Орсенна, Эрик

Эрик Орсенна
(фр.) Erik Orsenna
Эрик Орсенна. Париж, 2008
Имя при рождении:	Эрик Арну (Erik Arnoult)
Псевдонимы:	Эрик Орсенна
Дата рождения:	22 марта 1947(1947-03-22) (77 лет)
Место рождения:	Париж, Франция
Гражданство:	Франция
Род деятельности:	прозаик
Язык произведений:	французский
[www.erik-orsenna.com k-orsenna.com]

Эри́к Орсенна́ (фр. Erik Orsenna; род. 22 марта 1947, Париж, Франция) — французский писатель, член Французской академии. Настоящее имя — Эрик Арну (фр. Erik Arnoult).

Биография

Эрик Арну родился в Париже в 1947 году. Его детство не было безоблачным: родители Эрика не ладили друг с другом, и атмосфера в семье угнетала ребёнка. Его единственным другом был младший брат, с которым он разделял рано развившуюся страсть к чтению.

Орсенна изучал экономику в парижском Институте политических исследований, философию в Сорбонне и математику в Лондонской школе экономики и политических наук. Вернувшись во Францию, он публикует свой первый роман «Loyola’s blues» (1974) и защищает докторскую диссертацию. В это же время он выбирает себе псевдоним — Эрик Орсенна — по названию города из романа Жюльена Грака «Побережье Сирта».

На протяжении 11 лет Орсенна занимался исследовательской и преподавательской деятельностью в области экономики и финансов. Был советником по вопросам культуры в правительстве Миттерана. C 1985 года — член Государственного совета Франции. В 1998 году Эрик Орсенна был избран членом Французской академии. Он также является членом таких государственных и общественных организаций, как Международный центр моря в Рошфоре (председатель), международная ассоциация FARM, занимающаяся развитием сельского хозяйства в бедных странах (вице-председатель), компания Garbios, специализирующаяся на так называемой зелёной химии (член совета директоров), и ряда других.

Параллельно с государственной и общественной деятельностью Орсенна не перестаёт заниматься писательством. В его произведениях отражается широкий круг его интересов, в числе которых путешествия (Орсенна посетил около 80 стран), море, музыка и французский язык. Этот круг постоянно расширяется, так как Орсенна, по его собственному признанию, всю жизнь испытывал острую и неутолимую жажду новых знаний. Так, в возрасте 55 лет он обнаружил, что совершенно не разбирается в естественных науках, и решил наверстать упущенное. В 2005 году вышла его книга «Portrait du Gulf Stream», в которой он доступным языком рассказывает о том, как формируются течения и каким образом они влияют на жизнь на нашей планете. Лауреат многочисленных литературных премий и видный государственный деятель, он не останавливается на достигнутом.

Творчество

Эрик Орсенна начал писать в десятилетнем возрасте под влиянием комиксов (в первую очередь о Тинтине) и романов Дюма. По его собственным словам, его первый опубликованный роман, «Loyola’s blues» (автобиографическое повествование о жизни мальчика в иезуитском коллеже), на самом деле тринадцатый, но все предыдущие он никогда никому не показывал. Более того, одиннадцать из них он выбросил, после того как прочёл «Жестяной барабан» Гюнтера Грасса и «Сто лет одиночества» Маркеса, которые произвели на него огромное впечатление.

Второй роман — «La Vie comme à Lausanne» — был благожелательно принят критиками и получил премию Роже Нимье. Сам Орсенна особо радовался признанию среди коллег-писателей, среди которых с тех пор у него появились многочисленные друзья и знакомые.

Начиная с 70-х годов, Орсенна публиковал, в среднем, по одной книге в год. В 1988 году он получил Гонкуровскую премию за свой роман «Колониальная выставка» («L’exposition coloniale»). Его творчество отличается жанровым разнообразием: романы, эссе, научно-популярные произведения, детская литература. Влюблённый в родной язык, Орсенна всегда мечтал приобщить к его богатствам подрастающие поколения и написал для юных французов серию книг (La grammaire est une chanson douce и др.), герои которых совершают самое настоящее путешествие по стране языка. Для Эрика Орсенна французский язык — «друг, сообщник и спаситель», «самое прекрасное из сокровищ, созданное сообща за двенадцать столетий». Орсенна пишет ежедневно с шести до девяти утра. Раннее утро он воспринимает как продолжение ночи, поэтому писательство для него — продолжение сновидений.

Библиография

• 1974 : Loyola’s blues, изд. «Сёй»
• 1977: La Vie comme à Lausanne, изд. «Сёй» (премия Роже-Нимье)
• 1980 : Une comédie française, изд. «Сёй»
• 1981: Villes d’eaux, в соавторстве с Жан-Марком Террасс, изд. «Ramsay»
• 1988 : L’Exposition coloniale, изд. «Сёй» (Гонкуровская премия)
• 1990 : Rêves de sucre, изд. Hachette
• 1992 : Besoin d’Afrique, совместно с Эриком Фотторино и Кристофом Гийменом, изд. Fayard
• 1993 : Grand Amour, изд. «Сёй»
• 1995 : Mésaventures du paradis : mélodie cubaine
• 1995 : Rochefort et la Corderie royale
• 1996 : Histoire du monde en neuf guitares, совместно с Тьерри Арну, изд. Fayard
• 1997 : Deux étés, изд. Fayard
• 1998 : Longtemps, изд. Fayard
• 2000 : Portrait d’un homme heureux : André Le Nôtre, изд. Fayard
• 2001 : La grammaire est une chanson douce, изд. Stock
• 2002 : Madame Bâ, изд. Stock
• 2003 : Les Chevaliers du Subjonctif, изд. Stock
• 2004 : Dernières nouvelles des oiseaux, изд. Stock
• 2005 : Portrait du Gulf Stream. Éloge des courants: promenade, изд. «Сёй»
• 2006 : Voyage aux pays du coton. Petit précis de mondialisation I, изд. Fayard (премия за книгу по экономике).
• 2006 : Salut au Grand Sud, совместно с Изабель Отиссье, изд. Stock
• 2007 : La Révolte des accents, изд. Stock
• 2007 : Le Facteur et le Cachalot, Les Rois Mages
• 2008 : La Chanson de Charles Quint, изд. Stock
• 2008 : L’Avenir de l’eau. Petit précis de mondialisation II, 2009, изд. Fayard (премия Жозефа Кесселя)
• 2008 : Courrèges.
• 2009 : Et si on dansait ?, изд. Stock
• 2010 : L’Entreprise des Indes, изд. Stock
• 2010 : Princesse Histamine, изд. Stock
• 2012 : Sur la route du papier, изд. Stock
• 2013 : La Fabrique des mots, изд. Stock
• 2014 : Mali, ô Mali, изд. Stock (продолжение Madame Bâ)

На русском языке

• Эрик Орсенна. Долгое безумие = Longtemps. — Москва: АСТ, 2006. — 384 p.
• Эрик Орсенна. [magazines.russ.ru/inostran/1999/12/orsenna.html Два лета] // Иностранная литература. — 1999. — № 12.

Литература

• Бунтман Н.В., Кузнецова Г.П. Французская литература 1990-2005. — Москва: Издательский дом Стратегия, 2006. — С. 96-105. — ISBN 5-9234-0071-5.  (фр.)

Ссылки

• [www.erik-orsenna.com Официальный сайт Эрика Орсенна] (фр.). Проверено 8 августа 2015.
• [www.lexpress.fr/culture/livre/entretien-avec-erik-orsenna_812353.html Интервью с Эриком Орсенна] (фр.). Проверено 3 октября 2015.
• [www.lexpress.fr/culture/livre/portrait-du-gulf-stream_810009.html Orsenna, grand reporter (об Эрике Орсенна как популяризаторе науки)] (фр.). Проверено 3 октября 2015.
• [www.academie-francaise.fr/les-immortels/erik-orsenna Страница Эрика Орсенна на сайте Французской академии] (фр.). Проверено 3 октября 2015.

Отрывок, характеризующий Орсенна, Эрик

– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.
Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
– Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать… Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас.
Борис еще раз учтиво поклонился.
– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.
– Старайтесь служить хорошо и быть достойным, – прибавил он, строго обращаясь к Борису. – Я рад… Вы здесь в отпуску? – продиктовал он своим бесстрастным тоном.
– Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.
– Вы живете с матушкой?
– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n'ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s'est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu'on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C'est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.
Князь, видимо, понял, и понял, как и на вечере у Annette Шерер, что от Анны Михайловны трудно отделаться.
– Не было бы тяжело ему это свидание, chere Анна Михайловна, – сказал он. – Подождем до вечера, доктора обещали кризис.
– Но нельзя ждать, князь, в эти минуты. Pensez, il у va du salut de son ame… Ah! c'est terrible, les devoirs d'un chretien… [Подумайте, дело идет о спасения его души! Ах! это ужасно, долг христианина…]
Из внутренних комнат отворилась дверь, и вошла одна из княжен племянниц графа, с угрюмым и холодным лицом и поразительно несоразмерною по ногам длинною талией.
Князь Василий обернулся к ней.
– Ну, что он?
– Всё то же. И как вы хотите, этот шум… – сказала княжна, оглядывая Анну Михайловну, как незнакомую.
– Ah, chere, je ne vous reconnaissais pas, [Ах, милая, я не узнала вас,] – с счастливою улыбкой сказала Анна Михайловна, легкою иноходью подходя к племяннице графа. – Je viens d'arriver et je suis a vous pour vous aider a soigner mon oncle . J`imagine, combien vous avez souffert, [Я приехала помогать вам ходить за дядюшкой. Воображаю, как вы настрадались,] – прибавила она, с участием закатывая глаза.
Княжна ничего не ответила, даже не улыбнулась и тотчас же вышла. Анна Михайловна сняла перчатки и в завоеванной позиции расположилась на кресле, пригласив князя Василья сесть подле себя.
– Борис! – сказала она сыну и улыбнулась, – я пройду к графу, к дяде, а ты поди к Пьеру, mon ami, покаместь, да не забудь передать ему приглашение от Ростовых. Они зовут его обедать. Я думаю, он не поедет? – обратилась она к князю.
– Напротив, – сказал князь, видимо сделавшийся не в духе. – Je serais tres content si vous me debarrassez de ce jeune homme… [Я был бы очень рад, если бы вы меня избавили от этого молодого человека…] Сидит тут. Граф ни разу не спросил про него.
Он пожал плечами. Официант повел молодого человека вниз и вверх по другой лестнице к Петру Кирилловичу.


Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
– Bonjour, ma cousine, – сказал Пьер. – Vous ne me гесоnnaissez pas? [Здравствуйте, кузина. Вы меня не узнаете?]
– Я слишком хорошо вас узнаю, слишком хорошо.
– Как здоровье графа? Могу я видеть его? – спросил Пьер неловко, как всегда, но не смущаясь.
– Граф страдает и физически и нравственно, и, кажется, вы позаботились о том, чтобы причинить ему побольше нравственных страданий.
– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.
Ольга вышла. Пьер постоял, посмотрел на сестер и, поклонившись, сказал:
– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите.
Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.