Опрос о политическом будущем Каталонии

Опрос о политическом будущем Каталонии 9 ноября 2014 года

Согласно официальным результатам опроса, подавляющее большинство проголосовавших во всех городах и административно-территориальных образованиях полуострова высказалось за независимость Каталонии. Правительство Испании считает, что опрос не имеет законной силы.
Дата	9 ноября 2014 года
Место	Каталония Каталония
Система голосования	Большинством голосов
Каталония За полную независимость Каталонии    80.76 % За расширение прав в составе Испании    10.07 % За сохранение статуса-кво    4.54 % Явка 37.1 %

Опрос о статусе Каталонии (кат. Consulta popular no referendària sobre el futur polític de Catalunya; исп. Proceso participativo sobre el futuro político de Cataluña de 2014) стал альтернативой референдуму, проведение которого было также намечено на 9 ноября 2014 года, но который был заморожен 27 сентября 2014 года КС Испании по причине несоответствия референдума конституции Испании. Впрочем, в октябре 2014 года власти Испании объявили, что и сам опрос является незаконным.

Подготовка

Несмотря на двойной запрет, правительство Каталонии, которым руководит Артур Мас, продолжило подготовку к неформальному голосованию, не имеющем юридической силы, но имеющем важное консультативное значение для публики и прессы. В ходе подготовки к опросу, 920 из 947 глав муниципалитетов Каталонии (97% их числа) объявили о поддержке референдума, 800 из них приехали на встречу с Масом. В конечном счёте, голосование охватило 92,29% территории Каталонии. В оставшихся 8% территории региона муниципалитетами руководят представители правой промадридской Народной партии (PP), которые объявили голосование фарсом и отказались предоставлять участки для голосования. На территории этих городских муниципалитетов, как правило, преобладают выходцы из других регионов Испании. Тем не менее и их жители, пожелавшие принять участие в голосовании, могли приехать в соседний муниципалитет. Организацию процесса неформального голосования взяли на себя около 40 тысяч волонтеров поскольку власти Испании запретили тратить на него госсредства. В регионе появилось 1 317 участков.

Вопросы

На региональное голосование было вынесено два вопроса: «Хотите ли Вы, чтобы Каталония стала государством?» и, если да, «Хотите ли Вы, чтобы это государство было независимым?».

Явка и результаты

В целом в опросе приняли участие 2 305 290 резидентов Каталонии в возрасте от 16 лет (в том числе 13 тысяч каталонцев зарубежом), что составляет 37% населения, наделённого правом голоса. Такое право по общеиспанским законам в Каталонии как части Испании имеют на дату выборов 5,49 миллиона из более чем 7,5 миллионов человек. Однако, власти Каталонии разрешили голосовать молодёжи старше 16 (а не 18 лет), а также всем иностранцам с видом на жительство в Испании и каталонской пропиской. Эти юридические манипуляции привели к увеличению электората с 5,49 до 6,2 млн. человек. Более 80% проголосовавших каталонцев высказались за полную независимость региона от Испании. Однако результат опроса не имеет прямой юридической силы, хотя и запускает долговременный процесс легитимизации суверенитета посредством народного волеизъявления.

Варианты ответа	Голоса	Процент
Да - Да	1 861 753	80,76%
Да - Нет	232 182	10,07%
Да - неотмечен	22 466	0,97%
Нет	104 772	4,54%
Неотмечен	12 986	0,56%
Прочие	71 131	3,09%

Реакция

• После обнародования предварительных результатов председатель правительства Каталонии Артур Мас заявил, что каталонцы хотят сами решать свою судьбу и публично призвал правительство Испании «провести окончательный референдум о суверенитете Каталонии, как это было сделано в Шотландии, а ранее в Квебеке».
• В ответ министр юстиции Испании Рафаэль Катала охарактеризовал опрос как «обман населения Каталонии» и ещё раз подчеркнул, что Мадрид считает данное голосование «ненужным», «не имеющим никаких юридических последствий» и «вносящим раскол в каталонское общество».

Отрывок, характеризующий Опрос о политическом будущем Каталонии

Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.


Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.
Когда граф взошел к ней, она беспокойно оборотилась на звук его мужских шагов, и лицо ее приняло прежнее холодное и даже злое выражение. Она даже не поднялась на встречу ему.
– Что с тобой, мой ангел, больна? – спросил граф. Наташа помолчала.
– Да, больна, – отвечала она.
На беспокойные расспросы графа о том, почему она такая убитая и не случилось ли чего нибудь с женихом, она уверяла его, что ничего, и просила его не беспокоиться. Марья Дмитриевна подтвердила графу уверения Наташи, что ничего не случилось. Граф, судя по мнимой болезни, по расстройству дочери, по сконфуженным лицам Сони и Марьи Дмитриевны, ясно видел, что в его отсутствие должно было что нибудь случиться: но ему так страшно было думать, что что нибудь постыдное случилось с его любимою дочерью, он так любил свое веселое спокойствие, что он избегал расспросов и всё старался уверить себя, что ничего особенного не было и только тужил о том, что по случаю ее нездоровья откладывался их отъезд в деревню.