Орден Непорочного зачатия Девы Марии Вилла-Викозской
| Орден Непорочного зачатия Девы Марии Вилла-Викозской | |||
| |||
| Оригинальное название |
Ordem de Nossa Senhora da Conceiçâo de Vila Viçosa | ||
|---|---|---|---|
| Страна | |||
| Тип |
династический орден | ||
| Статус |
вручается | ||
| Статистика | |||
| Дата учреждения | |||
Орден Непорочного зачатия Девы Марии Вилла-Викозской (порт. Ordem de Nossa Senhora da Conceiçâo de Vila Viçosa) — старший династический орден дома Браганса (Португалия).
История
Орден был учреждён 6 февраля 1818 года королём Жуаном VI как Военный орден Девы Марии Викозской (порт. Militar Ordem de Nossa Senhora de Conceição de Vila Viçosa)[1]. Вручался за выдающиеся заслуги, как подданным Соединённого королевства Португалии, Бразилии и Алгарве, а затем Португалии, так и иностранцам. Первыми кавалерами ордена стали португальцы, отличившиеся в войне против наполеоновской оккупации[2]. Последний король династии Браганса, Мануэл II, находясь в изгнании, преобразовал орден из военного в династический. Святой покровительницей ордена считается дева Мария. Орден был официально восстановлен в 1983 году, что фактически означает что все награждения между 1910 (год свержения монархии в Португалии) и 1983 годом были неофициальными. День ордена отмечается 8 февраля, в католический праздник Непорочного зачатия.
Первыми кавалерами Большого креста после повторного учреждения ордена стали инфант Хуан де Бурбон, отец Хуана Карлоса I, инфант Карлос Калабрийский и эрцгерцог Австрийский Отто фон Габсбург. В дальнейшем кавалерами Большого креста стали Виктор Эммануил, герцог Савойский, кронпринц Югославии Александр и братья Дуарте Пиу, главы дома Браганса, — Мигел (герцог Визеу) и Энрике (герцог Коимбра)[2].
Структура ордена, в отличие от более ранних португальских рыцарских орденов, таких, как орден Христа, орден Святого Бенедикта Ависского и орден Меча Святого Иакова, учреждённых как монашеские и позже секуляризованных, больше походила на структуру ордена Башни и Меча, возрождённого незадолго до этого Жуаном VI[2]. Гроссмейстером ордена является глава дома Браганса. При учреждении ордена были определены три степени — Большой крест, командор и рыцарь — и максимальное число носителей (12 кавалеров Большого креста, не считая сверхштатных, 40 командоров и 100 рыцарей). На практике, однако, награждение орденом происходило редко, как до революции, так и после возвращения главы династии Браганса в Португалию в 1950 году. В ознаменование 350-летия независимости Португалии герцог Браганса ввёл в дополнение к трём существующим степеням ордена медаль Заслуг ордена. Этой медалью была, в частности, награждена вся сборная Португалии по футболу после чемпионата мира 2006 года[3].
В 1955 году Фонд дома Браганса издал книгу «Военный орден Непорочного зачатия девы Марии Вилла-Викозской», где содержится информация о его истории с момента создания, статут, связанные с орденом королевские указы, директивы и другие документы, а также изображения знаков ордена. Книга представляет собой наиболее авторитетный источник сведений по истории ордена.
Гроссмейстеры
- Педру I, император Бразилии
- Жуан VI
- Мария II
- Мигел I
- Педру V
- Луиш I
- Карлуш I Мученик
- Мануэл II
- Дуарте Нуну, герцог Браганса
- Дуарте Пиу, герцог Браганса
Знаки отличия
Дизайн ордена был разработан французским художником Жаном-Батистом Дебре. Знак ордена представляет собой увенчанную короной девятиконечную звезду. Основные лучи звезды покрыты белой эмалью с золотым ободком, а между ними располагаются пучки золотых лучей, на которых размещены белые эмалевые пятиконечные звёзды.
Центр звезды занимает позолоченный медальон, заключённый в ободок синей эмали. В центре медальона монограмма из латинских букв A и M, что означает «Ave Maria». По синей кайме идёт надпись «PADROEIRA DO REINO» (порт. «Патронесса королевства»).
Звезда ордена, которую имеют право носить рыцари Большого креста и командоры, представляет собой увеличенный знак ордена с минимальными изменениями: корона украшена семью драгоценными камнями (тремя красными и четырьмя зелёными — цвета флага Португалии) и сдвинута вниз, частично закрывая верхний луч девятиконечной звезды.
Лента ордена — муаровая голубая с белыми полосами по краям.
Напишите отзыв о статье "Орден Непорочного зачатия Девы Марии Вилла-Викозской"
Примечания
- ↑ Вилла Висоза // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ 1 2 3 Guy Stair Sainty. [www.chivalricorders.org/orders/portugal/vilavic.htm The Order of Our Lady of the Conception of Vila Viçosa] (англ.)
- ↑ [cristianosantosronaldo.blogspot.com/2006_08_01_archive.html Selecção distinguida pelo Duque de Bragança] (порт.), Cristiano Ronaldo news (31.8.2006). Проверено 9 февраля 2011.
См. также
Ссылки
- [www.casarealportuguesa.org/dynamicdata/sardomduarte.asp Дуарте Пиу, герцог Браганса, на сайте королевского дома Португалии. Гроссмейстер ордена с его знаками.]
| |||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Орден Непорочного зачатия Девы Марии Вилла-Викозской
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.
Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
