Орден Короля Томислава

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Орден Короля Томислава
Страна

Хорватия Хорватия

Тип

орден

Кому вручается

главам государств или главам важных организаций

Основания награждения

Способствование установлению суверенитета Республики Хорватия; исключительный вклад в её международную репутацию и статус; большие достижения в развитии международных отношений между Хорватией и соответствующими странами

Статус

действующий

Статистика
Дата учреждения

20 июня 1992 года

Очерёдность
Старшая награда

нет

Младшая награда

Орден Королевы Елены

Орден Короля Томислава (хорв. Velered kralja Tomislava), полное название — «Большой Орден Короля Томислава с лентой и большой утренней Звездой» (хорв. Velered kralja Tomislava s lentom i Velikom Danicom) — высшая государственная награда Республики Хорватии. Вручается главам государств или главам важных организаций за способствование установлению суверенитита Республики Хорватии, исключительный вклад в её международную репутацию и статус или большие достижения в развитии международных отношений между Хорватией и страной или организацией награждённого.

Обычно орден вручается лично Президентом Хорватии, иногда Президентом Сабора (хорватского парламента). Орден имеет только одну степень. Назван в честь короля Томислава I, первого короля Хорватии.

Некоторые награждённые:

Напишите отзыв о статье "Орден Короля Томислава"



Ссылки

  • [narodne-novine.nn.hr/clanci/sluzbeni/274142.html Narodne novine. Pravilnik Velereda kralja Tomislava s lentom i Velikom Danicom. 03/11/2000  (хорв.)]
  • [narodne-novine.nn.hr/clanci/sluzbeni/1995_03_20_377.html Narodne novine. Zakon o odlikovanjima i priznanjima Republike Hrvatske. 24/03/1995  (хорв.)]

Отрывок, характеризующий Орден Короля Томислава

Все русские, содержавшиеся с Пьером, были люди самого низкого звания. И все они, узнав в Пьере барина, чуждались его, тем более что он говорил по французски. Пьер с грустью слышал над собою насмешки.
На другой день вечером Пьер узнал, что все эти содержащиеся (и, вероятно, он в том же числе) должны были быть судимы за поджигательство. На третий день Пьера водили с другими в какой то дом, где сидели французский генерал с белыми усами, два полковника и другие французы с шарфами на руках. Пьеру, наравне с другими, делали с той, мнимо превышающею человеческие слабости, точностью и определительностью, с которой обыкновенно обращаются с подсудимыми, вопросы о том, кто он? где он был? с какою целью? и т. п.
Вопросы эти, оставляя в стороне сущность жизненного дела и исключая возможность раскрытия этой сущности, как и все вопросы, делаемые на судах, имели целью только подставление того желобка, по которому судящие желали, чтобы потекли ответы подсудимого и привели его к желаемой цели, то есть к обвинению. Как только он начинал говорить что нибудь такое, что не удовлетворяло цели обвинения, так принимали желобок, и вода могла течь куда ей угодно. Кроме того, Пьер испытал то же, что во всех судах испытывает подсудимый: недоумение, для чего делали ему все эти вопросы. Ему чувствовалось, что только из снисходительности или как бы из учтивости употреблялась эта уловка подставляемого желобка. Он знал, что находился во власти этих людей, что только власть привела его сюда, что только власть давала им право требовать ответы на вопросы, что единственная цель этого собрания состояла в том, чтоб обвинить его. И поэтому, так как была власть и было желание обвинить, то не нужно было и уловки вопросов и суда. Очевидно было, что все ответы должны были привести к виновности. На вопрос, что он делал, когда его взяли, Пьер отвечал с некоторою трагичностью, что он нес к родителям ребенка, qu'il avait sauve des flammes [которого он спас из пламени]. – Для чего он дрался с мародером? Пьер отвечал, что он защищал женщину, что защита оскорбляемой женщины есть обязанность каждого человека, что… Его остановили: это не шло к делу. Для чего он был на дворе загоревшегося дома, на котором его видели свидетели? Он отвечал, что шел посмотреть, что делалось в Москве. Его опять остановили: у него не спрашивали, куда он шел, а для чего он находился подле пожара? Кто он? повторили ему первый вопрос, на который он сказал, что не хочет отвечать. Опять он отвечал, что не может сказать этого.
– Запишите, это нехорошо. Очень нехорошо, – строго сказал ему генерал с белыми усами и красным, румяным лицом.
На четвертый день пожары начались на Зубовском валу.
Пьера с тринадцатью другими отвели на Крымский Брод, в каретный сарай купеческого дома. Проходя по улицам, Пьер задыхался от дыма, который, казалось, стоял над всем городом. С разных сторон виднелись пожары. Пьер тогда еще не понимал значения сожженной Москвы и с ужасом смотрел на эти пожары.