Орбита (Чигиринский район)
Насёленный пункт
Показать/скрыть карты
|
Орбита (укр. Орбіта) — незарегистрированное поселение в Чигиринском районе Черкасской области Украины.
Большинство строений в посёлке — девятиэтажные дома, но заселены две пятиэтажки.
В 2000-х годах единственная теплотрасса в городе прекратила отапливать дома. Всего в нескольких домах есть газ.
Город планировался для проживания работников недостроенной Чигиринской АЭС (ГРЭС), планировалось увеличение населения до 20 тысяч и постройки дополнительных домов, магазинов, школ, детских садов.
«Будут здесь и свои школы и дворец культуры, торговый центр, кинотеатр, больница и отличная служба быта, и дворец пионеров и, разумеется, чудесный пляж… И уже в 1975 г. Чигиринская ГРЭС даст ток…», - писала газета «Правда Украины» (20 января 1972 г.)
В городе проживало 60 семей.
Ранее планировалось возобновить жизнь в городе и достройку Чигиринской АЭС.
Напишите отзыв о статье "Орбита (Чигиринский район)"
Ссылки
- [foff4ik.at.ua/blog/2014-04-07-499 Блог foFF4ik online: Город-призрак Орбита, Чигиринская АЭС] (рус.)
- [ru.tsn.ua/ukrayina/gorod-prizrak-orbita-privlekaet-peyntbolistov-i-fotografov.html ТСН: Город-призрак Орбита привлекает пейнтболистов и фотографов] (рус.)
- [podrobnosti.ua/773883-v-cherkasskoj-oblasti-nashli-gorod-prizrak.html Подробности: В Черкасской области нашли "город-призрак"] (рус.)
- [ru-abandoned.livejournal.com/1146343.html ru_abandoned: Недостроенная Чигиринская АЭС и заброшенный город-спутник Орбита] (рус.)
Это заготовка статьи по географии Черкасской области. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
|
Отрывок, характеризующий Орбита (Чигиринский район)
– Боком, закройтесь пистолетом, – проговорил Несвицкий.– 3ак'ойтесь! – не выдержав, крикнул даже Денисов своему противнику.
Пьер с кроткой улыбкой сожаления и раскаяния, беспомощно расставив ноги и руки, прямо своей широкой грудью стоял перед Долоховым и грустно смотрел на него. Денисов, Ростов и Несвицкий зажмурились. В одно и то же время они услыхали выстрел и злой крик Долохова.
– Мимо! – крикнул Долохов и бессильно лег на снег лицом книзу. Пьер схватился за голову и, повернувшись назад, пошел в лес, шагая целиком по снегу и вслух приговаривая непонятные слова:
– Глупо… глупо! Смерть… ложь… – твердил он морщась. Несвицкий остановил его и повез домой.
Ростов с Денисовым повезли раненого Долохова.
Долохов, молча, с закрытыми глазами, лежал в санях и ни слова не отвечал на вопросы, которые ему делали; но, въехав в Москву, он вдруг очнулся и, с трудом приподняв голову, взял за руку сидевшего подле себя Ростова. Ростова поразило совершенно изменившееся и неожиданно восторженно нежное выражение лица Долохова.
– Ну, что? как ты чувствуешь себя? – спросил Ростов.
– Скверно! но не в том дело. Друг мой, – сказал Долохов прерывающимся голосом, – где мы? Мы в Москве, я знаю. Я ничего, но я убил ее, убил… Она не перенесет этого. Она не перенесет…
– Кто? – спросил Ростов.
– Мать моя. Моя мать, мой ангел, мой обожаемый ангел, мать, – и Долохов заплакал, сжимая руку Ростова. Когда он несколько успокоился, он объяснил Ростову, что живет с матерью, что ежели мать увидит его умирающим, она не перенесет этого. Он умолял Ростова ехать к ней и приготовить ее.
Ростов поехал вперед исполнять поручение, и к великому удивлению своему узнал, что Долохов, этот буян, бретёр Долохов жил в Москве с старушкой матерью и горбатой сестрой, и был самый нежный сын и брат.
Пьер в последнее время редко виделся с женою с глазу на глаз. И в Петербурге, и в Москве дом их постоянно бывал полон гостями. В следующую ночь после дуэли, он, как и часто делал, не пошел в спальню, а остался в своем огромном, отцовском кабинете, в том самом, в котором умер граф Безухий.
Он прилег на диван и хотел заснуть, для того чтобы забыть всё, что было с ним, но он не мог этого сделать. Такая буря чувств, мыслей, воспоминаний вдруг поднялась в его душе, что он не только не мог спать, но не мог сидеть на месте и должен был вскочить с дивана и быстрыми шагами ходить по комнате. То ему представлялась она в первое время после женитьбы, с открытыми плечами и усталым, страстным взглядом, и тотчас же рядом с нею представлялось красивое, наглое и твердо насмешливое лицо Долохова, каким оно было на обеде, и то же лицо Долохова, бледное, дрожащее и страдающее, каким оно было, когда он повернулся и упал на снег.