Орден Верности

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Орден Верности — название некоторых государственных наград:

  • Орден Верности (фр. Ordre de la Fidélité) — одно из названий древнего ордена Святого Губерта герцогства Бар, объявленного в 1786 году французским королевским орденом[1].
  • Орден Верности (фр. Ordre de la Fidélité, нем. Hausorden der Treue) — старейший и старший орден Великого герцогства Баден, учреждённый в 1715 году.
  • Орден Верности (фр. Ordre de la Fidélité) или Орден Совершенного согласия (фр. Ordre de l’Union parfaite) — датский королевский орден, учреждённый королём Христианом VI в 1732 году для супруги, королевы Софии.
  • Орден Верности (итал. Ordine della fedeltà) — другое название тосканского ордена Белого креста, учреждённого герцогом Фердинандом в 1814 году.
  • Орден Верности (фр. Décoration de la Fidélité или Ordre de la Fidélité) — французский знак отличия, учреждённый королём Людовиком XVIII в 1816 году для поощрения Национальной гвардии Парижа.

Напишите отзыв о статье "Орден Верности"



Примечания

  1. Не следует путать с баварским орденом Святого Губерта.

Литература

  • W. Maigne. Dictionnaire encyclopédique des ordres de chevalerie civils et militaires. — P., 1861. — 240 p.
__DISAMBIG__

Отрывок, характеризующий Орден Верности

На вопрос о колодниках, которые сидели в яме, граф сердито крикнул на смотрителя:
– Что ж, тебе два батальона конвоя дать, которого нет? Пустить их, и всё!
– Ваше сиятельство, есть политические: Мешков, Верещагин.
– Верещагин! Он еще не повешен? – крикнул Растопчин. – Привести его ко мне.


К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.