Орай (Звёздные врата)

орай (англ. Ori)
Вид	Люди (первая эволюция)
Родной мир	Селестис (Галактика орай)
Руководство	Теократия <tr><td valign="top">Предыдущие союзы </td><td> древние (как единое общество Альтеране)</tr>
Ключевые серии	«Авалон (вторая часть)» (первое упоминание) «Происхождение» (первое появление) «Саван» (уничтожение) (первое появление)

Орай (англ. Ori ) — вымышленная древнечеловеческая раса в фантастическом сериале «Звёздные врата: SG-1». Орай — агрессивная религиозно настроенная фракция альтеран, развившаяся в самостоятельное общество, после бегства древних из их родной галактики. Одна из самых высокоразвитых цивилизаций в четырёх известных галактиках. Использовали веру в себя других, «низших», существ для приумножения своей силы. На данный момент эта раса считается вымершей.

История

Ранняя История

Десятки, а возможно и сотни миллионов лет назад орай жили со своими собратьями древними как единое человеческое общество и назывались Альтеране. Они жили в отдалённой галактике на планете Селестис. Их высокоразвитое общество уже подошло к последней фазе своей эволюции — вознесению. В определённый момент их истории в обществе произошёл идеологический раскол: древние, которые были исследователями и учеными, посвятили себя науке и логическому обоснованию вещей, в то время как орай следовали своей религии, называемой «Происхождение».

Поначалу обе фракции жили в мире и расходились лишь во взглядах на жизнь, но вскоре мировоззрение орай извратилось и они стали считать себя богами, становясь все более религиозными. Они уверовали в то, что не достигшие вознесения люди должны им поклоняться, а если они отказываются, то их нужно уничтожать, так как они — зло. Брешь между орай и древними становилась настолько большой, что однажды орай начали собирать армию и решили уничтожить своих собратьев. Чтобы избежать войны, противоречащей их жизненным принципам, древние скрылись в горах в деревне, которую орай назвали Ортус Маллум , что в переводе означало Источник Зла. Не видя путей решения конфликта, древние покинули галактику на огромном корабле-колонии и скитались в космосе, пока не достигли Млечного Пути (Авалон ).

Даже после того, как древние покинули свою родную галактику, орай по-прежнему ненавидели своих собратьев. В конечном счете и древние, и орай вознеслись. После вознесения орай как-то заселили свою галактику людьми и стали распространять религию, называемую «Происхождение», среди второй эволюции человечества, чтобы увеличить свою силу и энергию, за счёт поклонения людей орай. В обмен на веру, орай обещали знания и, в конечном итоге, вознесение.

Современная история

Встреча с землянами

В 2005 году ЗВ-1 в пещере под Гластонбери нашли хранилище Мерлина, в котором было огромное количество золота, книги древних и коммуникационное устройство древних. В одной из книг доктор Джексон прочитал о расе людей, называемой Альтеране, которые прибыли в Млечный Путь после столкновения со своими врагами. Коммуникационное устройство позволяло общаться с людьми даже на расстоянии десятков и сотен миллионов световых лет, меняя сознания людей местами. Воспользовавшись этим устройством, Вала Мал Доран и доктор Джексон поменялись сознаниями с двумя жителями родной галактики Альтеран. Поначалу они довольно удачно притворялись местными обитателями, но вскоре их раскрыли и приговорили Валу к сожжению на костре.

Из-за того, что их раскрыли и живьем сожгли Валу на костре, приор орай вылечил Валу, после орай узнали о том, что древние скрыли Млечный Путь от них. По воле орай, Досай объявил священный крестовый поход во имя Богов и приказал построить корабли, которые бы отнесли священную армию орай в Млечный Путь. В планах орай было собрать как можно больше своих последователей, чтобы накопить побольше сил для уничтожения вознесшихся древних.

Начало обращения

Тем временем, пока орай собирали армию, Досай отправил приоров орай (далее просто приоры) в Млечный Путь, чтобы начать обращение новой галактики в подчинение орай. В случае, если планета отказывалась принять новую религию, она уничтожалась приором. Основной тактикой приоров было заражение населения смертельной чумой носителем выступал приор, а потом мгновенное исцеление людей, показывающее «всемогущество» орай. Если люди всё-таки отказывались поклоняться орай, приор позволял чуме уничтожить население планеты.

Для переброски своих войск орай решили построить супер-врата (большего размера), так как родная галактика орай находится очень далеко от Млечного Пути, и перелёт на кораблях занял бы очень много времени. Первая попытка построить врата состоялась у планеты Каллана, принадлежавшей Нации Свободных Джаффа. План почти удался, но вмешалась Вала Мал Доран, которая уничтожила с помощью своего корабля тел'так только что построенные супер-врата, — Вала Мал Доран встала на своем тел'таке в место, предназначенное для последнего блока супер-врат, из-за чего конструкция стала нестабильной и взорвалась, когда открылся входящий пространственно-временной тонель. Но когда она пыталась перенестись на Прометей с помощью транспортных колец, поток материи, в том числе под действием чёрной дыры, затянуло в червоточину, и Вала попала в родную галактику орай, где её нашёл Томин. Томин с рождения был калека, Вала вылечила его и вышла замуж, что позволило Томину стать воином и впоследствии не раз выручало ЗВ-1.

Позже орай попытались атаковать Землю, заразив двух членов КЗВ чумой. Однако древний по имени Орлин снизошёл на уровень смертных, чтобы найти лекарство от этого заболевания. Он помог завершить устройство-нейтрализатор связи приора с орай. Это устройство было использовано для захвата приора и получения образца его крови для создания противоядия. Но сделать лекарство так и не удалось. Захваченный приор сказал, что орай начали обращение галактики только для того, чтобы набраться сил для уничтожения древних. Пандемии на Земле помешал Герак, обращённый в приора: он излечил базу Звёздных врат, а из крови исцелённых создали антидот. КЗВ распространили лекарства на всех планетах, которым оно требовалось, и даже в параллельных реальностях, передав его всем ЗВ-1, отбывавшим в свои реальности.

Во время обращения планеты Тэгалус приоры воспользовались новой тактикой: они представили Протекторату Ранда, который находился в состоянии холодной войны с Каледонской Федерацией, чертежи спутника для использования против их противника. Оружие оказалось достаточно мощным, чтобы уничтожить «Прометей», хотя большинство команды смогло эвакуироваться в Каледонию. В результате каледонцам предоставили звёздные врата, чтобы они смогли уйти с планеты, если не примут «Происхождение». Каледонцы отказались и открыли огонь по Протекторату Ранда, который ответил им тем же.

После того, как Соданцы отвернулись от Происхождения, приор превратил одного из них, Вольнека, в своего рода зомби, которого смогли уничтожить, лишь взорвав. Выжить смог только лидер Соданцев Хэйкон, а Вольнек был уничтожен полковником Митчеллом и Тил'ком. В то же самое время Дэниел Джексон обнаружил описание спроектированного Мерлином оружия, способного уничтожать вознесшихся существ.

Используя второе коммуникационное устройство древних, Вала связалась с ЗВ-1 через доктора Джексона, чтобы сообщить о том, что орай строят флот для вторжения в Млечный Путь. В родной галактике орай Вала становится носителем ребенка с сознанием одного из орай по имени Орисай. Также Вала присоединилась к сопротивлению против орай. После того, как план лидера подполья Сивиса по уничтожению кораблей провалился, Вала связалась с Землёй, чтобы предупредить Тау’ри о том, что флот орай уже готов к выходу в космос и что у орай есть другие супер-врата где-то в Млечном Пути. Валу прервал Томин, который убил Сивиса и ещё одну участницу сопротивления. Но всё же Томин не верил в виновность Валы и забрал её с собой на корабль. Тау’ри, Ток’ра и Нация Свободных Джаффа начали поиск супер-врат, а ЗВ-1 начали поиски оружия Мерлина.

Представители нации Свободных Джаффа обнаружили супер-врата и отправили флот Ал’кешей и Ха’таков уничтожить их. К ним присоединились корабли землян «Одиссей» и «Королёв» и линкор Азгардов класса «О’Нилл», но уничтожить врата не удалось. Команда ЗВ-1 безуспешно искала оружие против орай на планете Камелот. Они смогли лишь найти информацию о том, что оружие находится на одной из трёх планет, на которые отправились король Артур и его рыцари в поисках Санграаля. Тил’к и Саманта Картер остались на «Одиссее», откуда Тил’к отправился искать помощи у Луцианского Союза. Кэмерон Митчелл и доктор Джексон на «Королёве» присоединились к Союзническому Флоту Млечного Пути. Картер с помощью Квазира попробовала активировать Супер-врата, чтобы не дать флоту орай прибыть в Млечный Путь, но не успела — врата активировались и через них прошли четыре корабля орай.

Начало похода

Поход начался сражением при P3Y-229. Когда супер-врата активировались, из родной галактики орай прибыли четыре огромных корабля орай. Это была первая волна. Этим кораблям противостоял флот Ха’таков Нации Свободных Джаффа и Луцианского Союза, два крейсера Тау’ри класса «Дедал» — «Одиссей» и «Королёв», а также один линкор асгардов. Однако их усилия оказались тщетными, поскольку энергетические щиты кораблей орай оказались непробиваемыми для оружия Союзнического Флота. В бою все корабли, кроме «Одиссея», флагмана Луцианского Союза, погибли. (Уцелевшие корабли получили критические повреждения. Также неизвестна судьба линкора Квазира, хотя на Земле считают, что он тоже был уничтожен.) Когда сражение закончилось, Вала Мал Доран на одном из кораблей орай родила свою дочь Адрию (Морена Баккарин) и узнала, что та есть Орисай — орай в телесной человеческой форме, а также главнокомандующий священной армией орай. Это был манёвр, который позволил орай вторгнуться в Млечный Путь без риска спровоцировать древних вступить в бой с ними.

После сражения флот орай отправился на Чулак, чтобы оттуда начать завоевание Млечного Пути. Орай выбрали эту планету из-за того, что здесь началось восстание джаффа. Одно судно приземлилось в городе на Чулаке, в то время как три других корабля остались на орбите планеты. Бра’так привел три Ха’така и попытался с ЗВ-1 отбить планету, но у него ничего не получилось — корабли орай уничтожили корабли Джаффа. Перед тем как корабль Бра’така разбился о щит корабля орай, его и ЗВ-1 телепортировали на борт «Одиссея», только что вышедшего из гиперпространства. Также с корабля орай телепортировали на борт «Одиссея» доктора Джексона и Валу, которых пытался убить приор. За следующую неделю орай оккупировали ещё шесть планет, включая две цитадели джаффа.

Дальнейшее обращение

ЗВ-1 разработали план как заблокировать супер-врата. Они отправились на «Одиссее» в галактику Пегас в город древних Атлантиду. В Пегасе они воспользовались обычными звёздными вратами возле чёрной дыры и открыли врата в Млечный Путь, указав в качестве адреса супер-врата в Млечном Пути, лишив орай возможности открывать супер-врата из галактики орай и присылать новые корабли в Млечный Путь. Также в Атлантиде доктор Джексон и Вала нашли адреса двух планет, которые могли быть потенциальным местоположением Санграаля Мерлина, способного уничтожить вознесшихся орай. При исследовании базы данных древних в Атлантиде Джексон и Вала встретили замаскировавшуюся под голограмму вознесшуюся древнюю Фату Моргану (она же Ганос Лал), которая сообщила им о том, что она спрятала Санграаль. Фата Моргана не успела сообщить подробностей об оружии, так как другие вознесшиеся древние ей помешали. Активация врат в галактике Пегас вызвала энергетический скачок и супер-врата активировались в режиме «прибытие», а нестабильный слишком сильный вихрь уничтожил крейсер орай, подошедший к супер-вратам.

Неся тяжелые потери, Нация Свободных Джаффа под предводительством нового лидера Се’така, решили воспользоваться супер-оружием на Дакаре, чтобы уничтожить орай. Первая атака пришлась на планету, где жили около 10,000 человек и находился флагманский корабль Адрии. Когда корабельная команда погибла, Адрия предприняла ответные меры: она направила свой корабль на Дакару и уничтожила супер-оружие, уничтожив храм на Дакаре и повергла Нацию Свободных Джаффа в хаос, выведя из войны крупнейшую организованную силу, способную противостоять орай. Единственными выжившими остались ЗВ-1, которых спас «Одиссей», и генерал Лэндри с Бра’таком, которые спаслись через врата Дакары.

В конечном итоге, и ЗВ-1 и системный лорд Ба'ал обнаружили место, где Фата Моргана спрятала Санграаль. Когда команда обнаружила, что Адрия была с ними, но в обличии архивариуса Осрика, они заключили с ней временное перемирие. Пройдя все испытания и попав в пещеру, где согласно данным находился Санграаль, ЗВ-1 переместились в убежище Мерлина, и обнаружили, что Фата Моргана уничтожила Санграаль, но оставила в живых Мерлина в стазисной камере, чтобы он смог создать второй. Мерлин согласился помочь им, но его тело было слишком старым и он передал свои воспоминания и знания Дэниелу Джексону. Дэниел построил две фазы устройства, но Адрия нашла ЗВ-1, и взяла в плен Джексона, захватив и незавершённое устройство. Адрия полагала, что полностью превратила Дэниела Джексона в приора, но личность Мерлина, перенесенная в доктора, защитила его от полного обращения. Позже Джексон смог связаться с ЗВ-1 (Ричард Вулси, помня инцидент с «сыном» Анубиса, предлагал ликвидировать Джексона) и убедить их и генерал-майора Джека О’Нилла закрыть супер-врата, чтобы он мог отправить Санграаль в родную галактику орай. План сработал, но после отправки Санграаля во вражескую галактику врата орай снова открылись, и в Млечный Путь прибыла ещё одна эскадра орай. (Позже выяснилось, что Санграаль сработал и все орай погибли.)

Через некоторое время ЗВ-1 организовали для Адрии ловушку, но в их планы вмешался системный лорд Ба’ал, похитивший Адрию и внедривший в её тело одного из своих клонов — симбионта. С помощью Ток’ра симбионт был удалён, но перед этим он выпустил в тело Адрии смертельный токсин, который убивал её, но Адрия смогла вознестись, избежав смерти.

Когда асгарды поняли, что им не удастся предотвратить ускорившуюся генетическую деградацию своего вида, вызванную черезмерным использованием генных технологий, они решили совершить массовое самоубийство и оставить все свои технологии и исторические записи Тау’ри. Прототипы нового лучевого оружия Асгардов в качестве одного из прощальных подарков были установлены на «Одиссее». Оно могло пробивать щиты кораблей орай первыми же выстрелами и теперь земляне могли уничтожать вражеские корабли. (Собственно теперь земные корабли даже обладали некоторым боевым превосходством перед кораблями орай: земной корабль мог всё же выдеражать несколько попаданий из главного орудия корабля орай, тогда как новым, созданным асгардами, лучевым оружием земной корабль пробивал щиты корабля орай первым же прицельным залпом.)

Падение орай

Крестовый поход окончательно был остановлен активацией Ковчега Правды, увенчавшись победой людей Млечного Пути. Фата Моргана, притворяясь Мерлином, направляла доктора Джексона посредством видений на поиски Ковчега Правды, устройства древних, которое могло внушить правду об орай всем, кто в него смотрит. ЗВ-1 отправились на руины Дакары на поиски устройства. Там их перехватил Томин со своим отрядом. ЗВ-1 убедили его в том, что орай не боги, убив приора (блокиратор способностей приора нейтрализовал его силы). Томин натолкнул ЗВ-1 на мысль, что Ковчег Правды скорее всего находится в родной галактике орай и они отправились через супер-врата в галактику орай в место, известное как Ортус Маллум — деревня Альтеран, которую они покинули после разделения на непосредственно древних и орай. Там они нашли Ковчег, но их пленили солдаты орай.

Тем временем, некоторые структуры в правительстве США решили применить запасное оружие против последователей орай на случай если активировать Ковчег не получится. Их агент на борту корабля использовал компьютер азгардов чтобы воссоздать репликатора (насекомообразного а не человекоподобного), который затем сбежал и начал создавать себе подобных из обшивки корабля. Полковнику Митчеллу удалось уничтожить репликаторов прежде чем они сумели бы захватить корабль. Тем не менее, следует признать что репликаторы бы составили серьёзную угрозу последователям орай, так как их энергетическое оружие было бы бесполезно против этих механических существ, тем более что они бы быстро обратили новые технологии орай против их же самих и неизвестно что бы сами орай смогли сделать даже с помощью своих сверхчеловеческих способностей. Хотя, не исключено что орай смогли бы быстро сконструировать анти-репликаторное оружие аналогичное тому которое спроектировал О’Нил с помощью знаний древних.

Пленников доставили в столицу на Селестис, где они узнали, что орай действительно погибли, но Адрия заняла их место и унаследовала всю их силу и планировала захватить обе галактики и уничтожить древних. Крестовый поход наконец закончился, когда Дэниел, Вала и Тил’к активировали Ковчег Правды, чем заставили последователей орай в галактике Альтеран поверить, что орай не боги и этим отняли у Адрии большую часть её силы. В это же время Фата Моргана смогла вступить с Адрией в вечную схватку, и, очевидно, уничтожила и её и себя. ЗВ-1 забрали Ковчег в Млечный Путь, где он был использован для того, чтобы открыть правду об орай всем приорам, находившимся в Млечном Пути.

С окончанием войны орай вернулись в свою родную галактику под предводительством Томина.

Физиология

До вознесения

Альтеране развивались как биологический вид за много миллионов лет до того, как в Млечном Пути зародилась разумная жизнь. Их ментальное и физическое развитие достигли высшего уровня, когда в их обществе произошло идеологическое разделение на учёных и религиозных фанатиков.

До вознесения и древние и орай ничем не отличались и внешне и внутренне от современного Homo Sapiens. Единственным различием был высокоразвитый интеллект и способности мозга. Альтеране были на пороге вознесения и поэтому овладели почти всем спектром возможностей своего мозга: телекинез, пирокинез, телепатия, предвидение, исцеление и многие другие ментальные способности, недоступные (по крайней мере пока) для второй эволюции людей. Скорее всего, орай также имели ген АТД (активации технологий древних), этот ген не допускал использование лантийских технологий кем-либо кроме лантийцев, хотя в то время эта мера предосторожности не использовалась. Это предположение строится на том, что орай и древние — один и тот же биологический вид, и разницы в их ДНК нет.

Способности орай демонстрируются Адрией — Орисай армии орай и их воплощением в телесной человеческой форме. Адрия обладала такими способностями своего мозга как телекинез, способность исцелять раны и даже воскрешать недавно умерших. Также Адрия обладала многими знаниями орай, хотя не всеми, так как человеческий мозг не может вместить все знания вознесшихся.

После вознесения

После того, как альтеране покинули Селестис и свою родную галактику, орай продолжили жить, называя себя богами. Их эволюция продолжалась до тех пор пока они не достигли последней фазы — вознесения.

В конечном счете орай также вознеслись, перейдя на высший уровень бытия. После вознесения орай стали энергетическими существами. Внешне они, в отличие от древних, которые представали в виде сгустка белого света, представали в виде пламени, так как их символом был огонь. Перейдя на высший уровень бытия орай получили почти божественные силы и огромные знания о Вселенной, чем пользовались в своих целях. После вознесения орай заметили, что чем больше людей в них верят, тем больше у них энергии и с тех пор орай используют свои знания и способности с одной целью — приумножение своих сил.

В отличие от древних, которые не вмешивались в дела смертного уровня бытия, орай напрямую управляли второй эволюцией людей, распространяя религию, называемую «Происхождение». На каждой планете есть некий биотрансформатор. Во время шестичасового поклонения, энергия людей передается орай, что делает их сильнее. Энергия распределяется поровну между всеми вознесшимися орай.

Культура и религия

Культура

Немного известно о культуре орай до вознесения, хотя существует множество их смертных последователей. Люди, созданные орай, живут в аграрном обществе и на довольно низком уровне развития технологий; по-видимому, это мера предосторожности орай, принятая для того, чтобы не допустить становления их последователей как угрозы их силе (похоже на тактику Рейфов и Гоа’улдов, которые уничтожали любые развитые цивилизации, способные стать угрозой).

Человеческие последователи живут в пределах деревень, которыми управляют администраторы. Администраторы обладают очень широкой властью в рамках деревенской администрации, типа жертвоприношения еретиков. Один администратор вёл Поклонение орай. Сивис — другой администратор — позволил местному приору вести поклонение.

«Происхождение» (Ortus )

«Происхождение» — религия, созданная орай после их вознесения, которую проповедуют приоры всем людям-последователям. «Происхождение» утверждает, что орай — создатели всей жизни во вселенной, и их воля и слово записаны в священном тексте, Книге «Происхождения».

Основная религия, которая, кажется, доминирует в родной галактике орай, это та, которой следует большинство людей и известна как Путь Происхождения. Главным обещанием орай было выведение непросвещённых на путь истинный из тьмы, и в конечном итоге вознесение. Заявления приоров, взятые из Книги Происхождения, говорят о том, что орай поделятся знаниями о Вселенной с теми, кто следует за ними. Те же, кто откажутся принять «Происхождение» и идти по пути к Просвещению, должны быть уничтожены, так как они — зло.

Позже Орлин рассказал Тау’ри, что все обещания орай — ложь. Причиной создания этой религии среди людей лишь для того, чтобы они по собственной воле поклонялись орай. Поклонение и вера в орай придавала вознесшимся орай силы, которые они черпали из людей. Это причина того, почему сами Древние создали политику невмешательства в «смертный мир». Истинная цель Происхождения — это накопление энергии людей для того, чтобы орай стали достаточно сильными и смогли уничтожить вознесшихся древних.

Сами орай не колеблясь демонстрируют свои способности и божественность последователям. Многократно повторялась мысль, что орай не требуют «слепого повиновения», и покажут свою божественную силу путём демонстрации чудес, которые приоры легко организовывают благодаря своим способностям и техницизмам.

После гибели орай, Томин (отчим Адрии и муж Валы Мал Доран) всё же решил принять «Происхождение» как официальную религию своего народа, хотя и с некоторыми изменениями (Вала предложила убрать из Книги Происхождения сжигание инакомыслящих живьем и добавить картинок).

Символика «Происхождения» базировалась на огне, который приносит тепло, свет и энергию. Интересно, что на Земле и, возможно, других планетах Млечного Пути, огонь ассоциируется с Адом, Дьяволом и различными демонами. Это натолкнуло Дэниела Джексона на мысль о том, что, возможно, древние сделали огонь символом зла, когда орай стали их врагами.

Параллели с реальными религиями

Подмечено, что многие цитаты из «Книги Происхождения» имеют сходство со священными текстами Тхеравады и католицизма, а также синкретическими эзотерическими учениями. В частности, алтари поклонения, представляющие собой трансформаторы биоэнергии и соответственно символ религии орай, в виде которого они выполнены, представляют собой известный эзотерический символ, проповедуемый многими современными эзотериками и берущий свою известность, предположительно, в Теософическом Обществе Е. П. Блаватской. А основные принципы и легенды являются калькой с учений некоторых буддистских школ. Как и само «вознесение-просвещение», носит явную технологическую трактовку подобного понятия в буддизме и встречается во вселенной звёздных врат впервые именно в антураже додзё. В то же время, в стилистике религиозных строений и одежды приоров и служителей имеется явный отсыл к католицизму и, в частности, к ордену доминиканцев и подведомственной им инквизиции. Как и в самом звании «приор».

Язык и письменность

Так как много миллионов лет назад орай и древние существовали как единое общество, то и язык у них был единый. Орай, как и древние, а также их потомки — лантийцы — говорят на древнем языке. Обе фракции используют тот же алфавит. Язык довольно похож на земную латынь. В отличие от земных языков, в древнем нет отдельных символов для букв J и R, обе представлены тем же самым символом.

Хотя на артефактах орай и одеждах приоров изображены другие символы, можно предположить, что это некие религиозные символы.

Язык орай — производный от языка древних.

Надписи, перевёрнутые вверх тормашками могут иметь другой смысл. Например буквы «F» и «U» это одна и та же буква в зеркальном отражении.

Алфавит

A-	B-	C-	D-	E-
F-	G-	H-	I-	Y-
J-	K-	L-	M-	N-
O-	P-	Q-	R-	S-
T-	U-	V-	W-	X-
		Z-

Последователи орай

Приоры

Приоры — искусственно усовершенствованные люди, созданные орай, путём генетических манипуляций.

Посланники орай и учителя «Происхождения», приоры руководствуются Книгой Происхождения, часто принося с собой экземпляр книги, чтобы отдать её тому народу, который они собираются обратить. Их можно отличить по бледной коже, религиозным символам на лице и одеждам, украшенным символами «Происхождения».

По их мнению, орай наделили их знаниями о Вселенной, чтобы нести слова орай в уголки Вселенной. Физиологически орай наделили приоров всевозможными ментальными способностями — такими, как телекинез, телепатия, исцеление, и даже воскрешение недавно умерших. Также приоры могут заражать окружающих смертельным вирусом, а также превращать людей в зомби, наподобие эффекта Лечащего устройства древних. Посох, который они всегда носят с собой, светится, когда приоры используют свои способности и технологии, что наталкивает на мысль о том, что им требуется технологическая помощь в некоторых способностях.

Приорами становятся по воле орай. Как правило в приоров превращают только самых преданных последователей орай. Процесс преобразования происходит в обители орай на Селестисе, где они смотрят на Пламя Просвещения, место, где покоятся орай (по сути Пламя Просвещения — это и есть сами орай). Если физическое путешествие в Селестис невозможно, то другой приор может переместить сознание в город, без перемещения тела. Если приор не преуспел в выполнении своей миссии, то он должен покончить с собой путём самовозгорания. Они не боятся сжигать себя, полагая, что после этого вознесутся.

Как и остальная часть последователей «Происхождения», приоры не знают о том, что орай не боги и что они не возносят своих последователей. Однако они непоколебимо верят в учения Книги Происхождения — и убедить их в том, что орай их обманывают, очень непросто, если вообще возможно. Единственная известная успешная попытка такового убеждения в массовом масштабе была осуществлена при помощи Ковчега Истины. Как предохранитель, орай внедрили в геном приоров способность сгорать в случае отпадения от «Происхождения».

Их посохи связаны друг с другом, что позволило всем приорам узнать правду об орай от Досая, когда тот взглянул в открытый Ковчег Истины.

Досай

«Досай. Тот, кто говорит от имени орай»

Досай (англ. Doci) представляет орай в галактике орай и руководит приорами. Латинское слово docere обозначает учиться. Досай является также лидером приоров и проводником между орай и людьми. Технологически он также генетически модифицированый человек, как и приоры. Досай является титулом, обозначающим верховного приора. При этом аналогично традиции ламаизма и синто он лишается собственного имени.

Когда орай желают разговаривать через Досая, они путём энергетического потока берут над ним контроль (это выглядит как пучок огня). При этом глаза Досая становятся пылающими и меняется интонация голоса, похожая на голос гоа’улда. Досай первый раз появился в эпизоде «Происхождение», где находился в Селестисе перед Пламенем Просветления (англ. Flame of Enlightenment).

Орисай

Орисай — титул, присвоенный Адрии, дочери Валы Мал Доран и орай. Орисай является главнокомандующей священной армии орай.

Адрия была зачата самими орай, которые оплодотворили Валу и после некоторых генетических изменений ребёнок получил знания орай, хотя и не все, так как человеческий мозг, даже на уровне развития непосредственно предшествующем вознесению, не может вместить такое количество информации, какое доступно вознесшимся. Также Адрия обладала таким способностями как телекинез, телепатия, исцеление и воскрешение недавно умерших.

Как главнокомандующий армии орай Адрия путешествовала на кораблях орай на планеты, которые должны были быть обращены в «Происхождение». В обязанности Адрии входило произносить речи перед теми, кто будет обращен. Как и приоры и Досай, Адрия считала, что орай боги, но после того, как Ба’ал пытался завладеть её телом, а потом отравил, она вознеслась и узнала правду об орай, но так как все они погибли, Адрия получила всю силу и стала самой сильной и единственной орай.

На данный момент Адрия находится в вечной битве с Фатой Морганой.

Воины орай

Армия орай — армия из последователей орай, которая была собрана для вторжения в галактику Млечного Пути. Она состоит из человеческих последователей орай, набранных на планетах, подчинённых орай. Солдаты являются набожными, беспрекословно верующими в Просвещение и божественность орай.

Солдаты орай вооружены энергетическими посохами и мечами. Защитой солдатам служит броня средневекового типа. (Во всяком случае доспехи воинов орай внешне схожи со средневековой европейской броней, но технологически могут отличаться.) Шлемы солдат украшены серебряными узорами. Офицеры армии вооружены также электрошоковым оружием, которые носятся на запястье.

Офицеры подчиняются приорам, отдающим приказы и выполняющим в армии обязанности генералов и на этом основании имеющим полную власть в армии. Приоры подчиняются главнокомандующему армии орай — Орисай Адрии.

Флот орай постоянно взаимодействует с наземными войсками, так крупные корабли оказывают огневую поддержку, а истребительные эскадрильи занимаются разведкой местности, непосредственным прикрытием наземных войск, а также транспортировкой транспортных колец для более быстрого десантирования развёртывания наземных войск.

Армия орай отлично обучена, офицеры хорошо знакомы с тактикой и стратегией, часто устраивают засады и совершают обходные манёвры. Если не ожидается сильного сопротивления, то проводятся массовые общевойсковые операции. Во время сражений с отрядами ЗВ солдаты орай стараются быстро найти укрытие и вести огонь, не попадая под пули тау’ри (чьё оружие довольно легко пробивает их доспехи, очевидно рассчитанные лишь на противодействие энергетическому оружию).

Технологии

Орай — одна из самых технологически развитых рас в четырёх известных галактиках. Их технологии созданы с использованием знаний вознёсшихся, что делает их практически непревзойдёнными. Последователи орай использовали все технологические устройства с одной лишь целью — обращение в Происхождение. Из-за сложности устройства и принципов работы этих технологий, многие считали их «божественным промыслом».

Технологии орай имеют очень много общего с технологиями древних: так, например, для управления боевым кораблем использовалось контрольное кресло с невральным интерфейсом, которое подчинялось приорам орай, наподобие контрольного кресла Лантийцев. На кораблях и планетах используются кольцевые транспортёры, но они стилизованы под религию орай: кольца белые и светятся на внутренней стороне. Энергетические щиты орай, как корабельные так и персональные (ими обладали Адрия и Досай), были практически непробиваемыми за счёт использования в их создании знаний вознесшихся. Оружие, используемое кораблями орай, является одним из мощнейших образцов энергетического оружия из всех известных, способное с одного выстрела уничтожить Ха’так Гоа’улдов. Оружие солдат армии орай имело две разновидности: основное, посох, стрелявший сгустками энергии, которые даже при скользящем ранении причиняли мучительную боль, и оглушающее, которое только оглушало жертву, не убивая её, хотя несколько выстрелов могли и убить.

Орай смогли создать супер-врата, что говорит о том, что они, как и их братья древние, освоили технологию звёздных врат. Так же скорее всего они оборудовали свою галактику сетью врат, о чём свидетельствует картина в городе Селесте, на которой изображены приоры, проходящие сквозь врата.

Также орай использовали микробиологическое оружие против жителей тех миров, которые отказывались принять Происхождение. Этот вирус был очень схож с чумой, которая почти истребила древних Млечного Пути примерно 10 миллионов лет назад, также напоминая земной менингит. После изобретения землянами антивируса к этому заболеванию, приоры начали распространять на планетах насекомых, которые пожирали урожай, а потом могли приспособиться к поеданию плоти. Так же приор в наказание подверг излучению одного из «отступников джаффа» тем самым превратив его в живого «зомби» который истребил свой клан. Поделившись с технологиями по созданию спутника, развязали войну между двумя противоборствующими державами которые находились в состоянии «Холодной войны» (Прослеживается аналогия со всадниками Апокалипсиса Чума, Голод, Смерть, Война)

Известные планеты орай

• Селестис
• Вер Иска
• Вер Омеш

Интересные факты

• Первоначально название и концепция расы орай не была сформирована, вплоть до серии «Происхождение». Тогда один из сценаристов серии решил взять за название расы корень слова Происхождение (англ. Origin), тем самым и связав название расы с названием их религии.
• Когда приор приводит Валу и Дэниэла в Селестис, то он говорит, что они попали на Равнины Селестиса (англ. Plains of Selestis), при этом здесь присутствует игра слов — в английском языке слова равнина (англ. Plain) и измерение (англ. Plane) произносятся одинаково.
• орай настолько ненавидели древних, что называли их поселение на Селестисе Ortus Mallum , что в переводе с древнего означает «Источник Зла».
• В переводе c эстонского Ori означает «раб».
• Чума, которая чуть не истребила древних Млечного Пути и похожа на вирус, который использовали приоры для устрашения неверующих, скорее всего это подобное заболевание так как они успели заразить их до отхода, пример может служить древняя которая была найдена в Антарктиде замороженной неподалёку от Антарктических врат, по причине которой все были инфицированы, и хоть как-то уменьшить своё воздействие Она «лечила» (возможно просто забирала вирус себе) участников экспедиции, тем самым лишила себя жизненных сил (или концентрация патогена достигла критической массы) скончалась не успев «вылечить» О’Нила. Впервые после того, как альтеране разделились, орай узнали о древних и Млечном Пути в 2005 году и повторили попытку неудавшуюся 10 миллионов лет назад.
• В переводе с латыни название их планеты, caelestis, означает небесный.

Ссылки

• [www.stargate-sg1-solutions.com/wiki/Ori StargateWiki]
• [stargate.wikia.com/wiki/Ori орай]

Отрывок, характеризующий Орай (Звёздные врата)

– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.
– Доложи князю, что роды начались, – сказала Марья Богдановна, значительно посмотрев на посланного. Тихон пошел и доложил князю.
– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.

Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
– Княжна, матушка, едут по прешпекту кто то! – сказала она, держа раму и не затворяя ее. – С фонарями, должно, дохтур…
– Ах Боже мой! Слава Богу! – сказала княжна Марья, – надо пойти встретить его: он не знает по русски.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.
– Слава Богу! – сказал голос. – А батюшка?
– Почивать легли, – отвечал голос дворецкого Демьяна, бывшего уже внизу.
Потом еще что то сказал голос, что то ответил Демьян, и шаги в теплых сапогах стали быстрее приближаться по невидному повороту лестницы. «Это Андрей! – подумала княжна Марья. Нет, это не может быть, это было бы слишком необыкновенно», подумала она, и в ту же минуту, как она думала это, на площадке, на которой стоял официант со свечой, показались лицо и фигура князя Андрея в шубе с воротником, обсыпанным снегом. Да, это был он, но бледный и худой, и с измененным, странно смягченным, но тревожным выражением лица. Он вошел на лестницу и обнял сестру.
– Вы не получили моего письма? – спросил он, и не дожидаясь ответа, которого бы он и не получил, потому что княжна не могла говорить, он вернулся, и с акушером, который вошел вслед за ним (он съехался с ним на последней станции), быстрыми шагами опять вошел на лестницу и опять обнял сестру. – Какая судьба! – проговорил он, – Маша милая – и, скинув шубу и сапоги, пошел на половину княгини.


Маленькая княгиня лежала на подушках, в белом чепчике. (Страдания только что отпустили ее.) Черные волосы прядями вились у ее воспаленных, вспотевших щек; румяный, прелестный ротик с губкой, покрытой черными волосиками, был раскрыт, и она радостно улыбалась. Князь Андрей вошел в комнату и остановился перед ней, у изножья дивана, на котором она лежала. Блестящие глаза, смотревшие детски, испуганно и взволнованно, остановились на нем, не изменяя выражения. «Я вас всех люблю, я никому зла не делала, за что я страдаю? помогите мне», говорило ее выражение. Она видела мужа, но не понимала значения его появления теперь перед нею. Князь Андрей обошел диван и в лоб поцеловал ее.
– Душенька моя, – сказал он: слово, которое никогда не говорил ей. – Бог милостив. – Она вопросительно, детски укоризненно посмотрела на него.
– Я от тебя ждала помощи, и ничего, ничего, и ты тоже! – сказали ее глаза. Она не удивилась, что он приехал; она не поняла того, что он приехал. Его приезд не имел никакого отношения до ее страданий и облегчения их. Муки вновь начались, и Марья Богдановна посоветовала князю Андрею выйти из комнаты.
Акушер вошел в комнату. Князь Андрей вышел и, встретив княжну Марью, опять подошел к ней. Они шопотом заговорили, но всякую минуту разговор замолкал. Они ждали и прислушивались.
– Allez, mon ami, [Иди, мой друг,] – сказала княжна Марья. Князь Андрей опять пошел к жене, и в соседней комнате сел дожидаясь. Какая то женщина вышла из ее комнаты с испуганным лицом и смутилась, увидав князя Андрея. Он закрыл лицо руками и просидел так несколько минут. Жалкие, беспомощно животные стоны слышались из за двери. Князь Андрей встал, подошел к двери и хотел отворить ее. Дверь держал кто то.
– Нельзя, нельзя! – проговорил оттуда испуганный голос. – Он стал ходить по комнате. Крики замолкли, еще прошло несколько секунд. Вдруг страшный крик – не ее крик, она не могла так кричать, – раздался в соседней комнате. Князь Андрей подбежал к двери; крик замолк, послышался крик ребенка.
«Зачем принесли туда ребенка? подумал в первую секунду князь Андрей. Ребенок? Какой?… Зачем там ребенок? Или это родился ребенок?» Когда он вдруг понял всё радостное значение этого крика, слезы задушили его, и он, облокотившись обеими руками на подоконник, всхлипывая, заплакал, как плачут дети. Дверь отворилась. Доктор, с засученными рукавами рубашки, без сюртука, бледный и с трясущейся челюстью, вышел из комнаты. Князь Андрей обратился к нему, но доктор растерянно взглянул на него и, ни слова не сказав, прошел мимо. Женщина выбежала и, увидав князя Андрея, замялась на пороге. Он вошел в комнату жены. Она мертвая лежала в том же положении, в котором он видел ее пять минут тому назад, и то же выражение, несмотря на остановившиеся глаза и на бледность щек, было на этом прелестном, детском личике с губкой, покрытой черными волосиками.
«Я вас всех люблю и никому дурного не делала, и что вы со мной сделали?» говорило ее прелестное, жалкое, мертвое лицо. В углу комнаты хрюкнуло и пискнуло что то маленькое, красное в белых трясущихся руках Марьи Богдановны.

Через два часа после этого князь Андрей тихими шагами вошел в кабинет к отцу. Старик всё уже знал. Он стоял у самой двери, и, как только она отворилась, старик молча старческими, жесткими руками, как тисками, обхватил шею сына и зарыдал как ребенок.

Через три дня отпевали маленькую княгиню, и, прощаясь с нею, князь Андрей взошел на ступени гроба. И в гробу было то же лицо, хотя и с закрытыми глазами. «Ах, что вы со мной сделали?» всё говорило оно, и князь Андрей почувствовал, что в душе его оторвалось что то, что он виноват в вине, которую ему не поправить и не забыть. Он не мог плакать. Старик тоже вошел и поцеловал ее восковую ручку, спокойно и высоко лежащую на другой, и ему ее лицо сказало: «Ах, что и за что вы это со мной сделали?» И старик сердито отвернулся, увидав это лицо.

Еще через пять дней крестили молодого князя Николая Андреича. Мамушка подбородком придерживала пеленки, в то время, как гусиным перышком священник мазал сморщенные красные ладонки и ступеньки мальчика.
Крестный отец дед, боясь уронить, вздрагивая, носил младенца вокруг жестяной помятой купели и передавал его крестной матери, княжне Марье. Князь Андрей, замирая от страха, чтоб не утопили ребенка, сидел в другой комнате, ожидая окончания таинства. Он радостно взглянул на ребенка, когда ему вынесла его нянюшка, и одобрительно кивнул головой, когда нянюшка сообщила ему, что брошенный в купель вощечок с волосками не потонул, а поплыл по купели.


Участие Ростова в дуэли Долохова с Безуховым было замято стараниями старого графа, и Ростов вместо того, чтобы быть разжалованным, как он ожидал, был определен адъютантом к московскому генерал губернатору. Вследствие этого он не мог ехать в деревню со всем семейством, а оставался при своей новой должности всё лето в Москве. Долохов выздоровел, и Ростов особенно сдружился с ним в это время его выздоровления. Долохов больной лежал у матери, страстно и нежно любившей его. Старушка Марья Ивановна, полюбившая Ростова за его дружбу к Феде, часто говорила ему про своего сына.
– Да, граф, он слишком благороден и чист душою, – говаривала она, – для нашего нынешнего, развращенного света. Добродетели никто не любит, она всем глаза колет. Ну скажите, граф, справедливо это, честно это со стороны Безухова? А Федя по своему благородству любил его, и теперь никогда ничего дурного про него не говорит. В Петербурге эти шалости с квартальным там что то шутили, ведь они вместе делали? Что ж, Безухову ничего, а Федя все на своих плечах перенес! Ведь что он перенес! Положим, возвратили, да ведь как же и не возвратить? Я думаю таких, как он, храбрецов и сынов отечества не много там было. Что ж теперь – эта дуэль! Есть ли чувство, честь у этих людей! Зная, что он единственный сын, вызвать на дуэль и стрелять так прямо! Хорошо, что Бог помиловал нас. И за что же? Ну кто же в наше время не имеет интриги? Что ж, коли он так ревнив? Я понимаю, ведь он прежде мог дать почувствовать, а то год ведь продолжалось. И что же, вызвал на дуэль, полагая, что Федя не будет драться, потому что он ему должен. Какая низость! Какая гадость! Я знаю, вы Федю поняли, мой милый граф, оттого то я вас душой люблю, верьте мне. Его редкие понимают. Это такая высокая, небесная душа!
Сам Долохов часто во время своего выздоровления говорил Ростову такие слова, которых никак нельзя было ожидать от него. – Меня считают злым человеком, я знаю, – говаривал он, – и пускай. Я никого знать не хочу кроме тех, кого люблю; но кого я люблю, того люблю так, что жизнь отдам, а остальных передавлю всех, коли станут на дороге. У меня есть обожаемая, неоцененная мать, два три друга, ты в том числе, а на остальных я обращаю внимание только на столько, на сколько они полезны или вредны. И все почти вредны, в особенности женщины. Да, душа моя, – продолжал он, – мужчин я встречал любящих, благородных, возвышенных; но женщин, кроме продажных тварей – графинь или кухарок, всё равно – я не встречал еще. Я не встречал еще той небесной чистоты, преданности, которых я ищу в женщине. Ежели бы я нашел такую женщину, я бы жизнь отдал за нее. А эти!… – Он сделал презрительный жест. – И веришь ли мне, ежели я еще дорожу жизнью, то дорожу только потому, что надеюсь еще встретить такое небесное существо, которое бы возродило, очистило и возвысило меня. Но ты не понимаешь этого.
– Нет, я очень понимаю, – отвечал Ростов, находившийся под влиянием своего нового друга.

Осенью семейство Ростовых вернулось в Москву. В начале зимы вернулся и Денисов и остановился у Ростовых. Это первое время зимы 1806 года, проведенное Николаем Ростовым в Москве, было одно из самых счастливых и веселых для него и для всего его семейства. Николай привлек с собой в дом родителей много молодых людей. Вера была двадцати летняя, красивая девица; Соня шестнадцати летняя девушка во всей прелести только что распустившегося цветка; Наташа полу барышня, полу девочка, то детски смешная, то девически обворожительная.
В доме Ростовых завелась в это время какая то особенная атмосфера любовности, как это бывает в доме, где очень милые и очень молодые девушки. Всякий молодой человек, приезжавший в дом Ростовых, глядя на эти молодые, восприимчивые, чему то (вероятно своему счастию) улыбающиеся, девические лица, на эту оживленную беготню, слушая этот непоследовательный, но ласковый ко всем, на всё готовый, исполненный надежды лепет женской молодежи, слушая эти непоследовательные звуки, то пенья, то музыки, испытывал одно и то же чувство готовности к любви и ожидания счастья, которое испытывала и сама молодежь дома Ростовых.
В числе молодых людей, введенных Ростовым, был одним из первых – Долохов, который понравился всем в доме, исключая Наташи. За Долохова она чуть не поссорилась с братом. Она настаивала на том, что он злой человек, что в дуэли с Безуховым Пьер был прав, а Долохов виноват, что он неприятен и неестествен.
– Нечего мне понимать, – с упорным своевольством кричала Наташа, – он злой и без чувств. Вот ведь я же люблю твоего Денисова, он и кутила, и всё, а я всё таки его люблю, стало быть я понимаю. Не умею, как тебе сказать; у него всё назначено, а я этого не люблю. Денисова…
– Ну Денисов другое дело, – отвечал Николай, давая чувствовать, что в сравнении с Долоховым даже и Денисов был ничто, – надо понимать, какая душа у этого Долохова, надо видеть его с матерью, это такое сердце!
– Уж этого я не знаю, но с ним мне неловко. И ты знаешь ли, что он влюбился в Соню?
– Какие глупости…
– Я уверена, вот увидишь. – Предсказание Наташи сбывалось. Долохов, не любивший дамского общества, стал часто бывать в доме, и вопрос о том, для кого он ездит, скоро (хотя и никто не говорил про это) был решен так, что он ездит для Сони. И Соня, хотя никогда не посмела бы сказать этого, знала это и всякий раз, как кумач, краснела при появлении Долохова.
Долохов часто обедал у Ростовых, никогда не пропускал спектакля, где они были, и бывал на балах adolescentes [подростков] у Иогеля, где всегда бывали Ростовы. Он оказывал преимущественное внимание Соне и смотрел на нее такими глазами, что не только она без краски не могла выдержать этого взгляда, но и старая графиня и Наташа краснели, заметив этот взгляд.
Видно было, что этот сильный, странный мужчина находился под неотразимым влиянием, производимым на него этой черненькой, грациозной, любящей другого девочкой.
Ростов замечал что то новое между Долоховым и Соней; но он не определял себе, какие это были новые отношения. «Они там все влюблены в кого то», думал он про Соню и Наташу. Но ему было не так, как прежде, ловко с Соней и Долоховым, и он реже стал бывать дома.
С осени 1806 года опять всё заговорило о войне с Наполеоном еще с большим жаром, чем в прошлом году. Назначен был не только набор рекрут, но и еще 9 ти ратников с тысячи. Повсюду проклинали анафемой Бонапартия, и в Москве только и толков было, что о предстоящей войне. Для семейства Ростовых весь интерес этих приготовлений к войне заключался только в том, что Николушка ни за что не соглашался оставаться в Москве и выжидал только конца отпуска Денисова с тем, чтобы с ним вместе ехать в полк после праздников. Предстоящий отъезд не только не мешал ему веселиться, но еще поощрял его к этому. Большую часть времени он проводил вне дома, на обедах, вечерах и балах.

ХI
На третий день Рождества, Николай обедал дома, что в последнее время редко случалось с ним. Это был официально прощальный обед, так как он с Денисовым уезжал в полк после Крещенья. Обедало человек двадцать, в том числе Долохов и Денисов.
Никогда в доме Ростовых любовный воздух, атмосфера влюбленности не давали себя чувствовать с такой силой, как в эти дни праздников. «Лови минуты счастия, заставляй себя любить, влюбляйся сам! Только это одно есть настоящее на свете – остальное всё вздор. И этим одним мы здесь только и заняты», – говорила эта атмосфера. Николай, как и всегда, замучив две пары лошадей и то не успев побывать во всех местах, где ему надо было быть и куда его звали, приехал домой перед самым обедом. Как только он вошел, он заметил и почувствовал напряженность любовной атмосферы в доме, но кроме того он заметил странное замешательство, царствующее между некоторыми из членов общества. Особенно взволнованы были Соня, Долохов, старая графиня и немного Наташа. Николай понял, что что то должно было случиться до обеда между Соней и Долоховым и с свойственною ему чуткостью сердца был очень нежен и осторожен, во время обеда, в обращении с ними обоими. В этот же вечер третьего дня праздников должен был быть один из тех балов у Иогеля (танцовального учителя), которые он давал по праздникам для всех своих учеников и учениц.
– Николенька, ты поедешь к Иогелю? Пожалуйста, поезжай, – сказала ему Наташа, – он тебя особенно просил, и Василий Дмитрич (это был Денисов) едет.
– Куда я не поеду по приказанию г'афини! – сказал Денисов, шутливо поставивший себя в доме Ростовых на ногу рыцаря Наташи, – pas de chale [танец с шалью] готов танцовать.
– Коли успею! Я обещал Архаровым, у них вечер, – сказал Николай.
– А ты?… – обратился он к Долохову. И только что спросил это, заметил, что этого не надо было спрашивать.
– Да, может быть… – холодно и сердито отвечал Долохов, взглянув на Соню и, нахмурившись, точно таким взглядом, каким он на клубном обеде смотрел на Пьера, опять взглянул на Николая.
«Что нибудь есть», подумал Николай и еще более утвердился в этом предположении тем, что Долохов тотчас же после обеда уехал. Он вызвал Наташу и спросил, что такое?
– А я тебя искала, – сказала Наташа, выбежав к нему. – Я говорила, ты всё не хотел верить, – торжествующе сказала она, – он сделал предложение Соне.
Как ни мало занимался Николай Соней за это время, но что то как бы оторвалось в нем, когда он услыхал это. Долохов был приличная и в некоторых отношениях блестящая партия для бесприданной сироты Сони. С точки зрения старой графини и света нельзя было отказать ему. И потому первое чувство Николая, когда он услыхал это, было озлобление против Сони. Он приготавливался к тому, чтобы сказать: «И прекрасно, разумеется, надо забыть детские обещания и принять предложение»; но не успел он еще сказать этого…
– Можешь себе представить! она отказала, совсем отказала! – заговорила Наташа. – Она сказала, что любит другого, – прибавила она, помолчав немного.
«Да иначе и не могла поступить моя Соня!» подумал Николай.
– Сколько ее ни просила мама, она отказала, и я знаю, она не переменит, если что сказала…
– А мама просила ее! – с упреком сказал Николай.
– Да, – сказала Наташа. – Знаешь, Николенька, не сердись; но я знаю, что ты на ней не женишься. Я знаю, Бог знает отчего, я знаю верно, ты не женишься.
– Ну, этого ты никак не знаешь, – сказал Николай; – но мне надо поговорить с ней. Что за прелесть, эта Соня! – прибавил он улыбаясь.
– Это такая прелесть! Я тебе пришлю ее. – И Наташа, поцеловав брата, убежала.
Через минуту вошла Соня, испуганная, растерянная и виноватая. Николай подошел к ней и поцеловал ее руку. Это был первый раз, что они в этот приезд говорили с глазу на глаз и о своей любви.
– Sophie, – сказал он сначала робко, и потом всё смелее и смелее, – ежели вы хотите отказаться не только от блестящей, от выгодной партии; но он прекрасный, благородный человек… он мой друг…
Соня перебила его.
– Я уж отказалась, – сказала она поспешно.
– Ежели вы отказываетесь для меня, то я боюсь, что на мне…
Соня опять перебила его. Она умоляющим, испуганным взглядом посмотрела на него.
– Nicolas, не говорите мне этого, – сказала она.
– Нет, я должен. Может быть это suffisance [самонадеянность] с моей стороны, но всё лучше сказать. Ежели вы откажетесь для меня, то я должен вам сказать всю правду. Я вас люблю, я думаю, больше всех…
– Мне и довольно, – вспыхнув, сказала Соня.
– Нет, но я тысячу раз влюблялся и буду влюбляться, хотя такого чувства дружбы, доверия, любви, я ни к кому не имею, как к вам. Потом я молод. Мaman не хочет этого. Ну, просто, я ничего не обещаю. И я прошу вас подумать о предложении Долохова, – сказал он, с трудом выговаривая фамилию своего друга.
– Не говорите мне этого. Я ничего не хочу. Я люблю вас, как брата, и всегда буду любить, и больше мне ничего не надо.
– Вы ангел, я вас не стою, но я только боюсь обмануть вас. – Николай еще раз поцеловал ее руку.


У Иогеля были самые веселые балы в Москве. Это говорили матушки, глядя на своих adolescentes, [девушек,] выделывающих свои только что выученные па; это говорили и сами adolescentes и adolescents, [девушки и юноши,] танцовавшие до упаду; эти взрослые девицы и молодые люди, приезжавшие на эти балы с мыслию снизойти до них и находя в них самое лучшее веселье. В этот же год на этих балах сделалось два брака. Две хорошенькие княжны Горчаковы нашли женихов и вышли замуж, и тем еще более пустили в славу эти балы. Особенного на этих балах было то, что не было хозяина и хозяйки: был, как пух летающий, по правилам искусства расшаркивающийся, добродушный Иогель, который принимал билетики за уроки от всех своих гостей; было то, что на эти балы еще езжали только те, кто хотел танцовать и веселиться, как хотят этого 13 ти и 14 ти летние девочки, в первый раз надевающие длинные платья. Все, за редкими исключениями, были или казались хорошенькими: так восторженно они все улыбались и так разгорались их глазки. Иногда танцовывали даже pas de chale лучшие ученицы, из которых лучшая была Наташа, отличавшаяся своею грациозностью; но на этом, последнем бале танцовали только экосезы, англезы и только что входящую в моду мазурку. Зала была взята Иогелем в дом Безухова, и бал очень удался, как говорили все. Много было хорошеньких девочек, и Ростовы барышни были из лучших. Они обе были особенно счастливы и веселы. В этот вечер Соня, гордая предложением Долохова, своим отказом и объяснением с Николаем, кружилась еще дома, не давая девушке дочесать свои косы, и теперь насквозь светилась порывистой радостью.
Наташа, не менее гордая тем, что она в первый раз была в длинном платье, на настоящем бале, была еще счастливее. Обе были в белых, кисейных платьях с розовыми лентами.
Наташа сделалась влюблена с самой той минуты, как она вошла на бал. Она не была влюблена ни в кого в особенности, но влюблена была во всех. В того, на кого она смотрела в ту минуту, как она смотрела, в того она и была влюблена.
– Ах, как хорошо! – всё говорила она, подбегая к Соне.
Николай с Денисовым ходили по залам, ласково и покровительственно оглядывая танцующих.
– Как она мила, к'асавица будет, – сказал Денисов.
– Кто?
– Г'афиня Наташа, – отвечал Денисов.
– И как она танцует, какая г'ация! – помолчав немного, опять сказал он.
– Да про кого ты говоришь?
– Про сест'у п'о твою, – сердито крикнул Денисов.
Ростов усмехнулся.
– Mon cher comte; vous etes l'un de mes meilleurs ecoliers, il faut que vous dansiez, – сказал маленький Иогель, подходя к Николаю. – Voyez combien de jolies demoiselles. [Любезный граф, вы один из лучших моих учеников. Вам надо танцовать. Посмотрите, сколько хорошеньких девушек!] – Он с тою же просьбой обратился и к Денисову, тоже своему бывшему ученику.
– Non, mon cher, je fe'ai tapisse'ie, [Нет, мой милый, я посижу у стенки,] – сказал Денисов. – Разве вы не помните, как дурно я пользовался вашими уроками?
– О нет! – поспешно утешая его, сказал Иогель. – Вы только невнимательны были, а вы имели способности, да, вы имели способности.
Заиграли вновь вводившуюся мазурку; Николай не мог отказать Иогелю и пригласил Соню. Денисов подсел к старушкам и облокотившись на саблю, притопывая такт, что то весело рассказывал и смешил старых дам, поглядывая на танцующую молодежь. Иогель в первой паре танцовал с Наташей, своей гордостью и лучшей ученицей. Мягко, нежно перебирая своими ножками в башмачках, Иогель первым полетел по зале с робевшей, но старательно выделывающей па Наташей. Денисов не спускал с нее глаз и пристукивал саблей такт, с таким видом, который ясно говорил, что он сам не танцует только от того, что не хочет, а не от того, что не может. В середине фигуры он подозвал к себе проходившего мимо Ростова.
– Это совсем не то, – сказал он. – Разве это польская мазу'ка? А отлично танцует. – Зная, что Денисов и в Польше даже славился своим мастерством плясать польскую мазурку, Николай подбежал к Наташе:
– Поди, выбери Денисова. Вот танцует! Чудо! – сказал он.
Когда пришел опять черед Наташе, она встала и быстро перебирая своими с бантиками башмачками, робея, одна пробежала через залу к углу, где сидел Денисов. Она видела, что все смотрят на нее и ждут. Николай видел, что Денисов и Наташа улыбаясь спорили, и что Денисов отказывался, но радостно улыбался. Он подбежал.
– Пожалуйста, Василий Дмитрич, – говорила Наташа, – пойдемте, пожалуйста.
– Да, что, увольте, г'афиня, – говорил Денисов.
– Ну, полно, Вася, – сказал Николай.
– Точно кота Ваську угова'ивают, – шутя сказал Денисов.
– Целый вечер вам буду петь, – сказала Наташа.
– Волшебница всё со мной сделает! – сказал Денисов и отстегнул саблю. Он вышел из за стульев, крепко взял за руку свою даму, приподнял голову и отставил ногу, ожидая такта. Только на коне и в мазурке не видно было маленького роста Денисова, и он представлялся тем самым молодцом, каким он сам себя чувствовал. Выждав такт, он с боку, победоносно и шутливо, взглянул на свою даму, неожиданно пристукнул одной ногой и, как мячик, упруго отскочил от пола и полетел вдоль по кругу, увлекая за собой свою даму. Он не слышно летел половину залы на одной ноге, и, казалось, не видел стоявших перед ним стульев и прямо несся на них; но вдруг, прищелкнув шпорами и расставив ноги, останавливался на каблуках, стоял так секунду, с грохотом шпор стучал на одном месте ногами, быстро вертелся и, левой ногой подщелкивая правую, опять летел по кругу. Наташа угадывала то, что он намерен был сделать, и, сама не зная как, следила за ним – отдаваясь ему. То он кружил ее, то на правой, то на левой руке, то падая на колена, обводил ее вокруг себя, и опять вскакивал и пускался вперед с такой стремительностью, как будто он намерен был, не переводя духа, перебежать через все комнаты; то вдруг опять останавливался и делал опять новое и неожиданное колено. Когда он, бойко закружив даму перед ее местом, щелкнул шпорой, кланяясь перед ней, Наташа даже не присела ему. Она с недоуменьем уставила на него глаза, улыбаясь, как будто не узнавая его. – Что ж это такое? – проговорила она.
Несмотря на то, что Иогель не признавал эту мазурку настоящей, все были восхищены мастерством Денисова, беспрестанно стали выбирать его, и старики, улыбаясь, стали разговаривать про Польшу и про доброе старое время. Денисов, раскрасневшись от мазурки и отираясь платком, подсел к Наташе и весь бал не отходил от нее.


Два дня после этого, Ростов не видал Долохова у своих и не заставал его дома; на третий день он получил от него записку. «Так как я в доме у вас бывать более не намерен по известным тебе причинам и еду в армию, то нынче вечером я даю моим приятелям прощальную пирушку – приезжай в английскую гостинницу». Ростов в 10 м часу, из театра, где он был вместе с своими и Денисовым, приехал в назначенный день в английскую гостинницу. Его тотчас же провели в лучшее помещение гостинницы, занятое на эту ночь Долоховым. Человек двадцать толпилось около стола, перед которым между двумя свечами сидел Долохов. На столе лежало золото и ассигнации, и Долохов метал банк. После предложения и отказа Сони, Николай еще не видался с ним и испытывал замешательство при мысли о том, как они свидятся.
Светлый холодный взгляд Долохова встретил Ростова еще у двери, как будто он давно ждал его.
– Давно не видались, – сказал он, – спасибо, что приехал. Вот только домечу, и явится Илюшка с хором.
– Я к тебе заезжал, – сказал Ростов, краснея.
Долохов не отвечал ему. – Можешь поставить, – сказал он.
Ростов вспомнил в эту минуту странный разговор, который он имел раз с Долоховым. – «Играть на счастие могут только дураки», сказал тогда Долохов.
– Или ты боишься со мной играть? – сказал теперь Долохов, как будто угадав мысль Ростова, и улыбнулся. Из за улыбки его Ростов увидал в нем то настроение духа, которое было у него во время обеда в клубе и вообще в те времена, когда, как бы соскучившись ежедневной жизнью, Долохов чувствовал необходимость каким нибудь странным, большей частью жестоким, поступком выходить из нее.
Ростову стало неловко; он искал и не находил в уме своем шутки, которая ответила бы на слова Долохова. Но прежде, чем он успел это сделать, Долохов, глядя прямо в лицо Ростову, медленно и с расстановкой, так, что все могли слышать, сказал ему:
– А помнишь, мы говорили с тобой про игру… дурак, кто на счастье хочет играть; играть надо наверное, а я хочу попробовать.
«Попробовать на счастие, или наверное?» подумал Ростов.
– Да и лучше не играй, – прибавил он, и треснув разорванной колодой, прибавил: – Банк, господа!
Придвинув вперед деньги, Долохов приготовился метать. Ростов сел подле него и сначала не играл. Долохов взглядывал на него.
– Что ж не играешь? – сказал Долохов. И странно, Николай почувствовал необходимость взять карту, поставить на нее незначительный куш и начать игру.
– Со мной денег нет, – сказал Ростов.
– Поверю!
Ростов поставил 5 рублей на карту и проиграл, поставил еще и опять проиграл. Долохов убил, т. е. выиграл десять карт сряду у Ростова.
– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.
– Так ты не боишься со мной играть? – повторил Долохов, и, как будто для того, чтобы рассказать веселую историю, он положил карты, опрокинулся на спинку стула и медлительно с улыбкой стал рассказывать:
– Да, господа, мне говорили, что в Москве распущен слух, будто я шулер, поэтому советую вам быть со мной осторожнее.
– Ну, мечи же! – сказал Ростов.
– Ох, московские тетушки! – сказал Долохов и с улыбкой взялся за карты.
– Ааах! – чуть не крикнул Ростов, поднимая обе руки к волосам. Семерка, которая была нужна ему, уже лежала вверху, первой картой в колоде. Он проиграл больше того, что мог заплатить.
– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.


Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.
«Шестьсот рублей, туз, угол, девятка… отыграться невозможно!… И как бы весело было дома… Валет на пе… это не может быть!… И зачем же он это делает со мной?…» думал и вспоминал Ростов. Иногда он ставил большую карту; но Долохов отказывался бить её, и сам назначал куш. Николай покорялся ему, и то молился Богу, как он молился на поле сражения на Амштетенском мосту; то загадывал, что та карта, которая первая попадется ему в руку из кучи изогнутых карт под столом, та спасет его; то рассчитывал, сколько было шнурков на его куртке и с столькими же очками карту пытался ставить на весь проигрыш, то за помощью оглядывался на других играющих, то вглядывался в холодное теперь лицо Долохова, и старался проникнуть, что в нем делалось.