Сотер (Ортинский)
| Сотер Стефан Ортинский де Лабетц Soter Stefan Ortyński de Labetz<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| ||
| ||
|---|---|---|
| 28 февраля 1907 — 24 марта 1916 | ||
| Избрание: | 28 февраля 1907 | |
| Интронизация: | 12 мая 1907 | |
| Церковь: | Украинская грекокатолическая церковь | |
| Преемник: | епископ Константин Богачевский | |
| Имя при рождении: | Стефан Ортинский де Лабетц | |
| Рождение: | 29 января 1866 Ортиничи[1], Королевство Галиции и Лодомерии, Австро-Венгерская империя  ныне Дрогобычский район, Львовская область,  Украина
| |
| Смерть: | 24 марта 1916 (50 лет) Филадельфия, Пенсильвания,  США
| |
| Принятие священного сана: | 18 июля 1891 года | |
| Епископская хиротония: | 12 мая 1907 года | |
Сотер Стефан Ортинский де Лабетц (польск. Soter Stefan Ortyński de Labetz; 29 января 1866, село Ортиничи[2], Королевство Галиции и Лодомерии, Австро-Венгерская империя (ныне Дрогобычский район, Львовская область, Украина) — 24 марта 1916, Филадельфия, Пенсильвания, США) — церковный деятель, василианин, первый епископ Украинской Греко-Католической Церкви в США[3][4][5]
Содержание
Биография
Предки Стефана Ортинского происходили из шляхетского рода герба Лебедь (польск. Łabędź)[6], позже от родового села Ортиничи (польск. Ortynice) у них появилась фамилия польск. Ortyński. Родители Стефана были глубоко религиозные и благородные люди. В том же духе они воспитывали своих пятерых детей. Стефан после окончания народной школы в селе, учился в Дрогобычской гимназии, а с 1883 года, — в гимназии в Самборе.
Василианский Орден и философско-богословское образование
В Василианский Орден Стефан Ортинский вступил 3 февраля 1884 года, приняв монашеское имя Сотер. Приняв монашество он отправился сначала в Добромиль, где изучал философию и затем в Краков, где изучал богословие . Рукоположен в сан священника 18 июля 1891 года.
Пастырская деятельность
С 1894 года — проповедник и миссионер во Львове. С 1895 года — профессор философии и викарий монастыря, 1896—1897 — еклезиарх, проповедник и проводник Апостольства молитвы. В 1898—1901 годы — миссионер и эконом монастыря в Михайловке, а с 1 ноября 1901 — игумен монастыря, с 1905 года — миссионер в Дрогобыче. В 1906—1907 годы — миссионер и реколектантам в Львовском монастыре св. Онуфрия и директор миссий в Провинции.
Сотер Ортинский отличался глубокой верой, врожденной большой добротой и нежностью, полученными основательными занятимями и богословским знанием, искренним патриотизмом, неустрашимистью и твёрдым упорством, также был щедро одарён природой: осанкой, красивым голосом, музыкальными способностями, силой воображения, хорошей памятью, способностями к языкам и ораторскими способностями. Также его заслугой было сдерживание трагического для галицийского села пьянства. Активно боролся с русофильством.
Епископ
Отец Сотер мечтал о миссионерской работе среди украинских переселенцев в Бразилию. Однако митрополит Андрей Шептицкий видел молодого отца Сотера будущим владыкой для верных в Америке, в США.
28 февраля 1907 Папа Римский Пий X назначил отца Сотера епископом для всех русинов в США верных греко-католическому обряду. В США ситуация на национально-религиозном фоне среди русинов из Австрии была непростая, главным образом среди галичан и карпаторусов, не говоря уже о тех, кто исповедовал антицерковные идеалы. Митрополит Андрей, владыки Константин Чехович и Григорий Хомишин 12 мая того же года в кафедральном соборе Святого Юра во Львове наделили отца Сотера архиерейской хиротонией.
В США
27 августа 1907 года владыка Сотер прибыл в США, где его встретили многочисленные священники и верующие. Владыка отслужил молебен в церкви Святого Юра в Нью-Йорке.[7] После визита в Апостольского Делегата в Вашингтон владыка Сотер поселился в Филадельфии.
Его заслугой было то, что в 1911 году он пригласил в США Сестер Василиянок, открыл приют для 200 детей-сирот; благодарностью-учителей организовал скаутское общество и приказал им вести вечерние школы, утвердил учебники букваря, Библии и катехизиса; заботился о формировании кадров священников для будущей семинарии и приобрел земельный участок для дома престарелых; способствовал созданию католической благотворительной организации «Провидение», объединявший греко-католические братства Америки; в 1913 год у церковная единица греко-католиков в США стала самостоятельной и неподвластной латинским епископам. За неполных девять лет он основал 63 новых прихода, а для лучшего управления поделил прихода на деканаты; заложил религиозные общества «Возрождение» и «Апостольство молитвы», основал журнал «Душпастир», «Америка», «Миссионер» и "Епархиальный вестник ".
Не обходилось и без конфликтов — епископа Сотера обвиняли в самоуправстве, что приводило к уходу многих русинов в лоно Православной Церкви в Америке.[8]
Кончина
16 марта 1916 года владыка заболел пневмонией и через восемь дней, 24 марта, умер. Похоронные богослужения 30 марта 1916 возглавлял владыка Никита Будка из Канады. Похоронили владыку Сотера в кафедральном соборе в Филадельфии.
Память
27 ноября 1944 года на воду было спущено судно проекта Либерти SS. Soter Ortynsky с бортовым номером 2331. В 1960 году судно было разобрано на металлолом.
Напишите отзыв о статье "Сотер (Ортинский)"
Примечания
- ↑ 49°29′ с. ш. 23°28′ в. д. / 49.483° с. ш. 23.4683° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=49.483&mlon=23.4683&zoom=14 (O)] (Я)
- ↑ [books.google.com/books?id=erQOAAAAIAAJ&pg=PA527&lpg=PA527&dq=Ortynice&source=bl&ots=Nn6OZ978c2&sig=QqYdL9QiBywu5Rm1I7RSh8Pyh_Q&hl=en&ei=wVsaTqfxCqnh0QGV_smXBQ&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=2&ved=0CB4Q6AEwAQ#v=onepage&q=Ortynice&f=false Ortynice]
- ↑ [www.stamforddio.org/Ortynsky.htm Most Rev. Stephen Soter Ortynsky, O.S.B.M., D.D.] (англ.)
- ↑ [www.ukrarcheparchy.us/index.php?categoryid=83 History of the Metropolia.The Jurisdictional Evolution of the Ecclesiastical Province of Philadelphia for Ukrainian Catholics in the United States of America.] (англ.)
- ↑ [www.grekokatolicy.pl/artykuly/kosciol-greckokatolicki/ukrainski-kociol-greckokatolicki/usa.html USA 827 North franklin Street, Philadelphia, PA 19123] (польск.)
- ↑ [redbow.ru/polskiy_gerbovnik_a.bzhezina-vinyar Польский гербовник А.Бжезина-Винярского]
- ↑ [www.brama.com/stgeorge/ Українська Католицька Церква Св. Юра] (англ.)
- ↑ Michał Bołtryk [www.przegladprawoslawny.pl/articles.php?id_n=1010&id=8 Sąd nad świętym Maksymem] (польск.)
Ссылки
- [www.stamforddio.org/Ortynsky.htm Most Rev. Stephen Soter Ortynsky, O.S.B.M., D.D.] (англ.)
- Ваврик В., Епископ Сотер Ортинский Ч. С. В. В., Слово доброго пастыря, Изд-во А. А. Ордена в ЖДА, год VII, ч. 9-10, 1956 , с. 96.
- Пекарь А., «Тернистый путь владыки-пионера», журнал «Свет» 1966, № 3, с. 100—102, № 4, с. 147.
- Гавлич В., «В 40-летия смерти епископа Сотера Ортинского, ЧСВВ», «Свет» 1956, № 5, с. 32-37.
- [www.catholic-hierarchy.org/bishop/bortynsky.html Bishop Soter Stephen Ortynsky de Labetz, O.S.B.M.] (англ.)
| Предшественник: учреждение |
Ординариат для украинских грекокатоликов в США 28 февраля 1907 – 24 марта 1916 |
Преемник: епископ Константин Богачевский |
Отрывок, характеризующий Сотер (Ортинский)
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»
Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
