Орлов (бриллиант)

«Орло́в» — самый крупный и знаменитый из семи исторических драгоценных камней Алмазного фонда, с 1784 года украшающий Императорский скипетр Екатерины Великой.

Легенды о происхождении

Алмаз был найден в Индии в конце XVII века — начале XVIII века. По дошедшим сведениям, алмаз при огранке «похудел». Изначально масса этого белого алмаза со слабым зеленоватым отливом оценивалась в 400 карат, но после огранки в форму бриллианта его масса сильно снизилась и оценивается в 189,62 каратов. Это один из немногих алмазов, сохраняющих первоначальную индийскую огранку.

Подобно другим драгоценностям XVIII века, раннюю историю «Орлова» связывают с индийским храмом. Наиболее популярно предание о том, что около 1750 года его вывез в Мадрас из храма в Серингапатаме британский солдат, выдававший себя за индуса. Более вероятно, что «Орлов» был получен при переогранке описанного Тавернье алмаза «Великий Могол», скорее всего, вывезенного Надир-шахом в Персию в 1739 году.

Подарок Екатерине II

Камень был приобретён в Амстердаме у персидского торговца за 400 тысяч флоринов придворным ювелиром Иваном Лазаревым (по некоторым сведениям, он был женат на племяннице продавца). Затем был выкуплен у Лазарева графом Г. Г. Орловым и в 1773 году преподнесён им Екатерине II в день именин вместо букета цветов в тщетной надежде вернуть её утраченную милость. Весть об этом подарке облетела всю Европу, так как ни у одного из европейских монархов не было бриллианта такого размера.

По менее романтичной версии, лазаревский диамант фаворит не покупал, денег за него не платил и очень недолго держал его в своих руках. Камень через посредничество А. Г. Орлова купила сама Екатерина II, заплатив за него из государственной казны. Но чтобы отвести от себя обвинения в мотовстве и неразумных тратах, она придумала целый спектакль, а камень получил имя Орлова.

См. также

• Шах — ещё один исторический бриллиант из собрания Алмазного фонда.

Источники

• [www.britannica.com/EBchecked/topic/432869/Orlov-Diamond Статья в Британской энциклопедии] (англ.)
• [memoirs.ru/texts/O_B_A_RA66.htm О большом императорском алмазе // Русский архив, 1866. — Вып. 4. — Стб. 644—646.]
• Anna Malecka, «Did Orlov buy the Orlov?», Gems & Jewellery vol. 23/ 6, July 2014, 10-12.
• Anna Malecka, «The Great Mughal and the Orlov: One and the Same Diamond ?», The Journal of Gemmology, 2016 /1, 56-63.

Отрывок, характеризующий Орлов (бриллиант)

– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»


Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.