Оптимус Прайм

Оптимус Прайм Optimus Prime <tr> <td align="center" colspan="2"> </td> </tr>
<tr> <th>Принадлежность</th> <td>Автобот</td> </tr>
<tr> <th>Трансформации</th> <td>робот, грузовик «Freightliner» (G1); (Robots in Disguise, Cybertron, Animated), красный «Peterbilt» (фильмы, Prime); красный «Western Star» 4900 SB (фильм 2014, Rise of the Dark Spark); кибертронский грузовик (WFC, FOC)</td> </tr>
<tr> <th>Первое появление</th> <td>G1 (серия 1)</td> </tr>
<tr> <th>Сезоны</th> <td>все (кроме Beast Wars II и Beast Wars Neo)</td> </tr>
<tr> <th>Официальный девиз</th> <td>из кино: «Честь превыше всего»; "все существа имеют право на свободу" «Freedom is the right of all sentient beings»</td> </tr>
<tr> <th>Голос</th> <td>Питер Каллен (мультсериалы и фильмы), Андрей Ярославцев (русская версия фильмов)</td> </tr>

О́птимус Прайм (англ. Optimus Prime, японское имя — Конвой, в «Super-God Masterforce» — Джинрай, в соединении с прицепом — Супер Джинрай и Год Джинрай) — основной персонаж практически всех мультсериалов, комиксов, фильмов, книг и видеоигр о трансформерах, бессменный лидер автоботов. Главный противник — Мегатрон. Лидер максималов Оптимус Прайм — дальний потомок Прайма.

Описание

К числу главных особенностей Оптимуса Прайма относятся доброта и сострадание, которые распространяются на всё живое, включая жителей Земли. Он воюет, чтобы защитить слабых и тех, чья свобода находится под угрозой. Оптимус отлично понимает, что для достижения этой цели необходимо навсегда разгромить десептиконов. Однако при всём этом он — исключительно благородная натура, и не способен нанести удар в спину даже злейшему врагу. Несколько раз спасал жизнь самому Мегатрону (например, в серии «Отсчёт гибели»). Главная цель Оптимуса Прайма — сохранение мира и жизни во Вселенной, ради которой, при необходимости, он готов действовать даже совместно с десептиконами (см. серии «Ядро», «Инсектиконовый синдром», «Месть Грубикуса»).

Оптимус старается усовершенствовать окружающий мир, по возможности не прибегая к насилию, но, если потребуется, готов сражаться за правое дело.

Как представитель древнейших трансформеров, он обладает безграничной мудростью и неимоверно огромной физической силой, сохраняет самообладание даже в экстремальных ситуациях, и это в совокупности с отличными боевыми навыками делает его непобедимым. Конечно, «быть непобедимым» ещё не значит «быть неуязвимым»: практически в каждом сериале о трансформерах Оптимус Прайм погибает. Однако он обязательно возрождается к жизни, причём ещё более могущественным, чем прежде.

Оптимус Прайм является носителем Матрицы Лидерства, которая хранит в себе мудрость, накопленную автоботами за многие миллионы лет. Матрица дает Прайму ответы на самые сложные вопросы, помогает руководить автоботами в любых, даже самых экстремальных ситуациях и бороться с десептиконами.

Биография

«The Transformers»

До начала Великой войны был известен под именем Орион Пакс (англ. Orion Pax, в русской телевизионной версии 6-го канала — Орион Мирный), и его характер вполне соответствовал этому прозвищу. Однако его добродушие послужило причиной беды: доверившись Мегатрону, он показал ему энергохранилище автоботов, а тот со своим воинством вероломно захватил его. Сам Орион, его друг Дион и возлюбленная Ариэль были тяжело ранены и наверняка погибли бы, если бы их не спасли прибывшие из будущего аэроботы. Они доставили Ориона в мастерскую мудрого Альфа Триона, и тот реконструировал Ориона в настоящего воина. Так появился на свет новый предводитель автоботов — Оптимус Прайм, который возглавил их борьбу против десептиконов. Когда в ходе многовековой войны энергетические ресурсы Кибертрона были истощены до предела, Оптимус собрал команду из самых лучших, опытных и преданных бойцов-автоботов и отправился с ними в путешествие по Вселенной на поиски новых источников энергии. Однако во время полёта их настигли десептиконы и взяли «Арк» на абордаж. Завязалась схватка, в результате которой «Арк» потерял управление и рухнул на Землю. Оптимус Прайм и вся его команда, а также все десептиконы, находившиеся в это время на борту, были деактивированы и пробыли в коматозном состоянии 4 миллиона лет. Пробудившись от спячки в 1984 году, они обнаружили, что планета обитаема. Теперь Прайм должен был заботиться не только о том, чтобы сражаться с десептиконами, но и о том, чтобы при этом не пострадали люди. Он по доброй воле взял на себя обязанность защищать людей, подавая тем самым пример остальным автоботам.

В ходе битвы в городе Автоботов в 2005 году Оптимус Прайм был тяжело ранен в поединке с Мегатроном. Хотя бой окончился победой Прайма, его рана оказалась смертельной, и вскоре он скончался, передав Матрицу лидерства своему другу Ультра Магнусу.. Оптимуса Прайма со всеми почестями похоронили в космической усыпальнице вместе с другими героями-автоботами. Позже он был воскрешён Квинтессонами и превращён в зомби. Его руками Квинтессоны рассчитывали устранить нового лидера автоботов — Родимуса Прайма; однако бывший лидер сумел совладать со своим разумом и, вместо того, чтобы убить Родимуса, решил совершить самоубийство, направив свой корабль к Солнцу.
Два года спустя во Вселенную были выпущены бациллы «Чумы Ненависти», вызвавшие эпидемию. Оказалось, тело Прайма на пути к солнцу было спасено людьми, пытавшимися безуспешно его починить. Когда эпидемия начала грозить уничтожить всё живое на планете, Прайм был вторично воскрешён при помощи плененного квинтессона, так как только он один мог победить «Чуму», использовав силу Матрицы.

«Transformers: Scramble City»

Когда Ищейки и конструктиконы напали на секретный завод автоботов, Оптимус Прайм повёл в бой небольшой отряд, чтобы остановить их. На поле боя он начал поединок со Скандалистом, а затем вызвал аэроботов в качестве подкрепления. Во время второй атаки десептиконов он сражался в составе того же самого отряда. Когда Безумец пристыковался к Супериону, Оптимус попросил Ультра Магнуса прислать Метроплекса, как только тот будет готов, а сам возглавил атаку на эффектиконов и заставил того отстыковаться. Вместе с другими участниками сражения наблюдал прибытие Метроплекса и Триптикона.

«Transformers: The Headmasters»

Осуществлял общее руководство автоботами, находясь на Кибертроне. Когда из-за попыток десептиконов взять под контроль Сигма-Компьютер тот стал нестабильным, Оптимус, пожертвовав собой, слился с ним, чтобы предотвратить взрыв, который мог бы уничтожить всю планету.

«Transformers: Super-God Masterforce»

Оптимус Прайм — 19-летний земной парень, родившийся в Японии. В поисках работы он переехал в Америку, где он устроился водителем грузовика. Оптимус хотел взять один из грузовиков на прокат, но хозяин сказал что все грузовики уже взяли другие люди, но есть один, который, по словам хозяина, был странным — те, кто брал его на неделю возвращали его через день. Это был грузовик марки «Freightliner». Оптимус, не веря в сказки, взял его. Там он нашёл браслеты; надев их, он не сумел их снять. Не обрати на это должного внимания, он садится за руль и отвозит дельфинов в аквапарк, заведующим которого является Волнорез. Странности Оптимус начал замечать поле того, как один из водителей по случайности задел его грузовик «Freightliner», оставив вмятину. Однако вмятина со временем зажила непонятным способом. Он рассказывает всё Волнорезу, и тот решает отправиться туда и всё узнать. Грузовик вышел из-под контроля, и они свалились в пропасть. Успевший выпрыгнуть Волнорез трансформируется в робота — на самом деле он является претендером, трансформером с Кибертрона. Он пытается вытащить Оптимуса, однако появляются десептиконы Чернокрыл и Смерч и начинают бой. Оптимус по случайности использовал браслеты и стал трансформером. Он победил десептиконов, и те отступили. После окончания битвы он рассказывает Волнорезу о себе.

«Transformers: Victory»

Появляется лишь в нескольких сериях, причём был «понижен в должности» — здесь он уже не лидер автоботов, а командующий Силами обороны Земли. Близкий друг Истребителя. Смертельно раненый в бою с предводителем десептиконов Смертоносцем, Оптимус был переформатирован в нового трансформера — Победоносца. В новом качестве получил способность объединяться с Истребителем, в результате чего образуется мощный гештальт — Победитель.

«Transformers: Robots in Disguise»

Оптимус Прайм был создан Альфа Трионом одновременно с Ультра Магнусом в Золотой век Кибертрона. Они вместе воспитывались и считали друг друга братьями. Во время войны братья были лучшими воинами, после чего Вектор Сигма даровал Матрицу Лидерства Оптимусу. Став Праймом, молодой воин вместе с несколькими отрядами был отправлен на Землю чтобы остановить предакона Мегатрона и его приспешников.

«Transformers: Beast Wars»

В этом сериале Оптимус Прайм является, скорее, бездействующим лицом, хотя присутствует в нескольких сериях.
В финале второго сезона лидер предаконов Мегатрон (тёзка и потомок Мегатрона-десептикона) проникает внутрь «Арка» — корабля автоботов, 3 миллиона лет назад потерпевшего крушение и скрытого в недрах вулкана. Обнаружив на борту «Арка» погружённого в стазис Оптимуса Прайма, Мегатрон стреляет ему в голову, намереваясь лишить автоботов вождя и не дать им победить в войне с десептиконами, которая начнётся после их пробуждения. Однако потомок Оптимуса, известный как Оптимус Праймал, командир максималов, принимает в себя Искру своего предка, чтобы сберечь её, пока Райнокс восстанавливает его тело. Когда же Оптимус был восстановлен, Праймал вернул Искру лидера автоботов её владельцу.

«Transformers: Beast Machines»

В начале сериала в одном из эпизодов сериала можно заметить памятник Оптимусу (впоследствии разрушенный Вехиконами). Во втором сезоне Праймал приходит в древний город Иакон, где находится мемориал автоботов, и вступает в беседу с духом своего великого предка, не подозревая, что это — всего лишь голограмма, созданная Мегатроном.

«Transformers: Animated»

См. также: Список персонажей Transformers: Animated

В этом мультсериале Оптимус Прайм — совсем ещё молодой офицер, недавний выпускник военной академии в Автобот-сити на Кибертроне. Его продвижение по службе прервалось из-за трагического случая — во время экспедиции на неизвестную планету, в которой Оптимус участвовал вместе со своими друзьями (Элитой-Один и Сентинелом), Элита пропала без вести. В ходе судебного разбирательства Оптимус взял всю вину на себя и по приказу Ультра Магнуса был отправлен руководить заштатной ремонтной бригадой, занимающейся починкой Космических мостов. Здесь он познакомился со своей будущей командой — Храповиком, Бамблби, Твердолобым и Сыщиком.
Случилось так, что во время проведения ремонтных работ на маленьком астероиде команда Прайма нечаянно обнаружила величайший артефакт — Оллспарк и тем привлекла к себе внимание десептиконов, которые давно уже охотились за Оллспарком. После этого скромным работягам пришлось быстренько переквалифицироваться в бойцов. Во время схватки на корабле Оптимус Прайм победил Мегатрона, но его корабль был повреждён и упал на Землю; вся команда, включая Оптимуса, погрузилась в стазис и пробудилась только через 50 лет. После пробуждения Оптимус вместе со своей командой спас город Детройт от страшного чудовища-мутанта, а также подружился с людьми — профессором Айзеком Самдэком, его 8-летней дочерью Сари и инспектором Фэнзоном.
Оптимус не любит Хэллоуин, так как этот день напоминает ему несчастный случай с Элитой-Один. Именно в Хэллоуин он узнаёт, что Элита-Один не погибла, а мутировала, взяв себе имя Чёрная Вдова. После того, как Сентинел узнал, что Элита-Один ещё жива, он снова стал другом Оптимуса. Прайм победил всех десептиконов, и даже самого Мегатрона, после чего прославился после возвращения на Кибертрон.

«Transformers: GO!»

Актёр: Тосиюки Морикава (Япония) Когда предаконы пробудились, Оптимус с недоумением наблюдал за появившимися следом за ними сигналами автоботов

«Transformers: Rescue Bots»

Оптимус Прайм послал сообщение в космос, приглашая автоботов прибыть на Землю. Когда спасательный отряд «Сигма-17» прибыл, лидер автоботов встретил их лично, предоставив им земные формы транспорта для сканирования. Прайм также направил отряд помогать спасательной команде людей, скрывая при этом их истинную сущность, а попытавшегося возмутиться Хитвейва назначил его лидером. Затем Оптимус познакомил трансформеров с Чарли Бёрнсом, знающим их секрет, после чего попрощался с автоботами.

Вскоре боты связались с Оптимусом, чтобы пожаловаться, что отношения с новыми партнёрами не складываются. Лидер автоботов отказался дать команде новое задание и предложил подружиться с семьёй Бёрнсов, заодно прислушиваясь к советам Коди. Напомнив ботам, что общение с людьми — часть их миссии, Оптимус завершил сеанс связи

«Transformers: Prime»

См. также: Список персонажей мультсериала «Трансформеры: Прайм»

В давние времена, на Кибертроне, занимал скромную должность архивариуса и дружил с Мегатроном, который тогда был простым гладиатором. В настоящее время возглавляет команду автоботов-защитников Земли, состоящую из самых верных, доблестных и надёжных воинов, среди которых — Бамблби, Рэтчет, Балкхэд, Клиффджампер и Арси.
Несколько раз подвергался риску быть убитым, но всегда спасался. Часто его спасателями бывают автоботы, а иногда люди и даже Мегатрон. В серии "Свалка" они с Арси чуть ли не погибли от холода, и уверенные в том, что их конец вот-вот наступит, Арси и Оптимус Прайм держатся за руки, сказав, что "сольются с Великой искрой".

В конце первого сезона Оптимус использовал Матрицу лидерства в сражении с Юникроном, но это потребовало такой затраты сил и энергии, что у него развилась травматическая амнезия: он забыл всё, что произошло за последние тысячелетия, и стал называть себя Орионом Паксом (тем, кем он был до того, как стал Праймом). Поверив Мегатрону, «Орион Пакс» начинает причислять себя к десептиконам и разыскивает для них сведения о древних могущественных артефактах. Однако в конце третьей серии второго сезона память о прошлом возвращается к нему (отчасти благодаря Старскриму, который дал ему понять, что Мегатрон его обманывает, но главным образом — стараниями Джека Дарби, совершившего полёт на Кибертрон, чтобы найти в архивах нужные файлы), и он вновь встаёт в ряды автоботов.
В заключительной серии второго сезона Оптимус Прайм вместе со всей своей командой возвращается с Земли на родную планету, где разворачивается ожесточённое сражение с десептиконами. Автоботам, возглавляемым Праймом, удаётся отбить у противника Омега-Ключи — самые ценные артефакты Кибертрона. Но когда Мегатрон захватывает в заложники Джека, Мико и Рафа, угрожая прикончить их, если ему не вернут ключи, Оптимус вынужден уступить. Таким образом, исход сражения оказывается плачевным для автоботов — Омега-Ключи они потеряли, их земная база обнаружена Мегатроном и уничтожена, а сам Оптимус тяжело ранен. Его даже считали погибшим, однако на самом деле он был спасен Смоукскрином и спрятан в пещере.. Временно исполняющим обязанности командира становится Ультра Магнус. Однако с помощью мощнейшего из кибертронских артефактов — Молота Солус Прайм, выкраденного Смоукскрином с корабля десептиконов, Оптимус восстанавливает свои силы и возвращается на пост лидера автоботов.

В полнометражном мультфильме «Трансформеры: Прайм - Охотники на чудовищ - Восстание Предаконов» Оптимус Прайм после торжественной церемонии посвящения Бамблби в рыцари отправляется к звёздам в поисках «Оллспарка». Тем временем планету атакует Гальватрон. Вернувшись, Оптимус побеждает его, изгнав Искру Юникрона из его тела, а затем в очередной раз жертвует собой ради возрождения родного Кибертрона, погрузившись в ядро планеты вместе с Матрицей и «Оллспарком».

«Transformers: How to Ride Your Dinobot»

Оптимус Прайм, сумевший оседлать Гримлока, воспользовался пособием для поездки на диноботе. Сначала Прайм погонял динозавра, потом пытался объяснить, куда идти, но в итоге автоботу пришлось тащить динозавра на себе. Некоторое время спустя Оптимус всё же смог прокатиться на Гримлоке, разместив перед его носом шестерню на удочке.

Биография в фильмах

См. также: Список персонажей фильма «Трансформеры: Месть падших»

Во всех фильмах Оптимус Прайм действует как лидер автоботов. В первом фильме он во главе небольшого отряда самых надёжных бойцов прибывает на Землю в поисках Оллспарка (или «Великой Искры») — невероятно мощного источника энергии, способного порождать целые миры, который был утерян во время братоубийственной войны на Кибертроне, развязанной десептиконами ради его захвата. Его цель — уничтожить Оллспарк, чтобы десептиконы не смогли использовать его силу для осуществления своих злодейских замыслов. Хотя земная цивилизация, по меркам трансформеров, ещё очень примитивна, Прайм готов защищать людей, чего бы это ни стоило и ему самому, и его друзьям-автоботам. Возражая тем, кто считает людей отсталой и варварской расой (а так думает не только Мегатрон, но даже и кое-кто из автоботов — в частности, Айронхайд), Оптимус выражает уверенность в том, что люди, как все живые существа, заслуживают свободы, и что у них тоже есть право выбора. Даже когда люди начинают проявлять недружелюбие к автоботам, он смиряется с этим, уважая их право принимать самостоятельные решения; его единственная реакция на предписание покинуть Землю — это просьба подумать.

Во второй части Оптимус погибает от рук Мегатрона, но Сэм Уитвики оживляет его с помощью Матрицы Лидерства, после чего Оптимус получает Искру от Джетфайера и убивает Фоллена.

В третьей части киноэпопеи Майкла Бэя он также выступает лидером автоботов и пытается помешать обращению людей в рабов десептиконов и перемещению Кибертрона к Земле. От его руки погибли все главные злодеи — бывший заместитель Мегатрона Шоквейв, автобот-предатель Сентинел Прайм и сам Мегатрон.

Оптимус является главным действующим лицом фильма «Трансформеры: Эпоха истребления», который вышел 26 июня 2014 года. После боя в Чикаго Прайма обнаружили Локдаун и бойцы отряда «Могильный ветер». Автобот был тяжело ранен, но сумел не только уйти прежде, чем потерял способность двигаться, но и предупредить других автоботов. Сам Прайм в альт-форме грузовика спрятался в заброшенном кинотеатре, где был обнаружен и куплен Кейдом Йегером. Вскоре изобретатель заметил, что его приобретение — не простой грузовик. а робот-трансформер. Вытащив из Искры Прайма ракету, механик вернул его к жизни. Сначала Оптимус собирался убить их и пробираться к автоботам, но Йегер убедил Оптимуса, что ему никто не угрожает, и принялся сам чинить гостя. Вскоре ЦРУ выследили беглеца и группа во главе с Савоем потребовала выдачи автобота. Чтобы не подвергать опасности своих новых друзей, Оптимусу пришлось позволить обнаружить себя, однако вскоре автобот вновь скрылся от преследователей. В конце концов Прайм присоединился к другим автоботам. Вместе они атаковали здание KSI в Чикаго, в результате чего за ними послали Гальватрона и Стингера. Сразившись с Гальватроном, Оптимус обнаружил присутствие своего старого врага — Мегатрона. Немедленно прибыл Локдаун, который забрал поверженного Прайма на свой корабль, где поместил автобота в тюремную камеру. Прайм вскоре был освобождён Дрифтом и Хаундом. Автоботы отсоединили тюремный отсек и остались на планете, когда остальная часть корабля улетела. Трансформеры отправились в Китай, чтобы не дать Гальватрону воспользоваться полученным от Локдауна зерном. Прайм освободил диноботов и сразился с Гримлоком, чтобы заручиться их поддержкой, затем верхом на нём поскакал в бой. Когда вернулся Локдаун, Оптимус разрезал его на две части, а затем забрал зерно и отправился в космос на поиски своих создателей.

Хотя Оптимус, как и другие Трансформеры, получил в фильме новый, технически сложный дизайн, создатели сохранили в его облике много классических деталей (в частности, ему оставили окна на груди и почти идентичную голову). Однако в четвёртой части его внешний вид, как и вид членов его команды, был значительно изменён (например, лицевая маска стала более сложной формы, а окна на груди были заменены на пластины с корпуса).

Биография в комиксах

«Первое Поколение»

«Transformers: Primacy»

Для восстановления после боя с Триптиконом, Оптимус взял отпуск и отправился на ледник Грав-Хараан на Южном полюсе планеты. Там автоботы обнаружили Омега-стражника, ожидавшего Прайма. Однако тот не признал Оптимуса, поскольку тем Праймом, которого знал гигант, был Нова. Чтобы убедить Омегу, Оптимус предъявил ему Матрицу, после чего пригласил вернуться к цивилизации. Гигант принял его предложение и трансформировался в ракету.

«Aligned»

«Transformers: War for Cybertron»

В этой игре Оптимус был другом Зеты Прайма. И после смерти Прайма (в дальнейшем оказывается что он жив.) Берёт командование на себя. Сам же Оптимус признаёт что это до того как Совет выберет нового Прайма( Рэтчет позже заевляет что у Оптимуса неплохо получается). Он активирует систему связи в Декагоне. Сражается й со Старскримом. Вместе с Бамблби и Сайдсвайпом освобождает Зету. Он приносит тело Зеты и его избирают Праймом.

«Transformers: Prime»

Когда Арси и Клиффджампер прошли через космический мост и оказались на Земле, Оптимус и Бамблби спасли их от Старскрима и Брейкдауна, после чего привели на свою базу.

«Transformers: Fall of Cybertron»

Оптимус Прайм пытался объяснить Гримлоку, который казался ему безрассудным, что следует вести себя осторожнее. Когда разговор оказался безрезультатным, Прайм вернулся к строительству «Арка».

Технические характеристики

Рост Прайма составляет 28 футов (примерно 9 метров). Корпус выполнен из кобальтового суперсплава, который делает его устойчивым практически к любым ударам и взрывам. «Фирменная» окраска корпуса, по которой его легко опознать в любом сериале и фильме — сочетание красного, синего и белого цветов. Кроме того, в режиме робота у него (единственного из автоботов) на груди расположены окна, которые могут раскрываться; за ними находится камера, в которой хранится Матрица лидерства. Шлем Прайма — синий, с двумя антеннами по бокам. Лицо практически постоянно закрыто защитной пластиной (его можно увидеть только в двух сериалах — «Transformers: Animated» и «Transformers: Prime»). Оптические датчики голубые.
Уникальная система гиперкатушечной мускулатуры Прайма образует его основную, протоформную суперструктуру и придаёт ему силу, подобной которой не обладает больше ни один из трансформеров. Его личная искра (жизненная сущность) является сгустком мощнейшей энергии.
В режиме робота Прайм имеет доступ к отдалённым (дремлющим) узлам, дающим ему возможность увидеть любую местность или поле битвы с нескольких точек одновременно. Основное оружие Оптимуса Прайма — пушка шквального огня с лазерным прицелом. Эта пушка стреляет плутониевыми боеголовками, имеющими радиус поражения до 100 км и взрывную силу, эквивалентную 1500 кг тротила. Пушка способна к автоматической перезарядке и поэтому может буквально поливать врага непрерывным шквальным огнём. Вспомогательное импульсное оружие стреляет заряженными частицами с мощностью 10 мегаватт, создавая эффект «огненной стены».
В режиме робота Оптимус Прайм может разделиться на три составляющие:

• Модуль «Оптимус» представляет собой чувствующего робота, являющегося кладезем обширных знаний и силы. Он способен принять груз массой 35000 кг. Сила удара кулака достигает 435000 Н. Вооружен лазерной винтовкой и способен прожечь дыру в носовом конусе истребителя десептиконов с расстояния 48 километров благодаря своей исключительной зоркости.
• Модуль «Прайм», известный также под названием «Роллер» — небольшое, похожее на тележку устройство, которое используется для незаметного проникновения за линии обороны врага. Оптимус может управлять этим модулем по радио на расстоянии до 1920 километров. Появление где-либо Роллера равносильно присутствию там самого Оптимуса Прайма.
• Модуль «Боевая Платформа» — автоматическая пусковая установка, способная применять любое артиллерийское, ракетное и лучевое оружие, состоящее на вооружении других автоботов. Оборудование платформы включает в себя также чрезвычайно ловкий манипулятор, позволяющий быстро заряжать и менять оружие. Установленная на платформе дисковая антенна обеспечивает связь между Оптимусом Праймом и другими автоботами в радиусе 90 километров. Она может быть приспособлена для спутниковой связи, что повышает её эффективность в 10 раз. Вне боя выглядит как автоприцеп.

Хотя Оптимус Прайм может функционировать в виде трех независимых модулей, ранение одного из них ощущают остальные. Роллер особенно уязвим во время проведения им операций в тылу врага, на которых он специализируется. Тем не менее, модуль Оптимус является самым важным из триады. Он может выжить без двух других, они без него — нет.

В «Автороботах» Оптимус вооружен многочисленными лазерами и ракетами. Его трейлер может соединяться c ним самим, в этом случае Оптимус становится воистину непобедимым воином, и даже полчища десептиконов не могут его остановить. Вместе со своим братом Ультра Магнусом составляет гештальт «Омега Прайм». За счет Матрицы его оружие — сильнейшее оружие автоботов. Коронная атака Оптимуса Прайма — «Лазерная метель». В режиме машины может использовать очень чувствительную антенну для обнаружения врагов в радиусе до 1000 км. Трансформируется в пожарный автомобиль Hino Brandlier.

В «Армаде» образует «малый гештальт» с мини-коном по имени Спаркплаг, при соединении с которым увеличивается в размерах и приобретает дополнительную мощность. Спаркплаг также управляет прицепом, пока Прайм находится в альт-форме робота.Умеет переходить в супер-режим. Может объединяться в гештальт с Джетфайром, получая реактивные двигатели и бластер. Вооружён лучевой винтовкой, может выпускать волну энергона, а также преобразует свой прицеп в две лазерные пушки.

В «Энергоне» вооружён бластером, может объединяться с 4-мя миниботами, получая огромное количество лазерных пушек.

В мультсериале «Кибертрон» вооружён лучемётами, и лазерной винтовкой, имеет суперрежим. Может стыковаться с Уинг Сейбером и Леобрейкером.

В «Анимейтед» имеет секиру, два троса с крюками, два пенометателя и реактивный двигатель.

В «Прайме» вооружён двумя мечами и бластерами. Позже получает лазерный пулемёт и лучевую пушку, ракетный ранец и бомбомётную установку.

В художественном фильме «Трансформеры» Прайм трансформируется в шестиколёсный грузовик Peterbilt с двигателем мощностью 850 лошадиных сил и максимальной скоростью 400 км/ч, оборудованный 39 пушками и пусковой установкой ракет «земля-воздух». В режиме робота вооружён теми же ракетами, двумя мечами, двумя крюками (2-я часть), секирой (3-я часть) и пушкой с лазерным прицелом, которая стреляет плутониевыми боеголовками, имеющими радиус поражения до 100 км и взрывную силу, эквивалентную 1500 кг тротила.

В «Мести падших» бывший десептикон по имени Джетфайер отдаёт Оптимусу Прайму свои детали, в результате чего тот становится обладателем ещё большей силы, и даже получает возможность летать.

В «Тёмной стороне Луны» Оптимус обзавёлся прицепом, в котором хранит дополнительное вооружение и крылья для полета.

В «Эпохе истребления» Оптимус Прайм вначале имел форму ржавого грузовика «Marmon», которую принял ради маскировки, а позже стал трансформироваться в красный тягач «Western Star 2014». Вооружён мечом, щитом с острыми краями, пулемётом, клинком в правом запястье и мощной пушкой, с помощью которой можно побороть даже гигантского Гримлока и прочих диноботов!

Умения

Оптимус Прайм — один из самых лучших и опытных воинов среди автоботов, да и среди трансформеров вообще. Одинаково хорошо владеет всеми видами оружия, которые доступны трансформерам. Замечательный тактик и стратег. Знаком со всеми отраслями кибертронских наук. Обладает выдающимися талантами полководца.

Характер

В мультсериалах Оптимус Прайм — «рыцарь без страха и упрёка», идеальный командир автоботов. Он лишён недостатков. Подчинённые преданы ему и горды тем, что действуют и сражаются под его руководством. Даже враги воздают ему должное. Его можно упрекнуть разве что в слишком сильном сострадании к другим и тревоге за их безопасность, которые порождают в нём постоянную готовность к самопожертвованию. Он вполне сознаёт степень добровольно принятой им на себя ответственности, и поэтому всегда очень серьёзен.

В мультсериале «Мастерфорс» характер Оптимуса совершенно иной — он такой же, как и у земных парнишек 17-19 лет. Он любит проводить время с друзьями, в то же время он не отказывается от еды и газированных напитков. Тем не менее, во время сражений с десептиконами он безжалостен.

В киноэпопее «Трансформеры» характер Оптимуса несколько иной. Здесь Оптимус также благороден и бесстрашен, но его характер в значительной степени утрачивает привычную мягкость. Особенно это заметно в заключительной части трилогии, где Прайм демонстрирует не свойственную ему прежде беспощадность к врагам. Также это было замечено в его словах из «Трансформеры: Эпоха Истребления»:

«Автоботы, я поклялся никогда не убивать людей. Но когда я узна́ю, кто стоит за этим, я прикончу его»

Своё слово Прайм сдержал — виновник происшедщего, человек по имени Гарольд Аттинджер, погиб от его руки. И тем не менее, Оптимус всегда и при любых обстоятельствах свято сохраняет верность идеалам автоботов.

В мультсериале «Анимейтед» Оптимус ещё совсем молод и потому довольно наивен и идеалистичен, склонен к длинным «вдохновляющим» речам. Однако к своим обязанностям он относится очень серьезно. Больше всего он хочет стать настоящим героем.

Видеоигры

Оптимус Прайм появляется во всех играх про трансформеров, за исключением «Transformers: Beast Wars» и «Transformers: Battle to Save the Earth».

«The Transformers»

Оптимус был одним из автоботов, пытавшихся собрать по частям особый энергонный куб, ради чего ему пришлось сражаться с десептиконами.

«Transformers: Mystery of Prime»

Оптимус Прайм внезапно исчез, но после продолжительных поисков был обнаружен Ультра Магнусом.

«Transformers: Generation 2 — Handheld Game»

Оптимус Прайм мирно ехал по дороге, когда на него напали конструктиконы, Рэмджет и Старскрим, однако с помощью других автоботов ему удалось отбить атаку.

«DreamMix TV World Fighters»

В этой игре-кроссовере Оптимус и его злейший враг Мегатрон были приглашены на телевизионное файтинг-шоу.

«Transformers: Beast Wars Transmetals»

После победы над максималами Мегатрон проник на «Арк», где уничтожил Оптимуса Прайма, в результате чего в будущем десептиконы победили автоботов.

«Transformers: Call of the Future»

Оптимус Прайм вместе с Джазом и Уилджеком отправился расследовать крушение НЛО и исчезновение автоботов на планете Зел Самин. Вскоре вместе с товарищами автобот поспешил на сигнал SOS, который оказался послан Саундвейвом. Чтобы вернуться на корабль, автоботы победили самого связиста, орды Ищеек и клонов, прошли через минное поле, а после одолели Мегатрона. Во время поединка Оптимус обнаружил, что его тело работает не так, как должно (позже выяснилось, что неполадки были вызваны излучением местной звезды). Узнав, что десептиконы нападают на источники энергии, имеющиеся на планете, Прайм с готовностью принял предложение защитить планету в обмен на помощь в починке корабля и снабжение автоботов энергоном.

«Transformers: Quest»

В этой флэш-игре Оптимус путешествовал по разным планетам в поисках Кибер-ключей.

«Transformers: Roll Out!»

В этой флэш-игре Оптимус сражался с Рэнсаком, Крамплзоном и Дёрт Боссом, после чего лидер автоботов получил Кибер-ключ Велоцитрона.

«Transformers: G1 — Awakening»

Оптимус был среди автоботов, отправившихся на «Арке» на поиски источников энергии. В результате атаки десептиконов корабль потерпел крушение, а сам Прайм оказался тяжело повреждён. Спустя 4 миллиона лет он был активирован Метроплексом и принял участие в битве с Саундвейвом, Скайварпом и Тандеркрэкером. Автоботы победили и заручились поддержкой людей, населявших планету.

Затем Оптимус был в отряде, захватившем в плен Джетфайера. Доводы медика о неизвестном происхождении пленника заинтересовали автобота, и он решил выслушать Джетфайера. В результате разговора Прайм понял, что десептиконы обманули авиатора, и предложил тому присоединиться к автоботам. Затем Оптимус отправил нового автобота отключить силовое поле десептиконов, а когда это было сделано, узнал, что за ним был спрятан космический мост. Оптимус лично возглавил атаку на сооружение. Когда десептиконы были побеждены, оказалось, что вся схватка была прикрытием, и Мегатрон уже на Кибертроне. Прайм приказал своим автоботам следовать за ним.

На Кибертроне Оптимус попал в ловушку автоботов и был посажен в камеру, но позже освобождён оттуда Рэтчетом и Бамблби. Вместе автоботы направились к космическому мосту. Перед сооружением они обнаружили армию десептиконов, но это не помешало автоботам вернуться на Землю. Там автобот стал частью отряда, который обнаружил Гримлока и оказал тому помощь в бою. Когда с десептиконами было покончено, Прайм объяснил диноботу, что они на одной стороне. Когда Бамблби попытался отговорить Гримлока, собравшегося искать новых врагов, Оптимус предположил, что у них всё равно не хватило бы сил, чтобы его остановить.

Когда автоботы получили сигнал о помощи, Прайм отбросил предположение о том, что его послал Гримлок. Оказалось, что это была ловушка десептиконов, но Оптимус и его команда смогли справиться с ними и вернуться на «Арк». Там оказывается, что предыдущее сражение было лишь отвлекающим манёвром, чтобы захватить корабль, однако Оптимус с автоботами вновь побеждают. Прайм предлагает развить успех и ударить по силам десептиконов на Кибертроне.

Чтобы осуществить задуманное, Прайм возглавил отряд, атаковавший армию десептиконов и отбивший космический мост. Попав на Кибертрон, Оптимус вместе с Бластером и Бамблби отключил энергоснабжение крепости Шоквейва. Подобравшись к крепости, автоботы обнаружили впереди армию Мегатрона, но это их не остановило. Внутри лидер автоботов обнаруживает самого Шоквейва. Оптимус приказывает Бамблби освободить столько автоботов, сколько он сможет, но разведчик отказывается оставить его. Вместе автоботы сражаются и терпят поражение. Прайм оказывается тяжело ранен, но появляется Гримлок и спасает их.

Наконец, Оптимус и Бамблби сразились с Саундвейвом и Мегатроном на Земле. В этой схватке вновь победили автоботы.

«Transformers: Battle Universe»

Матрице Лидерства нужен был новый хозяин, и Оптимус вместе с другими воинами сражался в различных Вселенных.

«Transformers: Prime — Pulsar Defense»

В этой флэш-игре десептиконы соорудили устройство, вытягивающее энергон, после Прайм приказал начать постройку тарелки-пульсара и лично защищал её от атак десептиконов Звёздным мечом.

«Transformers: Prime — Battle for Energon»

В этой флэш-игре Оптимус Прайм отправил Балкхэда сначала в шахту десептиконов, чтобы собрать тёмный энергон, потом на «Немезиду», чтобы заполучить обычный, а затем обследовать базу автоботов и ловить скраплетов. Пока воин выполнял задания, Прайм всё время наблюдал и давал советы.

«Transformers: Prime — Beast Hunters»

В этой флэш-игре Оптимус Прайм отбивался от орд вехиконов, посланных Предакингом, а также от Саундвейва и Старскрима.

«Hasbro Arcade»

Оптимус Прайм преследовал Предакинга, который по какой-то причине летел вдоль дороги и производил разрушения. Автобот перепрыгивал через препятствия, пока не выбился из сил.

В игре по фильму Прайм преследовал корабль «Немезида».

«Transformers: War for Cybertron»

Оптимус играбелен в кампании автоботов (кроме 4-й главы). Вместе с Рэтчетом и Бамблби чинит узел связи в Декагоне. Вместе с Сайдсвайпом и Бамблби спасает Зету Прайма из тюрьмы Каона. Вместе с Айронхайдом и Ворпатом освобождают Омегу Суприма и очищают ядро Кибертрона от тёмного энергона. Когда Силверболт, Джетфаер и Эйррейд сбивают Триптикона с орбиты, Прайм с Бамблби и Айронхайдом добивают Триптикона.

«Transformers: Rise of the Dark Spark»

Оптимус из «Объединённой вселенной» вместе с Бамблби ждал Сайдсвайпа и Айронхайда на железнодорожной станции. Автоботы вместе отбивались от инсектиконов, а затем загрузились на поезд. Когда поезд был взорван, Прайм попытался отвлечь десептиконов, но его быстро раскусили. Тогда Оптимус придумал новый план и послал Клиффджампера выиграть время для его осуществления. Вскоре Джаз сообщил, что этот план провалился, а Клиффджампер взят в плен. Лидер автоботов лично возглавил спасательную операцию и прорвался в Колькулар, но также оказался схвачен. Тогда Прайм приказал начать операцию «Лонгшот». Будучи освобождённым выстрелом с Триптикона, Прайм отослал напарников, а сам пробился к Мегатрону, которого одолел и с помощью Матрицы лишил Тёмной искры. Затем Оптимус приказал автоботам загружаться на «Арк».потом победил Локдауна.

"Transformers. Fall of Cybertron"

Оптимус играбелен во 2ой и 3ей главе. Во 2ой организует оборону Ковчега и под конец активирует Метроплекса, в 3ей подсвечивает Метроплексу цели.

Игрушки

«Transformers: United»

• Название: Optimus Prime Cybertron Mode

Год: 2010
Страна: Япония
Издатель: TakaraTomy
Класс: Deluxe
Вселенная: Объединённая вселенная
Описание: Игрушка была выпущена в серии «Transformers: United» и представляла немного изменённого Оптимуса из американской серии игрушек «War for Cybertron». Трансформируется в кибертронский грузовик. В комплекте вышла лишь одно оружие — винтовка, которую можно поставить на крышу автомобиля. Позднее игрушка была перекрашена в другую - Darkside Optimus Prime, которая также вошла в эту серию.

«Transformers X Evangelion»

• Название: Convoy Mode «Eva»

Год: 2014
Страна: Япония
Издатель: TakaraTomy
Класс: Masterpiece
Вселенная: «Первое Поколение»
Описание: Данная игрушка была выпущена ограниченным тиражом в серии «Transformers X Evangelion». Цветовая схема полностью напоминает корабль «Ева-Один» из мультсериала «Евангелион». В комплекте с Конвоем вышла фигурка Спайка Уитвики (в качестве пилота), Роллер. Также вышла Матрица Лидерства и такие оружия, как ионный бластер и энергонный топор.

«Angry Birds Transformers»

Название: Optimus Prime Bird
Год: 2014
Страна: США
Издатель: Hasbro
Класс: Telepods
Вселенная: «Angry Birds Transformers»
Описание: Данная игрушка вошла в серию «Angry Birds». Игрушку можно трансформировать. В альт-форме напоминает Оптимуса из «вселенной фильмов». По принципу напоминает «Transformers: Bot Shots» и «Telepods» (другую серию игрушек по «Angry Birds», также выпущенную Hasbro). Фигурку можно было сканировать на мобильном устройстве, благодаря чему можно открыть дополнительные способности данного персонажа в игре «Angry Birds Transformers». В более тёмных цветах игрушка вошла в набор Energon Racers Pack.

Литература

• Батий Я.А. Бакуганы и трансформеры. — Харьков: Ранок-НТ, 2011. — С. 128. — ISBN 978-966-315-129-8.

Ссылки

• Описание на сайте [thetransformers.ru/db/optimus-prime-generation-1 thetransformers.ru]
• [stars.ign.com/objects/964/964481.html Профиль Оптимус Прайма на сайте stars.ign.com] (англ.). IGN. [www.webcitation.org/66807iaU5 Архивировано из первоисточника 13 марта 2012].

• [transformers-online.ru/optimus-prajm/ Сильные и слабые стороны Оптимус Прайма]. IGN. [www.webcitation.org/6680CjcZi Архивировано из первоисточника 13 марта 2012].
• [www.santoys.ru/shop/product/Optimus_Prime_G1 Редкий Оптимус Прайм в Интернет-магазине «San Toys»].

Отрывок, характеризующий Оптимус Прайм

Пьер на этом бале в первый раз почувствовал себя оскорбленным тем положением, которое занимала его жена в высших сферах. Он был угрюм и рассеян. Поперек лба его была широкая складка, и он, стоя у окна, смотрел через очки, никого не видя.
Наташа, направляясь к ужину, прошла мимо его.
Мрачное, несчастное лицо Пьера поразило ее. Она остановилась против него. Ей хотелось помочь ему, передать ему излишек своего счастия.
– Как весело, граф, – сказала она, – не правда ли?
Пьер рассеянно улыбнулся, очевидно не понимая того, что ему говорили.
– Да, я очень рад, – сказал он.
«Как могут они быть недовольны чем то, думала Наташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшие на бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга: никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.


На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
Приехавший был Бицкий, служивший в различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье – по моде, но которые по этому то кажутся самыми горячими партизанами направлений. Он озабоченно, едва успев снять шляпу, вбежал к князю Андрею и тотчас же начал говорить. Он только что узнал подробности заседания государственного совета нынешнего утра, открытого государем, и с восторгом рассказывал о том. Речь государя была необычайна. Это была одна из тех речей, которые произносятся только конституционными монархами. «Государь прямо сказал, что совет и сенат суть государственные сословия ; он сказал, что правление должно иметь основанием не произвол, а твердые начала . Государь сказал, что финансы должны быть преобразованы и отчеты быть публичны», рассказывал Бицкий, ударяя на известные слова и значительно раскрывая глаза.
– Да, нынешнее событие есть эра, величайшая эра в нашей истории, – заключил он.
Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»
И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований. В этот же день князь Андрей должен был обедать у Сперанского «en petit comite«, [в маленьком собрании,] как ему сказал хозяин, приглашая его. Обед этот в семейном и дружеском кругу человека, которым он так восхищался, прежде очень интересовал князя Андрея, тем более что до сих пор он не видал Сперанского в его домашнем быту; но теперь ему не хотелось ехать.
В назначенный час обеда, однако, князь Андрей уже входил в собственный, небольшой дом Сперанского у Таврического сада. В паркетной столовой небольшого домика, отличавшегося необыкновенной чистотой (напоминающей монашескую чистоту) князь Андрей, несколько опоздавший, уже нашел в пять часов собравшееся всё общество этого petit comite, интимных знакомых Сперанского. Дам не было никого кроме маленькой дочери Сперанского (с длинным лицом, похожим на отца) и ее гувернантки. Гости были Жерве, Магницкий и Столыпин. Еще из передней князь Андрей услыхал громкие голоса и звонкий, отчетливый хохот – хохот, похожий на тот, каким смеются на сцене. Кто то голосом, похожим на голос Сперанского, отчетливо отбивал: ха… ха… ха… Князь Андрей никогда не слыхал смеха Сперанского, и этот звонкий, тонкий смех государственного человека странно поразил его.
Князь Андрей вошел в столовую. Всё общество стояло между двух окон у небольшого стола с закуской. Сперанский в сером фраке с звездой, очевидно в том еще белом жилете и высоком белом галстухе, в которых он был в знаменитом заседании государственного совета, с веселым лицом стоял у стола. Гости окружали его. Магницкий, обращаясь к Михайлу Михайловичу, рассказывал анекдот. Сперанский слушал, вперед смеясь тому, что скажет Магницкий. В то время как князь Андрей вошел в комнату, слова Магницкого опять заглушились смехом. Громко басил Столыпин, пережевывая кусок хлеба с сыром; тихим смехом шипел Жерве, и тонко, отчетливо смеялся Сперанский.
Сперанский, всё еще смеясь, подал князю Андрею свою белую, нежную руку.
– Очень рад вас видеть, князь, – сказал он. – Минутку… обратился он к Магницкому, прерывая его рассказ. – У нас нынче уговор: обед удовольствия, и ни слова про дела. – И он опять обратился к рассказчику, и опять засмеялся.
Князь Андрей с удивлением и грустью разочарования слушал его смех и смотрел на смеющегося Сперанского. Это был не Сперанский, а другой человек, казалось князю Андрею. Всё, что прежде таинственно и привлекательно представлялось князю Андрею в Сперанском, вдруг стало ему ясно и непривлекательно.
За столом разговор ни на мгновение не умолкал и состоял как будто бы из собрания смешных анекдотов. Еще Магницкий не успел докончить своего рассказа, как уж кто то другой заявил свою готовность рассказать что то, что было еще смешнее. Анекдоты большею частью касались ежели не самого служебного мира, то лиц служебных. Казалось, что в этом обществе так окончательно было решено ничтожество этих лиц, что единственное отношение к ним могло быть только добродушно комическое. Сперанский рассказал, как на совете сегодняшнего утра на вопрос у глухого сановника о его мнении, сановник этот отвечал, что он того же мнения. Жерве рассказал целое дело о ревизии, замечательное по бессмыслице всех действующих лиц. Столыпин заикаясь вмешался в разговор и с горячностью начал говорить о злоупотреблениях прежнего порядка вещей, угрожая придать разговору серьезный характер. Магницкий стал трунить над горячностью Столыпина, Жерве вставил шутку и разговор принял опять прежнее, веселое направление.
Очевидно, Сперанский после трудов любил отдохнуть и повеселиться в приятельском кружке, и все его гости, понимая его желание, старались веселить его и сами веселиться. Но веселье это казалось князю Андрею тяжелым и невеселым. Тонкий звук голоса Сперанского неприятно поражал его, и неумолкавший смех своей фальшивой нотой почему то оскорблял чувство князя Андрея. Князь Андрей не смеялся и боялся, что он будет тяжел для этого общества. Но никто не замечал его несоответственности общему настроению. Всем было, казалось, очень весело.
Он несколько раз желал вступить в разговор, но всякий раз его слово выбрасывалось вон, как пробка из воды; и он не мог шутить с ними вместе.
Ничего не было дурного или неуместного в том, что они говорили, всё было остроумно и могло бы быть смешно; но чего то, того самого, что составляет соль веселья, не только не было, но они и не знали, что оно бывает.
После обеда дочь Сперанского с своей гувернанткой встали. Сперанский приласкал дочь своей белой рукой, и поцеловал ее. И этот жест показался неестественным князю Андрею.
Мужчины, по английски, остались за столом и за портвейном. В середине начавшегося разговора об испанских делах Наполеона, одобряя которые, все были одного и того же мнения, князь Андрей стал противоречить им. Сперанский улыбнулся и, очевидно желая отклонить разговор от принятого направления, рассказал анекдот, не имеющий отношения к разговору. На несколько мгновений все замолкли.
Посидев за столом, Сперанский закупорил бутылку с вином и сказав: «нынче хорошее винцо в сапожках ходит», отдал слуге и встал. Все встали и также шумно разговаривая пошли в гостиную. Сперанскому подали два конверта, привезенные курьером. Он взял их и прошел в кабинет. Как только он вышел, общее веселье замолкло и гости рассудительно и тихо стали переговариваться друг с другом.
– Ну, теперь декламация! – сказал Сперанский, выходя из кабинета. – Удивительный талант! – обратился он к князю Андрею. Магницкий тотчас же стал в позу и начал говорить французские шутливые стихи, сочиненные им на некоторых известных лиц Петербурга, и несколько раз был прерываем аплодисментами. Князь Андрей, по окончании стихов, подошел к Сперанскому, прощаясь с ним.
– Куда вы так рано? – сказал Сперанский.
– Я обещал на вечер…
Они помолчали. Князь Андрей смотрел близко в эти зеркальные, непропускающие к себе глаза и ему стало смешно, как он мог ждать чего нибудь от Сперанского и от всей своей деятельности, связанной с ним, и как мог он приписывать важность тому, что делал Сперанский. Этот аккуратный, невеселый смех долго не переставал звучать в ушах князя Андрея после того, как он уехал от Сперанского.
Вернувшись домой, князь Андрей стал вспоминать свою петербургскую жизнь за эти четыре месяца, как будто что то новое. Он вспоминал свои хлопоты, искательства, историю своего проекта военного устава, который был принят к сведению и о котором старались умолчать единственно потому, что другая работа, очень дурная, была уже сделана и представлена государю; вспомнил о заседаниях комитета, членом которого был Берг; вспомнил, как в этих заседаниях старательно и продолжительно обсуживалось всё касающееся формы и процесса заседаний комитета, и как старательно и кратко обходилось всё что касалось сущности дела. Он вспомнил о своей законодательной работе, о том, как он озабоченно переводил на русский язык статьи римского и французского свода, и ему стало совестно за себя. Потом он живо представил себе Богучарово, свои занятия в деревне, свою поездку в Рязань, вспомнил мужиков, Дрона старосту, и приложив к ним права лиц, которые он распределял по параграфам, ему стало удивительно, как он мог так долго заниматься такой праздной работой.


На другой день князь Андрей поехал с визитами в некоторые дома, где он еще не был, и в том числе к Ростовым, с которыми он возобновил знакомство на последнем бале. Кроме законов учтивости, по которым ему нужно было быть у Ростовых, князю Андрею хотелось видеть дома эту особенную, оживленную девушку, которая оставила ему приятное воспоминание.
Наташа одна из первых встретила его. Она была в домашнем синем платье, в котором она показалась князю Андрею еще лучше, чем в бальном. Она и всё семейство Ростовых приняли князя Андрея, как старого друга, просто и радушно. Всё семейство, которое строго судил прежде князь Андрей, теперь показалось ему составленным из прекрасных, простых и добрых людей. Гостеприимство и добродушие старого графа, особенно мило поразительное в Петербурге, было таково, что князь Андрей не мог отказаться от обеда. «Да, это добрые, славные люди, думал Болконский, разумеется, не понимающие ни на волос того сокровища, которое они имеют в Наташе; но добрые люди, которые составляют наилучший фон для того, чтобы на нем отделялась эта особенно поэтическая, переполненная жизни, прелестная девушка!»
Князь Андрей чувствовал в Наташе присутствие совершенно чуждого для него, особенного мира, преисполненного каких то неизвестных ему радостей, того чуждого мира, который еще тогда, в отрадненской аллее и на окне, в лунную ночь, так дразнил его. Теперь этот мир уже более не дразнил его, не был чуждый мир; но он сам, вступив в него, находил в нем новое для себя наслаждение.
После обеда Наташа, по просьбе князя Андрея, пошла к клавикордам и стала петь. Князь Андрей стоял у окна, разговаривая с дамами, и слушал ее. В середине фразы князь Андрей замолчал и почувствовал неожиданно, что к его горлу подступают слезы, возможность которых он не знал за собой. Он посмотрел на поющую Наташу, и в душе его произошло что то новое и счастливое. Он был счастлив и ему вместе с тем было грустно. Ему решительно не об чем было плакать, но он готов был плакать. О чем? О прежней любви? О маленькой княгине? О своих разочарованиях?… О своих надеждах на будущее?… Да и нет. Главное, о чем ему хотелось плакать, была вдруг живо сознанная им страшная противуположность между чем то бесконечно великим и неопределимым, бывшим в нем, и чем то узким и телесным, чем он был сам и даже была она. Эта противуположность томила и радовала его во время ее пения.
Только что Наташа кончила петь, она подошла к нему и спросила его, как ему нравится ее голос? Она спросила это и смутилась уже после того, как она это сказала, поняв, что этого не надо было спрашивать. Он улыбнулся, глядя на нее, и сказал, что ему нравится ее пение так же, как и всё, что она делает.
Князь Андрей поздно вечером уехал от Ростовых. Он лег спать по привычке ложиться, но увидал скоро, что он не может спать. Он то, зажжа свечку, сидел в постели, то вставал, то опять ложился, нисколько не тяготясь бессонницей: так радостно и ново ему было на душе, как будто он из душной комнаты вышел на вольный свет Божий. Ему и в голову не приходило, чтобы он был влюблен в Ростову; он не думал о ней; он только воображал ее себе, и вследствие этого вся жизнь его представлялась ему в новом свете. «Из чего я бьюсь, из чего я хлопочу в этой узкой, замкнутой рамке, когда жизнь, вся жизнь со всеми ее радостями открыта мне?» говорил он себе. И он в первый раз после долгого времени стал делать счастливые планы на будущее. Он решил сам собою, что ему надо заняться воспитанием своего сына, найдя ему воспитателя и поручив ему; потом надо выйти в отставку и ехать за границу, видеть Англию, Швейцарию, Италию. «Мне надо пользоваться своей свободой, пока так много в себе чувствую силы и молодости, говорил он сам себе. Пьер был прав, говоря, что надо верить в возможность счастия, чтобы быть счастливым, и я теперь верю в него. Оставим мертвым хоронить мертвых, а пока жив, надо жить и быть счастливым», думал он.


В одно утро полковник Адольф Берг, которого Пьер знал, как знал всех в Москве и Петербурге, в чистеньком с иголочки мундире, с припомаженными наперед височками, как носил государь Александр Павлович, приехал к нему.
– Я сейчас был у графини, вашей супруги, и был так несчастлив, что моя просьба не могла быть исполнена; надеюсь, что у вас, граф, я буду счастливее, – сказал он, улыбаясь.
– Что вам угодно, полковник? Я к вашим услугам.
– Я теперь, граф, уж совершенно устроился на новой квартире, – сообщил Берг, очевидно зная, что это слышать не могло не быть приятно; – и потому желал сделать так, маленький вечерок для моих и моей супруги знакомых. (Он еще приятнее улыбнулся.) Я хотел просить графиню и вас сделать мне честь пожаловать к нам на чашку чая и… на ужин.
– Только графиня Елена Васильевна, сочтя для себя унизительным общество каких то Бергов, могла иметь жестокость отказаться от такого приглашения. – Берг так ясно объяснил, почему он желает собрать у себя небольшое и хорошее общество, и почему это ему будет приятно, и почему он для карт и для чего нибудь дурного жалеет деньги, но для хорошего общества готов и понести расходы, что Пьер не мог отказаться и обещался быть.
– Только не поздно, граф, ежели смею просить, так без 10 ти минут в восемь, смею просить. Партию составим, генерал наш будет. Он очень добр ко мне. Поужинаем, граф. Так сделайте одолжение.
Противно своей привычке опаздывать, Пьер в этот день вместо восьми без 10 ти минут, приехал к Бергам в восемь часов без четверти.
Берги, припася, что нужно было для вечера, уже готовы были к приему гостей.
В новом, чистом, светлом, убранном бюстиками и картинками и новой мебелью, кабинете сидел Берг с женою. Берг, в новеньком, застегнутом мундире сидел возле жены, объясняя ей, что всегда можно и должно иметь знакомства людей, которые выше себя, потому что тогда только есть приятность от знакомств. – «Переймешь что нибудь, можешь попросить о чем нибудь. Вот посмотри, как я жил с первых чинов (Берг жизнь свою считал не годами, а высочайшими наградами). Мои товарищи теперь еще ничто, а я на ваканции полкового командира, я имею счастье быть вашим мужем (он встал и поцеловал руку Веры, но по пути к ней отогнул угол заворотившегося ковра). И чем я приобрел всё это? Главное умением выбирать свои знакомства. Само собой разумеется, что надо быть добродетельным и аккуратным».
Берг улыбнулся с сознанием своего превосходства над слабой женщиной и замолчал, подумав, что всё таки эта милая жена его есть слабая женщина, которая не может постигнуть всего того, что составляет достоинство мужчины, – ein Mann zu sein [быть мужчиной]. Вера в то же время также улыбнулась с сознанием своего превосходства над добродетельным, хорошим мужем, но который всё таки ошибочно, как и все мужчины, по понятию Веры, понимал жизнь. Берг, судя по своей жене, считал всех женщин слабыми и глупыми. Вера, судя по одному своему мужу и распространяя это замечание, полагала, что все мужчины приписывают только себе разум, а вместе с тем ничего не понимают, горды и эгоисты.
Берг встал и, обняв свою жену осторожно, чтобы не измять кружевную пелеринку, за которую он дорого заплатил, поцеловал ее в середину губ.
– Одно только, чтобы у нас не было так скоро детей, – сказал он по бессознательной для себя филиации идей.
– Да, – отвечала Вера, – я совсем этого не желаю. Надо жить для общества.
– Точно такая была на княгине Юсуповой, – сказал Берг, с счастливой и доброй улыбкой, указывая на пелеринку.
В это время доложили о приезде графа Безухого. Оба супруга переглянулись самодовольной улыбкой, каждый себе приписывая честь этого посещения.
«Вот что значит уметь делать знакомства, подумал Берг, вот что значит уметь держать себя!»
– Только пожалуйста, когда я занимаю гостей, – сказала Вера, – ты не перебивай меня, потому что я знаю чем занять каждого, и в каком обществе что надо говорить.
Берг тоже улыбнулся.
– Нельзя же: иногда с мужчинами мужской разговор должен быть, – сказал он.
Пьер был принят в новенькой гостиной, в которой нигде сесть нельзя было, не нарушив симметрии, чистоты и порядка, и потому весьма понятно было и не странно, что Берг великодушно предлагал разрушить симметрию кресла, или дивана для дорогого гостя, и видимо находясь сам в этом отношении в болезненной нерешительности, предложил решение этого вопроса выбору гостя. Пьер расстроил симметрию, подвинув себе стул, и тотчас же Берг и Вера начали вечер, перебивая один другого и занимая гостя.
Вера, решив в своем уме, что Пьера надо занимать разговором о французском посольстве, тотчас же начала этот разговор. Берг, решив, что надобен и мужской разговор, перебил речь жены, затрогивая вопрос о войне с Австриею и невольно с общего разговора соскочил на личные соображения о тех предложениях, которые ему были деланы для участия в австрийском походе, и о тех причинах, почему он не принял их. Несмотря на то, что разговор был очень нескладный, и что Вера сердилась за вмешательство мужского элемента, оба супруга с удовольствием чувствовали, что, несмотря на то, что был только один гость, вечер был начат очень хорошо, и что вечер был, как две капли воды похож на всякий другой вечер с разговорами, чаем и зажженными свечами.
Вскоре приехал Борис, старый товарищ Берга. Он с некоторым оттенком превосходства и покровительства обращался с Бергом и Верой. За Борисом приехала дама с полковником, потом сам генерал, потом Ростовы, и вечер уже совершенно, несомненно стал похож на все вечера. Берг с Верой не могли удерживать радостной улыбки при виде этого движения по гостиной, при звуке этого бессвязного говора, шуршанья платьев и поклонов. Всё было, как и у всех, особенно похож был генерал, похваливший квартиру, потрепавший по плечу Берга, и с отеческим самоуправством распорядившийся постановкой бостонного стола. Генерал подсел к графу Илье Андреичу, как к самому знатному из гостей после себя. Старички с старичками, молодые с молодыми, хозяйка у чайного стола, на котором были точно такие же печенья в серебряной корзинке, какие были у Паниных на вечере, всё было совершенно так же, как у других.


Пьер, как один из почетнейших гостей, должен был сесть в бостон с Ильей Андреичем, генералом и полковником. Пьеру за бостонным столом пришлось сидеть против Наташи и странная перемена, происшедшая в ней со дня бала, поразила его. Наташа была молчалива, и не только не была так хороша, как она была на бале, но она была бы дурна, ежели бы она не имела такого кроткого и равнодушного ко всему вида.
«Что с ней?» подумал Пьер, взглянув на нее. Она сидела подле сестры у чайного стола и неохотно, не глядя на него, отвечала что то подсевшему к ней Борису. Отходив целую масть и забрав к удовольствию своего партнера пять взяток, Пьер, слышавший говор приветствий и звук чьих то шагов, вошедших в комнату во время сбора взяток, опять взглянул на нее.
«Что с ней сделалось?» еще удивленнее сказал он сам себе.
Князь Андрей с бережливо нежным выражением стоял перед нею и говорил ей что то. Она, подняв голову, разрумянившись и видимо стараясь удержать порывистое дыхание, смотрела на него. И яркий свет какого то внутреннего, прежде потушенного огня, опять горел в ней. Она вся преобразилась. Из дурной опять сделалась такою же, какою она была на бале.
Князь Андрей подошел к Пьеру и Пьер заметил новое, молодое выражение и в лице своего друга.
Пьер несколько раз пересаживался во время игры, то спиной, то лицом к Наташе, и во всё продолжение 6 ти роберов делал наблюдения над ней и своим другом.
«Что то очень важное происходит между ними», думал Пьер, и радостное и вместе горькое чувство заставляло его волноваться и забывать об игре.
После 6 ти роберов генерал встал, сказав, что эдак невозможно играть, и Пьер получил свободу. Наташа в одной стороне говорила с Соней и Борисом, Вера о чем то с тонкой улыбкой говорила с князем Андреем. Пьер подошел к своему другу и спросив не тайна ли то, что говорится, сел подле них. Вера, заметив внимание князя Андрея к Наташе, нашла, что на вечере, на настоящем вечере, необходимо нужно, чтобы были тонкие намеки на чувства, и улучив время, когда князь Андрей был один, начала с ним разговор о чувствах вообще и о своей сестре. Ей нужно было с таким умным (каким она считала князя Андрея) гостем приложить к делу свое дипломатическое искусство.
Когда Пьер подошел к ним, он заметил, что Вера находилась в самодовольном увлечении разговора, князь Андрей (что с ним редко бывало) казался смущен.
– Как вы полагаете? – с тонкой улыбкой говорила Вера. – Вы, князь, так проницательны и так понимаете сразу характер людей. Что вы думаете о Натали, может ли она быть постоянна в своих привязанностях, может ли она так, как другие женщины (Вера разумела себя), один раз полюбить человека и навсегда остаться ему верною? Это я считаю настоящею любовью. Как вы думаете, князь?
– Я слишком мало знаю вашу сестру, – отвечал князь Андрей с насмешливой улыбкой, под которой он хотел скрыть свое смущение, – чтобы решить такой тонкий вопрос; и потом я замечал, что чем менее нравится женщина, тем она бывает постояннее, – прибавил он и посмотрел на Пьера, подошедшего в это время к ним.
– Да это правда, князь; в наше время, – продолжала Вера (упоминая о нашем времени, как вообще любят упоминать ограниченные люди, полагающие, что они нашли и оценили особенности нашего времени и что свойства людей изменяются со временем), в наше время девушка имеет столько свободы, что le plaisir d'etre courtisee [удовольствие иметь поклонников] часто заглушает в ней истинное чувство. Et Nathalie, il faut l'avouer, y est tres sensible. [И Наталья, надо признаться, на это очень чувствительна.] Возвращение к Натали опять заставило неприятно поморщиться князя Андрея; он хотел встать, но Вера продолжала с еще более утонченной улыбкой.
– Я думаю, никто так не был courtisee [предметом ухаживанья], как она, – говорила Вера; – но никогда, до самого последнего времени никто серьезно ей не нравился. Вот вы знаете, граф, – обратилась она к Пьеру, – даже наш милый cousin Борис, который был, entre nous [между нами], очень и очень dans le pays du tendre… [в стране нежностей…]
Князь Андрей нахмурившись молчал.
– Вы ведь дружны с Борисом? – сказала ему Вера.
– Да, я его знаю…
– Он верно вам говорил про свою детскую любовь к Наташе?
– А была детская любовь? – вдруг неожиданно покраснев, спросил князь Андрей.
– Да. Vous savez entre cousin et cousine cette intimite mene quelquefois a l'amour: le cousinage est un dangereux voisinage, N'est ce pas? [Знаете, между двоюродным братом и сестрой эта близость приводит иногда к любви. Такое родство – опасное соседство. Не правда ли?]
– О, без сомнения, – сказал князь Андрей, и вдруг, неестественно оживившись, он стал шутить с Пьером о том, как он должен быть осторожным в своем обращении с своими 50 ти летними московскими кузинами, и в середине шутливого разговора встал и, взяв под руку Пьера, отвел его в сторону.
– Ну что? – сказал Пьер, с удивлением смотревший на странное оживление своего друга и заметивший взгляд, который он вставая бросил на Наташу.
– Мне надо, мне надо поговорить с тобой, – сказал князь Андрей. – Ты знаешь наши женские перчатки (он говорил о тех масонских перчатках, которые давались вновь избранному брату для вручения любимой женщине). – Я… Но нет, я после поговорю с тобой… – И с странным блеском в глазах и беспокойством в движениях князь Андрей подошел к Наташе и сел подле нее. Пьер видел, как князь Андрей что то спросил у нее, и она вспыхнув отвечала ему.
Но в это время Берг подошел к Пьеру, настоятельно упрашивая его принять участие в споре между генералом и полковником об испанских делах.
Берг был доволен и счастлив. Улыбка радости не сходила с его лица. Вечер был очень хорош и совершенно такой, как и другие вечера, которые он видел. Всё было похоже. И дамские, тонкие разговоры, и карты, и за картами генерал, возвышающий голос, и самовар, и печенье; но одного еще недоставало, того, что он всегда видел на вечерах, которым он желал подражать.
Недоставало громкого разговора между мужчинами и спора о чем нибудь важном и умном. Генерал начал этот разговор и к нему то Берг привлек Пьера.


На другой день князь Андрей поехал к Ростовым обедать, так как его звал граф Илья Андреич, и провел у них целый день.
Все в доме чувствовали для кого ездил князь Андрей, и он, не скрывая, целый день старался быть с Наташей. Не только в душе Наташи испуганной, но счастливой и восторженной, но во всем доме чувствовался страх перед чем то важным, имеющим совершиться. Графиня печальными и серьезно строгими глазами смотрела на князя Андрея, когда он говорил с Наташей, и робко и притворно начинала какой нибудь ничтожный разговор, как скоро он оглядывался на нее. Соня боялась уйти от Наташи и боялась быть помехой, когда она была с ними. Наташа бледнела от страха ожидания, когда она на минуты оставалась с ним с глазу на глаз. Князь Андрей поражал ее своей робостью. Она чувствовала, что ему нужно было сказать ей что то, но что он не мог на это решиться.
Когда вечером князь Андрей уехал, графиня подошла к Наташе и шопотом сказала:
– Ну что?
– Мама, ради Бога ничего не спрашивайте у меня теперь. Это нельзя говорить, – сказала Наташа.
Но несмотря на то, в этот вечер Наташа, то взволнованная, то испуганная, с останавливающимися глазами лежала долго в постели матери. То она рассказывала ей, как он хвалил ее, то как он говорил, что поедет за границу, то, что он спрашивал, где они будут жить это лето, то как он спрашивал ее про Бориса.
– Но такого, такого… со мной никогда не бывало! – говорила она. – Только мне страшно при нем, мне всегда страшно при нем, что это значит? Значит, что это настоящее, да? Мама, вы спите?
– Нет, душа моя, мне самой страшно, – отвечала мать. – Иди.
– Все равно я не буду спать. Что за глупости спать? Maмаша, мамаша, такого со мной никогда не бывало! – говорила она с удивлением и испугом перед тем чувством, которое она сознавала в себе. – И могли ли мы думать!…
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Всё это судьба. Ясно, что это судьба, что всё это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что то особенное».
– Что ж он тебе еще говорил? Какие стихи то эти? Прочти… – задумчиво сказала мать, спрашивая про стихи, которые князь Андрей написал в альбом Наташе.
– Мама, это не стыдно, что он вдовец?
– Полно, Наташа. Молись Богу. Les Marieiages se font dans les cieux. [Браки заключаются в небесах.]
– Голубушка, мамаша, как я вас люблю, как мне хорошо! – крикнула Наташа, плача слезами счастья и волнения и обнимая мать.
В это же самое время князь Андрей сидел у Пьера и говорил ему о своей любви к Наташе и о твердо взятом намерении жениться на ней.

В этот день у графини Елены Васильевны был раут, был французский посланник, был принц, сделавшийся с недавнего времени частым посетителем дома графини, и много блестящих дам и мужчин. Пьер был внизу, прошелся по залам, и поразил всех гостей своим сосредоточенно рассеянным и мрачным видом.
Пьер со времени бала чувствовал в себе приближение припадков ипохондрии и с отчаянным усилием старался бороться против них. Со времени сближения принца с его женою, Пьер неожиданно был пожалован в камергеры, и с этого времени он стал чувствовать тяжесть и стыд в большом обществе, и чаще ему стали приходить прежние мрачные мысли о тщете всего человеческого. В это же время замеченное им чувство между покровительствуемой им Наташей и князем Андреем, своей противуположностью между его положением и положением его друга, еще усиливало это мрачное настроение. Он одинаково старался избегать мыслей о своей жене и о Наташе и князе Андрее. Опять всё ему казалось ничтожно в сравнении с вечностью, опять представлялся вопрос: «к чему?». И он дни и ночи заставлял себя трудиться над масонскими работами, надеясь отогнать приближение злого духа. Пьер в 12 м часу, выйдя из покоев графини, сидел у себя наверху в накуренной, низкой комнате, в затасканном халате перед столом и переписывал подлинные шотландские акты, когда кто то вошел к нему в комнату. Это был князь Андрей.
– А, это вы, – сказал Пьер с рассеянным и недовольным видом. – А я вот работаю, – сказал он, указывая на тетрадь с тем видом спасения от невзгод жизни, с которым смотрят несчастливые люди на свою работу.
Князь Андрей с сияющим, восторженным и обновленным к жизни лицом остановился перед Пьером и, не замечая его печального лица, с эгоизмом счастия улыбнулся ему.
– Ну, душа моя, – сказал он, – я вчера хотел сказать тебе и нынче за этим приехал к тебе. Никогда не испытывал ничего подобного. Я влюблен, мой друг.
Пьер вдруг тяжело вздохнул и повалился своим тяжелым телом на диван, подле князя Андрея.
– В Наташу Ростову, да? – сказал он.
– Да, да, в кого же? Никогда не поверил бы, но это чувство сильнее меня. Вчера я мучился, страдал, но и мученья этого я не отдам ни за что в мире. Я не жил прежде. Теперь только я живу, но я не могу жить без нее. Но может ли она любить меня?… Я стар для нее… Что ты не говоришь?…
– Я? Я? Что я говорил вам, – вдруг сказал Пьер, вставая и начиная ходить по комнате. – Я всегда это думал… Эта девушка такое сокровище, такое… Это редкая девушка… Милый друг, я вас прошу, вы не умствуйте, не сомневайтесь, женитесь, женитесь и женитесь… И я уверен, что счастливее вас не будет человека.
– Но она!
– Она любит вас.
– Не говори вздору… – сказал князь Андрей, улыбаясь и глядя в глаза Пьеру.
– Любит, я знаю, – сердито закричал Пьер.
– Нет, слушай, – сказал князь Андрей, останавливая его за руку. – Ты знаешь ли, в каком я положении? Мне нужно сказать все кому нибудь.
– Ну, ну, говорите, я очень рад, – говорил Пьер, и действительно лицо его изменилось, морщина разгладилась, и он радостно слушал князя Андрея. Князь Андрей казался и был совсем другим, новым человеком. Где была его тоска, его презрение к жизни, его разочарованность? Пьер был единственный человек, перед которым он решался высказаться; но зато он ему высказывал всё, что у него было на душе. То он легко и смело делал планы на продолжительное будущее, говорил о том, как он не может пожертвовать своим счастьем для каприза своего отца, как он заставит отца согласиться на этот брак и полюбить ее или обойдется без его согласия, то он удивлялся, как на что то странное, чуждое, от него независящее, на то чувство, которое владело им.
– Я бы не поверил тому, кто бы мне сказал, что я могу так любить, – говорил князь Андрей. – Это совсем не то чувство, которое было у меня прежде. Весь мир разделен для меня на две половины: одна – она и там всё счастье надежды, свет; другая половина – всё, где ее нет, там всё уныние и темнота…
– Темнота и мрак, – повторил Пьер, – да, да, я понимаю это.
– Я не могу не любить света, я не виноват в этом. И я очень счастлив. Ты понимаешь меня? Я знаю, что ты рад за меня.
– Да, да, – подтверждал Пьер, умиленными и грустными глазами глядя на своего друга. Чем светлее представлялась ему судьба князя Андрея, тем мрачнее представлялась своя собственная.


Для женитьбы нужно было согласие отца, и для этого на другой день князь Андрей уехал к отцу.
Отец с наружным спокойствием, но внутренней злобой принял сообщение сына. Он не мог понять того, чтобы кто нибудь хотел изменять жизнь, вносить в нее что нибудь новое, когда жизнь для него уже кончалась. – «Дали бы только дожить так, как я хочу, а потом бы делали, что хотели», говорил себе старик. С сыном однако он употребил ту дипломацию, которую он употреблял в важных случаях. Приняв спокойный тон, он обсудил всё дело.
Во первых, женитьба была не блестящая в отношении родства, богатства и знатности. Во вторых, князь Андрей был не первой молодости и слаб здоровьем (старик особенно налегал на это), а она была очень молода. В третьих, был сын, которого жалко было отдать девчонке. В четвертых, наконец, – сказал отец, насмешливо глядя на сына, – я тебя прошу, отложи дело на год, съезди за границу, полечись, сыщи, как ты и хочешь, немца, для князя Николая, и потом, ежели уж любовь, страсть, упрямство, что хочешь, так велики, тогда женись.
– И это последнее мое слово, знай, последнее… – кончил князь таким тоном, которым показывал, что ничто не заставит его изменить свое решение.
Князь Андрей ясно видел, что старик надеялся, что чувство его или его будущей невесты не выдержит испытания года, или что он сам, старый князь, умрет к этому времени, и решил исполнить волю отца: сделать предложение и отложить свадьбу на год.
Через три недели после своего последнего вечера у Ростовых, князь Андрей вернулся в Петербург.

На другой день после своего объяснения с матерью, Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же самое. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия.
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.
Графиня стала успокоивать Наташу. Наташа, вслушивавшаяся сначала в слова матери, вдруг прервала ее:
– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».
Лакей хотел войти, чтобы убрать что то в зале, но она не пустила его, опять затворив за ним дверь, и продолжала свою прогулку. Она возвратилась в это утро опять к своему любимому состоянию любви к себе и восхищения перед собою. – «Что за прелесть эта Наташа!» сказала она опять про себя словами какого то третьего, собирательного, мужского лица. – «Хороша, голос, молода, и никому она не мешает, оставьте только ее в покое». Но сколько бы ни оставляли ее в покое, она уже не могла быть покойна и тотчас же почувствовала это.
В передней отворилась дверь подъезда, кто то спросил: дома ли? и послышались чьи то шаги. Наташа смотрелась в зеркало, но она не видала себя. Она слушала звуки в передней. Когда она увидала себя, лицо ее было бледно. Это был он. Она это верно знала, хотя чуть слышала звук его голоса из затворенных дверей.
Наташа, бледная и испуганная, вбежала в гостиную.
– Мама, Болконский приехал! – сказала она. – Мама, это ужасно, это несносно! – Я не хочу… мучиться! Что же мне делать?…
Еще графиня не успела ответить ей, как князь Андрей с тревожным и серьезным лицом вошел в гостиную. Как только он увидал Наташу, лицо его просияло. Он поцеловал руку графини и Наташи и сел подле дивана.
– Давно уже мы не имели удовольствия… – начала было графиня, но князь Андрей перебил ее, отвечая на ее вопрос и очевидно торопясь сказать то, что ему было нужно.
– Я не был у вас всё это время, потому что был у отца: мне нужно было переговорить с ним о весьма важном деле. Я вчера ночью только вернулся, – сказал он, взглянув на Наташу. – Мне нужно переговорить с вами, графиня, – прибавил он после минутного молчания.
Графиня, тяжело вздохнув, опустила глаза.
– Я к вашим услугам, – проговорила она.
Наташа знала, что ей надо уйти, но она не могла этого сделать: что то сжимало ей горло, и она неучтиво, прямо, открытыми глазами смотрела на князя Андрея.
«Сейчас? Сию минуту!… Нет, это не может быть!» думала она.
Он опять взглянул на нее, и этот взгляд убедил ее в том, что она не ошиблась. – Да, сейчас, сию минуту решалась ее судьба.
– Поди, Наташа, я позову тебя, – сказала графиня шопотом.
Наташа испуганными, умоляющими глазами взглянула на князя Андрея и на мать, и вышла.
– Я приехал, графиня, просить руки вашей дочери, – сказал князь Андрей. Лицо графини вспыхнуло, но она ничего не сказала.
– Ваше предложение… – степенно начала графиня. – Он молчал, глядя ей в глаза. – Ваше предложение… (она сконфузилась) нам приятно, и… я принимаю ваше предложение, я рада. И муж мой… я надеюсь… но от нее самой будет зависеть…
– Я скажу ей тогда, когда буду иметь ваше согласие… даете ли вы мне его? – сказал князь Андрей.
– Да, – сказала графиня и протянула ему руку и с смешанным чувством отчужденности и нежности прижалась губами к его лбу, когда он наклонился над ее рукой. Она желала любить его, как сына; но чувствовала, что он был чужой и страшный для нее человек. – Я уверена, что мой муж будет согласен, – сказала графиня, – но ваш батюшка…
– Мой отец, которому я сообщил свои планы, непременным условием согласия положил то, чтобы свадьба была не раньше года. И это то я хотел сообщить вам, – сказал князь Андрей.
– Правда, что Наташа еще молода, но так долго.
– Это не могло быть иначе, – со вздохом сказал князь Андрей.
– Я пошлю вам ее, – сказала графиня и вышла из комнаты.
– Господи, помилуй нас, – твердила она, отыскивая дочь. Соня сказала, что Наташа в спальне. Наташа сидела на своей кровати, бледная, с сухими глазами, смотрела на образа и, быстро крестясь, шептала что то. Увидав мать, она вскочила и бросилась к ней.
– Что? Мама?… Что?
– Поди, поди к нему. Он просит твоей руки, – сказала графиня холодно, как показалось Наташе… – Поди… поди, – проговорила мать с грустью и укоризной вслед убегавшей дочери, и тяжело вздохнула.
Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь всё для меня?» спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, всё: он один теперь дороже для меня всего на свете». Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза.
– Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь».
Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.
– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена , равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»
– Нет, – отвечала она, но она не понимала того, что он спрашивал.
– Простите меня, – сказал князь Андрей, – но вы так молоды, а я уже так много испытал жизни. Мне страшно за вас. Вы не знаете себя.