Орден Заслуг pro Merito Melitensi
Поделись знанием:
Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
В особенности после соединения армий блестящего адмирала и героя Петербурга Витгенштейна это настроение и штабная сплетня дошли до высших пределов. Кутузов видел это и, вздыхая, пожимал только плечами. Только один раз, после Березины, он рассердился и написал Бенигсену, доносившему отдельно государю, следующее письмо:
«По причине болезненных ваших припадков, извольте, ваше высокопревосходительство, с получения сего, отправиться в Калугу, где и ожидайте дальнейшего повеления и назначения от его императорского величества».
Но вслед за отсылкой Бенигсена к армии приехал великий князь Константин Павлович, делавший начало кампании и удаленный из армии Кутузовым. Теперь великий князь, приехав к армии, сообщил Кутузову о неудовольствии государя императора за слабые успехи наших войск и за медленность движения. Государь император сам на днях намеревался прибыть к армии.
Старый человек, столь же опытный в придворном деле, как и в военном, тот Кутузов, который в августе того же года был выбран главнокомандующим против воли государя, тот, который удалил наследника и великого князя из армии, тот, который своей властью, в противность воле государя, предписал оставление Москвы, этот Кутузов теперь тотчас же понял, что время его кончено, что роль его сыграна и что этой мнимой власти у него уже нет больше. И не по одним придворным отношениям он понял это. С одной стороны, он видел, что военное дело, то, в котором он играл свою роль, – кончено, и чувствовал, что его призвание исполнено. С другой стороны, он в то же самое время стал чувствовать физическую усталость в своем старом теле и необходимость физического отдыха.
| Орден заслуг pro Merito Melitensi | ||
| ||
| Оригинальное название |
L'Ordine Cavalleresco pro Merito Melitensi | |
|---|---|---|
| Страна | ||
| Тип | ||
| Статус |
вручается | |
| Статистика | ||
| Дата учреждения | ||
Благородный орден заслуг pro Merito Melitensi Суверенного военного Мальтийского ордена учрежден в 1920 году для награждения за заслуги перед Мальтийским орденом. Ордена могут быть удостоены, в основном, лица, не являющиеся членами Мальтийского ордена, вне зависимости от их вероисповедания. Награждение этим орденом не влечёт за собой автоматического принятия в члены Мальтийского ордена.
Содержание
Порядок награждения
Награждения орденом заслуг pro Merito Melitensi производятся указами Верховного Совета и собственным решением (motu proprio) Великого Магистра Мальтийского ордена. Награждения осуществляются три раза в год: 2 февраля (Сретение Господне), 24 июня (Рождество Иоанна Крестителя, покровителя Мальтийского ордена) и 13 октября (день памяти Жерара Благословенного, основателя Мальтийского ордена). Исключением являются награждения motu proprio и награждения официальных лиц Мальтийского ордена, заканчивающих исполнение своих обязанностей в ордене. Эти награждения могут осуществляться в любое время.
Указы о награждениях вносятся в Главный регистр указов, а подробности награждений даются в Свитке наград. Известия о награждениях публикуются в Официальном бюллетене Мальтийского ордена.
Знаки ордена
Орден заслуг pro Merito Melitensi состоит из трёх классов:
- Цепь (Воротник, il Collare)
- Крест (la Croce)
- Медаль (la Medaglia)
Цепь ордена
Состоит из одной степени и подразделяется на два дивизиона: военный (с мечами) и гражданский. В основном служит для награждения глав государств.
Знаки: цепь, крест с короной, восьмиконечная золотая звезда.
Знаки для повседневного ношения: миниатюрная звезда ордена на ленте, планка или розетка из орденской ленты с миниатюрным изображением звезды ордена.
Крест ордена
Делится на несколько степеней и подразделяется на четыре дивизиона: военный, гражданский, для дам и для священнослужителей.
Военный дивизион
- Специальная степень Большого креста с мечами pro Merito Melitensi
- Знаки: крест с короной и мечами на широкой ленте через плечо, восьмиконечная золотая звезда с наложенным крестом.
- Большой крест с мечами pro Merito Melitensi
- Знаки: крест с короной и мечами на широкой ленте через плечо, восьмиконечная серебряная звезда с наложенным крестом.
- Великий офицер с мечами pro Merito Melitensi
- Знаки: крест с короной и мечами на ленте на шее, четырёхконечная серебряная звезда с наложенным крестом.
- Командор с мечами pro Merito Melitensi
- Знаки: крест с короной и мечами на ленте на шее.
- Офицер с мечами pro Merito Melitensi
- Знаки: крест с мечами, носимый на груди на узкой ленте с наложенным гербом Мальтийского ордена.
- Крест с мечами pro Merito Melitensi
- Знаки: крест с мечами, носимый на груди на узкой ленте.
Гражданский дивизион
- Специальная степень Большого креста pro Merito Melitensi
- Большой крест pro Merito Melitensi
- Великий офицер pro Merito Melitensi
- Командор pro Merito Melitensi
- Офицер pro Merito Melitensi
- Крест pro Merito Melitensi
- Знаки всех степеней аналогичны с военным дивизионом, но без мечей.
Для дам
- Специальная степень Большого креста pro Merito Melitensi
- Большой крест pro Merito Melitensi
- Крест pro Merito Melitensi с Знаком
- Крест pro Merito Melitensi с Короной
- Крест pro Merito Melitensi с Гербом
- Крест pro Merito Melitensi
- Знаки всех степеней аналогичны с гражданским дивизионом, но звёзды меньшего размера.
Для священнослужителей
- Большой крест pro Piis Meritis Melitensi
- Знаки: крест с короной на широкой ленте на шее.
- Крест pro Piis Meritis Melitensi
- Знаки: крест с короной, носимый на груди на узкой ленте.
Медаль ордена
Делится на три степени (золотая, серебряная и бронзовая) и подразделяется на три дивизиона: военный (с мечами), гражданский и для дам.
Золотая медаль предназначена для тех, кто оказал услуги Мальтийскому ордену, сопряжённые с риском для жизни.
Лента ордена и медали
Каждому дивизиону ордена присвоена своя лента:
- Военный дивизион — лента красная с белыми полосами по краям.
| Военный дивизион (с мечами) | ||
 Кавалер
|
 Офицер
|
 Командор
|
 Великий офицер
|
 Большой крест
|
 Специальная степень Большого креста
|
 Цепь
|
||
</center>
- Гражданский дивизион и для дам — лента белая с красными полосами по краям.
<center>
| Гражданский дивизион | ||
 Кавалер
|
 Офицер
|
 Командор
|
 Великий офицер
|
 Большой крест
|
 Специальная степень Большого креста
|
 Цепь
|
||
</center>
- Для священнослужителей — лента чёрная с узкими красными полосками по краям.
<center>
| Nastri | |
 Крест
|
 Большой крест
|
</center>
- Медаль для военных:
<center>
| Медаль для военных (с мечами) | ||
 Бронзовая медаль
|
 Серебряная медаль
|
 Золотая медаль
|
</center>
- Медаль для гражданских лиц:
<center>
| Медаль для гражданских лиц | ||
 Бронзовая медаль
|
 Серебряная медаль
|
 Золотая медаль
|
</center>
См. также
Напишите отзыв о статье "Орден Заслуг pro Merito Melitensi"
Ссылки
- [www.orderofmalta.int/орден-и-его-организация/34270/r-11/?lang=ru Описание ордена] на сайте Мальтийского ордена
Отрывок, характеризующий Орден Заслуг pro Merito Melitensi
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
В особенности после соединения армий блестящего адмирала и героя Петербурга Витгенштейна это настроение и штабная сплетня дошли до высших пределов. Кутузов видел это и, вздыхая, пожимал только плечами. Только один раз, после Березины, он рассердился и написал Бенигсену, доносившему отдельно государю, следующее письмо:
«По причине болезненных ваших припадков, извольте, ваше высокопревосходительство, с получения сего, отправиться в Калугу, где и ожидайте дальнейшего повеления и назначения от его императорского величества».
Но вслед за отсылкой Бенигсена к армии приехал великий князь Константин Павлович, делавший начало кампании и удаленный из армии Кутузовым. Теперь великий князь, приехав к армии, сообщил Кутузову о неудовольствии государя императора за слабые успехи наших войск и за медленность движения. Государь император сам на днях намеревался прибыть к армии.
Старый человек, столь же опытный в придворном деле, как и в военном, тот Кутузов, который в августе того же года был выбран главнокомандующим против воли государя, тот, который удалил наследника и великого князя из армии, тот, который своей властью, в противность воле государя, предписал оставление Москвы, этот Кутузов теперь тотчас же понял, что время его кончено, что роль его сыграна и что этой мнимой власти у него уже нет больше. И не по одним придворным отношениям он понял это. С одной стороны, он видел, что военное дело, то, в котором он играл свою роль, – кончено, и чувствовал, что его призвание исполнено. С другой стороны, он в то же самое время стал чувствовать физическую усталость в своем старом теле и необходимость физического отдыха.
