Опперман, Леонтий Карлович

Леонтий Карлович Опперман
Дата рождения	17 февраля 1810(1810-02-17)
Место рождения	Санкт-Петербург
Дата смерти	29 марта 1870(1870-03-29) (60 лет)
Место смерти	Варшава
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	кавалерия
Звание	генерал-лейтенант
Сражения/войны	Венгерская кампания 1849 года, Крымская война
Награды и премии	Орден Святого Станислава 2-й ст. (1843), Орден Святой Анны 2-й ст. (1845), Золотое оружие «За храбрость» (1849), Орден Святого Владимира 3-й ст. (1853), Орден Святого Георгия 4-й ст. (1854), Орден Святого Станислава 1-й ст. (1857), Орден Святой Анны 1-й ст. (1860)
Связи	отец Опперман, Карл Иванович, брат Опперман, Александр Карлович

Граф Леонтий Карлович Опперман (1810 — 1870) — генерал-лейтенант, Радомский губернатор, сенатор.

Биография

Леонтий Карлович Опперман родился 17 февраля 1810 г. в Санкт-Петербурге, сын инженер-генерала Карла Ивановича Оппермана, возведённого 1 июля 1829 года в графское достоинство Российской империи.

Окончив курс Михайловского артиллерийского училища в 1828 году и офицерских при нём классов в 1831 году, Опперман, в чине подпоручика, был прикомандирован к образцовой конно-артиллерийской батарее, откуда вскоре был назначен в Кавалергардский полк, с переименованием в корнеты, и в течение семи лет отправлял должность адъютанта командира гвардейского резервного кавалерийского корпуса, затем (с 1838) корпусного адъютанта, а с 1841 года адъютанта генерал-фельдмаршала князя Варшавского, причём 21 апреля 1847 года Опперман был произведён в полковники.

В 1849 году Опперман принял участие в Венгерской кампании, и за выказанные отличия и храбрость был 10 сентября награждён золотым палашом с надписью «За храбрость»,

В 1854 году Опперман принимал участие в обороне Севастополя, которую, впрочем, не окончил, так как был тяжело контужен в голову и принужден был выйти из строя. Награждённый 26 ноября 1854 года орденом св. Георгия 4-й степени (№ 9350 по кавалерскому списку Григоровича — Степанова) Опперман был назначен исправляющим должность полевого генерал-провиантмейстера действующей армии и 8 сентября 1855 года произведён в генерал-майоры.

29 марта 1856 года Опперман был назначен Радомским гражданским губернатором, и в этой должности пробыл шесть лет; в 1861 году независимо от исправления должности губернатора был назначен и военным начальником Радомской губернии. В следующем году Опперман получил назначение состоять при главнокомандующем войсками Варшавского военного округа; 4 апреля 1865 года произведён в генерал-лейтенанты и назначен сенатором в Варшавские департаменты Правительствующего Сената, в каковой должности оставался до конца жизни.

Опперман скончался 29 марта 1870 года в Варшаве.

Его старший брат, Александр Карлович Опперман, также был генералом русской армии и с отличием воевал на Кавказе.

Награды

За свою службу Опперман был награждён многими орденами, в их числе:

• Орден Святого Станислава 2-й степени (1843 год)
• Орден Святой Анны 2-й степени (1845 год; Императорская корона к этому ордену пожалована в 1851 году)
• Золотой палаш с надписью "За храбрость" (10 сентября 1849 года)
• Орден Святого Владимира 3-й степени (1854 год)
• Орден Святого Георгия 4-й степени (26 ноября 1854 года)
• Орден Святого Станислава 1-й степени (1857 год)
• Орден Святой Анны 1-й степени (1860 год; Императорская корона к этому ордену пожалована в 1864 году)

Иностранные:

• Австрийский орден Железной короны 2-й степени (1850 год)
• Прусский орден Святого Иоанна Иерусалимского (1851 год)
• Австрийский орден Леопольда 2-й степени (1851 год)

Источники

• Волков С. В. Генералитет Российской империи. Энциклопедический словарь генералов и адмиралов от Петра I до Николая II. Том II. Л—Я. — М., 2009.
• Исмаилов Э. Э. Золотое оружие с надписью «За храбрость». Списки кавалеров 1788—1913. — М., 2007.
• [www.runivers.ru/doc/patriotic_war/participants/detail.php?ID=436219 Формулярный список за 1827 год]
• Некрологи:
  • «Русский инвалид» 1870, № 85
  • «Санкт-Петербургские ведомости», 1870, № 86
  • «Ежегодник Русской армии» на 1871 г., ч. II
• Опперман, Леонтий Карлович // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
• Степанов В. С., Григорович П. И. В память столетнего юбилея императорского Военного ордена Святого великомученика и Победоносца Георгия. (1769—1869). — СПб., 1869.
• Список полковникам по старшинству. Исправлено по 15 июля 1855 года. — СПб., 1855. — С. 57.
• Список генералам по старшинству. Исправлено по 1 февраля 1869 года. — СПб., 1869. — С. 414.

Отрывок, характеризующий Опперман, Леонтий Карлович

22 го числа, в полдень, Пьер шел в гору по грязной, скользкой дороге, глядя на свои ноги и на неровности пути. Изредка он взглядывал на знакомую толпу, окружающую его, и опять на свои ноги. И то и другое было одинаково свое и знакомое ему. Лиловый кривоногий Серый весело бежал стороной дороги, изредка, в доказательство своей ловкости и довольства, поджимая заднюю лапу и прыгая на трех и потом опять на всех четырех бросаясь с лаем на вороньев, которые сидели на падали. Серый был веселее и глаже, чем в Москве. Со всех сторон лежало мясо различных животных – от человеческого до лошадиного, в различных степенях разложения; и волков не подпускали шедшие люди, так что Серый мог наедаться сколько угодно.
Дождик шел с утра, и казалось, что вот вот он пройдет и на небе расчистит, как вслед за непродолжительной остановкой припускал дождик еще сильнее. Напитанная дождем дорога уже не принимала в себя воды, и ручьи текли по колеям.
Пьер шел, оглядываясь по сторонам, считая шаги по три, и загибал на пальцах. Обращаясь к дождю, он внутренне приговаривал: ну ка, ну ка, еще, еще наддай.
Ему казалось, что он ни о чем не думает; но далеко и глубоко где то что то важное и утешительное думала его душа. Это что то было тончайшее духовное извлечение из вчерашнего его разговора с Каратаевым.
Вчера, на ночном привале, озябнув у потухшего огня, Пьер встал и перешел к ближайшему, лучше горящему костру. У костра, к которому он подошел, сидел Платон, укрывшись, как ризой, с головой шинелью, и рассказывал солдатам своим спорым, приятным, но слабым, болезненным голосом знакомую Пьеру историю. Было уже за полночь. Это было то время, в которое Каратаев обыкновенно оживал от лихорадочного припадка и бывал особенно оживлен. Подойдя к костру и услыхав слабый, болезненный голос Платона и увидав его ярко освещенное огнем жалкое лицо, Пьера что то неприятно кольнуло в сердце. Он испугался своей жалости к этому человеку и хотел уйти, но другого костра не было, и Пьер, стараясь не глядеть на Платона, подсел к костру.
– Что, как твое здоровье? – спросил он.
– Что здоровье? На болезнь плакаться – бог смерти не даст, – сказал Каратаев и тотчас же возвратился к начатому рассказу.
– …И вот, братец ты мой, – продолжал Платон с улыбкой на худом, бледном лице и с особенным, радостным блеском в глазах, – вот, братец ты мой…
Пьер знал эту историю давно, Каратаев раз шесть ему одному рассказывал эту историю, и всегда с особенным, радостным чувством. Но как ни хорошо знал Пьер эту историю, он теперь прислушался к ней, как к чему то новому, и тот тихий восторг, который, рассказывая, видимо, испытывал Каратаев, сообщился и Пьеру. История эта была о старом купце, благообразно и богобоязненно жившем с семьей и поехавшем однажды с товарищем, богатым купцом, к Макарью.
Остановившись на постоялом дворе, оба купца заснули, и на другой день товарищ купца был найден зарезанным и ограбленным. Окровавленный нож найден был под подушкой старого купца. Купца судили, наказали кнутом и, выдернув ноздри, – как следует по порядку, говорил Каратаев, – сослали в каторгу.
– И вот, братец ты мой (на этом месте Пьер застал рассказ Каратаева), проходит тому делу годов десять или больше того. Живет старичок на каторге. Как следовает, покоряется, худого не делает. Только у бога смерти просит. – Хорошо. И соберись они, ночным делом, каторжные то, так же вот как мы с тобой, и старичок с ними. И зашел разговор, кто за что страдает, в чем богу виноват. Стали сказывать, тот душу загубил, тот две, тот поджег, тот беглый, так ни за что. Стали старичка спрашивать: ты за что, мол, дедушка, страдаешь? Я, братцы мои миленькие, говорит, за свои да за людские грехи страдаю. А я ни душ не губил, ни чужого не брал, акромя что нищую братию оделял. Я, братцы мои миленькие, купец; и богатство большое имел. Так и так, говорит. И рассказал им, значит, как все дело было, по порядку. Я, говорит, о себе не тужу. Меня, значит, бог сыскал. Одно, говорит, мне свою старуху и деток жаль. И так то заплакал старичок. Случись в их компании тот самый человек, значит, что купца убил. Где, говорит, дедушка, было? Когда, в каком месяце? все расспросил. Заболело у него сердце. Подходит таким манером к старичку – хлоп в ноги. За меня ты, говорит, старичок, пропадаешь. Правда истинная; безвинно напрасно, говорит, ребятушки, человек этот мучится. Я, говорит, то самое дело сделал и нож тебе под голова сонному подложил. Прости, говорит, дедушка, меня ты ради Христа.
Каратаев замолчал, радостно улыбаясь, глядя на огонь, и поправил поленья.
– Старичок и говорит: бог, мол, тебя простит, а мы все, говорит, богу грешны, я за свои грехи страдаю. Сам заплакал горючьми слезьми. Что же думаешь, соколик, – все светлее и светлее сияя восторженной улыбкой, говорил Каратаев, как будто в том, что он имел теперь рассказать, заключалась главная прелесть и все значение рассказа, – что же думаешь, соколик, объявился этот убийца самый по начальству. Я, говорит, шесть душ загубил (большой злодей был), но всего мне жальче старичка этого. Пускай же он на меня не плачется. Объявился: списали, послали бумагу, как следовает. Место дальнее, пока суд да дело, пока все бумаги списали как должно, по начальствам, значит. До царя доходило. Пока что, пришел царский указ: выпустить купца, дать ему награждения, сколько там присудили. Пришла бумага, стали старичка разыскивать. Где такой старичок безвинно напрасно страдал? От царя бумага вышла. Стали искать. – Нижняя челюсть Каратаева дрогнула. – А его уж бог простил – помер. Так то, соколик, – закончил Каратаев и долго, молча улыбаясь, смотрел перед собой.