Операция «Ы» и другие приключения Шурика

Операция «Ы» и другие приключения Шурика
Жанр	комедия
Режиссёр	Леонид Гайдай
Автор сценария	Яков Костюковский Морис Слободской Леонид Гайдай
В главных ролях	Александр Демьяненко Алексей Смирнов Наталья Селезнёва Евгений Моргунов Георгий Вицин Юрий Никулин
Оператор	Константин Бровин
Композитор	Александр Зацепин
Кинокомпания	«Мосфильм». Второе творческое объединение
Длительность	90 мин
Страна	СССР СССР
Язык	русский
Год	1965
IMDb	ID 0059550
Выход фильма «Операция «Ы» и другие приключения Шурика»

К:Фильмы 1965 года

«Опера́ция „Ы“ и други́е приключе́ния Шу́рика» — советский комедийный художественный фильм, снятый в 1965 году режиссёром Леонидом Гайдаем. Фильм был лидером кинопроката в СССР в 1965 году и имел большой успех: его посмотрели 69,6 миллионов зрителей. В этом же году на фестивале короткометражных фильмов в Кракове новелле «Наваждение» был присуждён главный приз — «Серебряный дракон Вавеля».

Фильм состоит из трёх самостоятельных новелл: «Напарник», «Наваждение» и «Операция „Ы“». Все они объединены фигурой главного героя — простоватого и неунывающего студента Шурика, приключения которого получили продолжение в фильме «Кавказская пленница, или Новые приключения Шурика». В «Операции „Ы“» также действует троица комических антигероев-жуликов — Трус, Балбес и Бывалый, впервые появившиеся в короткометражных фильмах Леонида Гайдая «Пёс Барбос и необычный кросс» и «Самогонщики».

Сюжет

«Напарник»

Великовозрастный хулиган Федя получает 15 суток административного ареста за драку в автобусе. Его отправляют работать на строительство жилого дома. На той же стройке подрабатывает студент Шурик — главный пострадавший в том же происшествии. Не знающий об этом прораб Павел Степанович назначает Федю к нему напарником. Федя начинает воевать с Шуриком, используя всё, что оказалось под рукой, от доски до бульдозера. В финале сражения Шурик проводит с Федей разъяснительную работу — «угощает» его розгой, произнеся ставшую крылатой фразу:

Надо, Федя, надо!

На следующий день Федя готов отправиться на любую другую работу, но на него назначен персональный наряд на все 15 суток — снова к Шурику. Едва увидев Шурика, Федя падает в обморок.

«Наваждение»

В политехническом институте идёт экзаменационная сессия. В последние часы перед экзаменом Шурик читает конспект лекций в руках незнакомой студентки, «на автопилоте» следуя за ней повсюду, даже к ней домой. Обратить внимание друг на друга и вообще на что-либо вокруг у молодых людей нет времени.

После экзамена друг Шурика Петя знакомит его с Лидой — той самой студенткой, и между ними тут же возникает симпатия. Оказавшись в гостях у Лиды, Шурик вдруг понимает, что здесь, в чужой квартире, ему знакомо многое — предметы, звуки, запахи и т. д. Лида и Шурик проводят научный эксперимент на предмет обнаружения у Шурика парапсихологических способностей. Этот эксперимент заканчивается поцелуем.

«Операция „Ы“»

Проворовавшийся заведующий торговой базой нанимает троицу жуликов — Труса, Балбеса и Бывалого, чтобы те инсценировали кражу со взломом и тем самым спасли его от ревизии. Тщательно организованная и отрепетированная операция срывается из-за непредвиденной случайности: в роковую ночь на охрану социалистической собственности заступает не бабушка-божий одуванчик, а её квартирант, отважный Шурик.

В ролях

• Александр Демьяненко — Шурик, студент, подрабатывающий подсобным рабочим на стройке (новелла «Напарник»), сдающий сессию (новелла «Наваждение») и подменивший свою квартирную хозяйку, работавшую сторожем на промбазе (новелла «Операция „Ы“»)

«Напарник»

• Алексей Смирнов — Федя, хулиган
• Михаил Пуговкин — Павел Степанович, прораб строительно-монтажного управления № 61
• Владимир Басов — суровый милиционер

В эпизодах

• Эммануил Геллер — пассажир с зонтиком, стремившийся попасть в автобус № 13
• Рина Зелёная — возмущённая пассажирка автобуса № 13
• Виктор Уральский — повар из милиции, который привёз обед на стройку
• Гусейн Ахундов — лысый пассажир автобуса № 13
• Валентина Березуцкая — 1-я пассажирка автобуса № 13
• Светлана Агеева — беременная женщина в автобусе № 13, которой Федя не уступал место

Не указанные в титрах

• Олег Скворцов — 1-й пятнадцатисуточник, требующий огласить весь список нарядов
• Виктор Гераскин — пятнадцатисуточник с бабочкой
• Владимир Гуляев — милиционер, доставивший Федю и пострадавших в отделение милиции
• Нина Делекторская — 2-я пассажирка автобуса № 13
• Владимир Приходько — 2-й пятнадцатисуточник
• Иван Турченков — 3-й пятнадцатисуточник
• Владимир Удалов — 4-й пятнадцатисуточник

«Наваждение»

• Наталья Селезнёва — Лида, студентка Политехнического института
• Владимир Раутбарт — профессор
• Виктор Павлов — «Дуб», студент-изобретатель

В эпизодах

• Валерий Носик — студент-игрок
• Георгий Георгиу — сосед-новосёл с перевязанным горлом, хозяин злой собаки (в титрах как «В. Георгиу»)
• Наталья Гицерот — хозяйка злой собаки
• Зоя Фёдорова — тётя Зоя, соседка Лиды
• Людмила Ковалец — Ира, подружка Лиды, заснувшая в трамвае
• Сергей Жирнов — Петя, студент, познакомивший Шурика и Лиду
• Виктор Зозулин — Костя, радиотехник и товарищ «Дуба»

Не указанные в титрах

• Руслан Ахметов — 1-й студент
• Леонид Гайдай — прохожий, выходящий из института
• Николай Казаков — студент, читающий конспект при помощи бинокля, сидя на дереве
• Валентина Печорина — студентка
• Игорь Суровцев — 2-й студент

«Операция „Ы“»

• Георгий Вицин — Трус
• Юрий Никулин — Балбес
• Евгений Моргунов — Бывалый
• Владимир Владиславский — С. Д. Петухов, директор торговой базы
• Мария Кравчуновская — Марья Ивановна, сторожиха, у которой Шурик снимал комнату

В эпизодах

• Владимир Комаровский — возмущённый шофёр грузовика-фургона на рынке
• Татьяна Градова — Лена, внучка Марьи Ивановны

Не указанные в титрах

• Алексей Смирнов — возмущённый покупатель «живопи́си», держащий авоську с пустыми бутылками
• Елена Судакова — эпизод

Съёмочная группа

• Авторы сценария: Яков Костюковский, Морис Слободской, Леонид Гайдай
• Режиссёр-постановщик: Леонид Гайдай
• Главный оператор: Константин Бровин
• Главный художник: Артур Бергер
• Композитор: Александр Зацепин
• Звукооператоры: В. Лещёв, Виктор Бабушкин
• Дирижёр: Владимир Васильев
• Режиссёры: А. Голованов, И. Должиков, О. Герц
• Художник: А. Макаров
• Оператор: А. Егоров
• Грим Н. Митюшкина
• Монтаж Валентины Янковской
• Костюмы К. Савицкого
• Комбинированные съёмки:
  • Оператор: Николай Ренков
  • Художник: С. Мухин
• Редакторы: А. Иванов, Анатолий Степанов
• Фехтование: Л. Блох
• Директор картины: Пётр Феллер

Создатели сверены по титрам фильма.

Процесс создания фильма

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

• Запуск в производство: 19 мая 1964 года
• Начало съёмок: 27 июля 1964 года
• Окончание съёмок: 3 апреля 1965 года
• Окончание производства: 23 апреля 1965 года
• Мировая кинофестивальная премьера и начало кинопроката в СССР: 16 августа 1965 года

Подготовка к съёмкам

После успеха своего предыдущего фильма «Деловые люди» режиссёр Леонид Гайдай решил снять фильм по оригинальному сценарию на современную тему. Из множества вариантов он выбрал сценарий кинокомедии под названием «Несерьёзные истории», написанный двумя авторами: Яковом Костюковским и Морисом Слободским. Первоначальный вариант состоял из двух новелл, главным героем которых был студент Владик Арьков — интеллигент-очкарик, который попадал в различные комические ситуации и с честью из них выходил. В первой новелле он перевоспитывал мрачного и невежественного типа, а во второй устраивался репетитором и готовил к поступлению в институт оболтуса Илюшу.

25 марта 1964 года во Втором творческом объединении киностудии «Мосфильм» был одобрен литературный сценарий «Несерьёзных историй», и дано «добро» на его запуск в режиссёрскую разработку. Леонид Гайдай вместе с Костюковским и Слободским начал его переделку, и в результате сюжеты новелл изменились и приобрели основу, знакомую по фильму. В первой новелле («Напарник») Владик перевоспитывает тунеядца-«пятнадцатисуточника» на стройке, во второй («Наваждение») — во время экзаменационной сессии влюбляется в девушку Лиду.

Поскольку двух новелл для полнометражного фильма было недостаточно, было принято решение придумать третью. Гайдай решает столкнуть в ней нового героя с прежней троицей — Трусом, Балбесом и Бывалым. После месяца напряжённой работы на свет появилась «Операция „Ы“», в которой Владику предстояло разоблачить расхитителей социалистической собственности.

С 1 июня 1964 года начались кинопробы актёров на главные и эпизодические роли. Самыми сложными оказались поиски исполнителя Владика, которого цензоры попросили заменить другим именем, увидев аналогию с именем Ленина. Гайдай пересмотрел более сотни кандидатов, среди которых были:

• Олег Видов,
• Всеволод Абдулов,
• Виталий Соломин,
• Евгений Петросян,
• Сергей Никоненко,
• Евгений Жариков,
• Геннадий Корольков,
• Иван Бортник,
• Валерий Носик,
• Александр Збруев.

Велись переговоры и с Андреем Мироновым.

В итоге художественный совет студии остановился на кандидатуре Валерия Носика, хотя сам Гайдай сомневался. Случайно увидев фотографию молодого актёра Александра Демьяненко, Гайдай отправился 11 июля в Ленинград на личные переговоры. Оба остались довольны друг другом. Потом актёр вспоминал:

Я как прочёл сценарий «Операции „Ы“», понял, что фильм обречён на успех. Ничего подобного в нашем кино тогда не было.

— Александр Демьяненко

В фильме Валерий Носик всё же снялся — он сыграл эпизодическую роль студента на экзамене, а в роли беспокойной девочки Лены из новеллы «Операция „Ы“» снялась дочь поэта Петра Градова и сестра актёра Андрея Градова Татьяна. На роль тунеядца Феди Гайдай изначально пригласил Михаила Пуговкина, но после двухнедельного размышления тот предпочёл роль прораба на стройке, сославшись на неподходящие рост и комплекцию.

После фильмов «Пёс Барбос и необычный кросс» и «Самогонщики» Гайдай прекратил творческое сотрудничество с композитором Никитой Богословским. С фильма «Операция „Ы“ и другие приключения Шурика» началась совместная работа с Александром Зацепиным, тогда ещё малоизвестным композитором. Впоследствии ни один известный фильм Леонида Гайдая не обходился без музыки и песен этого композитора.

В 1965 году фирмой «Мелодия» была издана грампластинка, содержащая 5 пьес Александра Зацепина из кинофильма: «После экзаменов», «Встреча», «Дикарь», «Рынок» и «Прогулка на автобусе».

Съёмки фильма

• Фильм снимался в Ленинграде, в павильонах киностудии «Мосфильм», в районе Свиблова и в районе МГУ (Москва), а также в Ялте и Одессе.
• Многие шутливые сценки были придуманы во время съёмок самими актёрами. Так, Юрий Никулин придумал сцену, где Шурик «ранит» его героя (Балбеса) рапирой, и из его груди течёт «кровь» (на самом деле красное вино). Сцена со скелетом, щёлкающим зубами, также была импровизацией Никулина.

Наследие

• В мае 2012 года в Краснодаре перед зданием Политехнического университета был открыт памятник Шурику и Лиде.
• Памятник Шурику и Лиде есть и в Москве, у входа в здание Московского экономического института в Текстильщиках.
• В Тольятти на ступенях главного корпуса ТГУ установлена скульптура «Студент, спешащий на занятия». В городе она больше известна как «Шурик».
• В 2015 году во дворе Рязанского государственного университета имени С. А. Есенина (РГУ им. С. А. Есенина) открыли памятник студентам, на котором изображены Шурик и Лида, читающие на скамейке.

Издания для домашнего просмотра

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

В СССР фильм выпускался на 8-мм киноплёнке для домашних кинопроекторов.

В 1980-е годы в СССР фильм начал выпускаться видеокомпанией «Видеопрограмма Госкино СССР» на видеокассетах в системе SECAM. С 1990 года фильм выпущен на видеокассетах кинообъединением «Крупный план», в 1995—1999 годах совместно с компанией «ВидеоМир», со звуком Hi-Fi Stereo и в системе PAL.

В России с 2001 года фильм полностью отреставрирован и перевыпущен на VHS и DVD объединением «Крупный план» в хорошем качестве изображения и звука. На DVD он выпущен в системе звука Dolby Digital 5.1 и Dolby Digital 2.0, с русскими субтитрами; дополнительно: «Фильмография» и «Коллекция комедий».

Ссылки

• [cinema.mosfilm.ru/films/film/1960-1969/operatsiya-y-i-drugie-priklyucheniya-shurika/ Фильм «Операция „Ы“ и другие приключения Шурика» на сайте «Мосфильма»]
• [pitermediaport.narod.ru/soundpages/film/operation_Y.htm Музыка из фильма]
• Марина Забелина. [www.nashe-kino.ru/detail.aspx?id=211 Операция „Ы“ и другие приключения Шурика]. Журнал «Наше кино» (№ 5(13), 2005 год). — Подробный разбор «легенд», связанных с фильмом. Проверено 28 мая 2008 года. [web.archive.org/web/20090226042813/www.nashe-kino.ru/detail.aspx?id=211 Архивировано из первоисточника 8 октября 2015].
• Анна Велигжанина. [www.kp.ru/daily/23517.3/40241/ «Операция „Ы“»: Шуриком мог стать Олег Видов]. Комсомольская правда (25 мая 2005 года). Проверено 21 мая 2008 года. [www.webcitation.org/65KRgsCtL Архивировано из первоисточника 9 февраля 2012].
•  [youtube.com/watch?v=lxlkA6NeGYs Операция Ы… Тайны нашего кино] (сюжет показанный по каналу ТВ-Центр)
• [www.adme.ru/svoboda-kultura/kak-snimali-operaciyu-y-i-drugie-priklyucheniya-shurika-1022160/ Как снимали «Операцию „Ы“ и другие приключения Шурика»]

Отрывок, характеризующий Операция «Ы» и другие приключения Шурика

Вскоре после отъезда князя Андрея, княжна Марья писала из Лысых Гор в Петербург своему другу Жюли Карагиной, которую княжна Марья мечтала, как мечтают всегда девушки, выдать за своего брата, и которая в это время была в трауре по случаю смерти своего брата, убитого в Турции.
«Горести, видно, общий удел наш, милый и нежный друг Julieie».
«Ваша потеря так ужасна, что я иначе не могу себе объяснить ее, как особенную милость Бога, Который хочет испытать – любя вас – вас и вашу превосходную мать. Ах, мой друг, религия, и только одна религия, может нас, уже не говорю утешить, но избавить от отчаяния; одна религия может объяснить нам то, чего без ее помощи не может понять человек: для чего, зачем существа добрые, возвышенные, умеющие находить счастие в жизни, никому не только не вредящие, но необходимые для счастия других – призываются к Богу, а остаются жить злые, бесполезные, вредные, или такие, которые в тягость себе и другим. Первая смерть, которую я видела и которую никогда не забуду – смерть моей милой невестки, произвела на меня такое впечатление. Точно так же как вы спрашиваете судьбу, для чего было умирать вашему прекрасному брату, точно так же спрашивала я, для чего было умирать этому ангелу Лизе, которая не только не сделала какого нибудь зла человеку, но никогда кроме добрых мыслей не имела в своей душе. И что ж, мой друг, вот прошло с тех пор пять лет, и я, с своим ничтожным умом, уже начинаю ясно понимать, для чего ей нужно было умереть, и каким образом эта смерть была только выражением бесконечной благости Творца, все действия Которого, хотя мы их большею частью не понимаем, суть только проявления Его бесконечной любви к Своему творению. Может быть, я часто думаю, она была слишком ангельски невинна для того, чтобы иметь силу перенести все обязанности матери. Она была безупречна, как молодая жена; может быть, она не могла бы быть такою матерью. Теперь, мало того, что она оставила нам, и в особенности князю Андрею, самое чистое сожаление и воспоминание, она там вероятно получит то место, которого я не смею надеяться для себя. Но, не говоря уже о ней одной, эта ранняя и страшная смерть имела самое благотворное влияние, несмотря на всю печаль, на меня и на брата. Тогда, в минуту потери, эти мысли не могли притти мне; тогда я с ужасом отогнала бы их, но теперь это так ясно и несомненно. Пишу всё это вам, мой друг, только для того, чтобы убедить вас в евангельской истине, сделавшейся для меня жизненным правилом: ни один волос с головы не упадет без Его воли. А воля Его руководствуется только одною беспредельною любовью к нам, и потому всё, что ни случается с нами, всё для нашего блага. Вы спрашиваете, проведем ли мы следующую зиму в Москве? Несмотря на всё желание вас видеть, не думаю и не желаю этого. И вы удивитесь, что причиною тому Буонапарте. И вот почему: здоровье отца моего заметно слабеет: он не может переносить противоречий и делается раздражителен. Раздражительность эта, как вы знаете, обращена преимущественно на политические дела. Он не может перенести мысли о том, что Буонапарте ведет дело как с равными, со всеми государями Европы и в особенности с нашим, внуком Великой Екатерины! Как вы знаете, я совершенно равнодушна к политическим делам, но из слов моего отца и разговоров его с Михаилом Ивановичем, я знаю всё, что делается в мире, и в особенности все почести, воздаваемые Буонапарте, которого, как кажется, еще только в Лысых Горах на всем земном шаре не признают ни великим человеком, ни еще менее французским императором. И мой отец не может переносить этого. Мне кажется, что мой отец, преимущественно вследствие своего взгляда на политические дела и предвидя столкновения, которые у него будут, вследствие его манеры, не стесняясь ни с кем, высказывать свои мнения, неохотно говорит о поездке в Москву. Всё, что он выиграет от лечения, он потеряет вследствие споров о Буонапарте, которые неминуемы. Во всяком случае это решится очень скоро. Семейная жизнь наша идет по старому, за исключением присутствия брата Андрея. Он, как я уже писала вам, очень изменился последнее время. После его горя, он теперь только, в нынешнем году, совершенно нравственно ожил. Он стал таким, каким я его знала ребенком: добрым, нежным, с тем золотым сердцем, которому я не знаю равного. Он понял, как мне кажется, что жизнь для него не кончена. Но вместе с этой нравственной переменой, он физически очень ослабел. Он стал худее чем прежде, нервнее. Я боюсь за него и рада, что он предпринял эту поездку за границу, которую доктора уже давно предписывали ему. Я надеюсь, что это поправит его. Вы мне пишете, что в Петербурге о нем говорят, как об одном из самых деятельных, образованных и умных молодых людей. Простите за самолюбие родства – я никогда в этом не сомневалась. Нельзя счесть добро, которое он здесь сделал всем, начиная с своих мужиков и до дворян. Приехав в Петербург, он взял только то, что ему следовало. Удивляюсь, каким образом вообще доходят слухи из Петербурга в Москву и особенно такие неверные, как тот, о котором вы мне пишете, – слух о мнимой женитьбе брата на маленькой Ростовой. Я не думаю, чтобы Андрей когда нибудь женился на ком бы то ни было и в особенности на ней. И вот почему: во первых я знаю, что хотя он и редко говорит о покойной жене, но печаль этой потери слишком глубоко вкоренилась в его сердце, чтобы когда нибудь он решился дать ей преемницу и мачеху нашему маленькому ангелу. Во вторых потому, что, сколько я знаю, эта девушка не из того разряда женщин, которые могут нравиться князю Андрею. Не думаю, чтобы князь Андрей выбрал ее своею женою, и откровенно скажу: я не желаю этого. Но я заболталась, кончаю свой второй листок. Прощайте, мой милый друг; да сохранит вас Бог под Своим святым и могучим покровом. Моя милая подруга, mademoiselle Bourienne, целует вас.
Мари».


В середине лета, княжна Марья получила неожиданное письмо от князя Андрея из Швейцарии, в котором он сообщал ей странную и неожиданную новость. Князь Андрей объявлял о своей помолвке с Ростовой. Всё письмо его дышало любовной восторженностью к своей невесте и нежной дружбой и доверием к сестре. Он писал, что никогда не любил так, как любит теперь, и что теперь только понял и узнал жизнь; он просил сестру простить его за то, что в свой приезд в Лысые Горы он ничего не сказал ей об этом решении, хотя и говорил об этом с отцом. Он не сказал ей этого потому, что княжна Марья стала бы просить отца дать свое согласие, и не достигнув бы цели, раздражила бы отца, и на себе бы понесла всю тяжесть его неудовольствия. Впрочем, писал он, тогда еще дело не было так окончательно решено, как теперь. «Тогда отец назначил мне срок, год, и вот уже шесть месяцев, половина прошло из назначенного срока, и я остаюсь более, чем когда нибудь тверд в своем решении. Ежели бы доктора не задерживали меня здесь, на водах, я бы сам был в России, но теперь возвращение мое я должен отложить еще на три месяца. Ты знаешь меня и мои отношения с отцом. Мне ничего от него не нужно, я был и буду всегда независим, но сделать противное его воле, заслужить его гнев, когда может быть так недолго осталось ему быть с нами, разрушило бы наполовину мое счастие. Я пишу теперь ему письмо о том же и прошу тебя, выбрав добрую минуту, передать ему письмо и известить меня о том, как он смотрит на всё это и есть ли надежда на то, чтобы он согласился сократить срок на три месяца».
После долгих колебаний, сомнений и молитв, княжна Марья передала письмо отцу. На другой день старый князь сказал ей спокойно:
– Напиши брату, чтоб подождал, пока умру… Не долго – скоро развяжу…
Княжна хотела возразить что то, но отец не допустил ее, и стал всё более и более возвышать голос.
– Женись, женись, голубчик… Родство хорошее!… Умные люди, а? Богатые, а? Да. Хороша мачеха у Николушки будет! Напиши ты ему, что пускай женится хоть завтра. Мачеха Николушки будет – она, а я на Бурьенке женюсь!… Ха, ха, ха, и ему чтоб без мачехи не быть! Только одно, в моем доме больше баб не нужно; пускай женится, сам по себе живет. Может, и ты к нему переедешь? – обратился он к княжне Марье: – с Богом, по морозцу, по морозцу… по морозцу!…
После этой вспышки, князь не говорил больше ни разу об этом деле. Но сдержанная досада за малодушие сына выразилась в отношениях отца с дочерью. К прежним предлогам насмешек прибавился еще новый – разговор о мачехе и любезности к m lle Bourienne.
– Отчего же мне на ней не жениться? – говорил он дочери. – Славная княгиня будет! – И в последнее время, к недоуменью и удивлению своему, княжна Марья стала замечать, что отец ее действительно начинал больше и больше приближать к себе француженку. Княжна Марья написала князю Андрею о том, как отец принял его письмо; но утешала брата, подавая надежду примирить отца с этою мыслью.
Николушка и его воспитание, Andre и религия были утешениями и радостями княжны Марьи; но кроме того, так как каждому человеку нужны свои личные надежды, у княжны Марьи была в самой глубокой тайне ее души скрытая мечта и надежда, доставлявшая ей главное утешение в ее жизни. Утешительную эту мечту и надежду дали ей божьи люди – юродивые и странники, посещавшие ее тайно от князя. Чем больше жила княжна Марья, чем больше испытывала она жизнь и наблюдала ее, тем более удивляла ее близорукость людей, ищущих здесь на земле наслаждений и счастия; трудящихся, страдающих, борющихся и делающих зло друг другу, для достижения этого невозможного, призрачного и порочного счастия. «Князь Андрей любил жену, она умерла, ему мало этого, он хочет связать свое счастие с другой женщиной. Отец не хочет этого, потому что желает для Андрея более знатного и богатого супружества. И все они борются и страдают, и мучают, и портят свою душу, свою вечную душу, для достижения благ, которым срок есть мгновенье. Мало того, что мы сами знаем это, – Христос, сын Бога сошел на землю и сказал нам, что эта жизнь есть мгновенная жизнь, испытание, а мы всё держимся за нее и думаем в ней найти счастье. Как никто не понял этого? – думала княжна Марья. Никто кроме этих презренных божьих людей, которые с сумками за плечами приходят ко мне с заднего крыльца, боясь попасться на глаза князю, и не для того, чтобы не пострадать от него, а для того, чтобы его не ввести в грех. Оставить семью, родину, все заботы о мирских благах для того, чтобы не прилепляясь ни к чему, ходить в посконном рубище, под чужим именем с места на место, не делая вреда людям, и молясь за них, молясь и за тех, которые гонят, и за тех, которые покровительствуют: выше этой истины и жизни нет истины и жизни!»
Была одна странница, Федосьюшка, 50 ти летняя, маленькая, тихенькая, рябая женщина, ходившая уже более 30 ти лет босиком и в веригах. Ее особенно любила княжна Марья. Однажды, когда в темной комнате, при свете одной лампадки, Федосьюшка рассказывала о своей жизни, – княжне Марье вдруг с такой силой пришла мысль о том, что Федосьюшка одна нашла верный путь жизни, что она решилась сама пойти странствовать. Когда Федосьюшка пошла спать, княжна Марья долго думала над этим и наконец решила, что как ни странно это было – ей надо было итти странствовать. Она поверила свое намерение только одному духовнику монаху, отцу Акинфию, и духовник одобрил ее намерение. Под предлогом подарка странницам, княжна Марья припасла себе полное одеяние странницы: рубашку, лапти, кафтан и черный платок. Часто подходя к заветному комоду, княжна Марья останавливалась в нерешительности о том, не наступило ли уже время для приведения в исполнение ее намерения.
Часто слушая рассказы странниц, она возбуждалась их простыми, для них механическими, а для нее полными глубокого смысла речами, так что она была несколько раз готова бросить всё и бежать из дому. В воображении своем она уже видела себя с Федосьюшкой в грубом рубище, шагающей с палочкой и котомочкой по пыльной дороге, направляя свое странствие без зависти, без любви человеческой, без желаний от угодников к угодникам, и в конце концов, туда, где нет ни печали, ни воздыхания, а вечная радость и блаженство.
«Приду к одному месту, помолюсь; не успею привыкнуть, полюбить – пойду дальше. И буду итти до тех пор, пока ноги подкосятся, и лягу и умру где нибудь, и приду наконец в ту вечную, тихую пристань, где нет ни печали, ни воздыхания!…» думала княжна Марья.
Но потом, увидав отца и особенно маленького Коко, она ослабевала в своем намерении, потихоньку плакала и чувствовала, что она грешница: любила отца и племянника больше, чем Бога.



Библейское предание говорит, что отсутствие труда – праздность была условием блаженства первого человека до его падения. Любовь к праздности осталась та же и в падшем человеке, но проклятие всё тяготеет над человеком, и не только потому, что мы в поте лица должны снискивать хлеб свой, но потому, что по нравственным свойствам своим мы не можем быть праздны и спокойны. Тайный голос говорит, что мы должны быть виновны за то, что праздны. Ежели бы мог человек найти состояние, в котором он, будучи праздным, чувствовал бы себя полезным и исполняющим свой долг, он бы нашел одну сторону первобытного блаженства. И таким состоянием обязательной и безупречной праздности пользуется целое сословие – сословие военное. В этой то обязательной и безупречной праздности состояла и будет состоять главная привлекательность военной службы.
Николай Ростов испытывал вполне это блаженство, после 1807 года продолжая служить в Павлоградском полку, в котором он уже командовал эскадроном, принятым от Денисова.
Ростов сделался загрубелым, добрым малым, которого московские знакомые нашли бы несколько mauvais genre [дурного тона], но который был любим и уважаем товарищами, подчиненными и начальством и который был доволен своей жизнью. В последнее время, в 1809 году, он чаще в письмах из дому находил сетования матери на то, что дела расстраиваются хуже и хуже, и что пора бы ему приехать домой, обрадовать и успокоить стариков родителей.
Читая эти письма, Николай испытывал страх, что хотят вывести его из той среды, в которой он, оградив себя от всей житейской путаницы, жил так тихо и спокойно. Он чувствовал, что рано или поздно придется опять вступить в тот омут жизни с расстройствами и поправлениями дел, с учетами управляющих, ссорами, интригами, с связями, с обществом, с любовью Сони и обещанием ей. Всё это было страшно трудно, запутано, и он отвечал на письма матери, холодными классическими письмами, начинавшимися: Ma chere maman [Моя милая матушка] и кончавшимися: votre obeissant fils, [Ваш послушный сын,] умалчивая о том, когда он намерен приехать. В 1810 году он получил письма родных, в которых извещали его о помолвке Наташи с Болконским и о том, что свадьба будет через год, потому что старый князь не согласен. Это письмо огорчило, оскорбило Николая. Во первых, ему жалко было потерять из дома Наташу, которую он любил больше всех из семьи; во вторых, он с своей гусарской точки зрения жалел о том, что его не было при этом, потому что он бы показал этому Болконскому, что совсем не такая большая честь родство с ним и что, ежели он любит Наташу, то может обойтись и без разрешения сумасбродного отца. Минуту он колебался не попроситься ли в отпуск, чтоб увидать Наташу невестой, но тут подошли маневры, пришли соображения о Соне, о путанице, и Николай опять отложил. Но весной того же года он получил письмо матери, писавшей тайно от графа, и письмо это убедило его ехать. Она писала, что ежели Николай не приедет и не возьмется за дела, то всё именье пойдет с молотка и все пойдут по миру. Граф так слаб, так вверился Митеньке, и так добр, и так все его обманывают, что всё идет хуже и хуже. «Ради Бога, умоляю тебя, приезжай сейчас же, ежели ты не хочешь сделать меня и всё твое семейство несчастными», писала графиня.
Письмо это подействовало на Николая. У него был тот здравый смысл посредственности, который показывал ему, что было должно.
Теперь должно было ехать, если не в отставку, то в отпуск. Почему надо было ехать, он не знал; но выспавшись после обеда, он велел оседлать серого Марса, давно не езженного и страшно злого жеребца, и вернувшись на взмыленном жеребце домой, объявил Лаврушке (лакей Денисова остался у Ростова) и пришедшим вечером товарищам, что подает в отпуск и едет домой. Как ни трудно и странно было ему думать, что он уедет и не узнает из штаба (что ему особенно интересно было), произведен ли он будет в ротмистры, или получит Анну за последние маневры; как ни странно было думать, что он так и уедет, не продав графу Голуховскому тройку саврасых, которых польский граф торговал у него, и которых Ростов на пари бил, что продаст за 2 тысячи, как ни непонятно казалось, что без него будет тот бал, который гусары должны были дать панне Пшаздецкой в пику уланам, дававшим бал своей панне Боржозовской, – он знал, что надо ехать из этого ясного, хорошего мира куда то туда, где всё было вздор и путаница.