Органы правопорядка США

Эта статья включает описание термина «коп»; см. также другие значения.

Запрос «Копы» перенаправляется сюда; о селе на Украине см. Копы (село).

В отличие от большинства стран, в США нет единого полицейского управления; следовательно, нет и oфициального термина «Полиция США». Вместо этого, каждый штат, а также — каждый крупный город, а иногда и более мелкий населённый пункт, имеет своё полицейское ведомство, независимое от других. Собственные полицейские ведомства могут иметься также при крупных транспортных предприятиях.

История

Полицейская система США возникала под влиянием демократических идей Декларации независимости 1776 г. и принципов Конституции 1787 г.

В США три уровня государственной власти: федеральная, штата и местная, причем власти штатов и местные органы изначально пользовались значительной самостоятельностью.

К началу XX в. в США сложилась следующая система органов полиции:

1. Полицейские организации в городах и поселках.
2. Шерифы и возглавляемые ими агентства в округах.
3. Полицейские формирования штатов.
4. Полицейские организации федерального правительства, входившие в министерства юстиции, почт, казначейства, внутренних дел, обороны и др.

В США первый постоянный полицейский департамент был образован в 1845 году в Нью-Йорке (Департамент полиции города Нью-Йорка).

Структура полиции

В США есть федеральные правоохранительные ведомства, которые расследуют федеральные преступления (ФБР, Управление по борьбе с наркотиками, Бюро алкоголя, табака, огнестрельного оружия и взрывчатых веществ, Секретная служба, федеральные маршалы, Иммиграционная и таможенная полиция США и некоторые другие).

Но основная нагрузка приходится на полицию штатов и городов. Начальник местного полицейского органа — комиссар, суперинтендант или шеф полиции — обычно назначается мэром, главой города или местным законодательным органом, а иногда выбирается путём всенародного голосования.

На уровне округа глава полицейского управления обычно носит название «шериф». Шерифы почти повсеместно избираются на эту должность и получают право назначать заместителей. Администрация шерифа также занимается содержанием окружной тюрьмы и обеспечением безопасности зала суда.

Полномочия полиции

Законодательством США полномочия полиции определены как права, переданные государством или муниципальным правительством для осуществления законодательного регулирования гражданских интересов, защиты безопасности, здоровья, и всего, что касается граждан, а также для проведения превентивной деятельности в отношении уголовных преступлений, массовых выступлений и беспорядков, связанных с ними. Точный круг полномочий полиции очень труден для определения, поскольку он постоянно пополняется в связи с развитием уровня общественной жизни, технологии, появлением новых государственных органов или реорганизацией таковых.

Правила применения силы офицерами полиции США формализованы в виде классификаций уровней силового воздействия и уровней сопротивления субъектов применения силы. Разработанные в 1980-х годах, эти правила послужили основой для аналогичных норм во многих странах.

Подразделения специального назначения

Современные полицейские формирования нередко включают в свой состав подразделения специального назначения для решения проблем специфического характера (например, подразделения SWAT). В большинстве американских городов тактические подразделения специально обучены и экипированы для предотвращения массовых беспорядков и поддержания порядка в экстренных ситуациях. В состоянии постоянной готовности находятся сапёрные бригады, используемые для разминирования и обезвреживания взрывных устройств. Например, сапёрная бригада департамента полиции города Нью-Йорка широко известна своей оперативной работой в области расследования и предотвращения террористических акций с использованием взрывных устройств.

Система званий

• В США звания не присваивают по выслуге лет или по определённым заслугам, при поступлении в полицию человек получает звание «офицер» («officer»), которое является самым младшим и около 90 % полицейских так и уходят с ним на пенсию. Звание «officer» следует переводить не как «офицер», а как «сотрудник полиции» или «служащий полиции» (от анг. «office» — должность).
• Звание «детектив» — это младшее звание, которое по статусу равно званию офицера. Детективы бывают 3 классов, однако при этом по статусу они равны (классы нужны, чтобы показать, насколько давно детектив работает в полиции и какой у него послужной список).
• Звание сержанта получают сотрудники полиции, работающие в звании «офицер» не меньше 3-5 лет и сдавшие экзамены. Дальше идет звание лейтенанта, капитана.
• Системы званий в разных штатах отличаются. Например, в штате Мэрилэнд, город Балтимор, есть звания майор и полковник.

Требования к кандидату для службы в полиции

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

• гражданство США;
• возраст должен быть больше 21 года, большинство управлений требуют максимальный возраст 34-35 лет, но некоторые не имеют требований о максимальном возрасте;
• не иметь судимостей;
• кандидат должен закончить школу, некоторые управления требуют обучение в колледже или вместо этого — службу в ВС США.

Прозвище

Широко распространённый разговорный синоним слова полицейский — коп — исторически возникло из аббревиатуры COP — Constable On Patrol — что в переводе означает констебль на посту (констебль — низший полицейский чин в XIX веке). По другой версии, это общеупотребительное прозвище американских полицейских произошло от медных пуговиц их форменного мундира. Сокращение от английского слова «copper» — медь, медный — оказалось настолько удачным, что намертво приклеилось к профессии.

Ссылки

• Быков А. В., Прохорова М. И. [www.psj.ru/saver_magazins/detail.php?ID=11481 «Кто в США отвечает за обеспечение внутренней безопасности в стране?»].
• [www.svobodanews.ru/content/transcript/2161950.html «Как организована и работает полиция в США?»] — передача «Радио свобода»
• Е. Попов. [vesti7.ru/news?id=19563 Наказание по-американски. От автозака до полицейской академии].

Отрывок, характеризующий Органы правопорядка США

Бенигсен от Горок спустился по большой дороге к мосту, на который Пьеру указывал офицер с кургана как на центр позиции и у которого на берегу лежали ряды скошенной, пахнувшей сеном травы. Через мост они проехали в село Бородино, оттуда повернули влево и мимо огромного количества войск и пушек выехали к высокому кургану, на котором копали землю ополченцы. Это был редут, еще не имевший названия, потом получивший название редута Раевского, или курганной батареи.
Пьер не обратил особенного внимания на этот редут. Он не знал, что это место будет для него памятнее всех мест Бородинского поля. Потом они поехали через овраг к Семеновскому, в котором солдаты растаскивали последние бревна изб и овинов. Потом под гору и на гору они проехали вперед через поломанную, выбитую, как градом, рожь, по вновь проложенной артиллерией по колчам пашни дороге на флеши [род укрепления. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ], тоже тогда еще копаемые.
Бенигсен остановился на флешах и стал смотреть вперед на (бывший еще вчера нашим) Шевардинский редут, на котором виднелось несколько всадников. Офицеры говорили, что там был Наполеон или Мюрат. И все жадно смотрели на эту кучку всадников. Пьер тоже смотрел туда, стараясь угадать, который из этих чуть видневшихся людей был Наполеон. Наконец всадники съехали с кургана и скрылись.
Бенигсен обратился к подошедшему к нему генералу и стал пояснять все положение наших войск. Пьер слушал слова Бенигсена, напрягая все свои умственные силы к тому, чтоб понять сущность предстоящего сражения, но с огорчением чувствовал, что умственные способности его для этого были недостаточны. Он ничего не понимал. Бенигсен перестал говорить, и заметив фигуру прислушивавшегося Пьера, сказал вдруг, обращаясь к нему:
– Вам, я думаю, неинтересно?
– Ах, напротив, очень интересно, – повторил Пьер не совсем правдиво.
С флеш они поехали еще левее дорогою, вьющеюся по частому, невысокому березовому лесу. В середине этого
леса выскочил перед ними на дорогу коричневый с белыми ногами заяц и, испуганный топотом большого количества лошадей, так растерялся, что долго прыгал по дороге впереди их, возбуждая общее внимание и смех, и, только когда в несколько голосов крикнули на него, бросился в сторону и скрылся в чаще. Проехав версты две по лесу, они выехали на поляну, на которой стояли войска корпуса Тучкова, долженствовавшего защищать левый фланг.
Здесь, на крайнем левом фланге, Бенигсен много и горячо говорил и сделал, как казалось Пьеру, важное в военном отношении распоряжение. Впереди расположения войск Тучкова находилось возвышение. Это возвышение не было занято войсками. Бенигсен громко критиковал эту ошибку, говоря, что было безумно оставить незанятою командующую местностью высоту и поставить войска под нею. Некоторые генералы выражали то же мнение. Один в особенности с воинской горячностью говорил о том, что их поставили тут на убой. Бенигсен приказал своим именем передвинуть войска на высоту.
Распоряжение это на левом фланге еще более заставило Пьера усумниться в его способности понять военное дело. Слушая Бенигсена и генералов, осуждавших положение войск под горою, Пьер вполне понимал их и разделял их мнение; но именно вследствие этого он не мог понять, каким образом мог тот, кто поставил их тут под горою, сделать такую очевидную и грубую ошибку.
Пьер не знал того, что войска эти были поставлены не для защиты позиции, как думал Бенигсен, а были поставлены в скрытое место для засады, то есть для того, чтобы быть незамеченными и вдруг ударить на подвигавшегося неприятеля. Бенигсен не знал этого и передвинул войска вперед по особенным соображениям, не сказав об этом главнокомандующему.


Князь Андрей в этот ясный августовский вечер 25 го числа лежал, облокотившись на руку, в разломанном сарае деревни Князькова, на краю расположения своего полка. В отверстие сломанной стены он смотрел на шедшую вдоль по забору полосу тридцатилетних берез с обрубленными нижними сучьями, на пашню с разбитыми на ней копнами овса и на кустарник, по которому виднелись дымы костров – солдатских кухонь.
Как ни тесна и никому не нужна и ни тяжка теперь казалась князю Андрею его жизнь, он так же, как и семь лет тому назад в Аустерлице накануне сражения, чувствовал себя взволнованным и раздраженным.
Приказания на завтрашнее сражение были отданы и получены им. Делать ему было больше нечего. Но мысли самые простые, ясные и потому страшные мысли не оставляли его в покое. Он знал, что завтрашнее сражение должно было быть самое страшное изо всех тех, в которых он участвовал, и возможность смерти в первый раз в его жизни, без всякого отношения к житейскому, без соображений о том, как она подействует на других, а только по отношению к нему самому, к его душе, с живостью, почти с достоверностью, просто и ужасно, представилась ему. И с высоты этого представления все, что прежде мучило и занимало его, вдруг осветилось холодным белым светом, без теней, без перспективы, без различия очертаний. Вся жизнь представилась ему волшебным фонарем, в который он долго смотрел сквозь стекло и при искусственном освещении. Теперь он увидал вдруг, без стекла, при ярком дневном свете, эти дурно намалеванные картины. «Да, да, вот они те волновавшие и восхищавшие и мучившие меня ложные образы, – говорил он себе, перебирая в своем воображении главные картины своего волшебного фонаря жизни, глядя теперь на них при этом холодном белом свете дня – ясной мысли о смерти. – Вот они, эти грубо намалеванные фигуры, которые представлялись чем то прекрасным и таинственным. Слава, общественное благо, любовь к женщине, самое отечество – как велики казались мне эти картины, какого глубокого смысла казались они исполненными! И все это так просто, бледно и грубо при холодном белом свете того утра, которое, я чувствую, поднимается для меня». Три главные горя его жизни в особенности останавливали его внимание. Его любовь к женщине, смерть его отца и французское нашествие, захватившее половину России. «Любовь!.. Эта девочка, мне казавшаяся преисполненною таинственных сил. Как же я любил ее! я делал поэтические планы о любви, о счастии с нею. О милый мальчик! – с злостью вслух проговорил он. – Как же! я верил в какую то идеальную любовь, которая должна была мне сохранить ее верность за целый год моего отсутствия! Как нежный голубок басни, она должна была зачахнуть в разлуке со мной. А все это гораздо проще… Все это ужасно просто, гадко!
Отец тоже строил в Лысых Горах и думал, что это его место, его земля, его воздух, его мужики; а пришел Наполеон и, не зная об его существовании, как щепку с дороги, столкнул его, и развалились его Лысые Горы и вся его жизнь. А княжна Марья говорит, что это испытание, посланное свыше. Для чего же испытание, когда его уже нет и не будет? никогда больше не будет! Его нет! Так кому же это испытание? Отечество, погибель Москвы! А завтра меня убьет – и не француз даже, а свой, как вчера разрядил солдат ружье около моего уха, и придут французы, возьмут меня за ноги и за голову и швырнут в яму, чтоб я не вонял им под носом, и сложатся новые условия жизни, которые будут также привычны для других, и я не буду знать про них, и меня не будет».