Оразов, Дерягелди Нурыевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Дерягелди Нурыевич Оразов
Derýageldi Nuryýewiç Orazow
Заместитель Председателя Кабинета Министров Туркменистана по строительству
15 августа 2008 года — 21 февраля 2012 года
Президент: Гурбангулы Бердымухамедов
Преемник: Акмырат Егелеев
Заместитель Председателя Национального олимпийского комитета Туркменистана
26 июля 2008 года — 21 февраля 2012 года
Преемник: Азат Мурадов
Хяким Ашхабада
26 июля 2007 — 15 августа 2008
Предшественник: Оразмырат Эсенов
Преемник: Азат Билишов
Президент ФАТ
май 2008 года — май 2012 года
Предшественник: Аллаберды Мамметкулиев
Преемник: Сапардуры Тойлыев
 
Рождение: 1962(1962)
Ашхабад, Туркменская ССР, СССР
Партия: Демократическая партия Туркменистана
Образование: 1) Туркменский институт народного хозяйства
2) Туркменский государственный университет

Дерягелди Нурыевич Оразов (туркм. Orazow Derýageldi Nuryýewiç; род. 1962, Ашхабад) — туркменский политический деятель, бывший заместитель Председателя Кабинета Министров Туркменистана — по строительству, заместитель Председателя Национального олимпийского комитета Туркменистана, президент Футбольной ассоциации Туркменистана. Был в должности хякима Ашхабада (20072008),





Биография

Дерягелди Нурыевич родился в 1962 году в городе Ашхабаде. Имеет два высших образования. В 1983 году окончил Туркменский институт народного хозяйства, в 1996 году — Туркменский государственный университет имени Махтумкули. По специальности — бухгалтер-экономист, правовед. С 2004 по 2007 годы работал хякимом Копетдагского этрапа города Ашхабада. В 2007 году был назначен председателем Государственного комитета по туризму и спорту Туркменистана, а затем — хякимом города Ашхабада.

На должность заместителя председателя правительства назначен 15 августа 2008 года[1], одновременно был заместителем Председателя Национального олимпийского комитета Туркменистана[2], президентом Футбольной ассоциации Туркменистана.

21 февраля 2012 года лишился своего поста в новом правительстве, президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов отметил, что его опыт целесообразно использовать при строительстве нового города Абадан[3].

Награды

Напишите отзыв о статье "Оразов, Дерягелди Нурыевич"

Примечания

  1. [www.turkmenistan.ru/ru/node/24621 Дерягелди Оразов назначен заместителем председателя Кабинета министров Туркменистана по строительству]
  2. [www.turkmenistan.ru/ru/node/24566 Дерягелди Оразов избран заместителем председателя Национального олимпийского комитета Туркменистана]
  3. [www.turkmenistan.ru/ru/articles/37050.html Председатель госконцерна «Туркменгаз» назначен вице-премьером по строительству]
  4. [tdh.gov.tm/?id=3808 Указ Президента Туркменистана О награждении юбилейной медалью «Туркменистанын Гарашсызлыгынын 20 йыллыгына»]

Ссылки

  • [www.centrasia.ru/person2.php?&st=1179900227 Биография на сайте ЦентрАзия]

Отрывок, характеризующий Оразов, Дерягелди Нурыевич

Уже перед вечером конвойный начальник собрал свою команду и с криком и спорами втеснился в обозы, и пленные, окруженные со всех сторон, вышли на Калужскую дорогу.
Шли очень скоро, не отдыхая, и остановились только, когда уже солнце стало садиться. Обозы надвинулись одни на других, и люди стали готовиться к ночлегу. Все казались сердиты и недовольны. Долго с разных сторон слышались ругательства, злобные крики и драки. Карета, ехавшая сзади конвойных, надвинулась на повозку конвойных и пробила ее дышлом. Несколько солдат с разных сторон сбежались к повозке; одни били по головам лошадей, запряженных в карете, сворачивая их, другие дрались между собой, и Пьер видел, что одного немца тяжело ранили тесаком в голову.
Казалось, все эти люди испытывали теперь, когда остановились посреди поля в холодных сумерках осеннего вечера, одно и то же чувство неприятного пробуждения от охватившей всех при выходе поспешности и стремительного куда то движения. Остановившись, все как будто поняли, что неизвестно еще, куда идут, и что на этом движении много будет тяжелого и трудного.
С пленными на этом привале конвойные обращались еще хуже, чем при выступлении. На этом привале в первый раз мясная пища пленных была выдана кониною.
От офицеров до последнего солдата было заметно в каждом как будто личное озлобление против каждого из пленных, так неожиданно заменившее прежде дружелюбные отношения.
Озлобление это еще более усилилось, когда при пересчитывании пленных оказалось, что во время суеты, выходя из Москвы, один русский солдат, притворявшийся больным от живота, – бежал. Пьер видел, как француз избил русского солдата за то, что тот отошел далеко от дороги, и слышал, как капитан, его приятель, выговаривал унтер офицеру за побег русского солдата и угрожал ему судом. На отговорку унтер офицера о том, что солдат был болен и не мог идти, офицер сказал, что велено пристреливать тех, кто будет отставать. Пьер чувствовал, что та роковая сила, которая смяла его во время казни и которая была незаметна во время плена, теперь опять овладела его существованием. Ему было страшно; но он чувствовал, как по мере усилий, которые делала роковая сила, чтобы раздавить его, в душе его вырастала и крепла независимая от нее сила жизни.
Пьер поужинал похлебкою из ржаной муки с лошадиным мясом и поговорил с товарищами.
Ни Пьер и никто из товарищей его не говорили ни о том, что они видели в Москве, ни о грубости обращения французов, ни о том распоряжении пристреливать, которое было объявлено им: все были, как бы в отпор ухудшающемуся положению, особенно оживлены и веселы. Говорили о личных воспоминаниях, о смешных сценах, виденных во время похода, и заминали разговоры о настоящем положении.
Солнце давно село. Яркие звезды зажглись кое где по небу; красное, подобное пожару, зарево встающего полного месяца разлилось по краю неба, и огромный красный шар удивительно колебался в сероватой мгле. Становилось светло. Вечер уже кончился, но ночь еще не начиналась. Пьер встал от своих новых товарищей и пошел между костров на другую сторону дороги, где, ему сказали, стояли пленные солдаты. Ему хотелось поговорить с ними. На дороге французский часовой остановил его и велел воротиться.
Пьер вернулся, но не к костру, к товарищам, а к отпряженной повозке, у которой никого не было. Он, поджав ноги и опустив голову, сел на холодную землю у колеса повозки и долго неподвижно сидел, думая. Прошло более часа. Никто не тревожил Пьера. Вдруг он захохотал своим толстым, добродушным смехом так громко, что с разных сторон с удивлением оглянулись люди на этот странный, очевидно, одинокий смех.
– Ха, ха, ха! – смеялся Пьер. И он проговорил вслух сам с собою: – Не пустил меня солдат. Поймали меня, заперли меня. В плену держат меня. Кого меня? Меня! Меня – мою бессмертную душу! Ха, ха, ха!.. Ха, ха, ха!.. – смеялся он с выступившими на глаза слезами.