Операция МВД РФ в селе Самашки
Поделись знанием:
Операция МВД РФ в селе Самашки — военная операция, проведённая 7-8 апреля 1995 года в ходе первой чеченской войны силами Министерства внутренних дел России по «зачистке» села Самашки Ачхой-Мартановского района Чеченской республики.
Юлия Латынина, в эфире радиостанции «Эхо Москвы» неоднократно озвучивала распространённое в 2000-х годах представление о методах МВД РФ, применяемых при операции в селе Самашки, в частности, утверждалось о забрасывании гранатами подвалов жилых домов с женщинами[16] и детьми[17], о резне, устроенной там федеральными войсками[18]. Журналистка упрекала Пола Хлебникова в односторонней оценке ситуации в Чечне тем, что он не упомянул в своей книге «Разговор с варваром» о том, как «зачищали» Самашки[19], Сергея Говорухина в намеренном преуменьшении количества жертв, а чеченцев в их преувеличении[20].
– Мама, ради Бога ничего не спрашивайте у меня теперь. Это нельзя говорить, – сказала Наташа.
Но несмотря на то, в этот вечер Наташа, то взволнованная, то испуганная, с останавливающимися глазами лежала долго в постели матери. То она рассказывала ей, как он хвалил ее, то как он говорил, что поедет за границу, то, что он спрашивал, где они будут жить это лето, то как он спрашивал ее про Бориса.
– Но такого, такого… со мной никогда не бывало! – говорила она. – Только мне страшно при нем, мне всегда страшно при нем, что это значит? Значит, что это настоящее, да? Мама, вы спите?
– Нет, душа моя, мне самой страшно, – отвечала мать. – Иди.
– Все равно я не буду спать. Что за глупости спать? Maмаша, мамаша, такого со мной никогда не бывало! – говорила она с удивлением и испугом перед тем чувством, которое она сознавала в себе. – И могли ли мы думать!…
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Всё это судьба. Ясно, что это судьба, что всё это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что то особенное».
– Что ж он тебе еще говорил? Какие стихи то эти? Прочти… – задумчиво сказала мать, спрашивая про стихи, которые князь Андрей написал в альбом Наташе.
– Мама, это не стыдно, что он вдовец?
– Полно, Наташа. Молись Богу. Les Marieiages se font dans les cieux. [Браки заключаются в небесах.]
– Голубушка, мамаша, как я вас люблю, как мне хорошо! – крикнула Наташа, плача слезами счастья и волнения и обнимая мать.
В это же самое время князь Андрей сидел у Пьера и говорил ему о своей любви к Наташе и о твердо взятом намерении жениться на ней.
В этот день у графини Елены Васильевны был раут, был французский посланник, был принц, сделавшийся с недавнего времени частым посетителем дома графини, и много блестящих дам и мужчин. Пьер был внизу, прошелся по залам, и поразил всех гостей своим сосредоточенно рассеянным и мрачным видом.
Пьер со времени бала чувствовал в себе приближение припадков ипохондрии и с отчаянным усилием старался бороться против них. Со времени сближения принца с его женою, Пьер неожиданно был пожалован в камергеры, и с этого времени он стал чувствовать тяжесть и стыд в большом обществе, и чаще ему стали приходить прежние мрачные мысли о тщете всего человеческого. В это же время замеченное им чувство между покровительствуемой им Наташей и князем Андреем, своей противуположностью между его положением и положением его друга, еще усиливало это мрачное настроение. Он одинаково старался избегать мыслей о своей жене и о Наташе и князе Андрее. Опять всё ему казалось ничтожно в сравнении с вечностью, опять представлялся вопрос: «к чему?». И он дни и ночи заставлял себя трудиться над масонскими работами, надеясь отогнать приближение злого духа. Пьер в 12 м часу, выйдя из покоев графини, сидел у себя наверху в накуренной, низкой комнате, в затасканном халате перед столом и переписывал подлинные шотландские акты, когда кто то вошел к нему в комнату. Это был князь Андрей.
– А, это вы, – сказал Пьер с рассеянным и недовольным видом. – А я вот работаю, – сказал он, указывая на тетрадь с тем видом спасения от невзгод жизни, с которым смотрят несчастливые люди на свою работу.
Князь Андрей с сияющим, восторженным и обновленным к жизни лицом остановился перед Пьером и, не замечая его печального лица, с эгоизмом счастия улыбнулся ему.
– Ну, душа моя, – сказал он, – я вчера хотел сказать тебе и нынче за этим приехал к тебе. Никогда не испытывал ничего подобного. Я влюблен, мой друг.
Пьер вдруг тяжело вздохнул и повалился своим тяжелым телом на диван, подле князя Андрея.
– В Наташу Ростову, да? – сказал он.
– Да, да, в кого же? Никогда не поверил бы, но это чувство сильнее меня. Вчера я мучился, страдал, но и мученья этого я не отдам ни за что в мире. Я не жил прежде. Теперь только я живу, но я не могу жить без нее. Но может ли она любить меня?… Я стар для нее… Что ты не говоришь?…
– Я? Я? Что я говорил вам, – вдруг сказал Пьер, вставая и начиная ходить по комнате. – Я всегда это думал… Эта девушка такое сокровище, такое… Это редкая девушка… Милый друг, я вас прошу, вы не умствуйте, не сомневайтесь, женитесь, женитесь и женитесь… И я уверен, что счастливее вас не будет человека.
– Но она!
– Она любит вас.
– Не говори вздору… – сказал князь Андрей, улыбаясь и глядя в глаза Пьеру.
– Любит, я знаю, – сердито закричал Пьер.
– Нет, слушай, – сказал князь Андрей, останавливая его за руку. – Ты знаешь ли, в каком я положении? Мне нужно сказать все кому нибудь.
– Ну, ну, говорите, я очень рад, – говорил Пьер, и действительно лицо его изменилось, морщина разгладилась, и он радостно слушал князя Андрея. Князь Андрей казался и был совсем другим, новым человеком. Где была его тоска, его презрение к жизни, его разочарованность? Пьер был единственный человек, перед которым он решался высказаться; но зато он ему высказывал всё, что у него было на душе. То он легко и смело делал планы на продолжительное будущее, говорил о том, как он не может пожертвовать своим счастьем для каприза своего отца, как он заставит отца согласиться на этот брак и полюбить ее или обойдется без его согласия, то он удивлялся, как на что то странное, чуждое, от него независящее, на то чувство, которое владело им.
– Я бы не поверил тому, кто бы мне сказал, что я могу так любить, – говорил князь Андрей. – Это совсем не то чувство, которое было у меня прежде. Весь мир разделен для меня на две половины: одна – она и там всё счастье надежды, свет; другая половина – всё, где ее нет, там всё уныние и темнота…
– Темнота и мрак, – повторил Пьер, – да, да, я понимаю это.
– Я не могу не любить света, я не виноват в этом. И я очень счастлив. Ты понимаешь меня? Я знаю, что ты рад за меня.
– Да, да, – подтверждал Пьер, умиленными и грустными глазами глядя на своего друга. Чем светлее представлялась ему судьба князя Андрея, тем мрачнее представлялась своя собственная.
Для женитьбы нужно было согласие отца, и для этого на другой день князь Андрей уехал к отцу.
Отец с наружным спокойствием, но внутренней злобой принял сообщение сына. Он не мог понять того, чтобы кто нибудь хотел изменять жизнь, вносить в нее что нибудь новое, когда жизнь для него уже кончалась. – «Дали бы только дожить так, как я хочу, а потом бы делали, что хотели», говорил себе старик. С сыном однако он употребил ту дипломацию, которую он употреблял в важных случаях. Приняв спокойный тон, он обсудил всё дело.
Во первых, женитьба была не блестящая в отношении родства, богатства и знатности. Во вторых, князь Андрей был не первой молодости и слаб здоровьем (старик особенно налегал на это), а она была очень молода. В третьих, был сын, которого жалко было отдать девчонке. В четвертых, наконец, – сказал отец, насмешливо глядя на сына, – я тебя прошу, отложи дело на год, съезди за границу, полечись, сыщи, как ты и хочешь, немца, для князя Николая, и потом, ежели уж любовь, страсть, упрямство, что хочешь, так велики, тогда женись.
– И это последнее мое слово, знай, последнее… – кончил князь таким тоном, которым показывал, что ничто не заставит его изменить свое решение.
Князь Андрей ясно видел, что старик надеялся, что чувство его или его будущей невесты не выдержит испытания года, или что он сам, старый князь, умрет к этому времени, и решил исполнить волю отца: сделать предложение и отложить свадьбу на год.
Через три недели после своего последнего вечера у Ростовых, князь Андрей вернулся в Петербург.
На другой день после своего объяснения с матерью, Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же самое. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия.
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.
Графиня стала успокоивать Наташу. Наташа, вслушивавшаяся сначала в слова матери, вдруг прервала ее:
– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».
Лакей хотел войти, чтобы убрать что то в зале, но она не пустила его, опять затворив за ним дверь, и продолжала свою прогулку. Она возвратилась в это утро опять к своему любимому состоянию любви к себе и восхищения перед собою. – «Что за прелесть эта Наташа!» сказала она опять про себя словами какого то третьего, собирательного, мужского лица. – «Хороша, голос, молода, и никому она не мешает, оставьте только ее в покое». Но сколько бы ни оставляли ее в покое, она уже не могла быть покойна и тотчас же почувствовала это.
В передней отворилась дверь подъезда, кто то спросил: дома ли? и послышались чьи то шаги. Наташа смотрелась в зеркало, но она не видала себя. Она слушала звуки в передней. Когда она увидала себя, лицо ее было бледно. Это был он. Она это верно знала, хотя чуть слышала звук его голоса из затворенных дверей.
Наташа, бледная и испуганная, вбежала в гостиную.
– Мама, Болконский приехал! – сказала она. – Мама, это ужасно, это несносно! – Я не хочу… мучиться! Что же мне делать?…
Еще графиня не успела ответить ей, как князь Андрей с тревожным и серьезным лицом вошел в гостиную. Как только он увидал Наташу, лицо его просияло. Он поцеловал руку графини и Наташи и сел подле дивана.
– Давно уже мы не имели удовольствия… – начала было графиня, но князь Андрей перебил ее, отвечая на ее вопрос и очевидно торопясь сказать то, что ему было нужно.
– Я не был у вас всё это время, потому что был у отца: мне нужно было переговорить с ним о весьма важном деле. Я вчера ночью только вернулся, – сказал он, взглянув на Наташу. – Мне нужно переговорить с вами, графиня, – прибавил он после минутного молчания.
Графиня, тяжело вздохнув, опустила глаза.
– Я к вашим услугам, – проговорила она.
Наташа знала, что ей надо уйти, но она не могла этого сделать: что то сжимало ей горло, и она неучтиво, прямо, открытыми глазами смотрела на князя Андрея.
«Сейчас? Сию минуту!… Нет, это не может быть!» думала она.
Он опять взглянул на нее, и этот взгляд убедил ее в том, что она не ошиблась. – Да, сейчас, сию минуту решалась ее судьба.
– Поди, Наташа, я позову тебя, – сказала графиня шопотом.
Наташа испуганными, умоляющими глазами взглянула на князя Андрея и на мать, и вышла.
– Я приехал, графиня, просить руки вашей дочери, – сказал князь Андрей. Лицо графини вспыхнуло, но она ничего не сказала.
– Ваше предложение… – степенно начала графиня. – Он молчал, глядя ей в глаза. – Ваше предложение… (она сконфузилась) нам приятно, и… я принимаю ваше предложение, я рада. И муж мой… я надеюсь… но от нее самой будет зависеть…
– Я скажу ей тогда, когда буду иметь ваше согласие… даете ли вы мне его? – сказал князь Андрей.
– Да, – сказала графиня и протянула ему руку и с смешанным чувством отчужденности и нежности прижалась губами к его лбу, когда он наклонился над ее рукой. Она желала любить его, как сына; но чувствовала, что он был чужой и страшный для нее человек. – Я уверена, что мой муж будет согласен, – сказала графиня, – но ваш батюшка…
| Операция МВД РФ в селе Самашки | |||
| Основной конфликт: Первая чеченская война | |||
| Дата | |||
|---|---|---|---|
| Место | |||
| Итог |
Победа российских войск | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
| Общие потери | |||
| |||
 |
Эта статья или раздел нуждается в переработке. Пожалуйста, улучшите статью в соответствии с правилами написания статей.
|
Содержание
Операция
Министерство внутренних дел (МВД), а именно Софринская бригада, ОМОН Московской области и Оренбургский СОБР (имеются сообщения о привлечении спецподразделения «Витязь»), 7 апреля начали операцию по «зачистке» в районе железнодорожного вокзала, а затем, 8 апреля, «зачистке» подверглось все село. По словам генерал-лейтенанта Антонова, заместителя командующего силами МВД Чечни: — «это была полностью независимая военная операция войск МВД», проведённая силами и средствами 3000 военнослужащих МВД, в том числе 350 человек составлял штурмовой отряд; артиллерия, несколько ракетных установок, танки были развернуты около села Самашки. По сообщению Интерфакса, федеральные силы обстреливали село установками Ураган (БМ-27) и «Град» (БМ-21)).[4]
После ультиматума, предъявленного генерал-лейтенантом Антоновым, командующим группировкой федеральных войск в Чечне генерал-полковником ВВ МВД Куликовым, а также генерал-лейтенантом Романовым 6 апреля 1995 года с требованием выдать 264 единицы автоматического оружия, предположительно имеющегося у жителей Самашек (жители деревни выдали только 11 автоматов), более 200 боевиков покинуло Самашки под давлением старейшин деревни, которые хотели, чтобы село пощадили. Утром 7 апреля возвращающиеся с переговоров старейшины были обстреляны непримиримыми боевиками.
Тем не менее, по сведениям, полученным Human Rights Watch от боевиков, в селе осталось около 40 боевиков, вооружённых стрелковым оружием, местных жителей, которые и оказали сопротивление. Группа из 12 боевиков сразу покинула село; остатки группы из 40 человек, подбив один танк и два бронетранспортёра (БТР) и понеся потери, покинули село сразу после штурма, перед началом зачистки. По данным командующего группировкой федеральных войск в Чечне, генерал-полковника ВВ МВД А.С. Куликова, штурмовой отряд внутренних войск в ночь с 7 на 8 апреля напоролся в Самашках на засаду, был разбит на несколько групп, и перешёл к круговой обороне. В ходе выдвижения были подбиты или подорвались на минах четыре БТР и один танк. По оценкам ВВ МВД, сопротивление федеральным силам в селе оказывали около 300 боевиков[5].
Потери
Цифры потерь МВД, согласно заявлению российской стороны, сильно различаются — от 15 раненых до 16 убитых и 44 раненых.[6] По заявлению Станислава Говорухина, председателя парламентской комиссии, около 350 российских военнослужащих получили ранения и 16 человек погибли[5]. Капитану милиции Виктору Адамишину было посмертно присвоено звание Героя России. Со стороны боевиков по заявлению федеральных сил, 120 человек убито и около 150 подозреваемых задержано[2].
По ряду свидетельств, в ходе операции федеральными войсками было убито более 100 мирных жителей. Свыше 100 погибших мирных жителей было указано в сообщении Комиссии ООН по правам человека (UNCHR) (март 1996 года)[7].
По наблюдению Human Rights Watch (HRW), это был наиболее известный случай убийства гражданского населения в первую чеченскую войну[8]. Международный Комитет Красного Креста (ICRC) объявил о том, что погибло приблизительно 250 гражданских лиц[9]. По мнению «Amnesty International»[10] более 250 человек, по заявлению лондонской WRI, ссылающейся на неназванных ею старейшин села Самашки, жертв нападения менее 300 человек[11].
По мнению правозащитной организации «Мемориал», данные об этом эпизоде, распространённые информационным агентством Ичкерии, не вызывают доверия[12]. «Мемориал» приводит свою собственную оценку числа погибших жителей, основанную на поимённом списке жертв — как минимум 112—114 человек[13].
Обсуждение Государственной Думой операции МВД РФ в селе Самашки
После того, как Лев Пономарёв собственноручно раздал доклад общества «Мемориал» по ситуации в Самашках, 19 апреля 1995 года на пленарном заседании Государственной Думы выступил руководитель фракции Демократической партии России С. С. Говорухин и сообщил, что этот доклад искажал действительное положение вещей, также он отметил, что сам Лев Пономарёв признает авторство доклада за обществом «Мемориал» только наполовину[14]. На том же заседании депутат из фракции «Выбор России» Б. М. Титенко, со ссылкой на депутата Шабада, утверждал, что они приезжали в Самашки раньше Говорухина, и версия общества «Мемориал» — более правдивая. Пономарёв утверждал, что распространил доклад с непроверенными сведениями только среди членов комиссии Говорухина, а не для всеобщего обозрения[15].
Общественное мнение
 |
Нейтральность этого раздела поставлена под сомнение. На странице обсуждения должны быть подробности.
|
Анна Политковская утверждала, что «в первую войну Самашки вошли в историю как современные Лидице. Село стало местом массовых убийств гражданского населения»[21]. По мнению Сергея Пархоменко операция в чеченском селе Самашки осуществлялась карательными контингентами[22], журналист Владимир Варфоломеев утверждал, что чеченцы помнят генерала Романова устроившим настоящюю резню в селе Самашки в начале 95-го[23]. Сергей Говорухин называл сведения о зверствах сотрудников МВД в Самашках абсолютной чушью[24].
«Новая газета» опубликовала ряд статей, в которых, по воспоминаниям жителей Самашек, пьяные солдаты федеральных войск сжигали детей и взрослых[25].
Напишите отзыв о статье "Операция МВД РФ в селе Самашки"
Примечания
- ↑ [query.nytimes.com/gst/fullpage.html?res=990CE4DE1F39F93BA35756C0A963958260&sec=&spon=&pagewanted=all Russians' Killing of 100 Civilians In a Chechen Town Stirs Outrage, The New York Times, May 8, 1995]
- ↑ 1 2 [findarticles.com/p/articles/mi_qn4158/is_19950420/ai_n13978180 PR victory fades in fog of Chechen war], The Independent, Apr 20, 1995
- ↑ [www.thenation.com/doc/20021118/editors2 Terror in Moscow], The Nation, October 31, 2002
- ↑ [mcc.org/clusterbombs/resources/research/death/chapter3.html Cluster Munitions Use by Russian Federation Forces in Chechnya], Mennonite Central Committee, 2000
- ↑ 1 2 [www.memo.ru/hr/hotpoints/chechen/samashki/Chapter7.htm Всеми имеющимися средствами… : Операция МВД РФ в селе Самашки, 7-8 апреля 1995 г.: 6. Ход операции по занятию села Самашки подразделениями МВД], Мемориал
- ↑ [www.memo.ru/hr/hotpoints/chechen/samashki/Chapter8.htm Всеми имеющимися средствами… : Операция МВД РФ в селе Самашки, 7-8 апреля 1995 г.: 7. Потери среди военнослужащих и сотрудников ОМОН], Мемориал
- ↑ [www1.umn.edu/humanrts/commission/country52/1996_13.htm Положение дел в области прав человека в Чеченской Республике на англ.] UNCHR
- ↑ [www.hrw.org/reports/1996/WR96/Helsinki-16.htm RUSSIAN FEDERATION Human Rights Developments], Human Rights Watch 1996 annual report
- ↑ [www.globalsecurity.org/military/library/report/1996/wounded.htm Wounded Bear: The Ongoing Russian Military Operation in Chechnya] Globalsecurity.org
- ↑ [web.archive.org/web/20110622014140/web.amnesty.org/aidoc/ai.nsf/a85f4dc8381ecc7b80256f33003ae7b3/b399c6eb53084ce08025690000692cdf!OpenDocument RUSSIAN FEDERATION Brief summary of concerns about human rights violations in the Chechen Republic] Amnesty International
- ↑ [www.wri-irg.org/pubs/ww-199502.htm Mothers' March to Grozny] WRI
- ↑ [www.memo.ru/hr/hotpoints/chechen/samashki/Chapter7.htm ВСЕМИ ИМЕЮЩИМИСЯ СРЕДСТВАМИ... Операция МВД РФ в селе Самашки 7-8 апреля 1995 г]
- ↑ [www.memo.ru/hr/hotpoints/chechen/samashki/Chapt10.htm ВСЕМИ ИМЕЮЩИМИСЯ СРЕДСТВАМИ... Операция МВД РФ в селе Самашки 7-8 апреля 1995 г]
- ↑ [transcript.duma.gov.ru/node/3068/ Стенограмма заседания ГД от 19 апреля 1995 г.] С. С. Говорухин: «Ко мне подходил Пономарев ещё тогда, когда я сказал. Он сказал, что на самом деле „Мемориал“ распространял только вот эти три странички, а эти три — это, мол, уже не заявление „Мемориала“. И это правильно. Хотя на последней страничке написано: принял помощник Пономарева в 11.30. Кстати, в 11.45 это уже было напечатано, отксерено и роздано членам комиссии самим Пономаревым. Так что я волей-неволей должен констатировать: депутат Государственной Думы распространял эти документы, о которых, наверное, мы ещё скажем».
- ↑ [transcript.duma.gov.ru/node/3068/ Стенограмма заседания ГД от 19 апреля 1995 г.] депутат Государственной Думы Л. А. Пономарев: «Так вот я утверждаю, что этот документ я предложил только членам комиссии и попросил их разобраться в той очень тревожной информации, которая в нем содержится».
- ↑ «Эхо Москвы», «Без посредников», 18.08.2007, журналист Юлия Латынина: «...люди, которые зачищали село Самашки и заходили в дома и бросали гранаты… и женщин и детей не выпускали из домов и бросали гранаты в подвалы, где они убивали женщин и детей, и порождали новые войны и террористов».
- ↑ «Эхо Москвы», «Код доступа» от 19.04.2008, журналист Юлия Латынина: «А то как же, конечно, когда российские солдаты зачищали Самашки и швыряли гранаты в погреб, где прятались дети…»
- ↑ Эхо Москвы», «Код доступа» от 04.09.2004, Юлия Латынина: «Вспомним село Самашки, которое окружили федеральные войска, в котором были боевики, федеральные войска сказали: мы разбомбили село, если боевики не уйдут, боевики ушли, федеральные войска вошли в село и устроили там резню».
- ↑ «Эхо Москвы», «Ищем выход... Дело об убийстве Пола Хлебникова» от 11.01.2006, Юлия Латынина: «Но почему-то в этой книге абсолютно отсутствует как класс история, собственно, чеченской войны — в ней не рассказывается ни как бомбили Бамут, ни как «зачищали» Самашки — видимо потому, что эти истории не вписываются в концепцию Пола Хлебникова о чеченцах как варварах, которые против современной цивилизации. Русские тоже, оказывается, варвары. То есть, либо Хлебников не спрашивал об этом Нухаева, что странно для объективного журналиста, либо по какой-то причине он не включил эти вещи в книгу».
- ↑ Эхо Москвы», «Код доступа» от 09.10.2004: «Там было очень много трупов. Возможно, чеченцы, действительно преувеличивают их количество. Это за чеченцами тоже не заржавеет. Они всегда любят говорить, прибавляя лишний ноль в конце. Но после этого приехал депутат Говорухин в Самашки и сказал, что тут вообще ничего не было. Но это остаётся на его совести».
- ↑ Радио Свобода от 11.07.2001, «Хроника зачистки в Серноводске. Экстрадиция, которая не состоялась», Анна Политковская: «Военные, смеясь, говорили: «Нам нравится убивать вас именно в Самашках». Действительно, у Самашек плохое прошлое, о котором в Чечне знают все. В первую войну Самашки вошли в историю как современные Лидице. Село стало местом массовых убийств гражданского населения».
- ↑ «Эхо Москвы», «Суть событий» от 06.04.2007, Сергей Пархоменко: «…очередная годовщина события в чеченском селе Самашки, которое было страшным образом раздавлено тогдашними карательными контингентами в Чечне».
- ↑ Эхо Москвы», «Ну и денек» от 06.10.2000, Владимир Варфоломеев: «Однако, чеченцы помнят генерала Романов совсем другим — устроившим настоящюю резню в селе Самашки в начале 95-го. Войсками он тогда командовал под другой фамилией — Антонов, и его солдаты убили в Самашках десятки мирных людей…»
- ↑ «Эхо Москвы», «Ищем выход… Жизнь под угрозой террора.» от 09.09.2004: «В село Самашки вошли русские солдаты, на околице села повесили 11 чеченских детей… одной девочке отрезали голову… — это чушь абсолютная. Я на второй день прилетел в Самашки».
- ↑ «Новая газета» от 14.02.2000, [www.novayagazeta.ru/society/11544.html статья «Полный Кошман»].
Ссылки
- [www.memo.ru/hr/hotpoints/chechen/samashki/Chapter1.htm Всеми имеющимися средствами... Операция МВД РФ в селе Самашки 7-8 апреля 1995 г.]
- Смирнов С. [vpk-news.ru/articles/238 Бой, а не побоище] «Военно-промышленный курьер» № 13 (80) за 13 апреля 2005 года
- Владимир Воронов. [www.svoboda.org/content/article/26641302.html Штурм, которого не было] "Радио Свобода, 17.10.2014
| ||||||
Отрывок, характеризующий Операция МВД РФ в селе Самашки
– Ну что?– Мама, ради Бога ничего не спрашивайте у меня теперь. Это нельзя говорить, – сказала Наташа.
Но несмотря на то, в этот вечер Наташа, то взволнованная, то испуганная, с останавливающимися глазами лежала долго в постели матери. То она рассказывала ей, как он хвалил ее, то как он говорил, что поедет за границу, то, что он спрашивал, где они будут жить это лето, то как он спрашивал ее про Бориса.
– Но такого, такого… со мной никогда не бывало! – говорила она. – Только мне страшно при нем, мне всегда страшно при нем, что это значит? Значит, что это настоящее, да? Мама, вы спите?
– Нет, душа моя, мне самой страшно, – отвечала мать. – Иди.
– Все равно я не буду спать. Что за глупости спать? Maмаша, мамаша, такого со мной никогда не бывало! – говорила она с удивлением и испугом перед тем чувством, которое она сознавала в себе. – И могли ли мы думать!…
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Всё это судьба. Ясно, что это судьба, что всё это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что то особенное».
– Что ж он тебе еще говорил? Какие стихи то эти? Прочти… – задумчиво сказала мать, спрашивая про стихи, которые князь Андрей написал в альбом Наташе.
– Мама, это не стыдно, что он вдовец?
– Полно, Наташа. Молись Богу. Les Marieiages se font dans les cieux. [Браки заключаются в небесах.]
– Голубушка, мамаша, как я вас люблю, как мне хорошо! – крикнула Наташа, плача слезами счастья и волнения и обнимая мать.
В это же самое время князь Андрей сидел у Пьера и говорил ему о своей любви к Наташе и о твердо взятом намерении жениться на ней.
В этот день у графини Елены Васильевны был раут, был французский посланник, был принц, сделавшийся с недавнего времени частым посетителем дома графини, и много блестящих дам и мужчин. Пьер был внизу, прошелся по залам, и поразил всех гостей своим сосредоточенно рассеянным и мрачным видом.
Пьер со времени бала чувствовал в себе приближение припадков ипохондрии и с отчаянным усилием старался бороться против них. Со времени сближения принца с его женою, Пьер неожиданно был пожалован в камергеры, и с этого времени он стал чувствовать тяжесть и стыд в большом обществе, и чаще ему стали приходить прежние мрачные мысли о тщете всего человеческого. В это же время замеченное им чувство между покровительствуемой им Наташей и князем Андреем, своей противуположностью между его положением и положением его друга, еще усиливало это мрачное настроение. Он одинаково старался избегать мыслей о своей жене и о Наташе и князе Андрее. Опять всё ему казалось ничтожно в сравнении с вечностью, опять представлялся вопрос: «к чему?». И он дни и ночи заставлял себя трудиться над масонскими работами, надеясь отогнать приближение злого духа. Пьер в 12 м часу, выйдя из покоев графини, сидел у себя наверху в накуренной, низкой комнате, в затасканном халате перед столом и переписывал подлинные шотландские акты, когда кто то вошел к нему в комнату. Это был князь Андрей.
– А, это вы, – сказал Пьер с рассеянным и недовольным видом. – А я вот работаю, – сказал он, указывая на тетрадь с тем видом спасения от невзгод жизни, с которым смотрят несчастливые люди на свою работу.
Князь Андрей с сияющим, восторженным и обновленным к жизни лицом остановился перед Пьером и, не замечая его печального лица, с эгоизмом счастия улыбнулся ему.
– Ну, душа моя, – сказал он, – я вчера хотел сказать тебе и нынче за этим приехал к тебе. Никогда не испытывал ничего подобного. Я влюблен, мой друг.
Пьер вдруг тяжело вздохнул и повалился своим тяжелым телом на диван, подле князя Андрея.
– В Наташу Ростову, да? – сказал он.
– Да, да, в кого же? Никогда не поверил бы, но это чувство сильнее меня. Вчера я мучился, страдал, но и мученья этого я не отдам ни за что в мире. Я не жил прежде. Теперь только я живу, но я не могу жить без нее. Но может ли она любить меня?… Я стар для нее… Что ты не говоришь?…
– Я? Я? Что я говорил вам, – вдруг сказал Пьер, вставая и начиная ходить по комнате. – Я всегда это думал… Эта девушка такое сокровище, такое… Это редкая девушка… Милый друг, я вас прошу, вы не умствуйте, не сомневайтесь, женитесь, женитесь и женитесь… И я уверен, что счастливее вас не будет человека.
– Но она!
– Она любит вас.
– Не говори вздору… – сказал князь Андрей, улыбаясь и глядя в глаза Пьеру.
– Любит, я знаю, – сердито закричал Пьер.
– Нет, слушай, – сказал князь Андрей, останавливая его за руку. – Ты знаешь ли, в каком я положении? Мне нужно сказать все кому нибудь.
– Ну, ну, говорите, я очень рад, – говорил Пьер, и действительно лицо его изменилось, морщина разгладилась, и он радостно слушал князя Андрея. Князь Андрей казался и был совсем другим, новым человеком. Где была его тоска, его презрение к жизни, его разочарованность? Пьер был единственный человек, перед которым он решался высказаться; но зато он ему высказывал всё, что у него было на душе. То он легко и смело делал планы на продолжительное будущее, говорил о том, как он не может пожертвовать своим счастьем для каприза своего отца, как он заставит отца согласиться на этот брак и полюбить ее или обойдется без его согласия, то он удивлялся, как на что то странное, чуждое, от него независящее, на то чувство, которое владело им.
– Я бы не поверил тому, кто бы мне сказал, что я могу так любить, – говорил князь Андрей. – Это совсем не то чувство, которое было у меня прежде. Весь мир разделен для меня на две половины: одна – она и там всё счастье надежды, свет; другая половина – всё, где ее нет, там всё уныние и темнота…
– Темнота и мрак, – повторил Пьер, – да, да, я понимаю это.
– Я не могу не любить света, я не виноват в этом. И я очень счастлив. Ты понимаешь меня? Я знаю, что ты рад за меня.
– Да, да, – подтверждал Пьер, умиленными и грустными глазами глядя на своего друга. Чем светлее представлялась ему судьба князя Андрея, тем мрачнее представлялась своя собственная.
Для женитьбы нужно было согласие отца, и для этого на другой день князь Андрей уехал к отцу.
Отец с наружным спокойствием, но внутренней злобой принял сообщение сына. Он не мог понять того, чтобы кто нибудь хотел изменять жизнь, вносить в нее что нибудь новое, когда жизнь для него уже кончалась. – «Дали бы только дожить так, как я хочу, а потом бы делали, что хотели», говорил себе старик. С сыном однако он употребил ту дипломацию, которую он употреблял в важных случаях. Приняв спокойный тон, он обсудил всё дело.
Во первых, женитьба была не блестящая в отношении родства, богатства и знатности. Во вторых, князь Андрей был не первой молодости и слаб здоровьем (старик особенно налегал на это), а она была очень молода. В третьих, был сын, которого жалко было отдать девчонке. В четвертых, наконец, – сказал отец, насмешливо глядя на сына, – я тебя прошу, отложи дело на год, съезди за границу, полечись, сыщи, как ты и хочешь, немца, для князя Николая, и потом, ежели уж любовь, страсть, упрямство, что хочешь, так велики, тогда женись.
– И это последнее мое слово, знай, последнее… – кончил князь таким тоном, которым показывал, что ничто не заставит его изменить свое решение.
Князь Андрей ясно видел, что старик надеялся, что чувство его или его будущей невесты не выдержит испытания года, или что он сам, старый князь, умрет к этому времени, и решил исполнить волю отца: сделать предложение и отложить свадьбу на год.
Через три недели после своего последнего вечера у Ростовых, князь Андрей вернулся в Петербург.
На другой день после своего объяснения с матерью, Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же самое. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия.
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.
Графиня стала успокоивать Наташу. Наташа, вслушивавшаяся сначала в слова матери, вдруг прервала ее:
– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».
Лакей хотел войти, чтобы убрать что то в зале, но она не пустила его, опять затворив за ним дверь, и продолжала свою прогулку. Она возвратилась в это утро опять к своему любимому состоянию любви к себе и восхищения перед собою. – «Что за прелесть эта Наташа!» сказала она опять про себя словами какого то третьего, собирательного, мужского лица. – «Хороша, голос, молода, и никому она не мешает, оставьте только ее в покое». Но сколько бы ни оставляли ее в покое, она уже не могла быть покойна и тотчас же почувствовала это.
В передней отворилась дверь подъезда, кто то спросил: дома ли? и послышались чьи то шаги. Наташа смотрелась в зеркало, но она не видала себя. Она слушала звуки в передней. Когда она увидала себя, лицо ее было бледно. Это был он. Она это верно знала, хотя чуть слышала звук его голоса из затворенных дверей.
Наташа, бледная и испуганная, вбежала в гостиную.
– Мама, Болконский приехал! – сказала она. – Мама, это ужасно, это несносно! – Я не хочу… мучиться! Что же мне делать?…
Еще графиня не успела ответить ей, как князь Андрей с тревожным и серьезным лицом вошел в гостиную. Как только он увидал Наташу, лицо его просияло. Он поцеловал руку графини и Наташи и сел подле дивана.
– Давно уже мы не имели удовольствия… – начала было графиня, но князь Андрей перебил ее, отвечая на ее вопрос и очевидно торопясь сказать то, что ему было нужно.
– Я не был у вас всё это время, потому что был у отца: мне нужно было переговорить с ним о весьма важном деле. Я вчера ночью только вернулся, – сказал он, взглянув на Наташу. – Мне нужно переговорить с вами, графиня, – прибавил он после минутного молчания.
Графиня, тяжело вздохнув, опустила глаза.
– Я к вашим услугам, – проговорила она.
Наташа знала, что ей надо уйти, но она не могла этого сделать: что то сжимало ей горло, и она неучтиво, прямо, открытыми глазами смотрела на князя Андрея.
«Сейчас? Сию минуту!… Нет, это не может быть!» думала она.
Он опять взглянул на нее, и этот взгляд убедил ее в том, что она не ошиблась. – Да, сейчас, сию минуту решалась ее судьба.
– Поди, Наташа, я позову тебя, – сказала графиня шопотом.
Наташа испуганными, умоляющими глазами взглянула на князя Андрея и на мать, и вышла.
– Я приехал, графиня, просить руки вашей дочери, – сказал князь Андрей. Лицо графини вспыхнуло, но она ничего не сказала.
– Ваше предложение… – степенно начала графиня. – Он молчал, глядя ей в глаза. – Ваше предложение… (она сконфузилась) нам приятно, и… я принимаю ваше предложение, я рада. И муж мой… я надеюсь… но от нее самой будет зависеть…
– Я скажу ей тогда, когда буду иметь ваше согласие… даете ли вы мне его? – сказал князь Андрей.
– Да, – сказала графиня и протянула ему руку и с смешанным чувством отчужденности и нежности прижалась губами к его лбу, когда он наклонился над ее рукой. Она желала любить его, как сына; но чувствовала, что он был чужой и страшный для нее человек. – Я уверена, что мой муж будет согласен, – сказала графиня, – но ваш батюшка…
