Оренбургские казаки

Оренбургские казаки

Численность и ареал
Россия Россия
Язык	русский, татарский и калмыцкий языки
Религия	православие, буддизм, ислам

Сюда перенаправляется запрос «Оренбургское казачье войско». На эту тему нужна отдельная статья.

Оренбургские казаки (устар. оренбуржские казаки) — социальная и историческая общность, представители которой живут вдоль рек Урал, Орь, Сакмара, Миасс, Уй, Тобол.

Оренбургское казачье войско — второе по старшинству в с 1574 года.

• штаб Оренбургского казачьего войска располагался в городе Оренбурге;
• войсковой праздник — 6 мая, в память основания в ст. Оренбургскойхи других исторических станицах ОКВ. Основной молебен проходит в Оренбурге в войсковом храме во имя Св. Чудотворца Николая Угодника;
• покровитель войска Св. Георгий Победоносец

История основания войска

После захвата Казани в 1574 году, воеводой Нагим было устроено Уфимское укрепление, а в 1586 году построен г. Уфа, как главный опорный пункт на землях башкир (Исторического Башкортостана). Построенные тогда же города Мензелинск, Бирск, Елабуга, Оса и несколько укреплений (в 1638 году) выше Самары, по берегам реки Черемшана образовали Старую Закамскую линию, охранявшуюся стрельцами и городовыми служилыми казаками. С начала XVIII века эта линия была усилена постройкой Алексеевского и Сергиевского укреплений и в них была переведена часть Самарских городовых казаков и потомков смоленской шляхты. Яицкие казаки основали в 1725 году Сакмарский городок. В 1732 году параллельно этой линии была построена Новая Закамская линия по реке Соку, которая и была заселена ландмилиционными полками, формировавшимися из казаков-однодворцев и части городовых казаков старой линии. С переходом в 1734 году в русское подданство киргиз-кайсаков Малой и Средней орды, на реке Оре были построены крепость и город Оренбург. В следующем году началась постройка укреплений с севера, со стороны Сибири. К 1739 году все земли, населённые башкирами, оказались окруженными кольцом укрепленных городков. Самарские, Алексеевские и Уфимские казаки были переведены в Оренбург, а весь край стал заселяться, наряду с городовыми служивыми казаками, малороссийскими казаками (черкасами), ссыльными, беглыми «инородцами» (татары, калмыки, мещеряки и т. п.) и охотниками из казаков — дворянских детей. Казаки исетской провинции образовали Исетское казачье войско.

Одновременно с основанием крепостей в крае Неплюев не переставал заботиться и о прочном устройстве в нем казачьего населения, признавая его наиболее способным к охранению пограничных линий. На основании Высочайших указов Исетские казаки из Сибирского ведомства были выделены и переданы в Оренбургское. По силе указа 1736 года с прежних пограничных линий были собраны люди «прежних служб» и направлены в Оренбургский край.

Организация

Все эти казаки составили в 1748 году по проекту Неплюева Оренбургский нерегулярный корпус, или Оренбургское нерегулярное войско, в состав которого вошли:

• Оренбургский 7-сотенный корпус, составленный в 1744 году из казаков Оренбурга и слободы Бердской;
• Казаки Оренбургского ведомства в крепостях по Яику и Самаре;
• Казаки Ставропольского ведомства;
• Казаки Уфимской провинции, в г. Уфе и крепостях Челябинской, Миасской, Чебаркульской и др.
• Казаки Нагайбакского войска

Всего 4493 служащих казака, в 1755 году это число было доведено до 5877, из коих 1797 состояли на жаловании, а остальные без жалования. Для управления этими казаками была учреждена должность войскового атамана Оренбургского нерегулярного войска и при нём войсковая канцелярия с войсковыми есаулом и писарем. Казаки собственно Оренбургского корпуса, обязанные всегда быть готовыми к походу, получали постоянное жалование, а потому назывались жалованными, казаки Бердской слободы и крепостей по Яику, Самаре и в г. Уфе командировались на службу в количестве не более трети состава и получали жалование лишь на вооружение и снаряжение, вследствие чего именовались маложалованными, прочие же казаки на внешнюю службу командировались только в случае крайней необходимости и только тогда получали содержание, дома же содержали себя полученными земельными угодьями, называясь безжалованными.

Утверждённым 15 мая 1755 года штатом нерегулярных людей Оренбургской губернии образован был в самом Оренбурге Оренбургский казачий корпус в 2 тыс. человек, из которого комплектовался Оренбургский казачий тысячный полк, разделявшийся на 10 рот, из коих одна дворянская и одна калмыцкая. Прочее казачье население Оренбургской губернии выставляло для гарнизонной и линейной службы около 3 тыс. человек.

В 1756 году Оренбургским казакам было пожаловано войсковое знамя с надписью «Оренбург», одно знамя тысячному полку с такой же надписью и 10 сотенных значков тому же полку. В 1758 году Оренбургские казаки были по положению и довольствию уравнены с Донскими и Уфимскими казаками. В 1763 году войско насчитывало уже свыше 17 тысяч человек мужского населения. Войско несло постоянную службу на Яицкой линии, куда командировалось также значительное число башкир и калмыков. Однако, состав вооруженных сил Оренбургского края, как показал Пугачёвский бунт, оказался недостаточным, несмотря на то, что он постепенно усиливался переформированием ландмилиционных полков в пехотные и драгунские, сформированием (1790) из тептярей и бобылей Уфимской и Вятской губернии Уфимского казачьего полка и новыми причислениями к Оренбургскому войску, т.ч. к 1798 году мужское население Оренбургского войска составляло уже около 22 тыс. чел.

Пугачёвский бунт и постоянные набеги киргизов сильно расстроили линейную службу казаков, вследствие чего 10 (21) апреля 1798 года Оренбургское казачье войско получило новое административное устройство, а именно: казачье и инородческое население Оренбургского края было разделено на 24 кантона, во главе которых были поставлены кантонные начальники с их помощниками и писарями . Из этих кантонов 2 составили Уральское войско, 5 – Оренбургское, 1 – Ставропольское калмыцкое, 11 – Башкирское население, 5 - Мещерякское (См. Башкиро-мещерякское войско). Из Оренбургских кантонов, образовавших Оренбургское казачье войско 1-й составился из Исетских казаков, 2-й из казаков разных наименований, 3-й из Уфимских, 4-й из собственно Оренбургский, 5-й из Самарских казаков. Кроме того, был составлен Оренбургский непременный полк из казачьих войск Оренбурга, не причисленных ни к какому кантону. В 1799 году к войску были причислены и ясачные крестьяне и татары Оренбургской губернии.

8 июня 1803 года было утверждено положение об оренбургском казачьем войске в составе 5 кантонов и Оренбургского казачьего тысячного полка, при чём войску была впервые установлена форма обмундирования. В 1808 году Оренбургские казаки в гражданском отношении были подчинены местному губернскому начальству.

После Отечественной войны 1812 года среди казаков оказалось множество (несколько тысяч) французских военнопленных. Впоследствии оренбургские французы и их потомки были приняты в российское подданство и приписанных к Оренбургскому казачьему войску. Например такова была судьба Дезире д’Андевиля и его сына наказного атамана Уральского казачьего войска Виктора Дандевиля.

К 12 декабря 1840 года, когда было утверждено новое положение об Оренбургском казачьем войске, оно состояло фактически из 10 казачьих полков и конно-артиллерийской бригады.

12 декабря 1840 года было Высочайше утверждено так долго ожидаемое Положение об Оренбургском казачьем войске. Положением предоставлены были земли по всему протяжению Оренбургской линии от границы Сибири до пределов Уральского казачьего войска, часть казенных земель прилинейных уездов, земли Илецкого района, Переволоцкой станицы. Таким образом, войско получило сплошную территорию, внутри которой находилось около десятка деревень частных владельцев и города: Верхнеуральск, Троицк и Челяба. С предоставлением войску сплошного территориального владения оно было изъято из ведения гражданского начальства и получило отдельные специальные органы управления, как военные, так гражданские и судебные. Войско было разделено на два военных округа и на десять полковых, учреждены должности окружных военных начальников и полковых командиров. Общее же управление сосредоточено в лице наказного атамана с учреждением, под непосредственным его начальством, войскового дежурства и при нем комиссии суда. В видах избежания чересполосицы в землях населения в состав Оренбургского казачьего войска обращены государственные крестьяне прилинейных уездов Оренбургского, Челябинского и Троицкого.

В 1867 году войско состояло из 15 конных полков, 9 пеших батальонов и 3 конно-артиллерийских батарей, из этого числа на постоянной службе должны были находиться 5 конных полков, 3 батальона и 2 батареи.

В начале XX века на службе состояли 6 казачьих полков, казачий дивизион, 2 отдельных сотни, 3 казачьих батареи.

Служба

Служба Оренбургских казаков богата боевыми событиями.

Начиная с 1740 года они несли тяжелую службу, имея постоянные столкновения с соседними азиатскими степняками и участвуя в подавлении частых волнений мещеряков, тептярей, бобылей, башкир. Сильно пострадали Оренбургские казаки, оставшиеся верными правительству, во время Пугачёвского бунта.

С 1790 казаков начинают привлекать и для внешних войн, в этом году сотня Оренбургского войска участвовала в Шведской войне в Финляндии.

В 1807 году два полка участвовали в войне с Францией в Пруссии. По заключении мира с Францией оба этих полка перешли в Молдавию для действий против Турции.

В 1809 году они участвовали в осаде Браилова и Силистрии, при взятии Исакчи, Тульчи, Бабадага, Мачина, Гирсова, Кюстенджи, в сражении при Рассевате.

В 1810 те же полки участвовали в боевых действиях: при занятии Черновод, Базарджика, Силистрии и Бальчика, при осаде Шумлы, при Рущуке, и в сражении при Батине.

В 1811 — в действиях под Рущуком.

В 1812 — в боях с французами у Любомля, Борисова, д. Стаховой и Молодечны.

В 1813 — в осаде Данцига, в битве при Лейпциге и в сражениях при Веймаре, Гайнау, Франкфурте и Ла-Ротьере.

В 1814 Оренбургский 3-й полк под начальством г.-м. Сеславина, участвовал во всех делах этого партизана.

С 1820 по 1873 некоторые сотни Оренбургского войска участвовали в походах в Бухару и киргизские степи на северо-восточном берегу Каспийского моря.

В 1829 полк № 9 участвовал в боях с турками при Эски-Арнаут-Ларе, Козлудже, Кулевче и при осаде крепости Варны.

Полк № 11 в декабре 1830 под начальством г.-м. Власова участвовал в подавлении польского восстания на Волыни и в Подолии.

В 1839—1840 Оренбургское войско участвовало в экспедиции ген. Перовского в Хиву.

В 1853 г. 2 сотни с батареей участвовали при осаде и взятии крепости Ак-Мечеть.

С 1864 года отдельные сотни и батарея участвовали почти непрерывно в различных делах с кочевниками в степных местностях и Бухарских пределах.

В 1873 году 12 отдельных сотен с артиллерией участвовали в Хивинском походе, причём некоторые из них получили знаки отличия на головные уборы.

В 1875 году 8 отдельных сотен и одна батарея участвовали в Кокандском походе и отличились при взятии Андижана, а потому получили Георгиевские трубы.

Во время русско-турецкой войны 1877—1878 6-й и 7-й казачьи полки отличились под Карсом, за что получили знаки отличия на головные уборы.

В 1881 году 6 сотен были в составе Ахаиял-Текинского отряда и участвовали в штурме Геок-Тепе. В 1885 4 сотни участвовали в сражении с афганцами на Кушке.

В 1904—1905 годах 1,9,10,11 и 12 казачьи полки участвовали в войне с Японией.

В 1905—1906 годах всё войско было мобилизовано для поддержания порядка внутри империи.

Во время Первой мировой войны 1914—1918 гг. Оренбургское войско выставило 18 конных полков, 9,5 батареи, 1 конный дивизион, 1 гвардейскую сотню, 9 пеших сотен, 7,5 запасных и 39 отдельных и особых сотен (всего 27 тыс. чел.).

Оренбургские казаки 2-го полка в г. Варшаве, 1910 г.	Оренбургские казаки с верблюдами.	Празднование 25-летия покорения Хивы. Главные участники Хивинского похода 1873 г.	Оренбургские казаки в Туркестане

Регалии

См. также: Казачьи клейноды

В 1828 году был сформирован Оренбургский казачий № 9 полк есаула И. В. Подурова, принявший участие в войне с Турцией. В 1829 году этот полк участвовал в боях с турками при Эски-Арнаут-Ларе, Козлудже, Кулевче и при осаде крепости Варны. Этому полку в 1831 году было пожаловано знамя за отличие в Турецкой войне в 1829 г. и было выдано 5 сотенных значков с изображением Святого Георгия и надписью: «Ему» и «Войска Оренбургского девятого полка». Войско имело следующие регалии:

• Знамя с надписью «За отличие в турецкую войну 1829 г.»
• 10 простых полковых знамён с косицами, пожалованных в 1842, два в 1851 и шесть в 1855.
• Простое войсковое знамя с надписью «Оренбургъ», пожалованное в 1756.
• Простое войсковое знамя с надписью «Симъ знаменемъ побѣждай врага», «Умножу сѣмя твое яко звѣзды небесныя», пожалованное в 1675.
• 13 старых знамён, 12 значков (хоругви) и 8 прапоров.
• Атаманская насека
• Вестовой колокол Самарских казаков
• 2 Георгиевские трубы «За отличія въ дѣлѣ 22 авг. 1875»
• 2 Георгиевские трубы «За штурмъ г. Андижана 1 окт. 1875»

Знак войска

18.02.1912 в память 300-летнего юбилея войска (1874) был утверждён нагрудный офицерский знак Оренбургского казачьего войска. Знак состоит из геральдического щитка, разделенного на две части. В верхней — герб Оренбургской губернии (на белом эмалевом фоне золотой российский орёл под императорской короной и синий Андреевский крест, разделенные между собой голубой эмалевой полоской, означающей реку Урал). В нижней части на золотом поле лук и две стрелы, обращённые вниз. Щиток окаймлен голубой эмалевой лентой, завязанной внизу бантом, с датой «1574». В верхней части знака казачья шапка. Размеры знака: выс. — 55 мм; шир. — 35 мм. Бронза. Изготовление производилось фирмой «Э. Кортман».

Оренбургское казачье войско в Гражданскую войну

Проведя реформирование структуры по примеру Донского Войска, оренбургские казаки с первых дней большевистского переворота заняли непримиримую позицию к захватившим власть большевикам, признавая исключительно Учредительное Собрание и федеративность России. Во многом в этом были виноваты местные большевистские деятели — большей частью из рабочих, до конца не понимающих идеологию партии и распропагандированые деятели войска, происходившие из войсковой полуинтелегенции и обозных (не боевых частей), как то фельдшера и писари. Своими действиями, носящими грабительский характер и сильный экономический террор, они настроили подавляющую часть войска антисоветски. В сентябре 1917 года атаман Дутов был выбран атаманом Оренбургского казачества и главой (председателем) войскового правительства. В октябре того же года он издал приказ по войску № 816 о непризнании на территории Оренбургского казачьего войска власти большевиков, совершивших переворот в Петрограде. В конце ноября Дутова избрали депутатом Учредительного собрания от Оренбургского казачьего войска. Дутову подчинялись центры двух военных округов (территория войска в военно-административном отношении была разеделена на 3 военных округа — 1-й (Оренбургский), 2-й (Верхнеуральский), 3-й (Троицкий), осенью 1918 г. был образован и 4-й (Челябинский) военный округ) — Верхнеуральск и Троицк, а также города Орск и (весьма условно, лишь со 2 по 20 ноября) Челябинск. На Оренбургском войсковом круге в декабре 1917 г. сторонники большевиков Т. И. Седельников и подъесаул И. Д. Каширин потребовали отставки атамана Дутова и признания Советской власти, однако их предложение не встретило поддержки. Дутов вновь был избран атаманом, а 11 декабря постановлением войскового круга, Комитета спасения родины и революции, башкирского и киргизского съездов в границах Оренбургской губернии и Тургайской области был образован Оренбургский военный округ (командующий — А. И. Дутов, начальник штаба — полковник И. Г. Акулинин).

Численность населения Оренбургского казачьего войска

Население на 1 января 1856
Всего населения		Войскового сословия
Муж. п.	Жен. п.	Муж. п.		Жен. п.
97 846	99 046	96 161		97 305
Население на 1 января 1881
Всего населения		Войскового сословия		Служилый состав
Муж. п.	Жен. п.	Муж. п.	Жен. п.	По списку	На действ. службе
152 997	160 027	144 234	151 055	31 134	6 108
Население к 1 января 1895
Всего населения		Войскового сословия		Служилый состав
Муж. п.	Жен. п.	Муж. п.	Жен. п.	По списку	На действ. службе
196 778	204 353	173 657	180 640	44 294	5 222

Войсковые части Оренбургского казачьего войска

• 1-й Оренбургский (с 1914 года) казачий Его Императорского Величества Наследника Цесаревича полк

1-я сотня на головных уборах знаки отличия «За отличіе въ Хивинскомъ походѣ 1873 года и въ войну съ Японіей въ 1904 и 1905 годахъ.» 2-я и 6-я сотни на шапках «За отличіе въ войну съ Японией въ 1904 и 1905 годахъ». При общей казачьей форме полк носил мундиры, чекмени — тёмно-зелёные, клапана шинелей, лампасы, верх папахи, погоны, околыши фуражек и выпушки — светло-синие. На погонах шифровка -Жёлтая «1». С февраля 1914 года шифровка изменена на «1.О.». В апреле 1914 года переименован в 1-й Оренбургский казачий Его Императорского Величества Наследника Цесаревича полк и введён вензель наследника на погонах, у офицеров — золотой, а у нижних чинов — белой краской. На воротниках и обшлагах мундира — одинарные белые петлицы. 1842.6.5. Простое знамя в виде прапора. Полотнище зелёное, фон под вензелем на лицевой стороне и под орлом — на оборотной — оранжевый. Шитье золотое. Навершие — копье с вензелем. Древко чёрное. Состояние плохое. Судьба неизвестна.

• 2-й Оренбургский казачий Воеводы Нагого полк

1-я ,2-я и 3-я сотни на головных уборах знаки отличия «За штурмъ крепости Геокъ-Тепе 12-го Января 1881 года». При общей казачьей форме полк носил мундиры, чекмени — тёмно-зелёные, клапана шинелей, лампасы, верх папахи, погоны, околыши фуражек и выпушки — светло-синие. На погонах шифровка — Жёлтая «2». На воротниках и обшлагах мундира — одинарные белые петлицы. 1842.6.5. Простое знамя в виде прапора. Полотнище зелёное, фон под вензелем на лицевой стороне и под орлом — на оборотной — оранжевый. Шитье золотое. Навершие — копье с вензелем. Древко чёрное. Состояние плохое. Судьба неизвестна.

• 3-й Уфимско-Самарский Оренбургский казачий

При общей казачьей форме полк носил мундиры, чекмени — тёмно-зелёные, клапана шинелей, лампасы, верх папахи, погоны, околыши фуражек и выпушки — светло-синие. На погонах шифровка — Жёлтая «3». С декабря 1913 года переименован в 3-й Уфимско-Самаркий казачий полк Оренбургского казачьего войска и введена новая шифровка «3.У.-С». На воротниках и обшлагах мундира — одинарные белые петлицы. 1842.6.5. Простое знамя в виде прапора. Полотнище зелёное, фон под вензелем на лицевой стороне и под орлом — на оборотной — оранжевый. Шитье золотое. Навершие — копье с вензелем. Древко чёрное. Состояние плохое. Судьба неизвестна.

• 4-й Исетско-Ставропольский Оренбургский казачий

На погонах шифровка — Жёлтая «4» С декабря 1913 года переименован в 4-й Исетско-Ставропольский казачий полк Оренбургского казачьего войска и введена новая шифровка «4.И.-С.». На воротниках и обшлагах мундира — одинарные белые петлицы. 1842.6.5. Простое знамя в виде прапора. Полотнище зелёное, фон под вензелем на лицевой стороне и под орлом — на оборотной — оранжевый. Шитье золотое. Навершие — копье с вензелем. Древко чёрное. Состояние плохое. Судьба неизвестна.

• 5-Оренбургский казачий Атамана Магутова полк

На погонах шифровка — Жёлтая «5». С 1914 года переименован в 5-й Оренбургский казачий Его Величества Эмира Бухарского полк и введён вензель эмира: у офицеров — золотой, у нижних чинов — жёлтой краской. На воротниках и обшлагах мундира — одинарные белые петлицы. При общей казачьей форме полк носил мундиры, чекмени — тёмно-зелёные, клапана шинелей, лампасы, верх папахи, погоны, околыши фуражек и выпушки — светло-синие. 1842.6.5. Простое знамя в виде прапора. Полотнище зелёное, фон под вензелем на лицевой стороне и под орлом — на оборотной — оранжевый. Шитье золотое. Навершие — копье с вензелем. Древко чёрное. Состояние плохое. Судьба неизвестна.

• 6-й Оренбургский казачий Атамана Углецкого полк

2-я и 3-я сотни на головных уборах знаки отличия «За отличіе въ Хивинскомъ походѣ 1873 года». При общей казачьей форме полк носил мундиры, чекмени — тёмно-зелёные, клапана шинелей, лампасы, верх папахи, погоны, околыши фуражек и выпушки — светло-синие. На воротниках и обшлагах мундира — одинарные белые петлицы. На погонах шифровка — Жёлтая «6» с декабря 1913 года изменена на «6.О.» 1842.6.5. Простое знамя в виде прапора. Полотнище зелёное, фон под вензелем на лицевой стороне и под орлом — на оборотной — оранжевый. Шитье золотое. Навершие — копье с вензелем. Древко чёрное. Состояние плохое. Судьба неизвестна.

• 7-й Оренбургский казачий полк

На головных уборах знаки отличия «За отличиіе въ Турецкую войну 1877—1878 годовъ». При общей казачьей форме полк носил мундиры, чекмени — тёмно-зелёные, клапана шинелей, лампасы, верх папахи, погоны, околыши фуражек и выпушки — светло-синие. На погонах шифровка — Жёлтая «7», с декабря 1913 года изменена на «7.О.»1842.6.5. Простое знамя в виде прапора. Полотнище зеленое, фон под вензелем на лицевой стороне и под орлом — на оборотной — оранжевый. Шитье золотое. Навершие — копье с вензелем. Древко черное. Состояние плохое. Судьба неизвестна.

• 8-й Оренбургский казачий полк 1842.6.5. Простое знамя в виде прапора. Полотнище зеленое, фон под вензелем на лицевой стороне и под орлом — на оборотной — оранжевый. Шитье золотое. Навершие — копье с вензелем. Древко черное. Состояние плохое. Судьба неизвестна.

• 9-й Оренбургский казачий Атамана Подурова полк

При общей казачьей форме полк носил мундиры, чекмени — тёмно-зелёные, клапана шинелей, лампасы, верх папахи, погоны, околыши фуражек и выпушки — светло-синие. На погонах шифровка — Жёлтая « 9» с декабря 1913 года изменена на «9.О.» 1842.6.5. Простое знамя в виде прапора. Полотнище зелёное, фон под вензелем на лицевой стороне и под орлом — на оборотной — оранжевый. Шитье золотое. Навершие — копье с вензелем. Древко чёрное. Состояние плохое. Судьба неизвестна.

• 10-й Оренбургский казачий полк.

1842.6.5. Простое знамя в виде прапора. Полотнище зелёное, фон под вензелем на лицевой стороне и под орлом — на оборотной — оранжевый. Шитье золотое. Навершие — копье с вензелем. Древко чёрное. Состояние плохое. Судьба неизвестна.

• 11-й Оренбургский казачий полк.

1856.13.12. Простое знамя. Рисунок неизвестен. Состояние плохое. Судьба неизвестна.

• 12-й Оренбургский казачий полк.

1856.13.12. Простое знамя. Рисунок неизвестен. Состояние плохое. Судьба неизвестна.

• 13-й Оренбургский казачий полк.

1855.14.6. Простое знамя обр.1816 (пеших казачьих батальонов). Крест белый, углы зеленые без вензелей. Навершие обр.1816 (Арм.). Древко чёрное. Состояние удовлетворительное. Судьба неизвестна.

• 14-й Оренбургский казачий полк.

1855.14.6. Простое знамя обр.1816 (пеших казачьих батальонов). Крест белый, углы зеленые без вензелей. Навершие обр.1816 (Арм.). Древко чёрное. Состояние удовлетворительное. Судьба неизвестна.

• 15-й Оренбургский казачий полк.

1855.14.6. Простое знамя обр.1816 (пеших казачьих батальонов). Крест белый, углы зеленые без вензелей. Навершие обр.1816 (Арм.). Древко чёрное. Состояние удовлетворительное. Судьба неизвестна.

• 16-й Оренбургский казачий полк.

1855.14.6. Простое знамя обр.1816 (пеших казачьих батальонов). Крест белый, углы зеленые без вензелей. Навершие обр.1816 (Арм.). Древко чёрное. Состояние удовлетворительное. Судьба неизвестна.

• 17-й Оренбургский казачий полк.

1855.14.6. Простое знамя обр.1816 (пеших казачьих батальонов). Крест белый, углы зеленые без вензелей. Навершие обр.1816 (Арм.). Древко чёрное. Состояние удовлетворительное. Судьба неизвестна.

• 18-й Оренбургский казачий полк.

1855.14.6. Простое знамя обр.1816 (пеших казачьих батальонов). Крест белый, углы зеленые без вензелей. Навершие обр.1816 (Арм.). Древко чёрное. Состояние удовлетворительное. Судьба неизвестна.

• Оренбургский казачий дивизион

1916.24.1. Простое знамя обр.1900. Полотнище темно-зелёное, кайма светло-синяя, шитье серебряное. Навершие обр.1857 (Арм.) высеребренное. Древко чёрное. Спас Нерукотворный. Состояние идеальное. Судьба неизвестна.

Подготовка кадров. Образование

В 1867 в Оренбурге было открыто юнкерское училище для подготовки кандидатов в офицеры казачьих Войск — Оренбургского и Уральского (подхорунжими) для Оренбургского военного округа.

Административно-территориальное деление

Первый военный отдел (Оренбургский)

1. Станица Богуславская

Посёлки:

Богуславский Угольный Прохладный Ветлянский Перовский Ожаровский Елшанский выселок Ханский

2. Станица Буранная

Посёлки:

Буранный Изобильный

3. Станица Линевская

Посёлки:

Линевский Новоилецкий,

4. Станица Краснохолмская

Посёлок Филипповский

Хутора: Кожевников, Волобоев, Сиволобов. Дасковский, Бастрыкин и другие

5. Станица Кардаиловская

Посёлок Кардаиловский

Хутора:

Солёный Белунский Кардон Отрожный Каленов Шмелёв Турбабин Ерёмин Васильченков

6. Станица Нижнеозёрная

Посёлки:

Нижнеозёрный Чесноковский

Хутора:

Иванов Жохов Белошеев Боладурин Сургучёв

7. Станица Рассыпная

Посёлки:

Рассыпной

хутора:

Верхнезажининский Мельников Борисовский Смирнов Толоколников Колесников Соловьёв Безплюхинский Недорезовский Шепачев Мокрореченский Плёсовский

8. Станица Донецкая

Посёлки:

Донецкий Переволоцкий

9. Станица Алексеевская (На реке Камыш-Самаре)

Посёлок Алексеевский.

Хутор Новотроицкое товарищество

10. Станица Мамалаевская

Посёлки:

Мамалаевский Капитоновский Чалкинский Судаковский Репинский

11. Станица Татищевская

Посёлки:

Татищевский Первый Зубочистенский Второй Зубочистенский Рычковский

12. Станица Городищенская Наказнаго Атамана Генерал-Лейтенанта Сухомлинова

Посёлки:

Городищенский Никольский (на реке Крестовке) Дедуровский Черновский

13. Станица Павловская

Посёлки:

Павловский Чернореченский (на реке Уй) Красноярский Донгузский

14.Станица Оренбургская

Посёлки:

Оренбургский Благословенский

15. Станица Бердская

Посёлок:

Бердский хутор Хусаинова

16. Станица Сакмарская

(до 1865 г. принадлежала к Яицкому казачьему войску)

Посёлок Сакмарский.

17. Станица Пречистинская

Посёлки:

Пречистинский Верхне-Чебенский Нижне-Чибенский Студенецкий

Хутор Бакалка.

18. Станица Сухомлиновская

Посёлки:

Изяк-Никитинский Никитинский Аблязовский Черно-Отрогский

19. Станица Воздвиженская

Посёлки:

Кондуровский (на реке Сакмаре) Жёлтый Шишминский Воздвиженский Новочеркасский Александровский

Хутора: Юдин Елшанский

20. Станица Ильинская

Посёлки:

Ильинский Никольский (на реке Урал) Донской Подгорный Губерлинский

21. Станица Ново-Орская

Посёлки

Ново-Орский Крыловский Кумакский Орский Хабарный

Хутор Белошапочный

22. Станица Гирьяльская

Посёлки:

Гирьяльский Алабайтальский Ново-Черкасский Красногорский

23. Станица Верхнеозёрная

Посёлок Верхнеозёрный

24. Станица Каменно-Озёрная

Посёлки:

Каменно-Озёрный Нежинский Вязовский Островский

Второй военный отдел (Верхнеуральский)

25. Станица Карагайская

Посёлки:

Карагайский Петропавловский Слатинский Краснинский Урлядинский Ахуновский

26. Станица Уйская

Посёлки:

Уйский Нижне-Усцелемовский Глазуновский Воронинский Фоминский Выдринский Кулахтинский Кочневский Приданниковский Беловский Токмакский Кумлякский Булатовский Соколовский Тюхметевский Замотохинский Косогорский Верхне-Усцелемовский Лапинский, Масловский Шакуровский Плюхинский

27. Станица Степная

Посёлки:

Степной Сухтелинский Кидышевский Аминевский Магалеевский Бирюковский Стрелецкий Чернореченский (на реке Уй).

28. Станица Кваркенская

Посёлки:

Кваркенский Бриенский Кульмский Аландский Андрианопольский Екатерининский Елизаветинский Ново-Оренбургский

29. Станица Березинская

Посёлки:

Березинский Бородиновский Куликовский Московский Натальинский Порт-Артурский Резутовский Углицкий Успенский Фершампенуазский Чесменский

30. Станица Николаевская

Посёлки:

Николаевский Маслоковецкий Александровский Катенинский Ново-Городищенский Владимирский Кулевчинский Константиновский

31. Станица Магнитная

Посёлок Магнитный хутор Пещерский

посёлок Янгельский хутор Поповский

посёлки:

Ново-Черноотрежский Ново-Воздвиженский Ново-Облязовский Агаповский Ново-Чесноковский

Хутора разночинцев:

Шлыгина Ханжина Гурьева Мажурова

Посёлки:

Верхне-Кизильский Смеловский

32. Станица Наваринская

Посёлки:

Наваринский Браиловский Базарский Черниговский Александро-Невский Ново-Красногорский Требиятский Ново-Буранный Бабарыкинский выселок Горбуновский

Хутора разночинцев:

Коновалова Алексеевский

33. Станица Таналыцкая

Посёлки:

Таналыцкий Берёзовский Уртазымский Орловский Севастопольский Тереклинский Калпацкий Банный Наследовский Покровский Актюбинский Сафинский Ново-Никольский(на реке Урал) Уральский В-Зубочистинский

34. Станица Наследницкая

Посёлки:

Наследницкий Павловский Брединский Рымникский Андреевский Маринненский Атаманский

35. Станица Великопетровская

Посёлки:

Великопетровский Парижский Аннинский Полтавский Толстинский Варненский Ново-Никольский (на реке Карата-Аяте) прииск разночинца Якупова Ново-Татищевский 36. Станица Верхнеуральская

Посёлки:

Верхнеуральский Ново-Ахуновский Спасский

Выселки:

Фоминский Шухветьевский Приданниковский Беловский Токмакский Соколовский Ново-Воронинский

Хутора:

Кожанов Сазовский Малый Богодак Бутаков Причта Верхнеуральская Белорецкий (г. Белорецк) посёлки:

Остроленский Арсинский Сабановский Ново-Озёрный Романовский Куропаткинский Богодакский Ново-Жёлтый

выселки:

Замотохинский Выдринский

посёлок Кассельский

37. Станица Кизильская

Посёлки:

Кизильский Увальский Сыртинский Обручевский Измаильский Грязнушенский Ершовский Казанский Ново-Кондуровский Ново-Алабайтальский

38. Станица Могутовская

Посёлки:

Могутовский Неплюевский Варшавский Елизаветопольский Георгиевский Княженский Ново-Катенинский

39. Станица Полоцкая

Посёлки:

Елининский Кацбахский Полцкий Новинский Амурский Черкасский Ново-Александровский

Третий военный отдел (Троицкий)

40. Станица Звериноголовская

Посёлки:

Звериноголовский Прорывной Озёрный Алабутский

41. Станица Михайловская

Посёлки:

Михайловский Алексеевский (на реке Тугузак) Лейпцигский Тарутинский Надеждинский Веринский

выселок Ново-Бобровский

42. Станица Коельская

Посёлки:

Коельский Чуксинский Кокушинский Шабунинский Верхнеувельский Поповский Колотовкинский Звягинский Тимашевский Долговский Ямской Погорельский Таядинский Скутинский Ключевский Мохиревский

43. Станица Ключевская

Посёлки:

Ключевский Суналинский Озеро-Сосновский Ново-Харлушевский Каракульский Буранкульский Ново-Костылевский Клястицкий Ново-Мельниковский Бобровский Н-Аминевский Услюмовский Семёновский Алякайский Тренкульский Кондрашенковский

выселки:

Рождественский Идрискульский Клюквенский Ново-Лебединский Сумский Н-Варламовский Чистопольский Белинский Темно-Штанный Покровский

44. Станица Берёзовская

Посёлки:

Берёзовский Чистый Лебединский йско-Чебаркульск Варваринский Крутоярский

выселки:

Сухановский Ново-Барановский Погорельский Благовещенский Михайло-Архангельский Шипкинский Круто-Озерский Беляевский Морозовский Дмитриевский Козыревский

45. Станица Кособородская

Посёлки:

Кособородский Второй Санарский Кабанский Поляновский Первый Санарский Борисовский Подгорный Беоключевский Каменский Качкарский Осиповский Берлинский Михайловский Новоеткульский

46. Станица Миасская

Посёлки:

Миасский Ильинский 1-й Худяковский Черкасовский Баландинский Пашнинский Канашевский Тукаевский 3-й Пашнинский Ханжинский Адищевский 2-й Худяковский Фроловский Севастьяновский Козыревский Петровский Чистовский Анфотовский

выселки:

Коптевский 1-й Дариковский Сычевский 2-й Пашнинский Манойловский 2-й Стариковский Васильевский Сергиевский Новочеркасовский Степановский Новопетровский Акентилевский

47. Станица Нижнеувельская

Посёлки:

Нижнеувельский Кичигинский Казанцевский Хомутинский Дуванкульский Чистоозерский Марковский Хуторский Гагаринский Карсинский Сосновский

выселки:

Волковский Песчанский Каломцевский

посёлок Луговской

48.Станица Кундравинская

Посёлки:

Кундравинский Крыжановский Черновский Устиновский Филимоновский Темирский Мельниковский (на реке Увельке) Краснокаменский Уштаганский Ключевский Болотовский Большаковский 2-й Ключевский Ступинский Сарафановский

выселки:

Косачевский Колодкинский Буровский

49.Станица Травниковская

Посёлки:

Травниковский Запиваловский Шахматовский Кугалинский Ключевский Медведевский Архангельский Аджитаровский Козбаевский Коротановский Барсуковский Щапинский Камбулатовский Маскайский Косотурский Мельниковский (на реке Камбулате) Чебаркульский Малковский Непряхинский Верхнекарасинский Нижнекарасинский Барановский

выселки:

Пустоозерный Ново-Георгиевский

50. Станица Еткульская

Посёлки:

Еткульский Бактышевский Александровский (при озере Кривильды) Соколовский Потаповский Шеломенцевский Печёнкинский Журавлевский Назаровский Белоусовский Копытовский Устьянцевский Аткульский Селезянский Шатровский Кораблевский Шибаевский Барсуковский Калачевский

51. Станица Еманжелинская

Посёлки:

Еманжелинский Коркинский Тимофеевский Томинский Шумаковский Батуринский

выселок Ерофеевский

52. Станица Каратабанская

Посёлки:

Каратабанский Грозненский Кузнецовский Сухоруковский Кутузовский Лебедевский Ново-Баландинский Николаевский

выселки:

Георгиевский Скобелевский Суворовский

53. Станица Долгодеревенская

Посёлки:

Долгодеревенский Тигаевский Урефитский Баландинский Прохоровский Каштакский Казанцевский Заварухинский (оз. Б. Моховое) Кременкульский Харлушевский Медиакский Бухаринский Щербаковский Заварухинский (р. Изюльга) Есаульский Ужовский Касаргинский

выселок Ключевский.

Хуторов разночинцев:

Толстых Щигель Борисов Каймогорцева

54. Станица Челябинская

Посёлки: Сосновский Киселевский Першинский Чернаковский 1-й Полетаевский 2-й Полетаевский Шершневский Кайгородовский Трифановский Глубокинский Дударевский Сухомесовский Смолинский Исаковский Синеглазовский Тугайкульский Ченышевский Крутлянский Коноваловский Никольский (при колодцах) Ф(о)теевский, Мысовский Чуриловский Бутаковский Костылевский, Троицкий (на реке Миасс)

55. Станица Усть-Уйская

Посёлки: Усть-Уйский Луговской(на р. Уй) Кочердыкский Трёхозёрный Бердюгинский Ивановский Барышниковский

Современность

После Гражданской войны казачество было упразднено, большая часть выслана и физически ликвидирована. Во время Великой Отечественной войны осенью 1941-го года в Чкалове (Оренбурге) из остатков казаков и местного русского, башкирского и татарского народов была сформирована 11-я кавалерийская дивизия им. Федора Морозова, позже преобразованную в Восьмую гвардейскую. Участвовала в битве под Москвой в составе 7-го кавалерийского корпуса.

Первые шаги на пути возрождения Оренбургского казачьего войска были сделаны в декабре 1990 года, когда в войсковой столице прошёл первый круг потомков оренбургских казаков. Единогласным решением Круга стал факт провозглашения возрождения Оренбургского казачьего войска на его исторической территории с правом преемственности на историческое наследие. Кроме того, потомки оренбургских казаков определили план действий по реабилитации ОКВ и его интеграции в политическую и социальную систему постсоветской России. На основе принятых деклараций 8 декабря 1991 года была создана одна из старейших в России казачьих общественных организаций Оренбургское казачье войско Союза казаков россии (ОКВ СкР), существующая по сей день. Впоследствии, параллельно с ОКВ СкР, в 1998 году было создано «Оренбургское войсковое казачье общество», вошедшее в государственный реестр казачьих обществ в Российской Федерации. К настоящему моменту обе эти организации считаются единственными правомочными войсковыми казачьими объединениями на исторической территории Оренбургского казачества.

См. также

• Оренбургское войсковое казачье общество

Литература

• [orenbkazak.narod.ru/PDF/NK1.pdf Ганин А. В. Накануне катастрофы. Оренбургское казачье войско в конце XIX−начале XX в. (1891−1917 г.) — М.: ЗАО Центрполиграф, 2008. — 686 с.]
• [runivers.ru/lib/book4675/ Стариков Ф. М. Краткий исторический очерк Оренбургского казачьего войска с приложением статьи о современном быте оренбургских казаков и карты — Оренбург, 1890.] на сайте Руниверс
• Маслаковец Н. А. Оренбургское казачье войско.
• Казин В. Х. Казачьи войска. Справочная книжка императорской главной квартиры — СПб., 1912.
• [www.dk1868.ru/history/ORENBURG.htm Акулинин И. А. Оренбургское казачье войско в борьбе с большевиками.]
• Военная энциклопедия / Под ред. В. Ф. Новицкого и др. — СПб.: т-во И. В. Сытина, 1911—1915.
• Марков Н. Марковы. Семейные хроники — Сочи, 2007. (о сакмарском казачестве)
• Марков, Н. И. На сакмарских берегах. Сборник рассказов — Сочи, 2007. (О Сакмарском городке)
• Енборисов Г. В. От Урала до Харбина. Памятка о пережитом — Шанхай, 1932.
• Серов Д. Е. [elib.shpl.ru/ru/nodes/20678-serov-d-e-orenburgskiy-kazak-ego-ekonomicheskoe-polozhenie-i-sluzhba-ocherk-sovremennogo-byta-orenburgskih-kazakov-orenburg-1900#page/1/mode/grid/zoom/1 Оренбургский казак, его экономическое положение и служба.] — Оренбург, 1900. — 115 с.

Ссылки

• [okvrussia.ru Официальный сайт Межрегиональной общественной организации содействия возрождения казачества Оренбургского казачьего Войска (МОО ОКВ)]
• [okvsk.ru Официальный сайт Оренбургского казачьего войска Союза казаков России ]
• [овко.рф Официальный сайт Оренбургского Войскового Казачьего Общества (ОВКО)]
• [крестный-ход.рф Сайт Крестного хода с Табынской иконой Пресвятой Богородицы (Войсковой святыней Оренбургских казаков)]
• [башкирская-энциклопедия.рф/index.php/prosmotr/2-statya/15218-orenburgskoe-kazache-vojsko Статья об Оренбургском казачьем войске в электронной версии Башкирской энциклопедии]

Отрывок, характеризующий Оренбургские казаки

– Наташа, я серьезно…
Наташа не дала ей договорить, притянула к себе большую руку графини и поцеловала ее сверху, потом в ладонь, потом опять повернула и стала целовать ее в косточку верхнего сустава пальца, потом в промежуток, потом опять в косточку, шопотом приговаривая: «январь, февраль, март, апрель, май».
– Говорите, мама, что же вы молчите? Говорите, – сказала она, оглядываясь на мать, которая нежным взглядом смотрела на дочь и из за этого созерцания, казалось, забыла всё, что она хотела сказать.
– Это не годится, душа моя. Не все поймут вашу детскую связь, а видеть его таким близким с тобой может повредить тебе в глазах других молодых людей, которые к нам ездят, и, главное, напрасно мучает его. Он, может быть, нашел себе партию по себе, богатую; а теперь он с ума сходит.
– Сходит? – повторила Наташа.
– Я тебе про себя скажу. У меня был один cousin…
– Знаю – Кирилла Матвеич, да ведь он старик?
– Не всегда был старик. Но вот что, Наташа, я поговорю с Борей. Ему не надо так часто ездить…
– Отчего же не надо, коли ему хочется?
– Оттого, что я знаю, что это ничем не кончится.
– Почему вы знаете? Нет, мама, вы не говорите ему. Что за глупости! – говорила Наташа тоном человека, у которого хотят отнять его собственность.
– Ну не выйду замуж, так пускай ездит, коли ему весело и мне весело. – Наташа улыбаясь поглядела на мать.
– Не замуж, а так , – повторила она.
– Как же это, мой друг?
– Да так . Ну, очень нужно, что замуж не выйду, а… так .
– Так, так, – повторила графиня и, трясясь всем своим телом, засмеялась добрым, неожиданным старушечьим смехом.
– Полноте смеяться, перестаньте, – закричала Наташа, – всю кровать трясете. Ужасно вы на меня похожи, такая же хохотунья… Постойте… – Она схватила обе руки графини, поцеловала на одной кость мизинца – июнь, и продолжала целовать июль, август на другой руке. – Мама, а он очень влюблен? Как на ваши глаза? В вас были так влюблены? И очень мил, очень, очень мил! Только не совсем в моем вкусе – он узкий такой, как часы столовые… Вы не понимаете?…Узкий, знаете, серый, светлый…
– Что ты врешь! – сказала графиня.
Наташа продолжала:
– Неужели вы не понимаете? Николенька бы понял… Безухий – тот синий, темно синий с красным, и он четвероугольный.
– Ты и с ним кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.
– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно синий с красным, как вам растолковать…
– Графинюшка, – послышался голос графа из за двери. – Ты не спишь? – Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и убежала в свою комнату.
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.

На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.


31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.
Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Вместе с Ростовыми ехала на бал Марья Игнатьевна Перонская, приятельница и родственница графини, худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете.
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.
Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
Все существенное уже было сделано: ноги, руки, шея, уши были уже особенно тщательно, по бальному, вымыты, надушены и напудрены; обуты уже были шелковые, ажурные чулки и белые атласные башмаки с бантиками; прически были почти окончены. Соня кончала одеваться, графиня тоже; но Наташа, хлопотавшая за всех, отстала. Она еще сидела перед зеркалом в накинутом на худенькие плечи пеньюаре. Соня, уже одетая, стояла посреди комнаты и, нажимая до боли маленьким пальцем, прикалывала последнюю визжавшую под булавкой ленту.
– Не так, не так, Соня, – сказала Наташа, поворачивая голову от прически и хватаясь руками за волоса, которые не поспела отпустить державшая их горничная. – Не так бант, поди сюда. – Соня присела. Наташа переколола ленту иначе.
– Позвольте, барышня, нельзя так, – говорила горничная, державшая волоса Наташи.
– Ах, Боже мой, ну после! Вот так, Соня.
– Скоро ли вы? – послышался голос графини, – уж десять сейчас.
– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?
– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.


Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.
Она указала на проходивших через залу даму с очень некрасивой дочерью.
– Это миллионерка невеста, – сказала Перонская. – А вот и женихи.
– Это брат Безуховой – Анатоль Курагин, – сказала она, указывая на красавца кавалергарда, который прошел мимо их, с высоты поднятой головы через дам глядя куда то. – Как хорош! неправда ли? Говорят, женят его на этой богатой. .И ваш то соusin, Друбецкой, тоже очень увивается. Говорят, миллионы. – Как же, это сам французский посланник, – отвечала она о Коленкуре на вопрос графини, кто это. – Посмотрите, как царь какой нибудь. А всё таки милы, очень милы французы. Нет милей для общества. А вот и она! Нет, всё лучше всех наша Марья то Антоновна! И как просто одета. Прелесть! – А этот то, толстый, в очках, фармазон всемирный, – сказала Перонская, указывая на Безухова. – С женою то его рядом поставьте: то то шут гороховый!
Пьер шел, переваливаясь своим толстым телом, раздвигая толпу, кивая направо и налево так же небрежно и добродушно, как бы он шел по толпе базара. Он продвигался через толпу, очевидно отыскивая кого то.
Наташа с радостью смотрела на знакомое лицо Пьера, этого шута горохового, как называла его Перонская, и знала, что Пьер их, и в особенности ее, отыскивал в толпе. Пьер обещал ей быть на бале и представить ей кавалеров.
Но, не дойдя до них, Безухой остановился подле невысокого, очень красивого брюнета в белом мундире, который, стоя у окна, разговаривал с каким то высоким мужчиной в звездах и ленте. Наташа тотчас же узнала невысокого молодого человека в белом мундире: это был Болконский, который показался ей очень помолодевшим, повеселевшим и похорошевшим.
– Вот еще знакомый, Болконский, видите, мама? – сказала Наташа, указывая на князя Андрея. – Помните, он у нас ночевал в Отрадном.
– А, вы его знаете? – сказала Перонская. – Терпеть не могу. Il fait a present la pluie et le beau temps. [От него теперь зависит дождливая или хорошая погода. (Франц. пословица, имеющая значение, что он имеет успех.)] И гордость такая, что границ нет! По папеньке пошел. И связался с Сперанским, какие то проекты пишут. Смотрите, как с дамами обращается! Она с ним говорит, а он отвернулся, – сказала она, указывая на него. – Я бы его отделала, если бы он со мной так поступил, как с этими дамами.


Вдруг всё зашевелилось, толпа заговорила, подвинулась, опять раздвинулась, и между двух расступившихся рядов, при звуках заигравшей музыки, вошел государь. За ним шли хозяин и хозяйка. Государь шел быстро, кланяясь направо и налево, как бы стараясь скорее избавиться от этой первой минуты встречи. Музыканты играли Польской, известный тогда по словам, сочиненным на него. Слова эти начинались: «Александр, Елизавета, восхищаете вы нас…» Государь прошел в гостиную, толпа хлынула к дверям; несколько лиц с изменившимися выражениями поспешно прошли туда и назад. Толпа опять отхлынула от дверей гостиной, в которой показался государь, разговаривая с хозяйкой. Какой то молодой человек с растерянным видом наступал на дам, прося их посторониться. Некоторые дамы с лицами, выражавшими совершенную забывчивость всех условий света, портя свои туалеты, теснились вперед. Мужчины стали подходить к дамам и строиться в пары Польского.
Всё расступилось, и государь, улыбаясь и не в такт ведя за руку хозяйку дома, вышел из дверей гостиной. За ним шли хозяин с М. А. Нарышкиной, потом посланники, министры, разные генералы, которых не умолкая называла Перонская. Больше половины дам имели кавалеров и шли или приготовлялись итти в Польской. Наташа чувствовала, что она оставалась с матерью и Соней в числе меньшей части дам, оттесненных к стене и не взятых в Польской. Она стояла, опустив свои тоненькие руки, и с мерно поднимающейся, чуть определенной грудью, сдерживая дыхание, блестящими, испуганными глазами глядела перед собой, с выражением готовности на величайшую радость и на величайшее горе. Ее не занимали ни государь, ни все важные лица, на которых указывала Перонская – у ней была одна мысль: «неужели так никто не подойдет ко мне, неужели я не буду танцовать между первыми, неужели меня не заметят все эти мужчины, которые теперь, кажется, и не видят меня, а ежели смотрят на меня, то смотрят с таким выражением, как будто говорят: А! это не она, так и нечего смотреть. Нет, это не может быть!» – думала она. – «Они должны же знать, как мне хочется танцовать, как я отлично танцую, и как им весело будет танцовать со мною».
Звуки Польского, продолжавшегося довольно долго, уже начинали звучать грустно, – воспоминанием в ушах Наташи. Ей хотелось плакать. Перонская отошла от них. Граф был на другом конце залы, графиня, Соня и она стояли одни как в лесу в этой чуждой толпе, никому неинтересные и ненужные. Князь Андрей прошел с какой то дамой мимо них, очевидно их не узнавая. Красавец Анатоль, улыбаясь, что то говорил даме, которую он вел, и взглянул на лицо Наташе тем взглядом, каким глядят на стены. Борис два раза прошел мимо них и всякий раз отворачивался. Берг с женою, не танцовавшие, подошли к ним.
Наташе показалось оскорбительно это семейное сближение здесь, на бале, как будто не было другого места для семейных разговоров, кроме как на бале. Она не слушала и не смотрела на Веру, что то говорившую ей про свое зеленое платье.
Наконец государь остановился подле своей последней дамы (он танцовал с тремя), музыка замолкла; озабоченный адъютант набежал на Ростовых, прося их еще куда то посторониться, хотя они стояли у стены, и с хор раздались отчетливые, осторожные и увлекательно мерные звуки вальса. Государь с улыбкой взглянул на залу. Прошла минута – никто еще не начинал. Адъютант распорядитель подошел к графине Безуховой и пригласил ее. Она улыбаясь подняла руку и положила ее, не глядя на него, на плечо адъютанта. Адъютант распорядитель, мастер своего дела, уверенно, неторопливо и мерно, крепко обняв свою даму, пустился с ней сначала глиссадом, по краю круга, на углу залы подхватил ее левую руку, повернул ее, и из за всё убыстряющихся звуков музыки слышны были только мерные щелчки шпор быстрых и ловких ног адъютанта, и через каждые три такта на повороте как бы вспыхивало развеваясь бархатное платье его дамы. Наташа смотрела на них и готова была плакать, что это не она танцует этот первый тур вальса.
Князь Андрей в своем полковничьем, белом (по кавалерии) мундире, в чулках и башмаках, оживленный и веселый, стоял в первых рядах круга, недалеко от Ростовых. Барон Фиргоф говорил с ним о завтрашнем, предполагаемом первом заседании государственного совета. Князь Андрей, как человек близкий Сперанскому и участвующий в работах законодательной комиссии, мог дать верные сведения о заседании завтрашнего дня, о котором ходили различные толки. Но он не слушал того, что ему говорил Фиргоф, и глядел то на государя, то на сбиравшихся танцовать кавалеров, не решавшихся вступить в круг.
Князь Андрей наблюдал этих робевших при государе кавалеров и дам, замиравших от желания быть приглашенными.
Пьер подошел к князю Андрею и схватил его за руку.
– Вы всегда танцуете. Тут есть моя protegee [любимица], Ростова молодая, пригласите ее, – сказал он.
– Где? – спросил Болконский. – Виноват, – сказал он, обращаясь к барону, – этот разговор мы в другом месте доведем до конца, а на бале надо танцовать. – Он вышел вперед, по направлению, которое ему указывал Пьер. Отчаянное, замирающее лицо Наташи бросилось в глаза князю Андрею. Он узнал ее, угадал ее чувство, понял, что она была начинающая, вспомнил ее разговор на окне и с веселым выражением лица подошел к графине Ростовой.
– Позвольте вас познакомить с моей дочерью, – сказала графиня, краснея.
– Я имею удовольствие быть знакомым, ежели графиня помнит меня, – сказал князь Андрей с учтивым и низким поклоном, совершенно противоречащим замечаниям Перонской о его грубости, подходя к Наташе, и занося руку, чтобы обнять ее талию еще прежде, чем он договорил приглашение на танец. Он предложил тур вальса. То замирающее выражение лица Наташи, готовое на отчаяние и на восторг, вдруг осветилось счастливой, благодарной, детской улыбкой.
«Давно я ждала тебя», как будто сказала эта испуганная и счастливая девочка, своей проявившейся из за готовых слез улыбкой, поднимая свою руку на плечо князя Андрея. Они были вторая пара, вошедшая в круг. Князь Андрей был одним из лучших танцоров своего времени. Наташа танцовала превосходно. Ножки ее в бальных атласных башмачках быстро, легко и независимо от нее делали свое дело, а лицо ее сияло восторгом счастия. Ее оголенные шея и руки были худы и некрасивы. В сравнении с плечами Элен, ее плечи были худы, грудь неопределенна, руки тонки; но на Элен был уже как будто лак от всех тысяч взглядов, скользивших по ее телу, а Наташа казалась девочкой, которую в первый раз оголили, и которой бы очень стыдно это было, ежели бы ее не уверили, что это так необходимо надо.
Князь Андрей любил танцовать, и желая поскорее отделаться от политических и умных разговоров, с которыми все обращались к нему, и желая поскорее разорвать этот досадный ему круг смущения, образовавшегося от присутствия государя, пошел танцовать и выбрал Наташу, потому что на нее указал ему Пьер и потому, что она первая из хорошеньких женщин попала ему на глаза; но едва он обнял этот тонкий, подвижной стан, и она зашевелилась так близко от него и улыбнулась так близко ему, вино ее прелести ударило ему в голову: он почувствовал себя ожившим и помолодевшим, когда, переводя дыханье и оставив ее, остановился и стал глядеть на танцующих.


После князя Андрея к Наташе подошел Борис, приглашая ее на танцы, подошел и тот танцор адъютант, начавший бал, и еще молодые люди, и Наташа, передавая своих излишних кавалеров Соне, счастливая и раскрасневшаяся, не переставала танцовать целый вечер. Она ничего не заметила и не видала из того, что занимало всех на этом бале. Она не только не заметила, как государь долго говорил с французским посланником, как он особенно милостиво говорил с такой то дамой, как принц такой то и такой то сделали и сказали то то, как Элен имела большой успех и удостоилась особенного внимания такого то; она не видала даже государя и заметила, что он уехал только потому, что после его отъезда бал более оживился. Один из веселых котильонов, перед ужином, князь Андрей опять танцовал с Наташей. Он напомнил ей о их первом свиданьи в отрадненской аллее и о том, как она не могла заснуть в лунную ночь, и как он невольно слышал ее. Наташа покраснела при этом напоминании и старалась оправдаться, как будто было что то стыдное в том чувстве, в котором невольно подслушал ее князь Андрей.
Князь Андрей, как все люди, выросшие в свете, любил встречать в свете то, что не имело на себе общего светского отпечатка. И такова была Наташа, с ее удивлением, радостью и робостью и даже ошибками во французском языке. Он особенно нежно и бережно обращался и говорил с нею. Сидя подле нее, разговаривая с ней о самых простых и ничтожных предметах, князь Андрей любовался на радостный блеск ее глаз и улыбки, относившейся не к говоренным речам, а к ее внутреннему счастию. В то время, как Наташу выбирали и она с улыбкой вставала и танцовала по зале, князь Андрей любовался в особенности на ее робкую грацию. В середине котильона Наташа, окончив фигуру, еще тяжело дыша, подходила к своему месту. Новый кавалер опять пригласил ее. Она устала и запыхалась, и видимо подумала отказаться, но тотчас опять весело подняла руку на плечо кавалера и улыбнулась князю Андрею.
«Я бы рада была отдохнуть и посидеть с вами, я устала; но вы видите, как меня выбирают, и я этому рада, и я счастлива, и я всех люблю, и мы с вами всё это понимаем», и еще многое и многое сказала эта улыбка. Когда кавалер оставил ее, Наташа побежала через залу, чтобы взять двух дам для фигур.
«Ежели она подойдет прежде к своей кузине, а потом к другой даме, то она будет моей женой», сказал совершенно неожиданно сам себе князь Андрей, глядя на нее. Она подошла прежде к кузине.
«Какой вздор иногда приходит в голову! подумал князь Андрей; но верно только то, что эта девушка так мила, так особенна, что она не протанцует здесь месяца и выйдет замуж… Это здесь редкость», думал он, когда Наташа, поправляя откинувшуюся у корсажа розу, усаживалась подле него.
В конце котильона старый граф подошел в своем синем фраке к танцующим. Он пригласил к себе князя Андрея и спросил у дочери, весело ли ей? Наташа не ответила и только улыбнулась такой улыбкой, которая с упреком говорила: «как можно было спрашивать об этом?»
– Так весело, как никогда в жизни! – сказала она, и князь Андрей заметил, как быстро поднялись было ее худые руки, чтобы обнять отца и тотчас же опустились. Наташа была так счастлива, как никогда еще в жизни. Она была на той высшей ступени счастия, когда человек делается вполне доверчив и не верит в возможность зла, несчастия и горя.

Пьер на этом бале в первый раз почувствовал себя оскорбленным тем положением, которое занимала его жена в высших сферах. Он был угрюм и рассеян. Поперек лба его была широкая складка, и он, стоя у окна, смотрел через очки, никого не видя.
Наташа, направляясь к ужину, прошла мимо его.
Мрачное, несчастное лицо Пьера поразило ее. Она остановилась против него. Ей хотелось помочь ему, передать ему излишек своего счастия.
– Как весело, граф, – сказала она, – не правда ли?
Пьер рассеянно улыбнулся, очевидно не понимая того, что ему говорили.
– Да, я очень рад, – сказал он.
«Как могут они быть недовольны чем то, думала Наташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшие на бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга: никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.


На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
Приехавший был Бицкий, служивший в различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье – по моде, но которые по этому то кажутся самыми горячими партизанами направлений. Он озабоченно, едва успев снять шляпу, вбежал к князю Андрею и тотчас же начал говорить. Он только что узнал подробности заседания государственного совета нынешнего утра, открытого государем, и с восторгом рассказывал о том. Речь государя была необычайна. Это была одна из тех речей, которые произносятся только конституционными монархами. «Государь прямо сказал, что совет и сенат суть государственные сословия ; он сказал, что правление должно иметь основанием не произвол, а твердые начала . Государь сказал, что финансы должны быть преобразованы и отчеты быть публичны», рассказывал Бицкий, ударяя на известные слова и значительно раскрывая глаза.
– Да, нынешнее событие есть эра, величайшая эра в нашей истории, – заключил он.
Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»
И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований. В этот же день князь Андрей должен был обедать у Сперанского «en petit comite«, [в маленьком собрании,] как ему сказал хозяин, приглашая его. Обед этот в семейном и дружеском кругу человека, которым он так восхищался, прежде очень интересовал князя Андрея, тем более что до сих пор он не видал Сперанского в его домашнем быту; но теперь ему не хотелось ехать.
В назначенный час обеда, однако, князь Андрей уже входил в собственный, небольшой дом Сперанского у Таврического сада. В паркетной столовой небольшого домика, отличавшегося необыкновенной чистотой (напоминающей монашескую чистоту) князь Андрей, несколько опоздавший, уже нашел в пять часов собравшееся всё общество этого petit comite, интимных знакомых Сперанского. Дам не было никого кроме маленькой дочери Сперанского (с длинным лицом, похожим на отца) и ее гувернантки. Гости были Жерве, Магницкий и Столыпин. Еще из передней князь Андрей услыхал громкие голоса и звонкий, отчетливый хохот – хохот, похожий на тот, каким смеются на сцене. Кто то голосом, похожим на голос Сперанского, отчетливо отбивал: ха… ха… ха… Князь Андрей никогда не слыхал смеха Сперанского, и этот звонкий, тонкий смех государственного человека странно поразил его.
Князь Андрей вошел в столовую. Всё общество стояло между двух окон у небольшого стола с закуской. Сперанский в сером фраке с звездой, очевидно в том еще белом жилете и высоком белом галстухе, в которых он был в знаменитом заседании государственного совета, с веселым лицом стоял у стола. Гости окружали его. Магницкий, обращаясь к Михайлу Михайловичу, рассказывал анекдот. Сперанский слушал, вперед смеясь тому, что скажет Магницкий. В то время как князь Андрей вошел в комнату, слова Магницкого опять заглушились смехом. Громко басил Столыпин, пережевывая кусок хлеба с сыром; тихим смехом шипел Жерве, и тонко, отчетливо смеялся Сперанский.
Сперанский, всё еще смеясь, подал князю Андрею свою белую, нежную руку.
– Очень рад вас видеть, князь, – сказал он. – Минутку… обратился он к Магницкому, прерывая его рассказ. – У нас нынче уговор: обед удовольствия, и ни слова про дела. – И он опять обратился к рассказчику, и опять засмеялся.
Князь Андрей с удивлением и грустью разочарования слушал его смех и смотрел на смеющегося Сперанского. Это был не Сперанский, а другой человек, казалось князю Андрею. Всё, что прежде таинственно и привлекательно представлялось князю Андрею в Сперанском, вдруг стало ему ясно и непривлекательно.
За столом разговор ни на мгновение не умолкал и состоял как будто бы из собрания смешных анекдотов. Еще Магницкий не успел докончить своего рассказа, как уж кто то другой заявил свою готовность рассказать что то, что было еще смешнее. Анекдоты большею частью касались ежели не самого служебного мира, то лиц служебных. Казалось, что в этом обществе так окончательно было решено ничтожество этих лиц, что единственное отношение к ним могло быть только добродушно комическое. Сперанский рассказал, как на совете сегодняшнего утра на вопрос у глухого сановника о его мнении, сановник этот отвечал, что он того же мнения. Жерве рассказал целое дело о ревизии, замечательное по бессмыслице всех действующих лиц. Столыпин заикаясь вмешался в разговор и с горячностью начал говорить о злоупотреблениях прежнего порядка вещей, угрожая придать разговору серьезный характер. Магницкий стал трунить над горячностью Столыпина, Жерве вставил шутку и разговор принял опять прежнее, веселое направление.
Очевидно, Сперанский после трудов любил отдохнуть и повеселиться в приятельском кружке, и все его гости, понимая его желание, старались веселить его и сами веселиться. Но веселье это казалось князю Андрею тяжелым и невеселым. Тонкий звук голоса Сперанского неприятно поражал его, и неумолкавший смех своей фальшивой нотой почему то оскорблял чувство князя Андрея. Князь Андрей не смеялся и боялся, что он будет тяжел для этого общества. Но никто не замечал его несоответственности общему настроению. Всем было, казалось, очень весело.
Он несколько раз желал вступить в разговор, но всякий раз его слово выбрасывалось вон, как пробка из воды; и он не мог шутить с ними вместе.
Ничего не было дурного или неуместного в том, что они говорили, всё было остроумно и могло бы быть смешно; но чего то, того самого, что составляет соль веселья, не только не было, но они и не знали, что оно бывает.
После обеда дочь Сперанского с своей гувернанткой встали. Сперанский приласкал дочь своей белой рукой, и поцеловал ее. И этот жест показался неестественным князю Андрею.
Мужчины, по английски, остались за столом и за портвейном. В середине начавшегося разговора об испанских делах Наполеона, одобряя которые, все были одного и того же мнения, князь Андрей стал противоречить им. Сперанский улыбнулся и, очевидно желая отклонить разговор от принятого направления, рассказал анекдот, не имеющий отношения к разговору. На несколько мгновений все замолкли.
Посидев за столом, Сперанский закупорил бутылку с вином и сказав: «нынче хорошее винцо в сапожках ходит», отдал слуге и встал. Все встали и также шумно разговаривая пошли в гостиную. Сперанскому подали два конверта, привезенные курьером. Он взял их и прошел в кабинет. Как только он вышел, общее веселье замолкло и гости рассудительно и тихо стали переговариваться друг с другом.
– Ну, теперь декламация! – сказал Сперанский, выходя из кабинета. – Удивительный талант! – обратился он к князю Андрею. Магницкий тотчас же стал в позу и начал говорить французские шутливые стихи, сочиненные им на некоторых известных лиц Петербурга, и несколько раз был прерываем аплодисментами. Князь Андрей, по окончании стихов, подошел к Сперанскому, прощаясь с ним.
– Куда вы так рано? – сказал Сперанский.
– Я обещал на вечер…
Они помолчали. Князь Андрей смотрел близко в эти зеркальные, непропускающие к себе глаза и ему стало смешно, как он мог ждать чего нибудь от Сперанского и от всей своей деятельности, связанной с ним, и как мог он приписывать важность тому, что делал Сперанский. Этот аккуратный, невеселый смех долго не переставал звучать в ушах князя Андрея после того, как он уехал от Сперанского.
Вернувшись домой, князь Андрей стал вспоминать свою петербургскую жизнь за эти четыре месяца, как будто что то новое. Он вспоминал свои хлопоты, искательства, историю своего проекта военного устава, который был принят к сведению и о котором старались умолчать единственно потому, что другая работа, очень дурная, была уже сделана и представлена государю; вспомнил о заседаниях комитета, членом которого был Берг; вспомнил, как в этих заседаниях старательно и продолжительно обсуживалось всё касающееся формы и процесса заседаний комитета, и как старательно и кратко обходилось всё что касалось сущности дела. Он вспомнил о своей законодательной работе, о том, как он озабоченно переводил на русский язык статьи римского и французского свода, и ему стало совестно за себя. Потом он живо представил себе Богучарово, свои занятия в деревне, свою поездку в Рязань, вспомнил мужиков, Дрона старосту, и приложив к ним права лиц, которые он распределял по параграфам, ему стало удивительно, как он мог так долго заниматься такой праздной работой.


На другой день князь Андрей поехал с визитами в некоторые дома, где он еще не был, и в том числе к Ростовым, с которыми он возобновил знакомство на последнем бале. Кроме законов учтивости, по которым ему нужно было быть у Ростовых, князю Андрею хотелось видеть дома эту особенную, оживленную девушку, которая оставила ему приятное воспоминание.
Наташа одна из первых встретила его. Она была в домашнем синем платье, в котором она показалась князю Андрею еще лучше, чем в бальном. Она и всё семейство Ростовых приняли князя Андрея, как старого друга, просто и радушно. Всё семейство, которое строго судил прежде князь Андрей, теперь показалось ему составленным из прекрасных, простых и добрых людей. Гостеприимство и добродушие старого графа, особенно мило поразительное в Петербурге, было таково, что князь Андрей не мог отказаться от обеда. «Да, это добрые, славные люди, думал Болконский, разумеется, не понимающие ни на волос того сокровища, которое они имеют в Наташе; но добрые люди, которые составляют наилучший фон для того, чтобы на нем отделялась эта особенно поэтическая, переполненная жизни, прелестная девушка!»
Князь Андрей чувствовал в Наташе присутствие совершенно чуждого для него, особенного мира, преисполненного каких то неизвестных ему радостей, того чуждого мира, который еще тогда, в отрадненской аллее и на окне, в лунную ночь, так дразнил его. Теперь этот мир уже более не дразнил его, не был чуждый мир; но он сам, вступив в него, находил в нем новое для себя наслаждение.
После обеда Наташа, по просьбе князя Андрея, пошла к клавикордам и стала петь. Князь Андрей стоял у окна, разговаривая с дамами, и слушал ее. В середине фразы князь Андрей замолчал и почувствовал неожиданно, что к его горлу подступают слезы, возможность которых он не знал за собой. Он посмотрел на поющую Наташу, и в душе его произошло что то новое и счастливое. Он был счастлив и ему вместе с тем было грустно. Ему решительно не об чем было плакать, но он готов был плакать. О чем? О прежней любви? О маленькой княгине? О своих разочарованиях?… О своих надеждах на будущее?… Да и нет. Главное, о чем ему хотелось плакать, была вдруг живо сознанная им страшная противуположность между чем то бесконечно великим и неопределимым, бывшим в нем, и чем то узким и телесным, чем он был сам и даже была она. Эта противуположность томила и радовала его во время ее пения.
Только что Наташа кончила петь, она подошла к нему и спросила его, как ему нравится ее голос? Она спросила это и смутилась уже после того, как она это сказала, поняв, что этого не надо было спрашивать. Он улыбнулся, глядя на нее, и сказал, что ему нравится ее пение так же, как и всё, что она делает.
Князь Андрей поздно вечером уехал от Ростовых. Он лег спать по привычке ложиться, но увидал скоро, что он не может спать. Он то, зажжа свечку, сидел в постели, то вставал, то опять ложился, нисколько не тяготясь бессонницей: так радостно и ново ему было на душе, как будто он из душной комнаты вышел на вольный свет Божий. Ему и в голову не приходило, чтобы он был влюблен в Ростову; он не думал о ней; он только воображал ее себе, и вследствие этого вся жизнь его представлялась ему в новом свете. «Из чего я бьюсь, из чего я хлопочу в этой узкой, замкнутой рамке, когда жизнь, вся жизнь со всеми ее радостями открыта мне?» говорил он себе. И он в первый раз после долгого времени стал делать счастливые планы на будущее. Он решил сам собою, что ему надо заняться воспитанием своего сына, найдя ему воспитателя и поручив ему; потом надо выйти в отставку и ехать за границу, видеть Англию, Швейцарию, Италию. «Мне надо пользоваться своей свободой, пока так много в себе чувствую силы и молодости, говорил он сам себе. Пьер был прав, говоря, что надо верить в возможность счастия, чтобы быть счастливым, и я теперь верю в него. Оставим мертвым хоронить мертвых, а пока жив, надо жить и быть счастливым», думал он.