Орден Золотого коршуна
| Орден Золотого коршуна | |||
| |||
| Страна | |||
|---|---|---|---|
| Тип | |||
| Кому вручается |
военнослужащим | ||
| Основания награждения |
за военные заслуги | ||
| Статус |
не вручается | ||
| Статистика | |||
| Дата учреждения | |||
| Количество награждений |
1.067.492 награждённых | ||
Орден Золотого коршуна (яп. 金鵄勲章 кинси-кунсё:) — японский военный орден. Учреждён указом императора 18 февраля 1890 года. После поражения Японии во Второй Мировой войне более не вручается.
Содержание
История
Орден был учреждён указом императора Муцухито 18 февраля 1890 года как награда исключительно за военные заслуги[1]. Название основано на легенде о золотом коршуне, посланном богами первому императору Дзимму во время объединения им Японии[2].
Орден имел 7 степеней. Генералы и адмиралы награждались степенями с первой по третью, офицеры званий от майора и капитана 3-го ранга до полковника и капитана 1-го ранга со второй по четвёртую, младшие офицеры с третьей по пятую, унтер-офицеры с четвёртой по шестую, солдаты и матросы—с пятой по седьмую[3]. С 1894 года кавалеры ордена получали пожизненную пенсию[прим. 1][3], с 1940 года—только единовременную денежную выплату[прим. 2][4].
Первыми награждёнными орденом стали генералы Ямагата и Ояма во время Японо-Китайской войны 1894-1895 годов[5]. Всего за полвека им было награждено 1067492 военнослужащих (за Первую Японо-Китайскую—около 2000, за Русско-Японскую—около 109600, за Первую Мировую—около 3000, за захват Манчжурии—около 9000, за Вторую Японо-Китайскую—около 190000, за войну на Тихом океане—около 630000. Ордена I степени было удостоено 42 человека, II—201.
После окончания Второй Мировой войны и оккупации Японии в 1946 году были отменены выплаты кавалерам ордена[5], а 30 мая 1947 года постановлением оккупационного правительства была отменена и сама награда[2].
Степени
-
1 степень — знак ордена (позолоченное серебро, 76×81 мм) на плечевой муаровой ленте с розеткой через левое плечо, звезда (позолоченное серебро с эмалью, 91 мм) на левой стороне груди. -
2 степень — знак ордена (позолоченное серебро, 56×60 мм) на шейной муаровой ленте, звезда (позолоченное серебро с эмалью, 91 мм) на правой стороне груди. -
3 степень — знак ордена (позолоченное серебро, 56×60 мм) на шейной муаровой ленте. -
4 степень — знак ордена (позолоченное серебро, 46×50 мм) на нагрудной колодке с розеткой. -
5 степень — знак ордена (покрытое эмалью серебро, с позолоченным коршуном, 46×50 мм) на нагрудной колодке. -
6 степень — знак ордена (позолоченное серебро, без позолоты у эфесов мечей, 42×57 мм) на нагрудной колодке. -
7 степень — знак ордена (серебро, с позолоченным изображением коршуна, 42×57 мм) на нагрудной колодке.
Напишите отзыв о статье "Орден Золотого коршуна"
Примечания
Источники
- ↑ Розанов, 2001, с. 94-95.
- ↑ 1 2 Розанов, 2001, с. 95.
- ↑ 1 2 Розанов, 2001, с. 96.
- ↑ Розанов, 2001, с. 96-97.
- ↑ 1 2 Розанов, 2001, с. 97.
- О. Н. Розанов. Япония: История в наградах. — Москва: РОССПЭН, 2001. — 128 с.
Ссылки
- [www.zasluga.net/Asia/Japan/GoldenKite/GoldenKite.htm Орден Золотого коршуна]
- [all-tanks.ru/content/orden-zolotogo-korshuna Орден Золотого коршуна]
- [www.medals.org.uk/japan/japan008.htm Орден Золотого коршуна]
| ||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Орден Золотого коршуна
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.
– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.
– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
