Орловский, Сергей Николаевич

Сергей Николаевич Орловский
Место смерти	Берлин, Третий рейх
Принадлежность	Российская империя Российская империя РСФСР РСФСР СССР СССР
Род войск	Конница
Годы службы	1914—1917 1918—1935
Часть	1-я Конная армия
Сражения/войны	Первая мировая война Гражданская война в России
Награды и премии
Связи	К. Е. Ворошилов

Сергей Николаевич Орловский (18 марта 1891 — 31 марта 1935) — секретарь Реввоенсовета 1-й Конной армии, затем Главный военный прокурор РККА.

Биография

Внук священника. Родился в городе Рославле в семье потомственного почетного гражданина Николая Онисимовича Орловского, служащего Рославльской конторы начальника тяги Орловско-Витебской железной дороги. Воспитанник Рославльской гимназии, в которой учился с 1899 по 1910 гг. В 1914, окончив юридический факультет Московского университета с дипломом 2-й степени, определен кандидатом на судебные должности при Череповецком окружном суде. В декабре того же года мобилизован в армию, направлен на румынский фронт. В окопах вел активную революционную работу среди солдат. Бывший офицер, в 1918 вступил в РКП(б) и добровольцем поступил в Красную Армию. Секретарь РВС 1-й Конной армии (при председателе РВС К. Е. Ворошилове); подготовил текст первого приказа об образовании Конармии (9.12.1919). Принимал участие в боях и в 1920 был награждён первым орденом Красного Знамени. Второй орден получил в 1930 «в ознаменование десятилетия 1-й Конной армии» (приказ РВС СССР от 22 февраля 1930 года № 153). Во время гражданской войны часто выступал перед населением с докладами на темы о государстве, социалистическом строительстве. С 1924 по 1925 прокурор Ростовской области. С 1925 по 1930 прокурор Московского военного округа. Возглавлял военную прокуратуру СССР с 1930 по 1935. Будучи одним (едва ли не единственным) из немногих военных юристов с дореволюционным университетским образованием, Орловский на новом посту пытался противостоять произволу, воцарившемуся в военно-прокурорском и военно-судебном ведомствах. В 1934 он совершил инспекционную командировку в Среднюю Азию, где особые отделы ОГПУ развернули особенно широкую кампанию по борьбе с антисоветскими элементами. Орловский докладывал наркому обороны К. Е. Ворошилову: «Люди брались под арест прямо-таки полками.… Нельзя так работать — когда сначала арестовывают, а затем разбираются, кто из них действительно преступник…». По результатам проверки Главный военный прокурор СССР представил руководству страны обстоятельную докладную. Вскоре после убийства Кирова Наркоматом обороны СССР был отправлен на лечение в столицу фашистской Германии, где по неизвестной причине скоропостижно скончался в возрасте 44-х лет, прах возвращён на Родину поездом. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве. Именем С. Н. Орловского названа одна из улиц Рославля.

Сочинения

• Советское военно-уголовное право. Общая часть. Учение о материальном и процессуальном военно-уголовном праве / В соавторстве с Малкисом В. — М.; Л.: Госиздат, 1928. — 219 с.
• Революционная законность в период военного коммунизма и нэпа // Вестник Верховного Суда СССР и Прокуратуры Верхсуда СССР. — 1927. — № 2.
• [elibrary.gopb.ru/reader/index.php?r=view&idbook=477054&basename=OldBook Великий год: Дневник конноармейца]. — М.; Л.: Госиздат. Отд. воен. лит., 1930.
• Десять лет I Отдельной особой кавалерийской бригады им. тов. Сталина. 1920—1930 гг. — М., б.г.
• Солдат революцiи Олександер Пархоменко. — Харкiв: Пролетарий, 1930.
• Заметки о политработе в Конной армии. Женщина в Конной армии // Первая Конная в изображении её бойцов и командиров. — М.; Л.: Госиздат, 1930. — С. 184—195
• [elibrary.gopb.ru/reader/index.php?r=view&idbook=533763&basename=OldBook Климент Ефремович Ворошилов]. — [М.]: Крест. газ., 1931.
• Рабочий вождь Красной Армии К. Е. Ворошилов. — М.: Партиздат, 1932
• Ленинский путь Красной Армии // Советское государство. — 1934. — № 1. — С. 100—107.

Литература

• Конная армия: её вожди, бойцы и мученики. — Б.м., 1921.
• Памяти С. Н. Орловского: Буденный С. Образец воли и мужества. Хрулев. Крепкий большевик. Косогов И. Под Бродами // Красная звезда. 1935, 4 и 5 апреля (опубликованы также воспоминания друзей-первоконников и репортаж о похоронах).
• Белых Н. Н. Перекрёсток дорог. — 1934.
• Бобренев В. А. Судили прокуроров… // Расправа: Прокурорские судьбы. — М.: Юрид. лит., 1990. — С. 18—47.

Ссылки

• [www.orlovschi.narod.ru/inform/about/nikolai/sergei.htm Родовое дерево Орловских]

Отрывок, характеризующий Орловский, Сергей Николаевич

На другой день князь Андрей поехал к Ростовым обедать, так как его звал граф Илья Андреич, и провел у них целый день.
Все в доме чувствовали для кого ездил князь Андрей, и он, не скрывая, целый день старался быть с Наташей. Не только в душе Наташи испуганной, но счастливой и восторженной, но во всем доме чувствовался страх перед чем то важным, имеющим совершиться. Графиня печальными и серьезно строгими глазами смотрела на князя Андрея, когда он говорил с Наташей, и робко и притворно начинала какой нибудь ничтожный разговор, как скоро он оглядывался на нее. Соня боялась уйти от Наташи и боялась быть помехой, когда она была с ними. Наташа бледнела от страха ожидания, когда она на минуты оставалась с ним с глазу на глаз. Князь Андрей поражал ее своей робостью. Она чувствовала, что ему нужно было сказать ей что то, но что он не мог на это решиться.
Когда вечером князь Андрей уехал, графиня подошла к Наташе и шопотом сказала:
– Ну что?
– Мама, ради Бога ничего не спрашивайте у меня теперь. Это нельзя говорить, – сказала Наташа.
Но несмотря на то, в этот вечер Наташа, то взволнованная, то испуганная, с останавливающимися глазами лежала долго в постели матери. То она рассказывала ей, как он хвалил ее, то как он говорил, что поедет за границу, то, что он спрашивал, где они будут жить это лето, то как он спрашивал ее про Бориса.
– Но такого, такого… со мной никогда не бывало! – говорила она. – Только мне страшно при нем, мне всегда страшно при нем, что это значит? Значит, что это настоящее, да? Мама, вы спите?
– Нет, душа моя, мне самой страшно, – отвечала мать. – Иди.
– Все равно я не буду спать. Что за глупости спать? Maмаша, мамаша, такого со мной никогда не бывало! – говорила она с удивлением и испугом перед тем чувством, которое она сознавала в себе. – И могли ли мы думать!…
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Всё это судьба. Ясно, что это судьба, что всё это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что то особенное».
– Что ж он тебе еще говорил? Какие стихи то эти? Прочти… – задумчиво сказала мать, спрашивая про стихи, которые князь Андрей написал в альбом Наташе.
– Мама, это не стыдно, что он вдовец?
– Полно, Наташа. Молись Богу. Les Marieiages se font dans les cieux. [Браки заключаются в небесах.]
– Голубушка, мамаша, как я вас люблю, как мне хорошо! – крикнула Наташа, плача слезами счастья и волнения и обнимая мать.
В это же самое время князь Андрей сидел у Пьера и говорил ему о своей любви к Наташе и о твердо взятом намерении жениться на ней.

В этот день у графини Елены Васильевны был раут, был французский посланник, был принц, сделавшийся с недавнего времени частым посетителем дома графини, и много блестящих дам и мужчин. Пьер был внизу, прошелся по залам, и поразил всех гостей своим сосредоточенно рассеянным и мрачным видом.
Пьер со времени бала чувствовал в себе приближение припадков ипохондрии и с отчаянным усилием старался бороться против них. Со времени сближения принца с его женою, Пьер неожиданно был пожалован в камергеры, и с этого времени он стал чувствовать тяжесть и стыд в большом обществе, и чаще ему стали приходить прежние мрачные мысли о тщете всего человеческого. В это же время замеченное им чувство между покровительствуемой им Наташей и князем Андреем, своей противуположностью между его положением и положением его друга, еще усиливало это мрачное настроение. Он одинаково старался избегать мыслей о своей жене и о Наташе и князе Андрее. Опять всё ему казалось ничтожно в сравнении с вечностью, опять представлялся вопрос: «к чему?». И он дни и ночи заставлял себя трудиться над масонскими работами, надеясь отогнать приближение злого духа. Пьер в 12 м часу, выйдя из покоев графини, сидел у себя наверху в накуренной, низкой комнате, в затасканном халате перед столом и переписывал подлинные шотландские акты, когда кто то вошел к нему в комнату. Это был князь Андрей.
– А, это вы, – сказал Пьер с рассеянным и недовольным видом. – А я вот работаю, – сказал он, указывая на тетрадь с тем видом спасения от невзгод жизни, с которым смотрят несчастливые люди на свою работу.
Князь Андрей с сияющим, восторженным и обновленным к жизни лицом остановился перед Пьером и, не замечая его печального лица, с эгоизмом счастия улыбнулся ему.
– Ну, душа моя, – сказал он, – я вчера хотел сказать тебе и нынче за этим приехал к тебе. Никогда не испытывал ничего подобного. Я влюблен, мой друг.