Оранжевая линия

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Оранжевая линия — одна из линий систем общественного скоростного транспорта:





Азия

Европа

Северная Америка

  • Оранжевая линия — линия Вашингтонского метрополитена (США)
  • Оранжевая линия — автобусный маршрут системы Вива регионального муниципалитета Йорк (провинция Онтарио, Канада)
  • Оранжевая линия — линия Монреальского метрополитена (Канада)
  • Оранжевая линия — автобусный маршрут системы округа Лос-Анджелес (США)
  • Оранжевая линия — линия трамвая Сан-Диего (США)
  • Оранжевая линия — линия метрополитена Сан-Франциско (область залива) (BART) (США)
  • Оранжевая линия — линия легкого метрополитена Денвера (США)
  • Оранжевая линия — линия метрополитена Майами (США)
  • Оранжевая линия — линия Чикагского метрополитена (США)
  • Оранжевая линия — линия метрополитена транспортного управления залива Массачусетс (MBTA) (США)
  • Оранжевая линия — планируемый автобусный маршрут системы Миннеаполиса (США)
  • Оранжевая линия — планируемая линия легкого метро Портленда (MAX) (США)
  • Оранжевая линия — линия метрополитена Филадельфии (SEPTA) (США)
  • Оранжевая линия — линия метрополитена Далласа (DART) (США)

См. также

__DISAMBIG__

Напишите отзыв о статье "Оранжевая линия"

Отрывок, характеризующий Оранжевая линия

Билибин был человек лет тридцати пяти, холостой, одного общества с князем Андреем. Они были знакомы еще в Петербурге, но еще ближе познакомились в последний приезд князя Андрея в Вену вместе с Кутузовым. Как князь Андрей был молодой человек, обещающий пойти далеко на военном поприще, так, и еще более, обещал Билибин на дипломатическом. Он был еще молодой человек, но уже немолодой дипломат, так как он начал служить с шестнадцати лет, был в Париже, в Копенгагене и теперь в Вене занимал довольно значительное место. И канцлер и наш посланник в Вене знали его и дорожили им. Он был не из того большого количества дипломатов, которые обязаны иметь только отрицательные достоинства, не делать известных вещей и говорить по французски для того, чтобы быть очень хорошими дипломатами; он был один из тех дипломатов, которые любят и умеют работать, и, несмотря на свою лень, он иногда проводил ночи за письменным столом. Он работал одинаково хорошо, в чем бы ни состояла сущность работы. Его интересовал не вопрос «зачем?», а вопрос «как?». В чем состояло дипломатическое дело, ему было всё равно; но составить искусно, метко и изящно циркуляр, меморандум или донесение – в этом он находил большое удовольствие. Заслуги Билибина ценились, кроме письменных работ, еще и по его искусству обращаться и говорить в высших сферах.
Билибин любил разговор так же, как он любил работу, только тогда, когда разговор мог быть изящно остроумен. В обществе он постоянно выжидал случая сказать что нибудь замечательное и вступал в разговор не иначе, как при этих условиях. Разговор Билибина постоянно пересыпался оригинально остроумными, законченными фразами, имеющими общий интерес.
Эти фразы изготовлялись во внутренней лаборатории Билибина, как будто нарочно, портативного свойства, для того, чтобы ничтожные светские люди удобно могли запоминать их и переносить из гостиных в гостиные. И действительно, les mots de Bilibine se colportaient dans les salons de Vienne, [Отзывы Билибина расходились по венским гостиным] и часто имели влияние на так называемые важные дела.
Худое, истощенное, желтоватое лицо его было всё покрыто крупными морщинами, которые всегда казались так чистоплотно и старательно промыты, как кончики пальцев после бани. Движения этих морщин составляли главную игру его физиономии. То у него морщился лоб широкими складками, брови поднимались кверху, то брови спускались книзу, и у щек образовывались крупные морщины. Глубоко поставленные, небольшие глаза всегда смотрели прямо и весело.