Орлов, Константин Хрисанфович

Константин Хрисанфович Орлов
Дата рождения:	6 октября 1875(1875-10-06)
Место рождения:	аул Ишкарты, Дагестанская область, Российская империя
Гражданство:	Российская империя Российская империя СССР СССР
Дата смерти:	14 апреля 1952(1952-04-14) (76 лет)
Место смерти:	город Ростов-на-Дону
Награды и премии:

Константин Хрисанфович Орлов (1875—1952) — русский офтальмолог, заслуженный деятель науки, доктор медицинских наук, профессор.

Биография

Родился 6 октября 1875 года в ауле Ишкарты бывшей Дагестанской области.

В 1893 году, по окончании Симбирской гимназии, поступил на медицинский факультет Казанского университета. После окончания университета (1898) занимал должности ординатора глазной клиники и помощника прозектора. Специализацию глазного врача получил, работая в клинике Е. В. Адамюка в Казани.

В 1903 году в Казани Орлов защитил диссертацию на ученую степень доктора медицины — «К учению об изменениях глаза при хроническом отравлении спорыньёй и её препаратами». В этом же году был зачислен лаборантом глазной клиники Казанского университета и удостаивается звания приват-доцента.

В 1905—1907 годах занимался активной революционной деятельностью, находился под особым наблюдением казанской жандармерии, подвергался тюремному заключению и в результате его уволили из Университета как революционера.

Покинув в 1907 году Казань, Орлов переехал в г. Пятигорск, где врачебные и общественные круги выдвинули его на должность главного врача больницы.

В конце 1911 года он был избран на кафедру глазных болезней Варшавского университета, где им была создана хорошо оборудованная глазная клиника и развернута научная работа, налажено преподавание офтальмологии. По предложению Орлова глазные врачи объединились в Варшавское Офтальмологическое общество.

В 1915 году Варшавский университет был перенесён в г. Ростов-на-Дону, где К.Х. Орлов трудился до конца жизни. В 1917 году был избран заместителем председателя Ростовской городской думы. В 1918 году выполнял обязанности председателя комиссии по охране здоровья населения при СНК Донецкой Социалистической Республики. В 1920 году — декан медицинского факультета университета. В 1921 году организовал офтальмологический кружок, вскоре преобразованный им в Донское офтальмологическое общество (впоследствии реорганизованное в Северо-Кавказское, а затем Ростовское офтальмологическое общество).

В 1921 году Константин Хрисанфович осуществил проект концентрации глазной помощи в Ростовской области (частично и на Северном Кавказе). Для этого с осени этого же года в помещении клиники разместилась Донская областная глазная больница, открытая по его предложению.

Также К.Х. Орлов основал кафедру глазных болезней Азербайджанского мединститута, которой он заведовал в 1922—1923 годах, после чего передал заведование своему ученику — заслуженному деятелю науки, профессору А. Г. Трубину.

В 1941 году Орлов на базе своей клиники развернул госпиталь. Вместе с этим госпиталем он эвакуировался в г. Баку, затем в г. Ашхабад, где продолжал свою деятельность по оказанию глазной помощи раненым. В 1943 году Константин Хрисанфович переехал в г. Куйбышев (ныне г. Самара), где собрались бывшие в эвакуации научные работники Ростовского мединститута. После освобождения Ростова-на-Дону от немецко-фашистских захватчиков, вместе с другими профессорами Ростовского мединститута Орлов вернулся в свою родную клинику.

Умер 14 апреля 1952 года в г. Ростове-на-Дону.

Звания и награды

• Почетный член Северо-Кавказского, Саратовского, Одесского, Горьковского, Томского офтальмологических обществ и почетный председатель Узбекского общества глазных врачей.
• Ему была поручена почетная роль быть председателем 1 Всероссийского съезда глазных врачей (1913), открыть работу 1 Всесоюзного съезда глазных врачей (1926).
• В 1928 году Орлову было присвоено почетное звание заслуженного деятеля науки.

Память

• В 1928 году Северо-Кавказский краевой исполнительный комитет постановил: Присвоить глазной клинике СКГУ наименование «имени профессора К. Х. Орлова».
• На здании бывшей глазной больницы в Ростове-на-Дону, где жил и работал учёный, в 1962 году была установлена мемориальная доска. Ныне, это пересечение улицы Красноармейской и Будённовского проспекта.
• В октябре 2010 года в Ростове-на-Дону была организована выставка, посвященная 135-летию со дня рождения Константина Хрисанфовича Орлова.

Ссылки

• [www.organum-visus.com/2009-09-02-20-12-14/137-2009-12-11-07-51-06/386-2010-01-02-21-50-04.html Кто есть кто в офтальмологии - Орлов Константин Хрисанфович]
• [oftobsmp2.ru/history/ Офтальмологическое отделение на базе ГБСМП № 2]
• [medencped.ru/orizanin/ ОРЛОВ Константин Хрисанфович]

Отрывок, характеризующий Орлов, Константин Хрисанфович

– Нет, ты знаешь, что еще не могло притти известие, но mon реrе беспокоится, и мне страшно.
– Так ничего?
– Ничего, – сказала княжна Марья, лучистыми глазами твердо глядя на невестку. Она решилась не говорить ей и уговорила отца скрыть получение страшного известия от невестки до ее разрешения, которое должно было быть на днях. Княжна Марья и старый князь, каждый по своему, носили и скрывали свое горе. Старый князь не хотел надеяться: он решил, что князь Андрей убит, и не смотря на то, что он послал чиновника в Австрию розыскивать след сына, он заказал ему в Москве памятник, который намерен был поставить в своем саду, и всем говорил, что сын его убит. Он старался не изменяя вести прежний образ жизни, но силы изменяли ему: он меньше ходил, меньше ел, меньше спал, и с каждым днем делался слабее. Княжна Марья надеялась. Она молилась за брата, как за живого и каждую минуту ждала известия о его возвращении.


– Ma bonne amie, [Мой добрый друг,] – сказала маленькая княгиня утром 19 го марта после завтрака, и губка ее с усиками поднялась по старой привычке; но как и во всех не только улыбках, но звуках речей, даже походках в этом доме со дня получения страшного известия была печаль, то и теперь улыбка маленькой княгини, поддавшейся общему настроению, хотя и не знавшей его причины, – была такая, что она еще более напоминала об общей печали.
– Ma bonne amie, je crains que le fruschtique (comme dit Фока – повар) de ce matin ne m'aie pas fait du mal. [Дружочек, боюсь, чтоб от нынешнего фриштика (как называет его повар Фока) мне не было дурно.]
– А что с тобой, моя душа? Ты бледна. Ах, ты очень бледна, – испуганно сказала княжна Марья, своими тяжелыми, мягкими шагами подбегая к невестке.
– Ваше сиятельство, не послать ли за Марьей Богдановной? – сказала одна из бывших тут горничных. (Марья Богдановна была акушерка из уездного города, жившая в Лысых Горах уже другую неделю.)
– И в самом деле, – подхватила княжна Марья, – может быть, точно. Я пойду. Courage, mon ange! [Не бойся, мой ангел.] Она поцеловала Лизу и хотела выйти из комнаты.
– Ах, нет, нет! – И кроме бледности, на лице маленькой княгини выразился детский страх неотвратимого физического страдания.
– Non, c'est l'estomac… dites que c'est l'estomac, dites, Marie, dites…, [Нет это желудок… скажи, Маша, что это желудок…] – и княгиня заплакала детски страдальчески, капризно и даже несколько притворно, ломая свои маленькие ручки. Княжна выбежала из комнаты за Марьей Богдановной.
– Mon Dieu! Mon Dieu! [Боже мой! Боже мой!] Oh! – слышала она сзади себя.
Потирая полные, небольшие, белые руки, ей навстречу, с значительно спокойным лицом, уже шла акушерка.
– Марья Богдановна! Кажется началось, – сказала княжна Марья, испуганно раскрытыми глазами глядя на бабушку.
– Ну и слава Богу, княжна, – не прибавляя шага, сказала Марья Богдановна. – Вам девицам про это знать не следует.
– Но как же из Москвы доктор еще не приехал? – сказала княжна. (По желанию Лизы и князя Андрея к сроку было послано в Москву за акушером, и его ждали каждую минуту.)
– Ничего, княжна, не беспокойтесь, – сказала Марья Богдановна, – и без доктора всё хорошо будет.
Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.