта бригада «Голани» захватила Гарандаль и подступила к Эйн-Гадьян (сегодня Йотвата). Утром 10 марта воздушный разведчик обнаружил, что полицейский участок, охраняющий Рас-аль-Нагб, покинут арабскими войсками. Бригада «Негев» сразу начала движение в направлении Умм-Рашраш через Рас-аль-Нагб.

Бригады «Негев» и «Голани» активно соперничали, кто достигнет Красного моря первым, и 10 марта в 15:00, бригада «Негев» прибыла к брошенному полицейскому участку в Умм-Рашраш, на месте которого впоследствии был построен город Эйлат. Бригада «Голани» прибыла только через два часа.

Поскольку операция «Увда» стала последней военной операцией арабо-израильской войны 1947—1949 годов, над полицейским участком был поднят нарисованный израильский флаг (известный теперь как «чернильный флаг»). Считается, что в это время, 10 марта в 16:00 война закончилась.

Командующий фронтом прислал правительству Израиля телеграмму об окончании войны:

Передайте правительству Израиля: ко дню Хаганы 11 адара бригада Пальмаха «Негев» и бригада «Голани» преподносят государству Израиль Эйлатский залив.

Эйлат (Умм-Рашраш), 9 Адара 5709 года (תש"ט).

Литература

• Кохен, Иерухам (иврит) [militera.lib.ru/memo/other/kohen/index.html Всегда в строю. Записки израильского офицера] на сайте «Военная литература», Иерусалим: Библиотека-Алия, 1987, перевод с иврита Г. Гинзбург.

Ссылки

• [dover.idf.il/IDF/About/history/40s/1949/030501.htm Операция «Увда»] на сайте Армии обороны Израиля  (иврит).
• [www.palmach.org.il/show_item.asp?levelId=38612&itemId=8506 Операция «Увда»] на сайте Пальмаха  (иврит).

Отрывок, характеризующий Операция «Увда»

– Да, и больше ничего, – подтвердила Наташа.
– Неправда, неправда, – закричал Пьер. – Я не виноват, что я жив и хочу жить; и вы тоже.
Вдруг Наташа опустила голову на руки и заплакала.
– Что ты, Наташа? – сказала княжна Марья.
– Ничего, ничего. – Она улыбнулась сквозь слезы Пьеру. – Прощайте, пора спать.
Пьер встал и простился.

Княжна Марья и Наташа, как и всегда, сошлись в спальне. Они поговорили о том, что рассказывал Пьер. Княжна Марья не говорила своего мнения о Пьере. Наташа тоже не говорила о нем.
– Ну, прощай, Мари, – сказала Наташа. – Знаешь, я часто боюсь, что мы не говорим о нем (князе Андрее), как будто мы боимся унизить наше чувство, и забываем.
Княжна Марья тяжело вздохнула и этим вздохом признала справедливость слов Наташи; но словами она не согласилась с ней.
– Разве можно забыть? – сказала она.
– Мне так хорошо было нынче рассказать все; и тяжело, и больно, и хорошо. Очень хорошо, – сказала Наташа, – я уверена, что он точно любил его. От этого я рассказала ему… ничего, что я рассказала ему? – вдруг покраснев, спросила она.
– Пьеру? О нет! Какой он прекрасный, – сказала княжна Марья.
– Знаешь, Мари, – вдруг сказала Наташа с шаловливой улыбкой, которой давно не видала княжна Марья на ее лице. – Он сделался какой то чистый, гладкий, свежий; точно из бани, ты понимаешь? – морально из бани. Правда?
– Да, – сказала княжна Марья, – он много выиграл.
– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…
– Я понимаю, что он (князь Андрей) никого так не любил, как его, – сказала княжна Марья.
– Да, и он особенный от него. Говорят, что дружны мужчины, когда совсем особенные. Должно быть, это правда. Правда, он совсем на него не похож ничем?
– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.


Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.