Оружие массового поражения Бразилии

Во время правления военного режима (1964—1985), в Бразилии действовала тайная программа разработки собственного ядерного оружия. Спустя 5 лет после падения военного режима, в 1990, ядерная программа была официально свёрнута, и в настоящее время Бразилия считается свободной от оружия массового поражения.

Бразилия в 1998 присоединилась к Договору о нераспространении ядерного оружия, и в то же время обладает ключевыми технологиями, необходимыми для производства ядерного оружия.

Ядерная программа

В 1970-х и 1980-х военные режимы Бразилии и Аргентины вели между собой своего рода неформальную ядерную гонку. Получая из Западной Германии технологии, неподконтрольные МАГАТЭ, Бразилия тайно реализовывала свою ядерную программу, известную как «Параллельная программа», в ходе которой велись работы по обогащению урана, а также ракетная программа. В 1987 президент Ж. Сарней объявил, что Бразилия обогащает уран до 20 %.

В 1990 году президент Фернанду Колор ди Мелу символически закрыл испытательный полигон на базе ВВС Бразилии в штате Пара и свернул программу разработки ядерного оружия, а Национальный конгресс Бразилии организовал парламентское расследование «Параллельной программы». Члены конгресса в ходе расследования посетили многочисленные объекты, в том числе Институт перспективных исследований (IEAv) в Сан-Жозе-дус-Кампус, а также допросили ключевых участников ядерной программы, в частности, бывшего президента Жуана Фигейреду и генерала Данило Вентурини, бывшего главой Совета национальной безопасности во время президентства Фигейреду. Расследование выявило секретные банковские счета, под кодовым названием «Дельта», которые контролировала Национальная комиссия по атомной энергии и использовала их для финансирования военной ядерной программы. Доклад комиссии конгресса утверждает, что в Институте перспективных исследований было разработано две атомных бомбы, одна с зарядом от двадцати до тридцати килотонн, а вторая — порядка двенадцати килотонн. Этот доклад также утверждает, что военный режим в Бразилии тайно экспортировал восемь тонн урана в Ирак в 1981.

В 1991 Бразилия и Аргентина отказались от ядерного соперничества. 13 декабря 1991 в штаб-квартире МАГАТЭ в Вене было подписано четырёхстороннее соглашение, предусматривающее создание бразильско-аргентинского агентства по учёту и контролю ядерных материалов, что позволяло МАГАТЭ установить надёжный контроль за аргентинскими и бразильскими ядерными установками.

Новый виток национальной ядерной программы Бразилии начался в 2000-е, когда в мае 2006 официально открылся завод по обогащению ядерного топлива в Резенди, штат Рио-де-Жанейро. Создание этого предприятия вызвало споры с представителями МАГАТЭ по поводу допуска инспекторов МАГАТЭ для проверки центрифуг, обогащающих уран. Бразильское правительство не допускало инспекторов в зал центрифуг под предлогом, что это будет способствовать технологическому шпионажу. Бразильские власти заявляли в этой связи, что, поскольку Бразилия не входит в какую-либо «ось зла», полное раскрытие ядерных технологий (даже в вузах) — может быть истолковано как попытка промышленного пиратства. После продолжительных переговоров между Бразилией и МАГАТЭ была достигнута договоренность о том, что инспекторы последней не будут допущены непосредственно к осмотру центрифуг, но получат возможность анализировать состав газа на входе и выходе из центрифуги. Затем госсекретарь США Колин Пауэлл заявил, что в 2004 он был уверен, что Бразилия не собирается разрабатывать ядерное оружие.

Технологические возможности

Бразилия в настоящее время имеет технологические возможности для производства и доставки ядерного оружия. В 2011 эксперты Лос-Аламосской национальной лаборатории пришли к выводу, что Бразилия в состоянии развернуть производство собственного ядерного оружия в течение трёх лет. В случае необходимости центрифуги на обогатительном заводе в Резенди могут быть настроены на выработку высокообогащенного урана для ядерного оружия. Мощности обогатительного завода в Резенди достаточно для производства нескольких ядерных зарядов в год.

ВМФ Бразилии в настоящее время строят собственный атомный подводный флот. В 2007 принято решение о строительстве атомной подводной лодки, а в 2008 Франция согласилась передать Бразилии технологии для совместной разработки корпуса атомной подводной лодки.

Инфраструктура

Экспериментальный центр Арамар

23°23′49″ ю. ш. 47°36′04″ з. д.23.397° ю. ш. 47.601° з. д. / -23.397; -47.601   

Экспериментальный центр Арамар (порт. Centro Experimental de Aramar) расположен в Иперо, (штат Сан-Паулу), открыт в 1988 как первое предприятие по обогащению урана в Бразилии. Центр находится в ведении бразильской комиссии по ядерной энергии и ВМФ Бразилии. Кроме завода по обогащению урана, в центре также расположена лаборатория обогащения изотопов и несколько малых ядерных центров (порт. Pequenas Centrais Nucleares).

Испытательный полигон Качимбо

9°18′17″ ю. ш. 54°56′47″ з. д.9.3047° ю. ш. 54.9464° з. д. / -9.3047; -54.9464   

Испытательный полигон Качимбо (официальное название — полигон Бригадейро Веллозу,порт. Campo de Provas Brigadeiro Velloso) расположен в штате Пара и занимает площадь 45000 квадратных километров (что больше, чем, например, площадь Голландии). Здесь в горном массиве была вырыта шахта глубиной 320 метров, предназначенная для ядерных испытаний. О существовани этого полигона широкой общественности стало известно с 1986, а в сентябре 1990 президент Фернанду Колор ди Мелу провёл символическое закрытие полигона.

Военно-технический Центр в Гуаратиба

23°00′45″ ю. ш. 43°33′50″ з. д.23.0124° ю. ш. 43.5639° з. д. / -23.0124; -43.5639   

Военно-технический Центр (порт. Centro Tecnológico do Exército), расположенный в Гуаратиба, в штате Рио-де-Жанейро располагает реакторной установкой по производству плутония, известной как «Атлантический проект» и находится под управлением Института специальных проектов бразильской армии. Экспертные оценки показывают, что газо-графитовый реактор Центра будет способен производить плутоний для атомных бомб.

Департамент аэрокосмической науки и технологий

23°12′44″ ю. ш. 45°52′30″ з. д.23.212290° ю. ш. 45.875120° з. д. / -23.212290; -45.875120   

Департамент аэрокосмической науки и технологий (Departamento de Ciência e Tecnologia Aerospacial), расположенный в Сан-Жозе-дус-Кампус, штат Сан-Паулу, подконтрольный ВВС Бразилии, также ведёт исследования в сфере ядерных технологий.

Завод по обогащению ядерного топлива в Резенди

22°30′14″ ю. ш. 44°38′46″ з. д.22.504° ю. ш. 44.646° з. д. / -22.504; -44.646   

Завод по обогащению ядерного топлива (порт. Fábrica de Combustíveis Nucleares в Резенди, штат Рио-де-Жанейро, находится в ведении ядерной промышленности Бразилии и ВМФ Бразилии. В настоящее время завод производит высокообогащенный уран в количестве, достаточном для изготовления от 26 до 31 ядерных боеголовок.

Присоединение к международным конвенциям

Конституция Бразилии 1988 устанавливает в статье 21, что «вся ядерная деятельность в пределах национальной территории должна осуществляться только в мирных целях и при условии одобрения Национальным конгрессом». [29]

Бразилия присоединилась в 1998 к Договору о нераспространении ядерного оружия, ратифицировала Женевский протокол от 28 августа 1970 года, а также присоединилась к Конвенции о биологическом оружии от 27 февраля 1973 и Конвенции о запрещении химического оружия 13 марта 1996.

Бразилия подписала Договор Тлателолко в 1967, что делает Бразилию зоной, свободной от ядерного оружия.

Бразилия также является активным участником МАГАТЭ и Группы ядерных поставщиков — международной организации, созданной в целях снижения риска распространения ядерного вооружения путём установления контроля за экспортом ключевых материалов, оборудования и технологий.

См. также

• АЭС имени адмирала Алваро Алберто
• Национальная атомная энергетическая комиссия Бразилии

Отрывок, характеризующий Оружие массового поражения Бразилии

Офицер, видимо, довольный случаем поговорить, подвинулся к Пьеру.
– Там наши? – спросил Пьер.
– Да, а вон подальше и французы, – сказал офицер. – Вон они, вон видны.
– Где? где? – спросил Пьер.
– Простым глазом видно. Да вот, вот! – Офицер показал рукой на дымы, видневшиеся влево за рекой, и на лице его показалось то строгое и серьезное выражение, которое Пьер видел на многих лицах, встречавшихся ему.
– Ах, это французы! А там?.. – Пьер показал влево на курган, около которого виднелись войска.
– Это наши.
– Ах, наши! А там?.. – Пьер показал на другой далекий курган с большим деревом, подле деревни, видневшейся в ущелье, у которой тоже дымились костры и чернелось что то.
– Это опять он, – сказал офицер. (Это был Шевардинский редут.) – Вчера было наше, а теперь его.
– Так как же наша позиция?
– Позиция? – сказал офицер с улыбкой удовольствия. – Я это могу рассказать вам ясно, потому что я почти все укрепления наши строил. Вот, видите ли, центр наш в Бородине, вот тут. – Он указал на деревню с белой церковью, бывшей впереди. – Тут переправа через Колочу. Вот тут, видите, где еще в низочке ряды скошенного сена лежат, вот тут и мост. Это наш центр. Правый фланг наш вот где (он указал круто направо, далеко в ущелье), там Москва река, и там мы три редута построили очень сильные. Левый фланг… – и тут офицер остановился. – Видите ли, это трудно вам объяснить… Вчера левый фланг наш был вот там, в Шевардине, вон, видите, где дуб; а теперь мы отнесли назад левое крыло, теперь вон, вон – видите деревню и дым? – это Семеновское, да вот здесь, – он указал на курган Раевского. – Только вряд ли будет тут сраженье. Что он перевел сюда войска, это обман; он, верно, обойдет справа от Москвы. Ну, да где бы ни было, многих завтра не досчитаемся! – сказал офицер.
Старый унтер офицер, подошедший к офицеру во время его рассказа, молча ожидал конца речи своего начальника; но в этом месте он, очевидно, недовольный словами офицера, перебил его.
– За турами ехать надо, – сказал он строго.
Офицер как будто смутился, как будто он понял, что можно думать о том, сколь многих не досчитаются завтра, но не следует говорить об этом.
– Ну да, посылай третью роту опять, – поспешно сказал офицер.
– А вы кто же, не из докторов?
– Нет, я так, – отвечал Пьер. И Пьер пошел под гору опять мимо ополченцев.
– Ах, проклятые! – проговорил следовавший за ним офицер, зажимая нос и пробегая мимо работающих.
– Вон они!.. Несут, идут… Вон они… сейчас войдут… – послышались вдруг голоса, и офицеры, солдаты и ополченцы побежали вперед по дороге.
Из под горы от Бородина поднималось церковное шествие. Впереди всех по пыльной дороге стройно шла пехота с снятыми киверами и ружьями, опущенными книзу. Позади пехоты слышалось церковное пение.
Обгоняя Пьера, без шапок бежали навстречу идущим солдаты и ополченцы.
– Матушку несут! Заступницу!.. Иверскую!..
– Смоленскую матушку, – поправил другой.
Ополченцы – и те, которые были в деревне, и те, которые работали на батарее, – побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчпми. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.
Взойдя на гору, икона остановилась; державшие на полотенцах икону люди переменились, дьячки зажгли вновь кадила, и начался молебен. Жаркие лучи солнца били отвесно сверху; слабый, свежий ветерок играл волосами открытых голов и лентами, которыми была убрана икона; пение негромко раздавалось под открытым небом. Огромная толпа с открытыми головами офицеров, солдат, ополченцев окружала икону. Позади священника и дьячка, на очищенном месте, стояли чиновные люди. Один плешивый генерал с Георгием на шее стоял прямо за спиной священника и, не крестясь (очевидно, пемец), терпеливо дожидался конца молебна, который он считал нужным выслушать, вероятно, для возбуждения патриотизма русского народа. Другой генерал стоял в воинственной позе и потряхивал рукой перед грудью, оглядываясь вокруг себя. Между этим чиновным кружком Пьер, стоявший в толпе мужиков, узнал некоторых знакомых; но он не смотрел на них: все внимание его было поглощено серьезным выражением лиц в этой толпе солдат и оиолченцев, однообразно жадно смотревших на икону. Как только уставшие дьячки (певшие двадцатый молебен) начинали лениво и привычно петь: «Спаси от бед рабы твоя, богородице», и священник и дьякон подхватывали: «Яко вси по бозе к тебе прибегаем, яко нерушимой стене и предстательству», – на всех лицах вспыхивало опять то же выражение сознания торжественности наступающей минуты, которое он видел под горой в Можайске и урывками на многих и многих лицах, встреченных им в это утро; и чаще опускались головы, встряхивались волоса и слышались вздохи и удары крестов по грудям.
Толпа, окружавшая икону, вдруг раскрылась и надавила Пьера. Кто то, вероятно, очень важное лицо, судя по поспешности, с которой перед ним сторонились, подходил к иконе.
Это был Кутузов, объезжавший позицию. Он, возвращаясь к Татариновой, подошел к молебну. Пьер тотчас же узнал Кутузова по его особенной, отличавшейся от всех фигуре.
В длинном сюртуке на огромном толщиной теле, с сутуловатой спиной, с открытой белой головой и с вытекшим, белым глазом на оплывшем лице, Кутузов вошел своей ныряющей, раскачивающейся походкой в круг и остановился позади священника. Он перекрестился привычным жестом, достал рукой до земли и, тяжело вздохнув, опустил свою седую голову. За Кутузовым был Бенигсен и свита. Несмотря на присутствие главнокомандующего, обратившего на себя внимание всех высших чинов, ополченцы и солдаты, не глядя на него, продолжали молиться.
Когда кончился молебен, Кутузов подошел к иконе, тяжело опустился на колена, кланяясь в землю, и долго пытался и не мог встать от тяжести и слабости. Седая голова его подергивалась от усилий. Наконец он встал и с детски наивным вытягиванием губ приложился к иконе и опять поклонился, дотронувшись рукой до земли. Генералитет последовал его примеру; потом офицеры, и за ними, давя друг друга, топчась, пыхтя и толкаясь, с взволнованными лицами, полезли солдаты и ополченцы.


Покачиваясь от давки, охватившей его, Пьер оглядывался вокруг себя.
– Граф, Петр Кирилыч! Вы как здесь? – сказал чей то голос. Пьер оглянулся.
Борис Друбецкой, обчищая рукой коленки, которые он запачкал (вероятно, тоже прикладываясь к иконе), улыбаясь подходил к Пьеру. Борис был одет элегантно, с оттенком походной воинственности. На нем был длинный сюртук и плеть через плечо, так же, как у Кутузова.
Кутузов между тем подошел к деревне и сел в тени ближайшего дома на лавку, которую бегом принес один казак, а другой поспешно покрыл ковриком. Огромная блестящая свита окружила главнокомандующего.
Икона тронулась дальше, сопутствуемая толпой. Пьер шагах в тридцати от Кутузова остановился, разговаривая с Борисом.
Пьер объяснил свое намерение участвовать в сражении и осмотреть позицию.
– Вот как сделайте, – сказал Борис. – Je vous ferai les honneurs du camp. [Я вас буду угощать лагерем.] Лучше всего вы увидите все оттуда, где будет граф Бенигсен. Я ведь при нем состою. Я ему доложу. А если хотите объехать позицию, то поедемте с нами: мы сейчас едем на левый фланг. А потом вернемся, и милости прошу у меня ночевать, и партию составим. Вы ведь знакомы с Дмитрием Сергеичем? Он вот тут стоит, – он указал третий дом в Горках.
– Но мне бы хотелось видеть правый фланг; говорят, он очень силен, – сказал Пьер. – Я бы хотел проехать от Москвы реки и всю позицию.
– Ну, это после можете, а главный – левый фланг…
– Да, да. А где полк князя Болконского, не можете вы указать мне? – спросил Пьер.
– Андрея Николаевича? мы мимо проедем, я вас проведу к нему.
– Что ж левый фланг? – спросил Пьер.
– По правде вам сказать, entre nous, [между нами,] левый фланг наш бог знает в каком положении, – сказал Борис, доверчиво понижая голос, – граф Бенигсен совсем не то предполагал. Он предполагал укрепить вон тот курган, совсем не так… но, – Борис пожал плечами. – Светлейший не захотел, или ему наговорили. Ведь… – И Борис не договорил, потому что в это время к Пьеру подошел Кайсаров, адъютант Кутузова. – А! Паисий Сергеич, – сказал Борис, с свободной улыбкой обращаясь к Кайсарову, – А я вот стараюсь объяснить графу позицию. Удивительно, как мог светлейший так верно угадать замыслы французов!
– Вы про левый фланг? – сказал Кайсаров.
– Да, да, именно. Левый фланг наш теперь очень, очень силен.
Несмотря на то, что Кутузов выгонял всех лишних из штаба, Борис после перемен, произведенных Кутузовым, сумел удержаться при главной квартире. Борис пристроился к графу Бенигсену. Граф Бенигсен, как и все люди, при которых находился Борис, считал молодого князя Друбецкого неоцененным человеком.
В начальствовании армией были две резкие, определенные партии: партия Кутузова и партия Бенигсена, начальника штаба. Борис находился при этой последней партии, и никто так, как он, не умел, воздавая раболепное уважение Кутузову, давать чувствовать, что старик плох и что все дело ведется Бенигсеном. Теперь наступила решительная минута сражения, которая должна была или уничтожить Кутузова и передать власть Бенигсену, или, ежели бы даже Кутузов выиграл сражение, дать почувствовать, что все сделано Бенигсеном. Во всяком случае, за завтрашний день должны были быть розданы большие награды и выдвинуты вперед новые люди. И вследствие этого Борис находился в раздраженном оживлении весь этот день.
За Кайсаровым к Пьеру еще подошли другие из его знакомых, и он не успевал отвечать на расспросы о Москве, которыми они засыпали его, и не успевал выслушивать рассказов, которые ему делали. На всех лицах выражались оживление и тревога. Но Пьеру казалось, что причина возбуждения, выражавшегося на некоторых из этих лиц, лежала больше в вопросах личного успеха, и у него не выходило из головы то другое выражение возбуждения, которое он видел на других лицах и которое говорило о вопросах не личных, а общих, вопросах жизни и смерти. Кутузов заметил фигуру Пьера и группу, собравшуюся около него.
– Позовите его ко мне, – сказал Кутузов. Адъютант передал желание светлейшего, и Пьер направился к скамейке. Но еще прежде него к Кутузову подошел рядовой ополченец. Это был Долохов.
– Этот как тут? – спросил Пьер.
– Это такая бестия, везде пролезет! – отвечали Пьеру. – Ведь он разжалован. Теперь ему выскочить надо. Какие то проекты подавал и в цепь неприятельскую ночью лазил… но молодец!..
Пьер, сняв шляпу, почтительно наклонился перед Кутузовым.
– Я решил, что, ежели я доложу вашей светлости, вы можете прогнать меня или сказать, что вам известно то, что я докладываю, и тогда меня не убудет… – говорил Долохов.
– Так, так.
– А ежели я прав, то я принесу пользу отечеству, для которого я готов умереть.