Оромия

Оромия
оромо Oromiyaa
амх. ኦሮሚያ ክልል

Флаг
Страна	Эфиопия
Статус	Регион
Включает	21 зон
Административный центр	де юре Аддис-Абеба, де факто Назрет
Крупнейшие города	Аддис-Абеба, Назрет
Население (2007)	27 158 471  (1-е место)
Плотность	91,09 чел./км² (6-е место)
Площадь	298 164,29 км² (2-е место)
Часовой пояс	UTC+3
Код ISO 3166-2	ET-OR

Оро́мия (оромо Oromiyaa, амх. ኦሮሚያ ክልል) — один из девяти регионов Эфиопии. Административный центр — де юре Аддис-Абеба, де факто Назрет (Адама). Граничит с Кенией и Южным Суданом.

До XXI века административным центром Оромии являлся город Аддис-Абеба, название которого на языке оромо звучит как Финфин. Перенос административного центра Оромии в Адаму вызвал многочисленные споры. 10 июня 2005 года Демократическая Организация народа Оромо, которая является частью правящей коалиции в стране, заявила, что намерена перенести административного центра Оромии назад в Аддис-Абебу.

Население

По данным переписи 2007 года население региона составляет 27 158 471 человек, городское население — 11,3 % (3 370 040 человек). Средняя плотность населения составляет 91,09 чел./км². В регионе насчитывается 5 590 530 отдельных хозяйств, таким образом, в среднем приходится 4,8 человек на одно хозяйство. Этнические группы включают: оромо (87,8 %), амхара (7,22 %), гураге (0,93 %) и др. 47,5 % населения — мусульмане; 30,5 % — христиане-монофизиты; 17,7 % — протестанты; 3,3 % придерживаются традиционных религиозных воззрений. Религиозная картина в городских районах сильно меняется, христиане-монофизиты здесь составляют 51,2 %; мусульмане — 29,9 %; протестанты — 17,5 %; другие религиозные группы — 1,5 %.

По данным прошлой переписи 1994 года население региона составляло 18 732 525 человек, городское население было около 14 %. Основной язык региона — оромо (около 83,5 % населения), около 11 % говорит на амхарском. Согласно данным CSA на 2004 год, доступ к чистой питьевой воде имеют только 32 % населения (23,7 % в сельской местности и 91 % в городах). Уровень грамотности составляет 61,5 % для мужчин и 29,5 % для женщин. Детская смертность составляет 76 на 1000 родившихся (почти одинакова с средним по стране показателем 77 на 1000).

Административное деление

• Адама (Adama)
• Арси (Arsi)
• Бале (Bale)
• Борена (Borena)
• Бураю (Burayu)
• Восточное Харарге (Misraq Hararghe)
• Восточная Шева (Misraq Shewa)
• Восточная Велега (Misraq Welega)
• Гуджи (Guji)
• Хоро-Гудру-Велега (Horo Gudru Welega)
• Иллубабор (Illubabor)
• Джимма (Jimma)
• Джимма-специальная зона (Jimma Special-Zone)
• Келем-Велега (Kelem Welega)
• Оромия (Oromia)
• Северная Шева (Semien Shewa)
• Югозападная Шева (Debub Mirab Shewa)
• Западный Арси (Mirab Arsi)
• Западное Харарге (Mirab Hararghe)
• Западная Шева (Mirab Shewa)
• Западная Велега (Mirab Welega)

Ссылки

• www.oromiya.gov.et/
• www.ocha-eth.org/Maps/downloadables/OROMIYA.pdf
• www.dppc.gov.et/downloadable/map/administrative/Atlas_Oromiya.pdf
• www.ethiopar.net/type/English/basinfo/infoormy.htm

Отрывок, характеризующий Оромия

Во первых, женитьба была не блестящая в отношении родства, богатства и знатности. Во вторых, князь Андрей был не первой молодости и слаб здоровьем (старик особенно налегал на это), а она была очень молода. В третьих, был сын, которого жалко было отдать девчонке. В четвертых, наконец, – сказал отец, насмешливо глядя на сына, – я тебя прошу, отложи дело на год, съезди за границу, полечись, сыщи, как ты и хочешь, немца, для князя Николая, и потом, ежели уж любовь, страсть, упрямство, что хочешь, так велики, тогда женись.
– И это последнее мое слово, знай, последнее… – кончил князь таким тоном, которым показывал, что ничто не заставит его изменить свое решение.
Князь Андрей ясно видел, что старик надеялся, что чувство его или его будущей невесты не выдержит испытания года, или что он сам, старый князь, умрет к этому времени, и решил исполнить волю отца: сделать предложение и отложить свадьбу на год.
Через три недели после своего последнего вечера у Ростовых, князь Андрей вернулся в Петербург.

На другой день после своего объяснения с матерью, Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же самое. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия.
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.
Графиня стала успокоивать Наташу. Наташа, вслушивавшаяся сначала в слова матери, вдруг прервала ее:
– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».
Лакей хотел войти, чтобы убрать что то в зале, но она не пустила его, опять затворив за ним дверь, и продолжала свою прогулку. Она возвратилась в это утро опять к своему любимому состоянию любви к себе и восхищения перед собою. – «Что за прелесть эта Наташа!» сказала она опять про себя словами какого то третьего, собирательного, мужского лица. – «Хороша, голос, молода, и никому она не мешает, оставьте только ее в покое». Но сколько бы ни оставляли ее в покое, она уже не могла быть покойна и тотчас же почувствовала это.
В передней отворилась дверь подъезда, кто то спросил: дома ли? и послышались чьи то шаги. Наташа смотрелась в зеркало, но она не видала себя. Она слушала звуки в передней. Когда она увидала себя, лицо ее было бледно. Это был он. Она это верно знала, хотя чуть слышала звук его голоса из затворенных дверей.
Наташа, бледная и испуганная, вбежала в гостиную.