Ортуньо, Вашингтон

Вашингтон Ортуньо
Общая информация
Родился	13 мая 1928(1928-05-13) Монтевидео, Уругвай
Умер	15 сентября 1973(1973-09-15) (45 лет)
Гражданство	Уругвай
Позиция	фланговый полузащитник
Карьера
Клубная карьера*
1946—1951	Пеньяроль	? (?)
1954	Пеньяроль	0 (0)
Национальная сборная**
1950	Уругвай	? (?)
Международные медали
Чемпионаты мира
Золото	Бразилия 1950
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Ва́шингтон Орту́ньо (исп. Washington Ortuño; 13 мая 1928, Монтевидео — 15 сентября 1973) — уругвайский футболист, чемпион мира 1950 года. Играл на позиции левого полузащитника.

Биография

Выступал за «Пеньяроль», воспитанником которого являлся. Был одним самых талантливых молодых игроков Уругвая в конце 1940-х — начале 1950-х годов. Вместе со своим клубом дважды становился чемпионом Уругвая — в 1949 и 1951 годах. 9 октября 1949 года принял участие в знаменитом матче, которому дали название La Fuga, в котором при счёте 2:0 в пользу «Пеньяроля» у «Насьоналя» удалили двоих игроков (за грубую игру и нападение на арбитра). «Насьональ» отказался выходить на вторую половину матча, игроки «Пеньяроля» совершили круг почёта, означавший чистое чемпионство в том сезоне, а Ортуньо в интервью журналистам сказал:

С девятью, одиннадцатью или двенадцатью соперниками, но мы взяли реванш за 6:0.

Оригинальный текст (исп.)  

Con nueve, once o doce jugadores nos hubiéramos tomado la revancha del 6 a 0.

Большая часть игроков той легендарной «Машины 1949 года» (La Máquina del 49), «Пеньяроля», составила костяк сборной Уругвая, ставшей чемпионом мира спустя год.

На Мундиале 1950 года 22-летний Ортуньо был включен в заявку сборной Уругвая, но на поле не выходил, однако также стал чемпионом мира.

Завершил карьеру футболиста Ортуньо в 1951 году из-за несчастного случая — аварии. Безуспешно пытался возобновить карьеру в 1954 году.

Титулы

• Чемпион мира (1): 1950
• Чемпион Уругвая (2): 1949, 1951

Ссылки

• [www.ceroacero.es/jugador/washington_ortuno/1949_50/ficha/79/default/22080 Профиль на ceroacero.es]
• [www.losmundialesdefutbol.com/planteles/1950_uruguay_jugadores.php Чемпионы мира 1950 года]
• [es.fifa.com/worldfootball/statisticsandrecords/players/player=69725/index.html Профиль на сайте ФИФА]

Отрывок, характеризующий Ортуньо, Вашингтон

– А, знамена! – сказал Кутузов, видимо с трудом отрываясь от предмета, занимавшего его мысли. Он рассеянно оглянулся. Тысячи глаз со всех сторон, ожидая его сло ва, смотрели на него.
Перед Преображенским полком он остановился, тяжело вздохнул и закрыл глаза. Кто то из свиты махнул, чтобы державшие знамена солдаты подошли и поставили их древками знамен вокруг главнокомандующего. Кутузов помолчал несколько секунд и, видимо неохотно, подчиняясь необходимости своего положения, поднял голову и начал говорить. Толпы офицеров окружили его. Он внимательным взглядом обвел кружок офицеров, узнав некоторых из них.
– Благодарю всех! – сказал он, обращаясь к солдатам и опять к офицерам. В тишине, воцарившейся вокруг него, отчетливо слышны были его медленно выговариваемые слова. – Благодарю всех за трудную и верную службу. Победа совершенная, и Россия не забудет вас. Вам слава вовеки! – Он помолчал, оглядываясь.
– Нагни, нагни ему голову то, – сказал он солдату, державшему французского орла и нечаянно опустившему его перед знаменем преображенцев. – Пониже, пониже, так то вот. Ура! ребята, – быстрым движением подбородка обратись к солдатам, проговорил он.
– Ура ра ра! – заревели тысячи голосов. Пока кричали солдаты, Кутузов, согнувшись на седле, склонил голову, и глаз его засветился кротким, как будто насмешливым, блеском.
– Вот что, братцы, – сказал он, когда замолкли голоса…
И вдруг голос и выражение лица его изменились: перестал говорить главнокомандующий, а заговорил простой, старый человек, очевидно что то самое нужное желавший сообщить теперь своим товарищам.
В толпе офицеров и в рядах солдат произошло движение, чтобы яснее слышать то, что он скажет теперь.
– А вот что, братцы. Я знаю, трудно вам, да что же делать! Потерпите; недолго осталось. Выпроводим гостей, отдохнем тогда. За службу вашу вас царь не забудет. Вам трудно, да все же вы дома; а они – видите, до чего они дошли, – сказал он, указывая на пленных. – Хуже нищих последних. Пока они были сильны, мы себя не жалели, а теперь их и пожалеть можно. Тоже и они люди. Так, ребята?
Он смотрел вокруг себя, и в упорных, почтительно недоумевающих, устремленных на него взглядах он читал сочувствие своим словам: лицо его становилось все светлее и светлее от старческой кроткой улыбки, звездами морщившейся в углах губ и глаз. Он помолчал и как бы в недоумении опустил голову.
– А и то сказать, кто же их к нам звал? Поделом им, м… и… в г…. – вдруг сказал он, подняв голову. И, взмахнув нагайкой, он галопом, в первый раз во всю кампанию, поехал прочь от радостно хохотавших и ревевших ура, расстроивавших ряды солдат.
Слова, сказанные Кутузовым, едва ли были поняты войсками. Никто не сумел бы передать содержания сначала торжественной и под конец простодушно стариковской речи фельдмаршала; но сердечный смысл этой речи не только был понят, но то самое, то самое чувство величественного торжества в соединении с жалостью к врагам и сознанием своей правоты, выраженное этим, именно этим стариковским, добродушным ругательством, – это самое (чувство лежало в душе каждого солдата и выразилось радостным, долго не умолкавшим криком. Когда после этого один из генералов с вопросом о том, не прикажет ли главнокомандующий приехать коляске, обратился к нему, Кутузов, отвечая, неожиданно всхлипнул, видимо находясь в сильном волнении.