Оппольцер, Теодор

Теодор Оппольцер
Theodor Egon Ritter von Oppolzer
Дата рождения:	26 октября 1841(1841-10-26)
Место рождения:	Прага, Австрийская империя
Дата смерти:	26 декабря 1886(1886-12-26) (45 лет)
Место смерти:	Вена, Австро-Венгрия
Научная сфера:	астрономия
Место работы:	Венский университет
Альма-матер:	Венский университет
Известные ученики:	Фридрих Карл Гинцель

Теодор Оппольцер (нем. Theodor Egon Ritter von Oppolzer; 1841—1886) — австрийский астроном.

Биография

Родился в Праге, в 1865 окончил Венский университет. С 1875 — профессор там же. Член Венской Академии наук (1882), член Национальной академии наук США (1883).

Основные труды в области определения орбит комет и планет, изучения солнечных и лунных затмений, теоретической астрономии, геодезии и гравиметрии. В 1880—1882 опубликовал двухтомный «Курс определения орбит комет и планет». В «Каноне затмений» (1887), явившемся результатом почти двадцатилетнего труда, вычислил элементы 8000 солнечных и 5200 лунных затмений за период с 1207 до н. э. до 2163 н. э. В основу фундаментального исследования была положена теория движения Луны, развитая П. А. Ганзеном, а затем преобразованная Оппольцером. «Канон затмений» важен не только для астрономии, но и для истории и хронологии. Он позволил уложить в единую временную сетку многие события древней истории, расшифровать летосчисления древних цивилизаций Востока (Египта, Ассирии, Индии и Китая), уточнить теорию движения Луны, исследовать вековое замедление вращения Земли. Написал две крупные работы: о проекте новой теории движения Луны и по исследованию астрономической рефракции. В 1873 возглавлял в Австрии работы, связанные с градусными измерениями, проводившимися в Европе. Организовал работы по определению долгот более 40 пунктов и принимал участие в них. В 1884 выполнил абсолютное определение ускорения силы тяжести, послужившее основанием так называемой венской системы относительных определений ускорений силы тяжести.

В его честь назван кратер на Луне и астероид № 1492. Кроме того, астероид  (237) Целестина назван в честь его жены и астероиды (153) Хильда и (228) Агата названы в честь его дочерей.

Литература

• Колчинский И. Г., Корсунь А. А., Родригес М. Г. Астрономы. Биографический справочник. — Киев: Наукова думка, 1986.

Ссылки

• Витковский В. В. Оппольцер, Теодор // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Оппольцер, Теодор

– Оставь! – сказал Алпатыч строго. – Под тобой насквозь на три аршина вижу, – повторил он, зная, что его мастерство ходить за пчелами, знание того, когда сеять овес, и то, что он двадцать лет умел угодить старому князю, давно приобрели ему славу колдуна и что способность видеть на три аршина под человеком приписывается колдунам.
Дрон встал и хотел что то сказать, но Алпатыч перебил его:
– Что вы это вздумали? А?.. Что ж вы думаете? А?
– Что мне с народом делать? – сказал Дрон. – Взбуровило совсем. Я и то им говорю…
– То то говорю, – сказал Алпатыч. – Пьют? – коротко спросил он.
– Весь взбуровился, Яков Алпатыч: другую бочку привезли.
– Так ты слушай. Я к исправнику поеду, а ты народу повести, и чтоб они это бросили, и чтоб подводы были.
– Слушаю, – отвечал Дрон.
Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.
И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.

Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
«Да, теперь тебе удобно любоваться вечером! Его уж нет, и никто тебе не помешает», – сказала она себе, и, опустившись на стул, она упала головой на подоконник.