Опоссумовые
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
«Но, может быть, это моя рубашка на столе, – думал князь Андрей, – а это мои ноги, а это дверь; но отчего же все тянется и выдвигается и пити пити пити и ти ти – и пити пити пити… – Довольно, перестань, пожалуйста, оставь, – тяжело просил кого то князь Андрей. И вдруг опять выплывала мысль и чувство с необыкновенной ясностью и силой.
«Да, любовь, – думал он опять с совершенной ясностью), но не та любовь, которая любит за что нибудь, для чего нибудь или почему нибудь, но та любовь, которую я испытал в первый раз, когда, умирая, я увидал своего врага и все таки полюбил его. Я испытал то чувство любви, которая есть самая сущность души и для которой не нужно предмета. Я и теперь испытываю это блаженное чувство. Любить ближних, любить врагов своих. Все любить – любить бога во всех проявлениях. Любить человека дорогого можно человеческой любовью; но только врага можно любить любовью божеской. И от этого то я испытал такую радость, когда я почувствовал, что люблю того человека. Что с ним? Жив ли он… Любя человеческой любовью, можно от любви перейти к ненависти; но божеская любовь не может измениться. Ничто, ни смерть, ничто не может разрушить ее. Она есть сущность души. А сколь многих людей я ненавидел в своей жизни. И из всех людей никого больше не любил я и не ненавидел, как ее». И он живо представил себе Наташу не так, как он представлял себе ее прежде, с одною ее прелестью, радостной для себя; но в первый раз представил себе ее душу. И он понял ее чувство, ее страданья, стыд, раскаянье. Он теперь в первый раз поняд всю жестокость своего отказа, видел жестокость своего разрыва с нею. «Ежели бы мне было возможно только еще один раз увидать ее. Один раз, глядя в эти глаза, сказать…»
И пити пити пити и ти ти, и пити пити – бум, ударилась муха… И внимание его вдруг перенеслось в другой мир действительности и бреда, в котором что то происходило особенное. Все так же в этом мире все воздвигалось, не разрушаясь, здание, все так же тянулось что то, так же с красным кругом горела свечка, та же рубашка сфинкс лежала у двери; но, кроме всего этого, что то скрипнуло, пахнуло свежим ветром, и новый белый сфинкс, стоячий, явился пред дверью. И в голове этого сфинкса было бледное лицо и блестящие глаза той самой Наташи, о которой он сейчас думал.
«О, как тяжел этот неперестающий бред!» – подумал князь Андрей, стараясь изгнать это лицо из своего воображения. Но лицо это стояло пред ним с силою действительности, и лицо это приближалось. Князь Андрей хотел вернуться к прежнему миру чистой мысли, но он не мог, и бред втягивал его в свою область. Тихий шепчущий голос продолжал свой мерный лепет, что то давило, тянулось, и странное лицо стояло перед ним. Князь Андрей собрал все свои силы, чтобы опомниться; он пошевелился, и вдруг в ушах его зазвенело, в глазах помутилось, и он, как человек, окунувшийся в воду, потерял сознание. Когда он очнулся, Наташа, та самая живая Наташа, которую изо всех людей в мире ему более всего хотелось любить той новой, чистой божеской любовью, которая была теперь открыта ему, стояла перед ним на коленях. Он понял, что это была живая, настоящая Наташа, и не удивился, но тихо обрадовался. Наташа, стоя на коленях, испуганно, но прикованно (она не могла двинуться) глядела на него, удерживая рыдания. Лицо ее было бледно и неподвижно. Только в нижней части его трепетало что то.
Князь Андрей облегчительно вздохнул, улыбнулся и протянул руку.
– Вы? – сказал он. – Как счастливо!
Наташа быстрым, но осторожным движением подвинулась к нему на коленях и, взяв осторожно его руку, нагнулась над ней лицом и стала целовать ее, чуть дотрогиваясь губами.
– Простите! – сказала она шепотом, подняв голову и взглядывая на него. – Простите меня!
– Я вас люблю, – сказал князь Андрей.
– Простите…
– Что простить? – спросил князь Андрей.
– Простите меня за то, что я сделала, – чуть слышным, прерывным шепотом проговорила Наташа и чаще стала, чуть дотрогиваясь губами, целовать руку.
– Я люблю тебя больше, лучше, чем прежде, – сказал князь Андрей, поднимая рукой ее лицо так, чтобы он мог глядеть в ее глаза.
Глаза эти, налитые счастливыми слезами, робко, сострадательно и радостно любовно смотрели на него. Худое и бледное лицо Наташи с распухшими губами было более чем некрасиво, оно было страшно. Но князь Андрей не видел этого лица, он видел сияющие глаза, которые были прекрасны. Сзади их послышался говор.
Петр камердинер, теперь совсем очнувшийся от сна, разбудил доктора. Тимохин, не спавший все время от боли в ноге, давно уже видел все, что делалось, и, старательно закрывая простыней свое неодетое тело, ежился на лавке.
– Это что такое? – сказал доктор, приподнявшись с своего ложа. – Извольте идти, сударыня.
В это же время в дверь стучалась девушка, посланная графиней, хватившейся дочери.
Как сомнамбулка, которую разбудили в середине ее сна, Наташа вышла из комнаты и, вернувшись в свою избу, рыдая упала на свою постель.
С этого дня, во время всего дальнейшего путешествия Ростовых, на всех отдыхах и ночлегах, Наташа не отходила от раненого Болконского, и доктор должен был признаться, что он не ожидал от девицы ни такой твердости, ни такого искусства ходить за раненым.
Как ни страшна казалась для графини мысль, что князь Андрей мог (весьма вероятно, по словам доктора) умереть во время дороги на руках ее дочери, она не могла противиться Наташе. Хотя вследствие теперь установившегося сближения между раненым князем Андреем и Наташей приходило в голову, что в случае выздоровления прежние отношения жениха и невесты будут возобновлены, никто, еще менее Наташа и князь Андрей, не говорил об этом: нерешенный, висящий вопрос жизни или смерти не только над Болконским, но над Россией заслонял все другие предположения.
Пьер проснулся 3 го сентября поздно. Голова его болела, платье, в котором он спал не раздеваясь, тяготило его тело, и на душе было смутное сознание чего то постыдного, совершенного накануне; это постыдное был вчерашний разговор с капитаном Рамбалем.
Часы показывали одиннадцать, но на дворе казалось особенно пасмурно. Пьер встал, протер глаза и, увидав пистолет с вырезным ложем, который Герасим положил опять на письменный стол, Пьер вспомнил то, где он находился и что ему предстояло именно в нынешний день.
«Уж не опоздал ли я? – подумал Пьер. – Нет, вероятно, он сделает свой въезд в Москву не ранее двенадцати». Пьер не позволял себе размышлять о том, что ему предстояло, но торопился поскорее действовать.
Оправив на себе платье, Пьер взял в руки пистолет и сбирался уже идти. Но тут ему в первый раз пришла мысль о том, каким образом, не в руке же, по улице нести ему это оружие. Даже и под широким кафтаном трудно было спрятать большой пистолет. Ни за поясом, ни под мышкой нельзя было поместить его незаметным. Кроме того, пистолет был разряжен, а Пьер не успел зарядить его. «Все равно, кинжал», – сказал себе Пьер, хотя он не раз, обсуживая исполнение своего намерения, решал сам с собою, что главная ошибка студента в 1809 году состояла в том, что он хотел убить Наполеона кинжалом. Но, как будто главная цель Пьера состояла не в том, чтобы исполнить задуманное дело, а в том, чтобы показать самому себе, что не отрекается от своего намерения и делает все для исполнения его, Пьер поспешно взял купленный им у Сухаревой башни вместе с пистолетом тупой зазубренный кинжал в зеленых ножнах и спрятал его под жилет.
(перенаправлено с «Опоссумы»)
Не следует путать с поссумами — другим семейством сумчатых.
| Опоссумовые | ||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
 Виргинский опоссум (Didelphis virginiana) | ||||||||||
| Научная классификация | ||||||||||
|
||||||||||
| Латинское название | ||||||||||
| Didelphidae Gray, 1821 |
||||||||||
| Роды | ||||||||||
|
|
Опо́ссумовые (Didelphidae) — семейство млекопитающих инфракласса сумчатых. Оно включает самых древних и наименее специализированных сумчатых, которые появились в конце мелового периода и с тех пор почти не изменились. Все ныне живущие представители семейства опоссумов населяют Новый Свет, хотя ископаемые формы известны из третичных отложений Европы. Большинство сумчатых Южной Америки вымерли после возникновения естественного моста между Южной и Северной Америкой, по которому с севера на юг стали проникать новые виды. Только опоссумы смогли вынести конкуренцию и даже распространиться на север.
Ближайшими родичами американских опоссумов являются крысовидные опоссумы.
Содержание
История
В 1553 году в книге «Хроника Перу» Сьеса де Леона даётся первое упоминание и описание опоссума:
«Так как ущелья уж очень непроходимые, в них водится много животных, и крупные львы, а также есть животные, похожие на маленькую лисицу, с длинным хвостом и короткими лапами, бурой окраски, да и голова, как у лисицы. Я видел однажды одну из них, и возле неё было семь детенышей, и так как она услышала шум, то открыла сумку, природой размещенную у неё на собственном брюшке, и она очень быстро собрала детенышей, убегая с большим проворством, так что я испугался за её существование — будучи такой маленькой, бежать с такой ношей — и таки убежать. Называют это животное чуча [Chucha].»[1]
Описание
Размеры опоссумов невелики: длина тела 7—50 см, хвоста 4—55 см. Морда вытянутая и заострённая. Хвост целиком или только на конце голый, хватательный, иногда в основании утолщён отложениями жира. Тело покрыто коротким, густым мехом, окрас которого варьируется от серого и желтовато-бурого до чёрного. Строение зубной системы, конечностей, сумки свидетельствует о примитивности опоссумов. Конечности у них укороченные, пятипалые; большой палец задней конечности противопоставлен остальным пальцам и лишён когтя. Задние лапы обычно развиты сильнее передних. Зубная формула архаичная: полный ряд резцов (по 5 на верхней челюсти и по 4 — на нижней), хорошо развитые клыки и остробугорчатые коренные зубы. У всех опоссумов по 50 зубов.
Благодаря наличию в крови антидота белковой природы, многие крупные опоссумовые обладают устойчивостью к яду симпатрических гремучих змей, что рассматривается как адаптация для питания этими видами змей. В то же время, устойчивость к яду оказывается не универсальной, некоторые виды гремучников Неотропики охотятся на опоссумовых[2].
Ареал
Распространены опоссумы от юго-востока Канады (Онтарио) через восточные штаты США до 52° ю. ш. в Аргентине. Встречаются также на Малых Антильских островах.
Опоссумы — обитатели лесов, степей и полупустынь; встречаются как на равнинах, так и в горах до 4000 м над уровнем моря. Большинство ведёт наземный или древесный образ жизни, водяной опоссум — полуводный. Активны в сумерках и ночью. Всеядны или насекомоядны. Вне сезона спаривания ведут одиночный образ жизни. Беременность длится 12—13 суток, в помёте до 18—25 детёнышей. Лактационный период продолжается 70—100 дней. Некоторые опоссумы вынашивают детёнышей в сумке, которая открывается отверстием назад, но у большинства она отсутствует. Подросшие детёныши путешествуют вместе с матерью, держась за шерсть на её спине. Половозрелость наступает в 6—8-месячном возрасте; продолжительность жизни 5—8 лет. В целом опоссумы играют в Новом Свете ту же роль, что на других материках — представители отряда насекомоядных.
Особенности поведения
Раненый или сильно напуганный опоссум падает, притворяясь мёртвым. При этом у него стекленеют глаза, изо рта течёт пена, а анальные железы испускают секрет с неприятным запахом. Эта мнимая смерть часто спасает опоссуму жизнь — преследователь, обнюхав неподвижное тело, обычно уходит. Зверька можно пнуть ногой или закинуть подальше — он всё равно себя ничем не выдаст. Некоторое время спустя опоссум «оживает» и убегает.
Систематика
Семейство опоссумовых (Didelphidae) делится на 2 подсемейства с 17 родами[3]:
- Подсемейство Caluromyinae
- Род Пушистые опоссумы (Caluromys)[4]
- Род Полосатые опоссумы (Caluromysiops)
- Полосатый опоссум (Caluromysiops irrupta)
- Род Пушистохвостые опоссумы (Glironia)
- Подсемейство Didelphinae
- Род Водяные опоссумы (Chironectes)
- Водяной опоссум (Chironectes minimus)
- Род Обыкновенные опоссумы (Didelphis)
- Белобрюхий опоссум (Didelphis albiventris)
- Большеухий опоссум (Didelphis aurita)
- Didelphis imperfecta
- Южный опоссум (Didelphis marsupialis)
- Didelphis pernigra
- Северный опоссум (Didelphis virginiana)
- Род Изящные опоссумы (Gracilinanus)
- Род Hyladelphys
- Род Патагонские опоссумы (Lestodelphys)
- Род Толстохвостые опоссумы (Lutreolina)
- Род Мышиные опоссумы (Marmosa)
- Опоссум Андерсона (Marmosa andersoni)
- Marmosa isthmica
- Опоссум-красавец (Marmosa lepida)
- Мексиканский опоссум (Marmosa mexicana)
- Обыкновенный мышиный опоссум (Marmosa murina)
- Marmosa quichua
- Опоссум Робинсона (Marmosa robinsoni)
- Красный опоссум (Marmosa rubra)
- Marmosa simonsi
- Венесуэльский опоссум (Marmosa tyleriana)
- Marmosa waterhousei
- Сухолюбивый опоссум (Marmosa xerophila)
- Marmosa zeledoni
- Род Стройные опоссумы (Marmosops)
- Marmosops bishopi
- Узкомордый опоссум (Marmosops cracens)
- Marmosops creightoni
- Опоссум Томаса (Marmosops fuscatus)
- Опоссум Хендли (Marmosops handleyi)
- Андийский стройный опоссум (Marmosops impavidus)
- Восточный опоссум (Marmosops incanus)
- Канский опоссум (Marmosops invictus)
- Marmosops juninensis
- Marmosops neblina
- Ночной опоссум (Marmosops noctivagus)
- Marmosops ocellatus
- Мелкозубый стройный опоссум (Marmosops parvidens)
- Marmosops paulensis
- Marmosops pinheiroi
- Род Буролицые опоссумы (Metachirus)
- Род Мохнатые мышиные опоссумы (Micoureus)
- Род Короткохвостые опоссумы (Monodelphis)
- Дымчатый опоссум (Monodelphis adusta)
- Трёхполосый опоссум (Monodelphis americana)
- Трёхцветный опоссум (Monodelphis brevicaudata)
- Серый короткохвостый опоссум (Monodelphis dimidiata)
- Домовый опоссум (Monodelphis domestica)
- Опоссум Эмилии (Monodelphis emiliae)
- Monodelphis glirina
- Опоссум Айеринга (Monodelphis iheringi)
- Карликовый короткохвостый опоссум (Monodelphis kunsi)
- Марахойский опоссум (Monodelphis maraxina)
- Опоссум Осгуда (Monodelphis osgoodi)
- Monodelphis palliolata
- Monodelphis reigi
- Monodelphis ronaldi
- Каштановополосый опоссум (Monodelphis rubida)
- Красноголовый опоссум (Monodelphis scalops)
- Землеройковидный опоссум (Monodelphis sorex)
- Опоссум Терезы (Monodelphis theresa)
- Monodelphis umbristriata
- Однополосый опоссум (Monodelphis unistriata)
- Род Четырёхглазые опоссумы (Philander)
- Род Толстохвостые опоссумы (Thylamys)
- Изящный мышиный опоссум (Thylamys elegans)
- Thylamys karimii
- Длиннохвостый мышиный опоссум (Thylamys macrurus)
- Бледный опоссум (Thylamys pallidior)
- Thylamys pulchellus
- Малый толстохвостый опоссум (Thylamys pusillus)
- Thylamys sponsorius
- Thylamys tatei
- Бархатный опоссум (Thylamys velutinus)
- Thylamys venustus
- Род Опоссумы Аллена (Tlacuatzin)
- Род Водяные опоссумы (Chironectes)
См. также
Напишите отзыв о статье "Опоссумовые"
Примечания
- ↑ [kuprienko.info/pedro-cieza-de-leon-cronica-del-peru-parte-primera-al-ruso/ Сьеса де Леон, Педро. Хроника Перу. Часть Первая. Глава XXV. — Киев, 2008 (пер. А. Скромницкий)]. [archive.is/sQQr Архивировано из первоисточника 9 июля 2012].
- ↑ Voss R. S. Opossums (Mammalia: Didelphidae) in the diets of Neotropical pitvipers (Serpentes: Crotalinae): evidence for alternative coevolutionary outcomes? // Toxicon. — Vol. 66. — P. 1—6. — DOI:10.1016/j.toxicon.2013.01.013.
- ↑ [www.bucknell.edu/msw3/browse.asp?id=10400002 Didelphidae] в книге Wilson D. E. & Reeder D. M. (editors). 2005. Mammal Species of the World. A Taxonomic and Geographic Reference (3rd ed.). — Baltimore: Johns Hopkins University Press, 2 vols. (2142 pp.) ISBN 978-0-8018-8221-0 [www.google.com/books?id=JgAMbNSt8ikC&printsec=frontcover&hl=ru]
- ↑ Русские названия по книге Полная иллюстрированная энциклопедия. «Млекопитающие» Кн. 2 = The New Encyclopedia of Mammals / под ред. Д. Макдональда. — М.: «Омега», 2007. — С. 434. — 3000 экз. — ISBN 978-5-465-01346-8.
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 14 мая 2011 года. |
 |
В другом языковом разделе есть более полная статья Opossum (англ.) Вы можете помочь проекту, расширив текущую статью с помощью перевода.
|
Отрывок, характеризующий Опоссумовые
«Да, мне открылась новое счастье, неотъемлемое от человека, – думал он, лежа в полутемной тихой избе и глядя вперед лихорадочно раскрытыми, остановившимися глазами. Счастье, находящееся вне материальных сил, вне материальных внешних влияний на человека, счастье одной души, счастье любви! Понять его может всякий человек, но сознать и предписать его мот только один бог. Но как же бог предписал этот закон? Почему сын?.. И вдруг ход мыслей этих оборвался, и князь Андрей услыхал (не зная, в бреду или в действительности он слышит это), услыхал какой то тихий, шепчущий голос, неумолкаемо в такт твердивший: „И пити пити питии“ потом „и ти тии“ опять „и пити пити питии“ опять „и ти ти“. Вместе с этим, под звук этой шепчущей музыки, князь Андрей чувствовал, что над лицом его, над самой серединой воздвигалось какое то странное воздушное здание из тонких иголок или лучинок. Он чувствовал (хотя это и тяжело ему было), что ему надо было старательна держать равновесие, для того чтобы воздвигавшееся здание это не завалилось; но оно все таки заваливалось и опять медленно воздвигалось при звуках равномерно шепчущей музыки. „Тянется! тянется! растягивается и все тянется“, – говорил себе князь Андрей. Вместе с прислушаньем к шепоту и с ощущением этого тянущегося и воздвигающегося здания из иголок князь Андрей видел урывками и красный, окруженный кругом свет свечки и слышал шуршанъе тараканов и шуршанье мухи, бившейся на подушку и на лицо его. И всякий раз, как муха прикасалась к егв лицу, она производила жгучее ощущение; но вместе с тем его удивляло то, что, ударяясь в самую область воздвигавшегося на лице его здания, муха не разрушала его. Но, кроме этого, было еще одно важное. Это было белое у двери, это была статуя сфинкса, которая тоже давила его.«Но, может быть, это моя рубашка на столе, – думал князь Андрей, – а это мои ноги, а это дверь; но отчего же все тянется и выдвигается и пити пити пити и ти ти – и пити пити пити… – Довольно, перестань, пожалуйста, оставь, – тяжело просил кого то князь Андрей. И вдруг опять выплывала мысль и чувство с необыкновенной ясностью и силой.
«Да, любовь, – думал он опять с совершенной ясностью), но не та любовь, которая любит за что нибудь, для чего нибудь или почему нибудь, но та любовь, которую я испытал в первый раз, когда, умирая, я увидал своего врага и все таки полюбил его. Я испытал то чувство любви, которая есть самая сущность души и для которой не нужно предмета. Я и теперь испытываю это блаженное чувство. Любить ближних, любить врагов своих. Все любить – любить бога во всех проявлениях. Любить человека дорогого можно человеческой любовью; но только врага можно любить любовью божеской. И от этого то я испытал такую радость, когда я почувствовал, что люблю того человека. Что с ним? Жив ли он… Любя человеческой любовью, можно от любви перейти к ненависти; но божеская любовь не может измениться. Ничто, ни смерть, ничто не может разрушить ее. Она есть сущность души. А сколь многих людей я ненавидел в своей жизни. И из всех людей никого больше не любил я и не ненавидел, как ее». И он живо представил себе Наташу не так, как он представлял себе ее прежде, с одною ее прелестью, радостной для себя; но в первый раз представил себе ее душу. И он понял ее чувство, ее страданья, стыд, раскаянье. Он теперь в первый раз поняд всю жестокость своего отказа, видел жестокость своего разрыва с нею. «Ежели бы мне было возможно только еще один раз увидать ее. Один раз, глядя в эти глаза, сказать…»
И пити пити пити и ти ти, и пити пити – бум, ударилась муха… И внимание его вдруг перенеслось в другой мир действительности и бреда, в котором что то происходило особенное. Все так же в этом мире все воздвигалось, не разрушаясь, здание, все так же тянулось что то, так же с красным кругом горела свечка, та же рубашка сфинкс лежала у двери; но, кроме всего этого, что то скрипнуло, пахнуло свежим ветром, и новый белый сфинкс, стоячий, явился пред дверью. И в голове этого сфинкса было бледное лицо и блестящие глаза той самой Наташи, о которой он сейчас думал.
«О, как тяжел этот неперестающий бред!» – подумал князь Андрей, стараясь изгнать это лицо из своего воображения. Но лицо это стояло пред ним с силою действительности, и лицо это приближалось. Князь Андрей хотел вернуться к прежнему миру чистой мысли, но он не мог, и бред втягивал его в свою область. Тихий шепчущий голос продолжал свой мерный лепет, что то давило, тянулось, и странное лицо стояло перед ним. Князь Андрей собрал все свои силы, чтобы опомниться; он пошевелился, и вдруг в ушах его зазвенело, в глазах помутилось, и он, как человек, окунувшийся в воду, потерял сознание. Когда он очнулся, Наташа, та самая живая Наташа, которую изо всех людей в мире ему более всего хотелось любить той новой, чистой божеской любовью, которая была теперь открыта ему, стояла перед ним на коленях. Он понял, что это была живая, настоящая Наташа, и не удивился, но тихо обрадовался. Наташа, стоя на коленях, испуганно, но прикованно (она не могла двинуться) глядела на него, удерживая рыдания. Лицо ее было бледно и неподвижно. Только в нижней части его трепетало что то.
Князь Андрей облегчительно вздохнул, улыбнулся и протянул руку.
– Вы? – сказал он. – Как счастливо!
Наташа быстрым, но осторожным движением подвинулась к нему на коленях и, взяв осторожно его руку, нагнулась над ней лицом и стала целовать ее, чуть дотрогиваясь губами.
– Простите! – сказала она шепотом, подняв голову и взглядывая на него. – Простите меня!
– Я вас люблю, – сказал князь Андрей.
– Простите…
– Что простить? – спросил князь Андрей.
– Простите меня за то, что я сделала, – чуть слышным, прерывным шепотом проговорила Наташа и чаще стала, чуть дотрогиваясь губами, целовать руку.
– Я люблю тебя больше, лучше, чем прежде, – сказал князь Андрей, поднимая рукой ее лицо так, чтобы он мог глядеть в ее глаза.
Глаза эти, налитые счастливыми слезами, робко, сострадательно и радостно любовно смотрели на него. Худое и бледное лицо Наташи с распухшими губами было более чем некрасиво, оно было страшно. Но князь Андрей не видел этого лица, он видел сияющие глаза, которые были прекрасны. Сзади их послышался говор.
Петр камердинер, теперь совсем очнувшийся от сна, разбудил доктора. Тимохин, не спавший все время от боли в ноге, давно уже видел все, что делалось, и, старательно закрывая простыней свое неодетое тело, ежился на лавке.
– Это что такое? – сказал доктор, приподнявшись с своего ложа. – Извольте идти, сударыня.
В это же время в дверь стучалась девушка, посланная графиней, хватившейся дочери.
Как сомнамбулка, которую разбудили в середине ее сна, Наташа вышла из комнаты и, вернувшись в свою избу, рыдая упала на свою постель.
С этого дня, во время всего дальнейшего путешествия Ростовых, на всех отдыхах и ночлегах, Наташа не отходила от раненого Болконского, и доктор должен был признаться, что он не ожидал от девицы ни такой твердости, ни такого искусства ходить за раненым.
Как ни страшна казалась для графини мысль, что князь Андрей мог (весьма вероятно, по словам доктора) умереть во время дороги на руках ее дочери, она не могла противиться Наташе. Хотя вследствие теперь установившегося сближения между раненым князем Андреем и Наташей приходило в голову, что в случае выздоровления прежние отношения жениха и невесты будут возобновлены, никто, еще менее Наташа и князь Андрей, не говорил об этом: нерешенный, висящий вопрос жизни или смерти не только над Болконским, но над Россией заслонял все другие предположения.
Пьер проснулся 3 го сентября поздно. Голова его болела, платье, в котором он спал не раздеваясь, тяготило его тело, и на душе было смутное сознание чего то постыдного, совершенного накануне; это постыдное был вчерашний разговор с капитаном Рамбалем.
Часы показывали одиннадцать, но на дворе казалось особенно пасмурно. Пьер встал, протер глаза и, увидав пистолет с вырезным ложем, который Герасим положил опять на письменный стол, Пьер вспомнил то, где он находился и что ему предстояло именно в нынешний день.
«Уж не опоздал ли я? – подумал Пьер. – Нет, вероятно, он сделает свой въезд в Москву не ранее двенадцати». Пьер не позволял себе размышлять о том, что ему предстояло, но торопился поскорее действовать.
Оправив на себе платье, Пьер взял в руки пистолет и сбирался уже идти. Но тут ему в первый раз пришла мысль о том, каким образом, не в руке же, по улице нести ему это оружие. Даже и под широким кафтаном трудно было спрятать большой пистолет. Ни за поясом, ни под мышкой нельзя было поместить его незаметным. Кроме того, пистолет был разряжен, а Пьер не успел зарядить его. «Все равно, кинжал», – сказал себе Пьер, хотя он не раз, обсуживая исполнение своего намерения, решал сам с собою, что главная ошибка студента в 1809 году состояла в том, что он хотел убить Наполеона кинжалом. Но, как будто главная цель Пьера состояла не в том, чтобы исполнить задуманное дело, а в том, чтобы показать самому себе, что не отрекается от своего намерения и делает все для исполнения его, Пьер поспешно взял купленный им у Сухаревой башни вместе с пистолетом тупой зазубренный кинжал в зеленых ножнах и спрятал его под жилет.
