Орийак
Город
Показать/скрыть карты
|
Орийа́к (фр. Aurillac, окс. Orlhac), традиционное чтение Аврилак, также Орильяк — город в центре Франции, префектура департамента Канталь. Население — 33,9 тыс. жителей.
География
История
Поселение на месте Орийака существовало к I в. н. э..
В IX веке с Орийаком связана жизнь графа Жеро (Геральда), впоследствии канонизированного католической церковью. Основано аббатство с подвассальным виконтством Карладез. На протяжении последующих веков Орийак зачастую становился ареной противостояния светской и церковной власти.
В 1569 город взят и разграблен протестантами.
К Великой Французской революции Орийак носил статус столицы Верхней Оверни.
В 1790 Орийак стал префектурой департамента Канталь.
В 1866 в город проведена железная дорога, что существенно способствовало экономическому развитию.
Экономика
Орийак считается национальной столицей производства зонтов — здесь сосредоточена половина всего их производства во Франции.
В Орийаке расположена компания «Abeil» — европейский лидер производства терапевтических подушек. Компания «Auriplast» занимается производством пластмассовых изделий.
В Орийаке имеется аэропорт, в который выполняется единственный рейс — в Париж.
Управление
Орийак, имея статус коммуны, в то же время разделен на четыре кантона, к двум из которых принадлежат также некоторые соседние коммуны.
Знаменитые уроженцы
В Орийаке родились:
- Сильвестр II (Герберт) — папа римский в 999—1003
- Гильом (Вильгельм) Овернский — епископ Парижский в 1228—1249
- Дельзон Алексис Жозеф — дивизионный генерал Наполеона
- Поль Думер — президент Франции в 1931—1932
- Мари Марвен — женщина — альпинист и военный летчик пилот
|
Это заготовка статьи по географии Франции. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Напишите отзыв о статье "Орийак"
Отрывок, характеризующий Орийак
Получив от Николая известие о том, что брат ее находится с Ростовыми, в Ярославле, княжна Марья, несмотря на отговариванья тетки, тотчас же собралась ехать, и не только одна, но с племянником. Трудно ли, нетрудно, возможно или невозможно это было, она не спрашивала и не хотела знать: ее обязанность была не только самой быть подле, может быть, умирающего брата, но и сделать все возможное для того, чтобы привезти ему сына, и она поднялась ехать. Если князь Андрей сам не уведомлял ее, то княжна Марья объясняла ото или тем, что он был слишком слаб, чтобы писать, или тем, что он считал для нее и для своего сына этот длинный переезд слишком трудным и опасным.
В несколько дней княжна Марья собралась в дорогу. Экипажи ее состояли из огромной княжеской кареты, в которой она приехала в Воронеж, брички и повозки. С ней ехали m lle Bourienne, Николушка с гувернером, старая няня, три девушки, Тихон, молодой лакей и гайдук, которого тетка отпустила с нею.
Ехать обыкновенным путем на Москву нельзя было и думать, и потому окольный путь, который должна была сделать княжна Марья: на Липецк, Рязань, Владимир, Шую, был очень длинен, по неимению везде почтовых лошадей, очень труден и около Рязани, где, как говорили, показывались французы, даже опасен.
Во время этого трудного путешествия m lle Bourienne, Десаль и прислуга княжны Марьи были удивлены ее твердостью духа и деятельностью. Она позже всех ложилась, раньше всех вставала, и никакие затруднения не могли остановить ее. Благодаря ее деятельности и энергии, возбуждавшим ее спутников, к концу второй недели они подъезжали к Ярославлю.
В последнее время своего пребывания в Воронеже княжна Марья испытала лучшее счастье в своей жизни. Любовь ее к Ростову уже не мучила, не волновала ее. Любовь эта наполняла всю ее душу, сделалась нераздельною частью ее самой, и она не боролась более против нее. В последнее время княжна Марья убедилась, – хотя она никогда ясно словами определенно не говорила себе этого, – убедилась, что она была любима и любила. В этом она убедилась в последнее свое свидание с Николаем, когда он приехал ей объявить о том, что ее брат был с Ростовыми. Николай ни одним словом не намекнул на то, что теперь (в случае выздоровления князя Андрея) прежние отношения между ним и Наташей могли возобновиться, но княжна Марья видела по его лицу, что он знал и думал это. И, несмотря на то, его отношения к ней – осторожные, нежные и любовные – не только не изменились, но он, казалось, радовался тому, что теперь родство между ним и княжной Марьей позволяло ему свободнее выражать ей свою дружбу любовь, как иногда думала княжна Марья. Княжна Марья знала, что она любила в первый и последний раз в жизни, и чувствовала, что она любима, и была счастлива, спокойна в этом отношении.
Но это счастье одной стороны душевной не только не мешало ей во всей силе чувствовать горе о брате, но, напротив, это душевное спокойствие в одном отношении давало ей большую возможность отдаваться вполне своему чувству к брату. Чувство это было так сильно в первую минуту выезда из Воронежа, что провожавшие ее были уверены, глядя на ее измученное, отчаянное лицо, что она непременно заболеет дорогой; но именно трудности и заботы путешествия, за которые с такою деятельностью взялась княжна Марья, спасли ее на время от ее горя и придали ей силы.
