Ореховский район (Ленинградская область)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Ореховский район
Страна

СССР

Статус

район

Входил в

Ленинградская область

Административный центр

Климково

Дата образования

1927—1931

Ореховский район — административно-территориальная единица в составе Ленинградской области РСФСР с центром в усадьбе Климково, существовавшая в 19271931 годах.

Ореховский район в составе Боровичского округа Ленинградской области был образован в августе 1927 года из 13 сельсоветов Ореховской волости, 1 с/с Николо-Мошенской волости (обе волости входили в Боровичский уезд Новгородской губернии) и 5 с/с Ереминской волости Устюженского уезда Череповецкой губернии.

Всего было образовано 19 с/с: Балашевский, Бродский, Вяльцевский, Глебовский, Горский, Дубишкинский, Жерновский, Захаркинский, Кривцовский, Лубенский, Ореховский, Петровско-Эстонский, Погореловский, Раменский, Ратковский, Семёнкинский, Чернянский, Чувашево-Горский, Языково-Горский.

В ноябре 1928 года были упразднены Балашевский, Горский, Захаркинский, Кривцовский, Петровско-Эстонский и Языково-Горский с/с. Чувашево-Горский с/с был переименован в Подклинский.

20 сентября 1931 года Ореховский район был упразднён, а его территория в полном составе включена в Мошенской район[1].

Напишите отзыв о статье "Ореховский район (Ленинградская область)"



Примечания

  1. [novarchiv.org/images/novarchiv/nsa/adm_delenie_novg_obl.pdf Административно-территориальное деление Новгородской губернии и области 1727-1995 гг.]. — СПб, 2009. — 350 с.

Отрывок, характеризующий Ореховский район (Ленинградская область)

И Наташа, обнимая, стала целовать руки и лицо княжны Марьи. Княжна Марья стыдилась и радовалась этому выражению чувств Наташи.
С этого дня между княжной Марьей и Наташей установилась та страстная и нежная дружба, которая бывает только между женщинами. Они беспрестанно целовались, говорили друг другу нежные слова и большую часть времени проводили вместе. Если одна выходила, то другаябыла беспокойна и спешила присоединиться к ней. Они вдвоем чувствовали большее согласие между собой, чем порознь, каждая сама с собою. Между ними установилось чувство сильнейшее, чем дружба: это было исключительное чувство возможности жизни только в присутствии друг друга.
Иногда они молчали целые часы; иногда, уже лежа в постелях, они начинали говорить и говорили до утра. Они говорили большей частию о дальнем прошедшем. Княжна Марья рассказывала про свое детство, про свою мать, про своего отца, про свои мечтания; и Наташа, прежде с спокойным непониманием отворачивавшаяся от этой жизни, преданности, покорности, от поэзии христианского самоотвержения, теперь, чувствуя себя связанной любовью с княжной Марьей, полюбила и прошедшее княжны Марьи и поняла непонятную ей прежде сторону жизни. Она не думала прилагать к своей жизни покорность и самоотвержение, потому что она привыкла искать других радостей, но она поняла и полюбила в другой эту прежде непонятную ей добродетель. Для княжны Марьи, слушавшей рассказы о детстве и первой молодости Наташи, тоже открывалась прежде непонятная сторона жизни, вера в жизнь, в наслаждения жизни.
Они всё точно так же никогда не говорили про него с тем, чтобы не нарушать словами, как им казалось, той высоты чувства, которая была в них, а это умолчание о нем делало то, что понемногу, не веря этому, они забывали его.
Наташа похудела, побледнела и физически так стала слаба, что все постоянно говорили о ее здоровье, и ей это приятно было. Но иногда на нее неожиданно находил не только страх смерти, но страх болезни, слабости, потери красоты, и невольно она иногда внимательно разглядывала свою голую руку, удивляясь на ее худобу, или заглядывалась по утрам в зеркало на свое вытянувшееся, жалкое, как ей казалось, лицо. Ей казалось, что это так должно быть, и вместе с тем становилось страшно и грустно.
Один раз она скоро взошла наверх и тяжело запыхалась. Тотчас же невольно она придумала себе дело внизу и оттуда вбежала опять наверх, пробуя силы и наблюдая за собой.
Другой раз она позвала Дуняшу, и голос ее задребезжал. Она еще раз кликнула ее, несмотря на то, что она слышала ее шаги, – кликнула тем грудным голосом, которым она певала, и прислушалась к нему.