Орден Иуды

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Орден Иуды
Девиз

Треклят сын погибельный Иуда еже ли за сребролюбие давится

Страна

Российская империя

Тип

Орден

Кому вручается

никому

Статус

не был вручён

Статистика
Параметры

серебро, вес 5 кг

Дата учреждения

1709 год

Орден Иуды — орден, изготовленный в единственном экземпляре в 1709 году по приказу царя Петра І для награждения гетмана Мазепы.





Описание ордена

Орден представлял собой круг весом 5 кг, изготовленный из серебра. На круге был изображён Иуда Искариот, повесившийся на осине, внизу изображение 30 сребреников и надпись
«Треклят сын погибельный Иуда еже ли за сребролюбие давится».

Пётр I предполагал вручить этот орден гетману Мазепе вместо ордена Андрея Первозванного после того, как гетман перешёл на сторону шведского короля Карла ХІІ. Впрочем, задумка не осуществилась и, впоследствии, этот орден на всепьянейшем, всешутейшем и сумасброднейшем соборе Петра І носил князь Юрий Фёдорович Шаховской.[1]

Напишите отзыв о статье "Орден Иуды"

Примечания

  1. Елена Уханова [archive.is/20130126180549/www.istrodina.com/rodina_articul.php3?id=2410&n=120 Медаль для «Нового Иуды»] «Родина» N11, 2007.

Литература

  1. Бантыш-Каменский Д. Н. История Малой России, СПб. — Киев — Харьков 1903.
  2. Платонов С. Ф. Орден Иуды 1709 г.//Летопись занятий постоянной Историко-археографической комиссии за 1926 г. Л.,1927. Вып. 1 (34).
  3. Мазепа М. М. Козацьке військо імені гетьмана Мазепи. Х.: — 2003.
  4. Федоровский Ю.Р. Про Мазепины награды. // «Известия Луганщины». №3 (апрель) 2009; «НеРодина» (Донецк). №6-7, 2009; «Русское слово» (Луганск). №7, 2009; «Новая Земля» (Донецк) №2, 2015.

Ссылки

  • [anti-orange.com.ua/article/noelections/65/56594 «Орден Иуды»: Проклята Мазепа 300 лет спустя]
  • [www.rg.ru/2007/11/02/iuda.html Медаль для «нового Иуды»]

Отрывок, характеризующий Орден Иуды

Слова случай и гений не обозначают ничего действительно существующего и потому не могут быть определены. Слова эти только обозначают известную степень понимания явлений. Я не знаю, почему происходит такое то явление; думаю, что не могу знать; потому не хочу знать и говорю: случай. Я вижу силу, производящую несоразмерное с общечеловеческими свойствами действие; не понимаю, почему это происходит, и говорю: гений.
Для стада баранов тот баран, который каждый вечер отгоняется овчаром в особый денник к корму и становится вдвое толще других, должен казаться гением. И то обстоятельство, что каждый вечер именно этот самый баран попадает не в общую овчарню, а в особый денник к овсу, и что этот, именно этот самый баран, облитый жиром, убивается на мясо, должно представляться поразительным соединением гениальности с целым рядом необычайных случайностей.
Но баранам стоит только перестать думать, что все, что делается с ними, происходит только для достижения их бараньих целей; стоит допустить, что происходящие с ними события могут иметь и непонятные для них цели, – и они тотчас же увидят единство, последовательность в том, что происходит с откармливаемым бараном. Ежели они и не будут знать, для какой цели он откармливался, то, по крайней мере, они будут знать, что все случившееся с бараном случилось не нечаянно, и им уже не будет нужды в понятии ни о случае, ни о гении.
Только отрешившись от знаний близкой, понятной цели и признав, что конечная цель нам недоступна, мы увидим последовательность и целесообразность в жизни исторических лиц; нам откроется причина того несоразмерного с общечеловеческими свойствами действия, которое они производят, и не нужны будут нам слова случай и гений.
Стоит только признать, что цель волнений европейских народов нам неизвестна, а известны только факты, состоящие в убийствах, сначала во Франции, потом в Италии, в Африке, в Пруссии, в Австрии, в Испании, в России, и что движения с запада на восток и с востока на запад составляют сущность и цель этих событий, и нам не только не нужно будет видеть исключительность и гениальность в характерах Наполеона и Александра, но нельзя будет представить себе эти лица иначе, как такими же людьми, как и все остальные; и не только не нужно будет объяснять случайностию тех мелких событий, которые сделали этих людей тем, чем они были, но будет ясно, что все эти мелкие события были необходимы.