Орбан, Виктор

Виктор Орбан венг. Orbán Viktor<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Виктор Орбан в 2015 году</td></tr>
Премьер-министр Венгрии
с 29 мая 2010 года
Президент:	Ласло Шойом Пал Шмитт Ласло Кёвер (вр.и.о.) Янош Адер
Предшественник:	Гордон Байнаи
Премьер-министр Венгрии
6 июля 1998 года — 27 мая 2002 года
Президент:	Арпад Гёнц Ференц Мадл
Предшественник:	Дьюла Хорн
Преемник:	Петер Медьеши
Вероисповедание:	кальвинист
Рождение:	31 мая 1963(1963-05-31) (60 лет) Секешфехервар, ВНР
Партия:	Фидес
Награды:

Ви́ктор О́рбан (венг. Orbán Viktor; род. 31 мая 1963, Секешфехервар, Венгрия) — премьер-министр Венгерской Республики с 1998 по 2002 год и с 2010 года. Лидер партии Фидес.

Образование и семья

После окончания средней школы и военной службы (в 1981—1982) поступил на юридический факультет Будапештского университета. В 1987 окончил университет, после чего в течение двух лет жил в городе Сольнок, но ездил на работу за 90 км в Будапешт, где был социологом в институте при министерстве сельского хозяйства и пищевой промышленности. В 1989 получил стипендию Фонда Сороса и стажировался в течение года в Пембрук-колледже Оксфорда.

Жена — Анико Леваи, юрист. В семье пятеро детей (Рахель, Гашпар, Шара, Роза, Флора).

Политическая деятельность

Свою политическую деятельность Виктор Орбан начал в качестве члена-учредителя партии Фидес (Fidesz; аббревиатура от FIatal DEmokraták SZövetsége, «Союз молодых демократов»), созданной 30 марта 1988. Он получил общенациональную известность выступлением 16 июня 1989 на церемонии перезахоронения Имре Надя и других политических деятелей Венгрии, казнённых в 1958. В своей речи Орбан потребовал проведения свободных выборов и вывода советских войск с венгерской территории.

В 1990, на первых выборах в посткоммунистической Венгрии, Орбан был избран депутатом парламента (вновь избирался в 1994, 1998, 2002, 2006). В 1990 стал лидером «Фидес», который под его руководством был преобразован из либеральной политической организации (члена Либерального Интернационала) в правоконсервативную партию. С 1995 партия Орбана официально называется Fidesz-MPP (Союз молодых демократов — Венгерская гражданская партия). С октября 2002 Орбан, наряду с руководством «Фидес», является вице-председателем Европейской народной партии, включающей в себя консервативные партии Европы.

В 1998, после победы «Фидес» на парламентских выборах (партия получила 44 % голосов избирателей) сформировал правоцентристское правительство. В возрасте 35 лет он стал самым молодым премьер-министром в современной Венгрии (и вторым в ХХ веке — моложе его был лишь Андраш Хегедюш, возглавлявший правительство в 1955—1956). В экономической сфере выступал за снижение налогов и социальных взносов, борьбу с безработицей и инфляцией. В период работы его правительства инфляция снизилась с 10 % в 1999 до 7,8 % в 2001 (в 1998 она составляла 15 %). Дефицит бюджета сократился с 3,9 % в 1999 до 3,4 % в 2001. Экономический рост составил 4,4 % в 1999, 5,2 % в 2000, и 3,8 % в 2001. Была отменена плата за обучение в университетах, восстановлены универсальные льготы для матерей.

Орбан выступал в качестве сторонника германской модели управления, предусматривающей ведущую роль премьер-министра в системе власти. Он усилил роль канцелярии премьер-министра, провел радикальную реформу государственного аппарата, приведшую, в частности, к созданию суперминистерства экономики. Стремление Орбана к снижению влияния парламента на политические процессы при усилении личного влияния премьера вызвало резкую критику со стороны оппозиции, обвинявшей его в авторитарных тенденциях и стремлении оказывать влияние на СМИ. В период премьерства Орбана Венгрия, вместе с Польшей и Чехией, в 1999 была официально принята в НАТО.

На выборах 2002 партия Орбана потерпела поражение, и он ушёл в отставку. «Фидес» требовал пересчёта голосов (Центризбирком отверг это требование) и считал выборы нечестными. Однако международные наблюдатели высказали единственное серьёзное замечание по поводу избирательной кампании: государственное телевидение было ангажировано в пользу самого «Фидес». В то же время левая и либеральная пресса постоянно подвергала Орбана жесткой критике. Причиной поражения могло стать вступление в НАТО.

На выборах 2006 вновь возглавлял «Фидес», а затем выступал в качестве основной фигуры оппозиции правительству социал-либеральной коалиции. По мнению политических экспертов, в своей политической деятельности он стремится сочетать консервативную идеологию и популистскую практику.

В 2009 Виктор Орбан в одном из своих выступлений перед этническими венграми, живущими в Словакии, назвал их «государственнообразующей общностью» Венгрии, чем вызвал озабоченность и опасения в словацком руководстве.

На выборах 2010 года Виктор Орбан понял и осознал свои ошибки 1998—2002 годах. После выраженной победы его партии Фидес на парламентских выборах в апреле 2010 года, в мае 2010 Орбан вновь назначен премьер-министром. Официальное вступление в должность состоялось 29 мая. Правом голоса теперь были наделены все этнические венгры, даже те, кто в Венгрии никогда не проживал. Количество избирательных округов было сокращено со 176 до 106, в том числе были объединены «левые» округа с округами, где всегда держались ФИДЕС и «Йоббик». Его партия сохранила абсолютное большинство в парламенте, свои позиции закрепили и социалисты, а рейтинг «йоббиков» стремительно возрос. В связи с принятием новой конституции численность депутатов в парламенте снизилась с 386 до 199. Официальное название страны было заменено с «Венгерской республики» на просто «Венгрия». Смена названия имела цель включения в венгерское сообщество не только граждан страны, но и венгров, проживающих за её пределами. Началась клерикализация страны (в конституцию внесли положение, что народ Венгрии объединяют Бог и христианство). Тем самым это стало предпосылкой для того, что были законодательно запрещены аборты и однополые браки. За принятие законопроекта проголосовали все, кроме партии «Йоббик» («йоббики» в целом поддержали Орбана, однако посчитали запрет абортов слишком жёстким решением, выступая за аборты в крайне редких случаях (вроде изнасилования). Социалисты покинули здание парламента в знак протеста. Теперь для вступления страны в зону евро требуется одобрение 2/3 депутатов парламента (кстати, эти две трети составляет ФИДЕС). Такие радикальные преобразования, конечно, вызвали критику со стороны Евросоюза. В то же время, ФИДЕС перенял идеи «Йоббика», не вступая с членами этой партии в коалицию и частично забрав её электорат к себе. 4 июня было объявлено «Днём национального единства» в память Трианонского договора, заключённого в 1920 году после Первой мировой войны, в результате чего Венгрия потеряла часть своих территорий. Это стало причиной того, что значительная часть венгров проживает в Румынии, Сербии, Словакии. Кроме того, были снесены памятники коммунистическим лидерам, на месте которых были установлены памятники адмиралу Хорти, лидеру страны в 1920—1944 годы. Кстати, Миклош Хорти был членом жёсткого ультраправого политического спектра, при нём Венгрия выступала на стороне нацистской Германии во Второй мировой войне. Также был внесён ряд ограничений на деятельность журналистов, работающих в традиционных СМИ — от них теперь требуется разделять идеи венгерской идентичности и венгерской общности. Правительству Орбана также удалось принять ряд законов, сильно усложняющих жизнь цыганского меньшинства в стране. Теперь гражданину любой национальности для получения социальных выплат необходимо допустить инспекцию места жительства и доказательства рода занятости (хотя бы волонтёрской деятельности). Было разрешено использование огнестрельного оружия для самозащиты, что усилило неформальные милитаристские организации, зачастую придерживающиеся ярко выраженной антицыганской направленности. Наконец, последней значимой мерой в реформах стали изменения уголовного законодательства, списанного с американского. Теперь после третьего правонарушения к гражданину применяются максимально допустимые границы наказания по его статье и тюремное заключение, вне зависимости от тяжести преступления. В результате прошедших парламентских выборах в апреле 2014 года он остался на посту премьер-министра страны.

Осенью 2013 он выступал на третьем конгрессе венгерских диаспор и заявил: «Возможно, нам придется построить новые экономическую и социальную системы, а также культурную модель, отличную от современной европейской». Весной 2014 года он выступал с обращением к украинской власти с требованием предоставить этническим венграм живущим в Закарпатье автономию. Несмотря на частые обвинения со стороны Брюсселя в «излишней лояльности» Москве, неоднократно заявлял о поддержке территориальной целостности Украины, а также одобрил стремление вступления Украины в ЕС, при этом, добавив, что для этого Украине надо стать стабильным государством и иметь полный контроль над своими границами.

Взгляды

Выступает против санкций, введённых США и ЕС против России весной 2014. Негативно отнёсся к закрытию проекта «Южного Потока». Орбан — противник нелегальной миграции. Он считает, что иммиграцию в Европу из неевропейских стран необходимо контролировать и распределять иммигрантов по категориям. К части беженцев относится с опасением, сторонник введения квот для иммигрантов со стороны самой Венгрии, но не со стороны ЕС. Причиной становится транзитное положение Венгрии, откуда из лагеря беженцев в Дебрецене переправляются в Западную Европу нелегалы, в основном из Афганистана, Ирака, Сирии, Украины. Проголосовал против введения распределительных квот для иммигрантов наряду с представителями Франции, Польши, Чехии, Испании, Великобритании, Литвы, Латвии, Эстонии, Дании и Ирландии.

Хобби

Основным увлечением Орбана является футбол. Одновременно с политической деятельностью играл в клубе третьего футбольного дивизиона «Фельчут» (Felcsút FC). В 2001 из-за его футбольных тренировок в рамках подготовки к национальному чемпионату еженедельное заседание венгерского правительства было перенесено со вторника на пятницу. Кроме того, Орбан является одним из главных спонсоров своего клуба, а в 2004 заменял его тренера.

Награды

Награждён Большим крестом ордена Заслуг (Венгрия, 2001), Большим крестом ордена св. Григория Великого (Ватикан, 2004).

Ссылки

• [orbanviktor.hu Официальный сайт Виктора Орбана]

Отрывок, характеризующий Орбан, Виктор

Ростов почувствовал себя совершенно счастливым. В это время начальник показался на мосту. Денисов поскакал к нему.
– Ваше пг'евосходительство! позвольте атаковать! я их опг'окину.
– Какие тут атаки, – сказал начальник скучливым голосом, морщась, как от докучливой мухи. – И зачем вы тут стоите? Видите, фланкеры отступают. Ведите назад эскадрон.
Эскадрон перешел мост и вышел из под выстрелов, не потеряв ни одного человека. Вслед за ним перешел и второй эскадрон, бывший в цепи, и последние казаки очистили ту сторону.
Два эскадрона павлоградцев, перейдя мост, один за другим, пошли назад на гору. Полковой командир Карл Богданович Шуберт подъехал к эскадрону Денисова и ехал шагом недалеко от Ростова, не обращая на него никакого внимания, несмотря на то, что после бывшего столкновения за Телянина, они виделись теперь в первый раз. Ростов, чувствуя себя во фронте во власти человека, перед которым он теперь считал себя виноватым, не спускал глаз с атлетической спины, белокурого затылка и красной шеи полкового командира. Ростову то казалось, что Богданыч только притворяется невнимательным, и что вся цель его теперь состоит в том, чтоб испытать храбрость юнкера, и он выпрямлялся и весело оглядывался; то ему казалось, что Богданыч нарочно едет близко, чтобы показать Ростову свою храбрость. То ему думалось, что враг его теперь нарочно пошлет эскадрон в отчаянную атаку, чтобы наказать его, Ростова. То думалось, что после атаки он подойдет к нему и великодушно протянет ему, раненому, руку примирения.
Знакомая павлоградцам, с высокоподнятыми плечами, фигура Жеркова (он недавно выбыл из их полка) подъехала к полковому командиру. Жерков, после своего изгнания из главного штаба, не остался в полку, говоря, что он не дурак во фронте лямку тянуть, когда он при штабе, ничего не делая, получит наград больше, и умел пристроиться ординарцем к князю Багратиону. Он приехал к своему бывшему начальнику с приказанием от начальника ариергарда.
– Полковник, – сказал он с своею мрачною серьезностью, обращаясь ко врагу Ростова и оглядывая товарищей, – велено остановиться, мост зажечь.
– Кто велено? – угрюмо спросил полковник.
– Уж я и не знаю, полковник, кто велено , – серьезно отвечал корнет, – но только мне князь приказал: «Поезжай и скажи полковнику, чтобы гусары вернулись скорей и зажгли бы мост».
Вслед за Жерковым к гусарскому полковнику подъехал свитский офицер с тем же приказанием. Вслед за свитским офицером на казачьей лошади, которая насилу несла его галопом, подъехал толстый Несвицкий.
– Как же, полковник, – кричал он еще на езде, – я вам говорил мост зажечь, а теперь кто то переврал; там все с ума сходят, ничего не разберешь.
Полковник неторопливо остановил полк и обратился к Несвицкому:
– Вы мне говорили про горючие вещества, – сказал он, – а про то, чтобы зажигать, вы мне ничего не говорили.
– Да как же, батюшка, – заговорил, остановившись, Несвицкий, снимая фуражку и расправляя пухлой рукой мокрые от пота волосы, – как же не говорил, что мост зажечь, когда горючие вещества положили?
– Я вам не «батюшка», господин штаб офицер, а вы мне не говорили, чтоб мост зажигайт! Я служба знаю, и мне в привычка приказание строго исполняйт. Вы сказали, мост зажгут, а кто зажгут, я святым духом не могу знайт…
– Ну, вот всегда так, – махнув рукой, сказал Несвицкий. – Ты как здесь? – обратился он к Жеркову.
– Да за тем же. Однако ты отсырел, дай я тебя выжму.
– Вы сказали, господин штаб офицер, – продолжал полковник обиженным тоном…
– Полковник, – перебил свитский офицер, – надо торопиться, а то неприятель пододвинет орудия на картечный выстрел.
Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.
– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.
«Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он.
Опять на всех веселых лицах людей эскадрона появилась та серьезная черта, которая была на них в то время, как они стояли под ядрами. Ростов, не спуская глаз, смотрел на своего врага, полкового командира, желая найти на его лице подтверждение своих догадок; но полковник ни разу не взглянул на Ростова, а смотрел, как всегда во фронте, строго и торжественно. Послышалась команда.
– Живо! Живо! – проговорило около него несколько голосов.
Цепляясь саблями за поводья, гремя шпорами и торопясь, слезали гусары, сами не зная, что они будут делать. Гусары крестились. Ростов уже не смотрел на полкового командира, – ему некогда было. Он боялся, с замиранием сердца боялся, как бы ему не отстать от гусар. Рука его дрожала, когда он передавал лошадь коноводу, и он чувствовал, как со стуком приливает кровь к его сердцу. Денисов, заваливаясь назад и крича что то, проехал мимо него. Ростов ничего не видел, кроме бежавших вокруг него гусар, цеплявшихся шпорами и бренчавших саблями.
– Носилки! – крикнул чей то голос сзади.
Ростов не подумал о том, что значит требование носилок: он бежал, стараясь только быть впереди всех; но у самого моста он, не смотря под ноги, попал в вязкую, растоптанную грязь и, споткнувшись, упал на руки. Его обежали другие.
– По обоий сторона, ротмистр, – послышался ему голос полкового командира, который, заехав вперед, стал верхом недалеко от моста с торжествующим и веселым лицом.
Ростов, обтирая испачканные руки о рейтузы, оглянулся на своего врага и хотел бежать дальше, полагая, что чем он дальше уйдет вперед, тем будет лучше. Но Богданыч, хотя и не глядел и не узнал Ростова, крикнул на него:
– Кто по средине моста бежит? На права сторона! Юнкер, назад! – сердито закричал он и обратился к Денисову, который, щеголяя храбростью, въехал верхом на доски моста.
– Зачем рисковайт, ротмистр! Вы бы слезали, – сказал полковник.
– Э! виноватого найдет, – отвечал Васька Денисов, поворачиваясь на седле.

Между тем Несвицкий, Жерков и свитский офицер стояли вместе вне выстрелов и смотрели то на эту небольшую кучку людей в желтых киверах, темнозеленых куртках, расшитых снурками, и синих рейтузах, копошившихся у моста, то на ту сторону, на приближавшиеся вдалеке синие капоты и группы с лошадьми, которые легко можно было признать за орудия.
«Зажгут или не зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели на мост и гусаров и на ту сторону, на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями.
– Ох! достанется гусарам! – говорил Несвицкий, – не дальше картечного выстрела теперь.
– Напрасно он так много людей повел, – сказал свитский офицер.
– И в самом деле, – сказал Несвицкий. – Тут бы двух молодцов послать, всё равно бы.
– Ах, ваше сиятельство, – вмешался Жерков, не спуская глаз с гусар, но всё с своею наивною манерой, из за которой нельзя было догадаться, серьезно ли, что он говорит, или нет. – Ах, ваше сиятельство! Как вы судите! Двух человек послать, а нам то кто же Владимира с бантом даст? А так то, хоть и поколотят, да можно эскадрон представить и самому бантик получить. Наш Богданыч порядки знает.
– Ну, – сказал свитский офицер, – это картечь!
Он показывал на французские орудия, которые снимались с передков и поспешно отъезжали.
На французской стороне, в тех группах, где были орудия, показался дымок, другой, третий, почти в одно время, и в ту минуту, как долетел звук первого выстрела, показался четвертый. Два звука, один за другим, и третий.
– О, ох! – охнул Несвицкий, как будто от жгучей боли, хватая за руку свитского офицера. – Посмотрите, упал один, упал, упал!
– Два, кажется?
– Был бы я царь, никогда бы не воевал, – сказал Несвицкий, отворачиваясь.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.
– Французы успели сделать три картечные выстрела, прежде чем гусары вернулись к коноводам. Два залпа были сделаны неверно, и картечь всю перенесло, но зато последний выстрел попал в середину кучки гусар и повалил троих.
Ростов, озабоченный своими отношениями к Богданычу, остановился на мосту, не зная, что ему делать. Рубить (как он всегда воображал себе сражение) было некого, помогать в зажжении моста он тоже не мог, потому что не взял с собою, как другие солдаты, жгута соломы. Он стоял и оглядывался, как вдруг затрещало по мосту будто рассыпанные орехи, и один из гусар, ближе всех бывший от него, со стоном упал на перилы. Ростов побежал к нему вместе с другими. Опять закричал кто то: «Носилки!». Гусара подхватили четыре человека и стали поднимать.
– Оооо!… Бросьте, ради Христа, – закричал раненый; но его всё таки подняли и положили.
Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…
В эту минуту солнце стало скрываться за тучами; впереди Ростова показались другие носилки. И страх смерти и носилок, и любовь к солнцу и жизни – всё слилось в одно болезненно тревожное впечатление.
«Господи Боже! Тот, Кто там в этом небе, спаси, прости и защити меня!» прошептал про себя Ростов.
Гусары подбежали к коноводам, голоса стали громче и спокойнее, носилки скрылись из глаз.
– Что, бг'ат, понюхал пог'оху?… – прокричал ему над ухом голос Васьки Денисова.
«Всё кончилось; но я трус, да, я трус», подумал Ростов и, тяжело вздыхая, взял из рук коновода своего отставившего ногу Грачика и стал садиться.
– Что это было, картечь? – спросил он у Денисова.
– Да еще какая! – прокричал Денисов. – Молодцами г'аботали! А г'абота сквег'ная! Атака – любезное дело, г'убай в песи, а тут, чог'т знает что, бьют как в мишень.
И Денисов отъехал к остановившейся недалеко от Ростова группе: полкового командира, Несвицкого, Жеркова и свитского офицера.
«Однако, кажется, никто не заметил», думал про себя Ростов. И действительно, никто ничего не заметил, потому что каждому было знакомо то чувство, которое испытал в первый раз необстреленный юнкер.
– Вот вам реляция и будет, – сказал Жерков, – глядишь, и меня в подпоручики произведут.