Орлов-Денисов, Пётр Михайлович

Пётр Михайлович Орлов-Денисов
Дата рождения	2 мая 1852(1852-05-02)
Дата смерти	26 января 1881(1881-01-26) (28 лет)
Принадлежность	Российская империя Российская империя

Граф Пётр Михайлович Орлов-Денисов (1852—1881) — участник русско-турецкой войны 1877—1878 гг. и покорения Средней Азии.

Биография

Граф П. М. Орлов-Денисов родился 2 мая в 1852 г. в семье графа Михаила Васильевича Орлова-Денисова и Елены Ивановны, дочери И. Д. Черткова, внучки графа Г. А. Строганова. Этой семье принадлежал Графский пруд в Коломягах. Его сестра Мария была замужем за известным виноделом Л. С. Голицыным.

Воспитывался в Пажеском корпусе и, пожалованный 21 июля 1870 г. в камер-пажи, в следующем году был произведён в корнеты с назначением в Кавалергардский полк. Переведённый 20 апреля 1875 г., с чином поручика в Лейб-гвардии Казачий полк, он был назначен полковым адъютантом, 8 декабря 1876 г. назначен во флигель-адъютанты к императору Александру II. После смерти своей жены, дочери князя Г. Г. Гагарина, граф Орлов-Денисов отправился волонтёром в Кавказскую армию и совершил с нею поход в Азию (во время русско-турецкой войны 1877—1878 гг.), во время которого обратил на себя особое внимание графа Лорис-Меликова своей выдающейся храбростью и распорядительностью. За боевые отличия, выказанные в эту кампанию, граф Орлов-Денисов был награждён золотым оружием с надписью «за храбрость» и орденом св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом.

По окончании войны он возвратился в Санкт-Петербург и вскоре был командирован в Астраханскую губернию для борьбы со свирепствовавшей чумной заразой. По прекращении эпидемии и по возвращении в Петербург, граф Орлов, согласно его желанию, был зачислен в действующий корпус генерала Скобелева, сняряжавшийся в Ахал-текинский поход. С первых же стычек с текинцами, он зарекомендовал себя храбростью и распорядительностью; Скобелев, поначалу скептически относившийся к Орлову-Денисову, доверил ему командование Таманским казачьим полком; Пётр Михайлович особо отличился при штурме 20 декабря 1880 года укреплённой деревни Янги-Кала. При общем штурме Геок-Тепе Орлов-Денисов находился в колонне полковника Козелкова и был смертельно ранен, 26 января 1881 года умер, на 29-м году от рождения.

Тело его было перевезено в Петербург и похоронено на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры. С датой смерти Орлова-Денисова имеются разночтения: так «Русский биографический словарь» А. А. Половцова утверждает, что Орлов-Денисов умер 26 января; в «Списке лиц свиты Их Величеств…» составленном графом Г. А. Милорадовичем называется другое число — 29 января. Верной принято считать дату 26 января как указанную на надгробном памятнике и упомянутую в 3-м томе «Петербургского некрополя» за 1912 г.

Источники

• Милорадович Г. А. Список лиц свиты их величеств с царствования императора Петра I по 1886 год. Киев, 1886.
• Орлов-Денисов, Петр Михайлович // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
• Великий князь Николай Михайлович. Петербургский некрополь. Т. 3. СПб., 1912.
• Терентьев М. А. История завоевания Средней Азии. Т. 3. СПб., 1903.
• [dlib.rsl.ru/viewer/01003966998#?page=302 Сборник биографии кавалергардов]

Отрывок, характеризующий Орлов-Денисов, Пётр Михайлович

25 го утром Пьер выезжал из Можайска. На спуске с огромной крутой и кривой горы, ведущей из города, мимо стоящего на горе направо собора, в котором шла служба и благовестили, Пьер вылез из экипажа и пошел пешком. За ним спускался на горе какой то конный полк с песельниками впереди. Навстречу ему поднимался поезд телег с раненными во вчерашнем деле. Возчики мужики, крича на лошадей и хлеща их кнутами, перебегали с одной стороны на другую. Телеги, на которых лежали и сидели по три и по четыре солдата раненых, прыгали по набросанным в виде мостовой камням на крутом подъеме. Раненые, обвязанные тряпками, бледные, с поджатыми губами и нахмуренными бровями, держась за грядки, прыгали и толкались в телегах. Все почти с наивным детским любопытством смотрели на белую шляпу и зеленый фрак Пьера.
Кучер Пьера сердито кричал на обоз раненых, чтобы они держали к одной. Кавалерийский полк с песнями, спускаясь с горы, надвинулся на дрожки Пьера и стеснил дорогу. Пьер остановился, прижавшись к краю скопанной в горе дороги. Из за откоса горы солнце не доставало в углубление дороги, тут было холодно, сыро; над головой Пьера было яркое августовское утро, и весело разносился трезвон. Одна подвода с ранеными остановилась у края дороги подле самого Пьера. Возчик в лаптях, запыхавшись, подбежал к своей телеге, подсунул камень под задние нешиненые колеса и стал оправлять шлею на своей ставшей лошаденке.
Один раненый старый солдат с подвязанной рукой, шедший за телегой, взялся за нее здоровой рукой и оглянулся на Пьера.
– Что ж, землячок, тут положат нас, что ль? Али до Москвы? – сказал он.
Пьер так задумался, что не расслышал вопроса. Он смотрел то на кавалерийский, повстречавшийся теперь с поездом раненых полк, то на ту телегу, у которой он стоял и на которой сидели двое раненых и лежал один, и ему казалось, что тут, в них, заключается разрешение занимавшего его вопроса. Один из сидевших на телеге солдат был, вероятно, ранен в щеку. Вся голова его была обвязана тряпками, и одна щека раздулась с детскую голову. Рот и нос у него были на сторону. Этот солдат глядел на собор и крестился. Другой, молодой мальчик, рекрут, белокурый и белый, как бы совершенно без крови в тонком лице, с остановившейся доброй улыбкой смотрел на Пьера; третий лежал ничком, и лица его не было видно. Кавалеристы песельники проходили над самой телегой.
– Ах запропала… да ежова голова…
– Да на чужой стороне живучи… – выделывали они плясовую солдатскую песню. Как бы вторя им, но в другом роде веселья, перебивались в вышине металлические звуки трезвона. И, еще в другом роде веселья, обливали вершину противоположного откоса жаркие лучи солнца. Но под откосом, у телеги с ранеными, подле запыхавшейся лошаденки, у которой стоял Пьер, было сыро, пасмурно и грустно.
Солдат с распухшей щекой сердито глядел на песельников кавалеристов.
– Ох, щегольки! – проговорил он укоризненно.
– Нынче не то что солдат, а и мужичков видал! Мужичков и тех гонят, – сказал с грустной улыбкой солдат, стоявший за телегой и обращаясь к Пьеру. – Нынче не разбирают… Всем народом навалиться хотят, одью слово – Москва. Один конец сделать хотят. – Несмотря на неясность слов солдата, Пьер понял все то, что он хотел сказать, и одобрительно кивнул головой.
Дорога расчистилась, и Пьер сошел под гору и поехал дальше.
Пьер ехал, оглядываясь по обе стороны дороги, отыскивая знакомые лица и везде встречая только незнакомые военные лица разных родов войск, одинаково с удивлением смотревшие на его белую шляпу и зеленый фрак.
Проехав версты четыре, он встретил первого знакомого и радостно обратился к нему. Знакомый этот был один из начальствующих докторов в армии. Он в бричке ехал навстречу Пьеру, сидя рядом с молодым доктором, и, узнав Пьера, остановил своего казака, сидевшего на козлах вместо кучера.
– Граф! Ваше сиятельство, вы как тут? – спросил доктор.
– Да вот хотелось посмотреть…