Ороховатский, Ефим Савельевич

Ефим Савельевич Ороховатский
Дата рождения	15 февраля 1903(1903-02-15)
Место рождения	хутор Глухмановский, Обливский район, Ростовская область
Дата смерти	25 июня 1977(1977-06-25) (74 года)
Место смерти	Украинская ССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота,  Воздушно-десантные войска
Годы службы	1925-1952
Звание	гвардии подполковник
Командовал	1266-­й стрелковый полк, 26­-й гвардейский воздушно-­десантный полк
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Ефим Савельевич Ороховатский (1903—1977) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1945).

Биография

Родился 15 февраля 1903 года на хуторе Глухмановский области Войска Донского, ныне Обливского района Ростовской области.

В Красной Армии с 24 октября 1925 года. Член ВКП(б) с 1928 года. В 1931 году окончил Киевскую пехотную школу.

С первых дней Великой отечественной войны – в действующей армии. Воевал на Юго­-Западном фронте. 28 августа 1941 года был ранен и контужен. При выписке из госпиталя был признан негодным к строевой службе, однако настоял на возвращении в действующую армию. С декабря 1941 года воевал на Западном фронте в должности командира 1266-­го стрелкового полка 385-­й стрелковой дивизии. Принимал участие в тяжелых кровопролитных боях на смоленском направлении. 27 марта 1942 года ранен во второй раз.

После излечения назначен командиром 26­-го гвардейского воздушно-­десантного полка в формируемой 9-й гвардейской воздушно­-десантной дивизии. Воевал на Северо-­Западном, Воронежском, Степном (с 20 октября 1943 года – 2-­й Украинский) и 1­-ом Украинском фронтах. Принимал участие в боях в районе города Старая Русса ныне Новгородской области, Курской битве, Белгородско­-Харьковской наступательной операции, освобождении Левобережной Украины, битве за Днепр, Кировоградской, Уманско­-Ботошанской и Львовско­-Сандомирской наступательных операциях.

Особо отличился в ходе Сандомирско-­Силезской наступательной операции. 12 января 1945 года полк Ороховатского прорвал укрепленную оборону противника в районе города Стопница (ныне Буский повят Свентокшиского воеводства, Польша), развивая наступление, на следующий день принял участие в овладении городом Буско-­Здруй. В ходе наступательных боев, продвигаясь в первом эшелоне дивизии, гвардейцы Ороховатского форсировали реки Нида, Линч и, уничтожая отходящего противника и захватывая его технику и запасы, овладели большим количеством населенных пунктов. Полк первым в дивизии вышел на границу с Германией, форсировал реку Одер, захватил плацдарм и обеспечил переправу остальных частей дивизии.

В дальнейшем принимал участие в Нижнесилезской, Верхнесилезской, Берлинской и Пражской наступательных операциях.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 июня 1945 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленное при этом отвагу и геройство гвардии подполковнику Ороховатскому Ефиму Савельевичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

После окончания войны продолжил службу в Вооруженных Силах. В 1950 году окончил курсы «Выстрел». С 1952 года подполковник Ороховатский – в запасе.

Жил и работал в городе Золотоноша ныне Черкасской области (Украина).

Умер 26 июня 1977 года.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза (27.06.1945, № 6045).
• два ордена Ленина (27.06.1945, 15.11.1950)
• два ордена Красного Знамени (18.09.1944, 06.11.1945)
• два ордена Красной Звезды (24.07.1942, 03.11.1944)
• медали.

Ссылки

 Олег Кожухарь. [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=22821 Ороховатский, Ефим Савельевич]. Сайт «Герои Страны». Проверено 30 июля 2016.

• [dspl.ru/files/el_res/milash_2010/2010txt/news/Geroi_Urozenci.pdf Герои Советского Союза — уроженцы Дона].
• [samsv.narod.ru/Div/Sd/gvsd007/main.html 7-я гвардейская стрелковая дивизия].

Отрывок, характеризующий Ороховатский, Ефим Савельевич

Вдруг с набережной послышались пушечные выстрелы (это стреляли в ознаменование мира с турками), и толпа стремительно бросилась к набережной – смотреть, как стреляют. Петя тоже хотел бежать туда, но дьячок, взявший под свое покровительство барчонка, не пустил его. Еще продолжались выстрелы, когда из Успенского собора выбежали офицеры, генералы, камергеры, потом уже не так поспешно вышли еще другие, опять снялись шапки с голов, и те, которые убежали смотреть пушки, бежали назад. Наконец вышли еще четверо мужчин в мундирах и лентах из дверей собора. «Ура! Ура! – опять закричала толпа.
– Который? Который? – плачущим голосом спрашивал вокруг себя Петя, но никто не отвечал ему; все были слишком увлечены, и Петя, выбрав одного из этих четырех лиц, которого он из за слез, выступивших ему от радости на глаза, не мог ясно разглядеть, сосредоточил на него весь свой восторг, хотя это был не государь, закричал «ура!неистовым голосом и решил, что завтра же, чего бы это ему ни стоило, он будет военным.
Толпа побежала за государем, проводила его до дворца и стала расходиться. Было уже поздно, и Петя ничего не ел, и пот лил с него градом; но он не уходил домой и вместе с уменьшившейся, но еще довольно большой толпой стоял перед дворцом, во время обеда государя, глядя в окна дворца, ожидая еще чего то и завидуя одинаково и сановникам, подъезжавшим к крыльцу – к обеду государя, и камер лакеям, служившим за столом и мелькавшим в окнах.
За обедом государя Валуев сказал, оглянувшись в окно:
– Народ все еще надеется увидать ваше величество.
Обед уже кончился, государь встал и, доедая бисквит, вышел на балкон. Народ, с Петей в середине, бросился к балкону.
– Ангел, отец! Ура, батюшка!.. – кричали народ и Петя, и опять бабы и некоторые мужчины послабее, в том числе и Петя, заплакали от счастия. Довольно большой обломок бисквита, который держал в руке государь, отломившись, упал на перилы балкона, с перил на землю. Ближе всех стоявший кучер в поддевке бросился к этому кусочку бисквита и схватил его. Некоторые из толпы бросились к кучеру. Заметив это, государь велел подать себе тарелку бисквитов и стал кидать бисквиты с балкона. Глаза Пети налились кровью, опасность быть задавленным еще более возбуждала его, он бросился на бисквиты. Он не знал зачем, но нужно было взять один бисквит из рук царя, и нужно было не поддаться. Он бросился и сбил с ног старушку, ловившую бисквит. Но старушка не считала себя побежденною, хотя и лежала на земле (старушка ловила бисквиты и не попадала руками). Петя коленкой отбил ее руку, схватил бисквит и, как будто боясь опоздать, опять закричал «ура!», уже охриплым голосом.
Государь ушел, и после этого большая часть народа стала расходиться.
– Вот я говорил, что еще подождать – так и вышло, – с разных сторон радостно говорили в народе.
Как ни счастлив был Петя, но ему все таки грустно было идти домой и знать, что все наслаждение этого дня кончилось. Из Кремля Петя пошел не домой, а к своему товарищу Оболенскому, которому было пятнадцать лет и который тоже поступал в полк. Вернувшись домой, он решительно и твердо объявил, что ежели его не пустят, то он убежит. И на другой день, хотя и не совсем еще сдавшись, но граф Илья Андреич поехал узнавать, как бы пристроить Петю куда нибудь побезопаснее.


15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.
Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его.
Был прочтен манифест государя, вызвавший восторг, и потом все разбрелись, разговаривая. Кроме обычных интересов, Пьер слышал толки о том, где стоять предводителям в то время, как войдет государь, когда дать бал государю, разделиться ли по уездам или всей губернией… и т. д.; но как скоро дело касалось войны и того, для чего было собрано дворянство, толки были нерешительны и неопределенны. Все больше желали слушать, чем говорить.