Ордоньо III

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Ордоньо III
исп. Ordoño III<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>

<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Ордоньо III.
Миниатюра X века.</td></tr>

Король Леона
951 — 956
Предшественник: Рамиро II
Преемник: Санчо I Толстый
 
Вероисповедание: христианин
Рождение: около 926
Смерть: 956(0956)
Самора
Место погребения: церковь Сан-Сальвадор, Леон
Род: Перес
Отец: Рамиро II
Мать: Адосинда Гутьеррес
Супруга: Уррака Фернандес
Дети: От Урраки Фернандес:
Ордоньо и Тереза
От Арагонты Пелайес:
Бермудо II Подагрик

Ордоньо III (исп. Ordoño III; около 926 — между 30 августа и 13 ноября 956) — король Леона с 951 года, сын и наследник короля Рамиро II и его 1-й жены Адосинды Гутьеррес.





Биография

Исторические источники

Основными источниками по истории правления короля Ордоньо III являются испано-христианская хроника Сампиро, содержащая многие фактологические и хронологические неточности, и сочинения мусульманских историков Ибн Идари и Ибн Хальдуна, точные в изложении фактов, но описывающие, в основном, события войн между христианами и маврами. Поэтому точная хронология и последовательность событий правления Ордоньо III до сих пор не выяснены и разными историками предлагаются различные варианты.

Ранние годы

Точная дата рождения Ордоньо III неизвестна. Впервые в документах он упоминается в дарственной хартии, данной 15 ноября 932 года его отцом, Рамиро II, монастырю Сантьяго-де-Компостела. В 945 году, после примирения между королём Рамиро II и графом Кастилии Фернаном Гонсалесом, Ордоньо III женился на дочери графа, Урраке Фернандес.

Правление

Мятеж принца Санчо

Когда из-за болезни 5 января 951 года король Рамиро II отрёкся от престола и через несколько дней умер, новым королём Леона был провозглашён Ордоньо III. Ещё до своего вступления на престол у Ордоньо сложились натянутые отношения со своим сводным братом Санчо. После того как Ордоньо III стал королём, Санчо потребовал от него части отцовского наследства, но получил отказ. После этого Санчо стал искать союзников, с помощью которых он смог бы свергнуть своего брата с престола. О своей поддержке Санчо сразу же объявил его дядя по матери, король Наварры Гарсия I Санчес, руководимый своею матерью, бабкой Санчо, Тодой Аснарес.

Мятеж Санчо начался уже в 1-й год правления Ордоньо III, а в 952 году к мятежникам неожиданно присоединился граф Фернан Гонсалес, до этого бывший, благодаря браку своей дочери с Ордоньо III, одним из самых приближённых к королю лиц. Участие графа Кастилии в мятеже вызвало такой сильный гнев Ордоньо III, что он изгнал от двора свою супругу, Урраку[1], и сошёлся с Арагонтой Пелайес, дочерью знатного галисийского графа Пелайо Гонсалеса. В 953 году объединённое войско Гарсии I Наваррского и Фернана Гонсалеса Кастильского выступило в поход на Леон, но у Сан-Эстебан-де-Гормас было разбито Ордоньо III. После этого поражения союз мятежников распался: Фернан Гонсалес был вынужден принести присягу верности Ордоньо III и до самой смерти короля оставался к нему лоялен; король Гарсия I вернулся в Наварру. Туда же бежал и Санчо, больше не предпринимавший попыток свергнуть брата. Согласно некоторым свидетельствам, в последние годы жизни Ордоньо III вновь примирился со своей женой Урракой.

Войны с маврами и викингами

В то время, когда Ордоньо III был занят подавлением восстания своего брата, границы королевства подвергались постоянным нападениям мавров. За первые три года правления короля они совершили 5 успешных набегов, разорив многие селения и захватив богатую добычу. Особенно серьёзная обстановка сложилась в Галисии, куда мусульмане, в 953 году совершили большой поход, во время которого, по словам арабских хронистов, были убиты 10 000 христиан (головы многих из них были доставлены в Кордову и выставлены на улицах города), захвачено много крестов, колоколов и другой церковной утвари.

К тому же ранее (в 951 году) побережье Галисии подверглось набегу флота викингов. Бездействие короля вызвало недовольство среди галисийской знати и в 955 году в этой части королевства вспыхнул мятеж. Ордоньо III предпринял незамедлительные меры для его подавления: лично выступил во главе войска в Галисию и казнями и конфискациями заставил мятежников (во главе которых был граф Химено Диас, родственник святого Росендо) покориться. Из Галисии король неожиданно вторгся во владения мавров и в результате внезапного нападения захватил Лиссабон. Мусульманский гарнизон был перебит, город разграблен, после чего войско христиан с богатой добычей возвратилось в королевство Леон. Это поражение заставило Абд ар-Рахмана III искать мира с Ордоньо III. Зимой 955/956 года в столицу Леона прибыло посольство в составе члена совета халифа Мухаммада бен Хусейна и известного кордовского врача и дипломата, начальника халифской таможни еврея Хасдая ибн Шафрута. Послам удалось заключить перемирие с королём Ордоньо. В договор о перемирии, по просьбе Ордоньо III, был включён и граф Кастилии Фернан Гонсалес, который в прошлом году потерпел от мавров поражение при Сан-Эстебан-де-Гормас.

Смерть

Во второй половине 956 года[2] король Ордоньо III неожиданно скончался в Саморе. Его тело было погребено в церкви Сан-Сальвадор в городе Леон, рядом с могилой его отца. Единственный сын Ордоньо III, Бермудо, был ещё ребёнком и возникали сомнения в его законнорождённости. Поэтому новым королём Леона был провозглашён младший брат Ордоньо III Санчо I Толстый, незамедлительно прибывший из Наварры.

Семья

Король Ордоньо III с 945 года был женат на Урраке Фернандес (умерла после 1007 года), дочери графа Кастилии Фернана Гонсалеса. От этого брака у Ордоньо III было два ребёнка:

  • Ордоньо (умер в младенческом возрасте)
  • Тереза, монахиня монастыря Сан-Хулиан-де-Леон.

В 952 году король Ордоньо сошёлся с Арагонтой (Гонтрадой) Пелайес (умерла после 973 года), дочерью галисийского графа Пелайо Гонсалеса и Эрмесинды Гутьеррес. Был ли их союз официальным браком, из источников точно неизвестно. От этого брака[3] родился единственный сын — Бермудо II (около 953—сентябрь 999), король Галисии (982—984) и король Леона с 984 года.

Напишите отзыв о статье "Ордоньо III"

Примечания

  1. Об Урраке нет упоминаний в королевских хартиях в период с 5 декабря 952 года по 8 июня 954 года. Где она находилась в это время — неизвестно. Предполагается, что она могла уехать к своему отцу в Кастилию.
  2. Точная дата смерти Ордоньо III неизвестна. Последняя подписанная им хартия датирована 30 августа 956 года, первая, подписанная его преемником, Санчо I — 13 ноября. Согласно некоторым данным, Санчо I упоминается в документах как король уже в октябре 956 года. Согласно хронике Сампиро, Ордоньо III правил 5 лет и 6 месяцев. Данные о 955 годе как дате смерти короля Ордоньо III следует считать ошибочными.
  3. Так как данные о матери короля Бермудо II противоречивы, некоторые историки склонны считать ею королеву Урраку.

Литература

Ссылки

  • [www.covadonga.narod.ru/Leon.html Реконкиста. Короли Леона]
  • [www.covadonga.narod.ru/X.htm Реконкиста. Хронология. X в.]
  • [www.fmg.ac/Projects/MedLands/ASTURIAS,%20LEON.htm#_Toc111995040 Asturias & Leon, kings]  (англ.)
  • [www.manfred-hiebl.de/mittelalter-genealogie/mittelalter/koenige/leon/ordogno_3_koenig_955.html Ordogno III.]  (нем.)
  • Анонимные авторы. [kuprienko.info/las-cronicas-de-la-espana-medieval-reconquista-chronicon-de-cardena-los-anales-toledanos-al-ruso/ Испанские средневековые хроники: Хроника Карденьи I. Хроника Карденьи II. Анналы Толедо I. Анналы Толедо II. Анналы Толедо III.]. www.kuprienko.info (А. Скромницкий) (24 августа 2011). Проверено 17 ноября 2012. [archive.is/qiOz Архивировано из первоисточника 4 декабря 2012].

Отрывок, характеризующий Ордоньо III

Николай не поехал в Москву, графиня не возобновляла с ним разговора о женитьбе и с грустью, а иногда и озлоблением видела признаки всё большего и большего сближения между своим сыном и бесприданной Соней. Она упрекала себя за то, но не могла не ворчать, не придираться к Соне, часто без причины останавливая ее, называя ее «вы», и «моя милая». Более всего добрая графиня за то и сердилась на Соню, что эта бедная, черноглазая племянница была так кротка, так добра, так преданно благодарна своим благодетелям, и так верно, неизменно, с самоотвержением влюблена в Николая, что нельзя было ни в чем упрекнуть ее.
Николай доживал у родных свой срок отпуска. От жениха князя Андрея получено было 4 е письмо, из Рима, в котором он писал, что он уже давно бы был на пути в Россию, ежели бы неожиданно в теплом климате не открылась его рана, что заставляет его отложить свой отъезд до начала будущего года. Наташа была так же влюблена в своего жениха, так же успокоена этой любовью и так же восприимчива ко всем радостям жизни; но в конце четвертого месяца разлуки с ним, на нее начинали находить минуты грусти, против которой она не могла бороться. Ей жалко было самое себя, жалко было, что она так даром, ни для кого, пропадала всё это время, в продолжение которого она чувствовала себя столь способной любить и быть любимой.
В доме Ростовых было невесело.


Пришли святки, и кроме парадной обедни, кроме торжественных и скучных поздравлений соседей и дворовых, кроме на всех надетых новых платьев, не было ничего особенного, ознаменовывающего святки, а в безветренном 20 ти градусном морозе, в ярком ослепляющем солнце днем и в звездном зимнем свете ночью, чувствовалась потребность какого нибудь ознаменования этого времени.
На третий день праздника после обеда все домашние разошлись по своим комнатам. Было самое скучное время дня. Николай, ездивший утром к соседям, заснул в диванной. Старый граф отдыхал в своем кабинете. В гостиной за круглым столом сидела Соня, срисовывая узор. Графиня раскладывала карты. Настасья Ивановна шут с печальным лицом сидел у окна с двумя старушками. Наташа вошла в комнату, подошла к Соне, посмотрела, что она делает, потом подошла к матери и молча остановилась.
– Что ты ходишь, как бесприютная? – сказала ей мать. – Что тебе надо?
– Его мне надо… сейчас, сию минуту мне его надо, – сказала Наташа, блестя глазами и не улыбаясь. – Графиня подняла голову и пристально посмотрела на дочь.
– Не смотрите на меня. Мама, не смотрите, я сейчас заплачу.
– Садись, посиди со мной, – сказала графиня.
– Мама, мне его надо. За что я так пропадаю, мама?… – Голос ее оборвался, слезы брызнули из глаз, и она, чтобы скрыть их, быстро повернулась и вышла из комнаты. Она вышла в диванную, постояла, подумала и пошла в девичью. Там старая горничная ворчала на молодую девушку, запыхавшуюся, с холода прибежавшую с дворни.
– Будет играть то, – говорила старуха. – На всё время есть.
– Пусти ее, Кондратьевна, – сказала Наташа. – Иди, Мавруша, иди.
И отпустив Маврушу, Наташа через залу пошла в переднюю. Старик и два молодые лакея играли в карты. Они прервали игру и встали при входе барышни. «Что бы мне с ними сделать?» подумала Наташа. – Да, Никита, сходи пожалуста… куда бы мне его послать? – Да, сходи на дворню и принеси пожалуста петуха; да, а ты, Миша, принеси овса.
– Немного овса прикажете? – весело и охотно сказал Миша.
– Иди, иди скорее, – подтвердил старик.
– Федор, а ты мелу мне достань.
Проходя мимо буфета, она велела подавать самовар, хотя это было вовсе не время.
Буфетчик Фока был самый сердитый человек из всего дома. Наташа над ним любила пробовать свою власть. Он не поверил ей и пошел спросить, правда ли?
– Уж эта барышня! – сказал Фока, притворно хмурясь на Наташу.
Никто в доме не рассылал столько людей и не давал им столько работы, как Наташа. Она не могла равнодушно видеть людей, чтобы не послать их куда нибудь. Она как будто пробовала, не рассердится ли, не надуется ли на нее кто из них, но ничьих приказаний люди не любили так исполнять, как Наташиных. «Что бы мне сделать? Куда бы мне пойти?» думала Наташа, медленно идя по коридору.
– Настасья Ивановна, что от меня родится? – спросила она шута, который в своей куцавейке шел навстречу ей.
– От тебя блохи, стрекозы, кузнецы, – отвечал шут.
– Боже мой, Боже мой, всё одно и то же. Ах, куда бы мне деваться? Что бы мне с собой сделать? – И она быстро, застучав ногами, побежала по лестнице к Фогелю, который с женой жил в верхнем этаже. У Фогеля сидели две гувернантки, на столе стояли тарелки с изюмом, грецкими и миндальными орехами. Гувернантки разговаривали о том, где дешевле жить, в Москве или в Одессе. Наташа присела, послушала их разговор с серьезным задумчивым лицом и встала. – Остров Мадагаскар, – проговорила она. – Ма да гас кар, – повторила она отчетливо каждый слог и не отвечая на вопросы m me Schoss о том, что она говорит, вышла из комнаты. Петя, брат ее, был тоже наверху: он с своим дядькой устраивал фейерверк, который намеревался пустить ночью. – Петя! Петька! – закричала она ему, – вези меня вниз. с – Петя подбежал к ней и подставил спину. Она вскочила на него, обхватив его шею руками и он подпрыгивая побежал с ней. – Нет не надо – остров Мадагаскар, – проговорила она и, соскочив с него, пошла вниз.
Как будто обойдя свое царство, испытав свою власть и убедившись, что все покорны, но что всё таки скучно, Наташа пошла в залу, взяла гитару, села в темный угол за шкапчик и стала в басу перебирать струны, выделывая фразу, которую она запомнила из одной оперы, слышанной в Петербурге вместе с князем Андреем. Для посторонних слушателей у ней на гитаре выходило что то, не имевшее никакого смысла, но в ее воображении из за этих звуков воскресал целый ряд воспоминаний. Она сидела за шкапчиком, устремив глаза на полосу света, падавшую из буфетной двери, слушала себя и вспоминала. Она находилась в состоянии воспоминания.
Соня прошла в буфет с рюмкой через залу. Наташа взглянула на нее, на щель в буфетной двери и ей показалось, что она вспоминает то, что из буфетной двери в щель падал свет и что Соня прошла с рюмкой. «Да и это было точь в точь также», подумала Наташа. – Соня, что это? – крикнула Наташа, перебирая пальцами на толстой струне.
– Ах, ты тут! – вздрогнув, сказала Соня, подошла и прислушалась. – Не знаю. Буря? – сказала она робко, боясь ошибиться.
«Ну вот точно так же она вздрогнула, точно так же подошла и робко улыбнулась тогда, когда это уж было», подумала Наташа, «и точно так же… я подумала, что в ней чего то недостает».
– Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне.
– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.


– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…