Ордовикский период

Ордо́викская систе́ма (ордо́вик) — второй снизу комплекс отложений (горных пород) палеозойской группы, соответствующий второму периоду палеозойской эры геологической истории Земли. Подстилается кембрийской и перекрывается силурийской системами. Ордо́викский пери́од начался 485,4 ± 1,9 млн лет назад, кончился 443,4 ± 1,5 млн лет назад. Продолжался, таким образом, около 42 млн лет.

История

В 1879 году название предложил английский геолог Ч. Лапворт, который указал в качестве типового разрез в районе Аренига и Бала в Уэльсе.

Происходит от имени древнего племени ордовиков, обитавшего на территории Уэльса.

Ордовик принят в качестве самостоятельной системы в 1960 году, на 21-й сессии Международного геологического конгресса. До этого во многих странах ордовикская система рассматривалась в качестве нижнего (ордовикского) отдела силурийской системы.

Изучение ордовикской системы на территории СССР связано с именами Ф. Б. Шмидта, В. В. Ламанского, В. Н. Вебера, Б. С. Соколова, Т. Н. Алиховой, О. И. Никифоровой, А. М. Обута, Р. М. Мянниля, А. К. Рыымусокса и многих других. Известны труды зарубежных исследователей: английских геологов (Ч. Лапуорс, Р. Мурчисон, Х. Б. Уиттингтон, А. Уильямс), чешских (Й. Барранд, В. Гавличек), американских (Дж. Холл, Г. А. Купер, М. Кей), шведских (В. Яануссон), японских (Т. Кобаяси) и других учёных.

Подразделение ордовикской системы

Ордовикская система подразделяется на 3 отдела:

Период (система)	Эпоха (отдел) (МКС)	Век (ярус) (МКС)	Подсистема (Надотдел) (Казахстан)	Эпоха (отдел) (СНГ)	Век (ярус) (СНГ)
Ордовикский период	Верхний ордовик	Хирнантский	Чингизтауская	Верхний ордовик	Ашгильский
		Катский		Средний ордовик (Таконский)	Карадокский
		Сандбский			Лландейловский
	Средний ордовик	Дарривильский			Лланвирнский
		Дапингский	Улытауская	Нижний ордовик	Аренигский
	Нижний ордовик	Флойский			Тремадокский
		Тремадокский

При таком подразделении нижний и средний подъярусы карадокского яруса обычно относятся к среднему отделу, а верхний подъярус — к верхнему. При двучленном делении ордовикской системы граница отделов проводится между лланвирнским и лландейловским ярусами. В Великобритании нижняя граница ордовикской системы проводится в основании аренигского яруса, а тремадокский ярус относится к кембрию. Наиболее дробными подразделениями, используемыми при расчленении и корреляции ордовикских отложений, являются граптолитовые зоны.

Характеристика ордовикской системы

Общая характеристика ордовикской системы выделена на всех континентах (кроме Антарктиды). Она участвует в строении чехла большинства платформ и широко распространена в складчатых сооружениях. Местами на границе кембрия и ордовика устанавливаются перерывы в осадконакоплении, обусловленные кратковременной регрессией моря. Максимальное расширение морских пространств — трансгрессия моря на платформах — приходится на средний ордовик. В дальнейшем снова наступает этап регрессии. В относительно мелководных эпиконтинентальных морях, покрывавших в ордовике значительные площади платформ Северного полушария, накапливались преимущественно маломощные (в среднем до 500 м) известковистые, реже песчано-глинистые осадки. В переходных областях между платформами и геосинклиналями (в миогеосинклинальных зонах Аппалачей, Урала и др.) мощности осадков ордовикской системы возрастают (местами до 3500 м); наряду с известняками широко распространены обломочные отложения. Во внутренних частях геосинклинальных поясов (эвгеосинклинальные зоны Магог и Фрейзер Северной Америки, каледониды Великобритании и Казахстана и др.) мощности отложений ордовикской системы достигают 10 тыс. м. В этих зонах существовали многочисленные вулканы и наряду с обломочными осадками накопились мощные толщи лав и туфов, а также кремнистых пород. Здесь распространены как мелководные, так и глубоководные осадки. В результате проявления таконской фазы тектонических движений в каледонских геосинклиналях к концу ордовика сформировались складчатые структуры и возникли горные сооружения. Согласно теории тектоники плит в палеозойской эре, в том числе и в ордовикской системе, континенты Северной и Южной Америки были сближены с Европой и Африкой, а Австралия примыкала к Африке и южной части Азии. Один из полюсов, по-видимому, был расположен в северном секторе Тихого океана, а второй — в Северной Африке или в прилегающей части Атлантического океана.

• Палеогеографические реконструкции

Органический мир

В ордовикском периоде, как и в кембрии, господствовали бактерии. Продолжали развиваться сине-зелёные водоросли. Пышного развития достигают известковые зелёные и красные водоросли, обитавшие в тёплых морях на глубине до 50 м. О существовании в ордовикском периоде наземной растительности свидетельствуют остатки спор и редкие находки отпечатков стеблей, вероятно, принадлежавших сосудистым растениям.

Из животных ордовикского периода хорошо известны только обитатели морей, океанов, а также некоторые представители пресных и солоноватых вод. Существовали представители почти всех типов и большинства классов морских беспозвоночных. Тогда же жили первые хорошо изученные бесчелюстные позвоночные (арандаспиды). В толще вод океанов и морей обитали планктонные радиолярии и фораминиферы. В тепловодных морях обитали кораллы и другие кишечнополостные. Из иглокожих достигли пышного расцвета морские бутоны, морские пузыри, морские лилии, морские звёзды, эдриоастероидеи. Были широко распространены моллюски — двустворчатые, брюхоногие и головоногие, которые включали, среди прочих, такие роды, как ортоцерас, эндоцерас, онкоцерас и аскоцерас. Среди улиток было, в частности, много крылораковинных и беллерофонов. Кроме того, в ордовике были распространены ракоскорпионы, трилобиты, брахиоподы, мшанки, губки, граптолиты, мечехвосты и многие другие животные.

Ордовиком заканчивается крупный этап развития древне-палеозойского органического мира. К началу силура вымирают многие семейства среди граптолитов, брахиопод, кораллов, головоногих моллюсков и трилобитов, а также ряд своеобразных групп иглокожих, характерных только для ордовикского периода.

Биогеографическое районирование

В ордовикском периоде по особенностям распространения различных групп органического мира намечаются два пояса. Первый из них объединял Северную Америку вместе с Арктическим архипелагом, Гренландию, Шотландию, Скандинавию и Прибалтику, Урал, почти всю Азиатскую часть бывшего СССР (за исключением Памира) и, по-видимому, Китай. Этот пояс охватывал ордовикские приэкваториальные области и отличался жарким и тёплым климатом, большим разнообразием органического мира. Внутри пояса обособляется ряд палеобиогеографических областей (в СССР — Прибалтийская, Казахстанская, включая Тянь-Шань, Сибирская, Колымская). Второй пояс объединял ордовикские приполярные области с холодным климатом. Он охватывал Южную Европу, Африку, юг Азии (в частности, Памир), по-видимому, Австралию и Южную Америку. Органический мир этого пояса отличался обеднённостью состава. В Африке, на юге Европы и в Южной Америке в пределах этого пояса обнаружены признаки ордовикского оледенения.

Отложения ордовика на территории бывшего СССР широко распространены в пределах Восточно-Европейской и Сибирской платформ, в складчатых системах Урала, Пай-Хоя и Новой Земли, на островах Северной Земли и Новосибирских, в Казахстане, Средней Азии, Алтае-Саянской области и на северо-востоке России.

Разрезы южного берега Балтийского моря считаются классическими. С несогласием на кембрийских песках и песчаниках здесь залегают оболовые песчаники, а затем сланцы с граптолитами (диктионемовый сланец), относящиеся к тремадокскому ярусу нижнего ордовика, их перекрывают маломощные глауконитовые пески и песчаники, постепенно переходящие в мергели и известняки с глауконитом. Породы верхнего и среднего ордовика представлены известняками и доломитами. На уровне лландейловского яруса встречаются пачки горючих сланцев — кукерситов. Мощность ордовикской системы на платформе не превышает 200—250 м. По западному склону Урала, на Пай-Хое и на Новой Земле (в западной миогеосинклинальной зоне Урало-Сибирского геосинклинального пояса) отложения ордовикской системы состоят из морских терригенных отложений и известняков. Их мощность местами достигает 3800 м. Во внутренней, эвгеосинклинальной, части Урало-Сибирского пояса (на восточном склоне Урала, в восточной половине Казахстана, в Среднем и Северном Тянь-Шане) устанавливается ряд зон с различными по составу морскими осадками мощностью до 10 тыс. м. На В. Урало-Сибирского пояса, в Алтае-Саянской миогеосинклинальной области преобладают зеленоцветные терригенные осадки мощностью около 3500—4500 м. В Горном Алтае, на Салаире, в Горной Шории и в Кузнецком Алатау в среднем и верхнем ордовике появляются мощные толщи известняков, в Туве известны красноцветные грубообломочные осадки. На Урале, в Алтае-Саянской области, в Казахстане и Тянь-Шане широко распространены интрузивные породы ордовика. На Сибирской платформе ордовикская система отличается изменчивостью и разнообразием состава пород. Наряду с известняками и доломитами здесь широко распространены красноцветные и пестроцветные песчано-глинистые осадки, местами с гипсоносными и соленосными прослоями. Мощности отложений обычно не превышают 500 м, но по периферии платформы местами достигают 1500—1700 м. В Верхоянско-Чукотской геосинклинали ордовикская система обнажается главным образом в области Колымского массива и представлена морскими отложениями трёх типов — известняковым (мощностью до 500 м), терригенным (мощностью не более 1000 м) и вулканогенноосадочным (мощностью до 2500 м).

Полезные ископаемые

В платформенных осадках на территории Эстонии и в Ленинградской области разрабатываются горючие сланцы (кукерситы); там же, а также на Сибирской платформе и в Казахстане известны фосфориты. К геосинклинальным вулканогенно-кремнистым осадкам приурочены небольшие месторождения железных и марганцевых руд в Северной Америке, Западной Европе, Казахстане, Китае и др. С ордовикскими интрузиями в Казахстане связаны месторождения золота и других металлов. В Северной Америке в ордовикских отложениях известны месторождения нефти.

Литература

• Иорданский Н. Н. Развитие жизни на земле. — М.: Просвещение, 1981.
• Короновский Н.В., Хаин В.Е., Ясаманов Н.А. Историческая геология : Учебник. — М.: Академия, 2006.
• Ушаков С.А., Ясаманов Н.А. Дрейф материков и климаты Земли. — М.: Мысль, 1984.
• Ясаманов Н.А. Древние климаты Земли. — Л.: Гидрометеоиздат, 1985.
• Ясаманов Н.А. Популярная палеогеография. — М.: Мысль, 1985.

Ссылки

• [www.booksite.ru/fulltext/1/001/008/084/882.htm Ордовикская система (период)]

←	Д о к е м б р и й	Палеозой (541,0—252,2 млн лет назад)						М е з о з о й	→
		Кембрий (541,0—485,4)	Ордовик (485,4—443,8)	Силур (443,8—419,2)	Девон (419,2—358,9)	Карбон (358,9—298,9)	Пермь (298,9—252,2)		→

Отрывок, характеризующий Ордовикский период

– Напротив, но важность какая то. Княгиня! – сказал он ей шопотом.
– Да, да, да, – радостно говорила Наташа.
Наташа рассказала ему свой роман с князем Андреем, его приезд в Отрадное и показала его последнее письмо.
– Что ж ты рад? – спрашивала Наташа. – Я так теперь спокойна, счастлива.
– Очень рад, – отвечал Николай. – Он отличный человек. Что ж ты очень влюблена?
– Как тебе сказать, – отвечала Наташа, – я была влюблена в Бориса, в учителя, в Денисова, но это совсем не то. Мне покойно, твердо. Я знаю, что лучше его не бывает людей, и мне так спокойно, хорошо теперь. Совсем не так, как прежде…
Николай выразил Наташе свое неудовольствие о том, что свадьба была отложена на год; но Наташа с ожесточением напустилась на брата, доказывая ему, что это не могло быть иначе, что дурно бы было вступить в семью против воли отца, что она сама этого хотела.
– Ты совсем, совсем не понимаешь, – говорила она. Николай замолчал и согласился с нею.
Брат часто удивлялся глядя на нее. Совсем не было похоже, чтобы она была влюбленная невеста в разлуке с своим женихом. Она была ровна, спокойна, весела совершенно по прежнему. Николая это удивляло и даже заставляло недоверчиво смотреть на сватовство Болконского. Он не верил в то, что ее судьба уже решена, тем более, что он не видал с нею князя Андрея. Ему всё казалось, что что нибудь не то, в этом предполагаемом браке.
«Зачем отсрочка? Зачем не обручились?» думал он. Разговорившись раз с матерью о сестре, он, к удивлению своему и отчасти к удовольствию, нашел, что мать точно так же в глубине души иногда недоверчиво смотрела на этот брак.
– Вот пишет, – говорила она, показывая сыну письмо князя Андрея с тем затаенным чувством недоброжелательства, которое всегда есть у матери против будущего супружеского счастия дочери, – пишет, что не приедет раньше декабря. Какое же это дело может задержать его? Верно болезнь! Здоровье слабое очень. Ты не говори Наташе. Ты не смотри, что она весела: это уж последнее девичье время доживает, а я знаю, что с ней делается всякий раз, как письма его получаем. А впрочем Бог даст, всё и хорошо будет, – заключала она всякий раз: – он отличный человек.


Первое время своего приезда Николай был серьезен и даже скучен. Его мучила предстоящая необходимость вмешаться в эти глупые дела хозяйства, для которых мать вызвала его. Чтобы скорее свалить с плеч эту обузу, на третий день своего приезда он сердито, не отвечая на вопрос, куда он идет, пошел с нахмуренными бровями во флигель к Митеньке и потребовал у него счеты всего. Что такое были эти счеты всего, Николай знал еще менее, чем пришедший в страх и недоумение Митенька. Разговор и учет Митеньки продолжался недолго. Староста, выборный и земский, дожидавшиеся в передней флигеля, со страхом и удовольствием слышали сначала, как загудел и затрещал как будто всё возвышавшийся голос молодого графа, слышали ругательные и страшные слова, сыпавшиеся одно за другим.
– Разбойник! Неблагодарная тварь!… изрублю собаку… не с папенькой… обворовал… – и т. д.
Потом эти люди с неменьшим удовольствием и страхом видели, как молодой граф, весь красный, с налитой кровью в глазах, за шиворот вытащил Митеньку, ногой и коленкой с большой ловкостью в удобное время между своих слов толкнул его под зад и закричал: «Вон! чтобы духу твоего, мерзавец, здесь не было!»
Митенька стремглав слетел с шести ступеней и убежал в клумбу. (Клумба эта была известная местность спасения преступников в Отрадном. Сам Митенька, приезжая пьяный из города, прятался в эту клумбу, и многие жители Отрадного, прятавшиеся от Митеньки, знали спасительную силу этой клумбы.)
Жена Митеньки и свояченицы с испуганными лицами высунулись в сени из дверей комнаты, где кипел чистый самовар и возвышалась приказчицкая высокая постель под стеганным одеялом, сшитым из коротких кусочков.
Молодой граф, задыхаясь, не обращая на них внимания, решительными шагами прошел мимо них и пошел в дом.
Графиня узнавшая тотчас через девушек о том, что произошло во флигеле, с одной стороны успокоилась в том отношении, что теперь состояние их должно поправиться, с другой стороны она беспокоилась о том, как перенесет это ее сын. Она подходила несколько раз на цыпочках к его двери, слушая, как он курил трубку за трубкой.
На другой день старый граф отозвал в сторону сына и с робкой улыбкой сказал ему:
– А знаешь ли, ты, моя душа, напрасно погорячился! Мне Митенька рассказал все.
«Я знал, подумал Николай, что никогда ничего не пойму здесь, в этом дурацком мире».
– Ты рассердился, что он не вписал эти 700 рублей. Ведь они у него написаны транспортом, а другую страницу ты не посмотрел.
– Папенька, он мерзавец и вор, я знаю. И что сделал, то сделал. А ежели вы не хотите, я ничего не буду говорить ему.
– Нет, моя душа (граф был смущен тоже. Он чувствовал, что он был дурным распорядителем имения своей жены и виноват был перед своими детьми но не знал, как поправить это) – Нет, я прошу тебя заняться делами, я стар, я…
– Нет, папенька, вы простите меня, ежели я сделал вам неприятное; я меньше вашего умею.
«Чорт с ними, с этими мужиками и деньгами, и транспортами по странице, думал он. Еще от угла на шесть кушей я понимал когда то, но по странице транспорт – ничего не понимаю», сказал он сам себе и с тех пор более не вступался в дела. Только однажды графиня позвала к себе сына, сообщила ему о том, что у нее есть вексель Анны Михайловны на две тысячи и спросила у Николая, как он думает поступить с ним.
– А вот как, – отвечал Николай. – Вы мне сказали, что это от меня зависит; я не люблю Анну Михайловну и не люблю Бориса, но они были дружны с нами и бедны. Так вот как! – и он разорвал вексель, и этим поступком слезами радости заставил рыдать старую графиню. После этого молодой Ростов, уже не вступаясь более ни в какие дела, с страстным увлечением занялся еще новыми для него делами псовой охоты, которая в больших размерах была заведена у старого графа.


Уже были зазимки, утренние морозы заковывали смоченную осенними дождями землю, уже зелень уклочилась и ярко зелено отделялась от полос буреющего, выбитого скотом, озимого и светло желтого ярового жнивья с красными полосами гречихи. Вершины и леса, в конце августа еще бывшие зелеными островами между черными полями озимей и жнивами, стали золотистыми и ярко красными островами посреди ярко зеленых озимей. Русак уже до половины затерся (перелинял), лисьи выводки начинали разбредаться, и молодые волки были больше собаки. Было лучшее охотничье время. Собаки горячего, молодого охотника Ростова уже не только вошли в охотничье тело, но и подбились так, что в общем совете охотников решено было три дня дать отдохнуть собакам и 16 сентября итти в отъезд, начиная с дубравы, где был нетронутый волчий выводок.
В таком положении были дела 14 го сентября.
Весь этот день охота была дома; было морозно и колко, но с вечера стало замолаживать и оттеплело. 15 сентября, когда молодой Ростов утром в халате выглянул в окно, он увидал такое утро, лучше которого ничего не могло быть для охоты: как будто небо таяло и без ветра спускалось на землю. Единственное движенье, которое было в воздухе, было тихое движенье сверху вниз спускающихся микроскопических капель мги или тумана. На оголившихся ветвях сада висели прозрачные капли и падали на только что свалившиеся листья. Земля на огороде, как мак, глянцевито мокро чернела, и в недалеком расстоянии сливалась с тусклым и влажным покровом тумана. Николай вышел на мокрое с натасканной грязью крыльцо: пахло вянущим лесом и собаками. Чернопегая, широкозадая сука Милка с большими черными на выкате глазами, увидав хозяина, встала, потянулась назад и легла по русачьи, потом неожиданно вскочила и лизнула его прямо в нос и усы. Другая борзая собака, увидав хозяина с цветной дорожки, выгибая спину, стремительно бросилась к крыльцу и подняв правило (хвост), стала тереться о ноги Николая.
– О гой! – послышался в это время тот неподражаемый охотничий подклик, который соединяет в себе и самый глубокий бас, и самый тонкий тенор; и из за угла вышел доезжачий и ловчий Данило, по украински в скобку обстриженный, седой, морщинистый охотник с гнутым арапником в руке и с тем выражением самостоятельности и презрения ко всему в мире, которое бывает только у охотников. Он снял свою черкесскую шапку перед барином, и презрительно посмотрел на него. Презрение это не было оскорбительно для барина: Николай знал, что этот всё презирающий и превыше всего стоящий Данило всё таки был его человек и охотник.
– Данила! – сказал Николай, робко чувствуя, что при виде этой охотничьей погоды, этих собак и охотника, его уже обхватило то непреодолимое охотничье чувство, в котором человек забывает все прежние намерения, как человек влюбленный в присутствии своей любовницы.
– Что прикажете, ваше сиятельство? – спросил протодиаконский, охриплый от порсканья бас, и два черные блестящие глаза взглянули исподлобья на замолчавшего барина. «Что, или не выдержишь?» как будто сказали эти два глаза.
– Хорош денек, а? И гоньба, и скачка, а? – сказал Николай, чеша за ушами Милку.
Данило не отвечал и помигал глазами.
– Уварку посылал послушать на заре, – сказал его бас после минутного молчанья, – сказывал, в отрадненский заказ перевела, там выли. (Перевела значило то, что волчица, про которую они оба знали, перешла с детьми в отрадненский лес, который был за две версты от дома и который был небольшое отъемное место.)
– А ведь ехать надо? – сказал Николай. – Приди ка ко мне с Уваркой.
– Как прикажете!
– Так погоди же кормить.
– Слушаю.
Через пять минут Данило с Уваркой стояли в большом кабинете Николая. Несмотря на то, что Данило был не велик ростом, видеть его в комнате производило впечатление подобное тому, как когда видишь лошадь или медведя на полу между мебелью и условиями людской жизни. Данило сам это чувствовал и, как обыкновенно, стоял у самой двери, стараясь говорить тише, не двигаться, чтобы не поломать как нибудь господских покоев, и стараясь поскорее всё высказать и выйти на простор, из под потолка под небо.
Окончив расспросы и выпытав сознание Данилы, что собаки ничего (Даниле и самому хотелось ехать), Николай велел седлать. Но только что Данила хотел выйти, как в комнату вошла быстрыми шагами Наташа, еще не причесанная и не одетая, в большом, нянином платке. Петя вбежал вместе с ней.
– Ты едешь? – сказала Наташа, – я так и знала! Соня говорила, что не поедете. Я знала, что нынче такой день, что нельзя не ехать.
– Едем, – неохотно отвечал Николай, которому нынче, так как он намеревался предпринять серьезную охоту, не хотелось брать Наташу и Петю. – Едем, да только за волками: тебе скучно будет.
– Ты знаешь, что это самое большое мое удовольствие, – сказала Наташа.
– Это дурно, – сам едет, велел седлать, а нам ничего не сказал.
– Тщетны россам все препоны, едем! – прокричал Петя.
– Да ведь тебе и нельзя: маменька сказала, что тебе нельзя, – сказал Николай, обращаясь к Наташе.
– Нет, я поеду, непременно поеду, – сказала решительно Наташа. – Данила, вели нам седлать, и Михайла чтоб выезжал с моей сворой, – обратилась она к ловчему.
И так то быть в комнате Даниле казалось неприлично и тяжело, но иметь какое нибудь дело с барышней – для него казалось невозможным. Он опустил глаза и поспешил выйти, как будто до него это не касалось, стараясь как нибудь нечаянно не повредить барышне.


Старый граф, всегда державший огромную охоту, теперь же передавший всю охоту в ведение сына, в этот день, 15 го сентября, развеселившись, собрался сам тоже выехать.
Через час вся охота была у крыльца. Николай с строгим и серьезным видом, показывавшим, что некогда теперь заниматься пустяками, прошел мимо Наташи и Пети, которые что то рассказывали ему. Он осмотрел все части охоты, послал вперед стаю и охотников в заезд, сел на своего рыжего донца и, подсвистывая собак своей своры, тронулся через гумно в поле, ведущее к отрадненскому заказу. Лошадь старого графа, игреневого меренка, называемого Вифлянкой, вел графский стремянной; сам же он должен был прямо выехать в дрожечках на оставленный ему лаз.
Всех гончих выведено было 54 собаки, под которыми, доезжачими и выжлятниками, выехало 6 человек. Борзятников кроме господ было 8 человек, за которыми рыскало более 40 борзых, так что с господскими сворами выехало в поле около 130 ти собак и 20 ти конных охотников.